Как говорят в таких случаях, начинался погожий летний денёк. Я держал путь к своему бывшему школьному товарищу Теглеву, сам ещё не зная, зачем.
Дверь открыла Марина. Школьный товарищ сидел посреди комнаты, роясь в бумагах, блокнотах, книжках, разваленных прямо на полу. Рядом, помогая создавать беспорядок, рылся сын Мишка.
— Блин, карты собственной области нет! — сказал Сергей.
— Зачем тебе?
— За грибами хочу поехать.
— По карте?
Это его почему-то не рассмешило.
— Сейчас за грибами надо в Верхнюю Троицу ехать, — сказал я. — Сейчас там грибов — море.
— Ты места знаешь? — недоверчиво спросил Сергей.
— Знаю.
— Точно?
— Точно.
— Поехали, дядя Саш! — обрадовался Мишка.
— Поехали!
— Едем! — решил Сергей.
— Вот и хорошо, — сказала Марина. — Мешать не будете.
Через десять минут мы сидели в машине. Сергей открыл багажник, и Юма, благородное животное с родословной, грациозно впрыгнула в багажник и расположилась в задней части салона, за креслами. За городом машина полетела, как птица; Мишка сидел с папой на переднем сидении, я сзади, Юма высовывала голову то в левое окно, то в правое. Погода была что надо: тепло — и пока ещё не жарко, на небе ни облачка — мечта всех мерзляков Дубны, которые живут здесь у нас и ругают наш климат. По моему совету Сергей свернул в Ильинское, так было короче; мы проехали церковь, обогнули озеро, в котором отражалась колокольня, и буквально через километр дорога испортилась. Из-под колёс полетел щебень, машина то одной стороной, то другой проваливалась в ямы местного значения.
— Да-а, чувствую, грибы у нас золотыми выйдут, — сказал Сергей.
— Здесь ещё ничего, — сказал я. — Вот в Угличе ямы — это ямы. В одной такой яме может человек спрятаться.
Мишка спросил:
— Пап, мы скоро домой приедем?
— Скоро, — ответил Сергей. — Если колёса здесь не оставим...
Наконец, ему удалось найти выход на шоссе, там он снова дал газ, и машина помчалась вперёд с подобающей ей скоростью. Через каких-нибудь пять минут мы уже были в Верхней Троице.
— Куда теперь, начальник? — спросил Сергей.
— Направо.
— Точно?
— Точно. Объедем Тетьково, дальше Слободка, оттуда рукой подать.
— Что-то я сильно сомневаюсь!
За поворотом на Слободку нас тормознули дети. Тот, кто голосовал, полез первым, увидел Юму и остановился.
— А ваша собака не кусается?
— Она ещё никого не укусила. Во всяком случае, пока, — добрым голосом сказал Сергей.
Дети были крепенькие, коренастые, один к одному, как грибная семейка, вылезшая за ночь после дождя, с любознательными глазами; девочку звали Алеся. Сергей произвёл на них большое впечатление своей бородой: из всех, кого они знали, бороду носил только местный священник. Они никак не могли понять, кто мы такие, и всё время спрашивали: “Вы откуда?” — “Из Дубны”. — “А это далеко?” — “Километров сто двадцать будет”. — “А где вы ночевать будете? Дом купите?” — “Мы подумаем”, — пообещал Сергей. Мишка сидел на переднем сидении и, не оборачиваясь, загадочно молчал.
Мы выехали на мост через Рудомышку, речку моего детства, и очутились в Слободке. Вдоль дороги росли фантастических размеров лопухи. Речка после моста заворачивала, и чтобы проехать к грибным местам, нужно было форсировать её вброд. И тут выяснилось, что я снова недооценил наши дороги. Мы прочно завязли ещё на полпути к реке. Сергей с трудом развернулся, и мы опять оказались в Слободке.
— Тут недалеко ещё одно грибное место есть, — не глядя на Сергея, сказал я.
— Неужели? — удивился он.
— Когда мы приедем? — прямо спросил Мишка.
— Через полчаса ты найдёшь свой первый гриб, — пообещал я — отступать было некуда.
— Что-то я сильно сомневаюсь! — сказал Сергей.
Казалось, что лес рядом, но мы ехали, ехали, а расстояние как будто не сокращалось. Мы ехали через поле, поросшее ромашками. Дорога была ухабистая, каждый ухаб наполнен водой; из одного из них едва удалось выбраться. Наконец, мы остановились на поляне, у самой кромки леса, рядом с полузаросшей дорогой, по которой раньше ездили леспромхозовские машины. Теперь в лесу стояла тишина. В глубине леса материализовались две фигурки грибников с корзинками; перешли дорогу — и снова канули в лес.
— Ну, где грибы? — спросил Сергей. — Куда рукой подать?
Ответить я не успел. Мишка выпрыгнул из машины, и первое, что он поднял прямо у себя под ногами, был белый. Мы разбрелись по лесу, перекликаясь, чтобы не потерять друг друга. Последний раз я был здесь пятнадцать лет назад. Но тогда я приезжал на велосипеде и специально готовился к поездке. Плутал по лесу, чуть не заблудился. А сейчас — так, между делом, на какие-то два-три часа…
Время давно перевалило за полдень, и даже в лесу чувствовалась жара.
— Всё, пошли на речку купаться, — объявил Сергей. — Ты знаешь, где речка?
— Знаю, конечно!
— Рудомошь? — уточнил Сергей.
— Рудомошь!
— Что-то я сомневаюсь!
— А мне там по шейку будет? — спросил Мишка.
— Если присядешь, будет!
Мне ли этого не знать! Мы здесь купались, когда приезжали к бабушке в деревню. Отец любил деревню, и через него эта любовь передалась нам. Мне, младшему брату, двоюродным сёстрам...
По моим смутным воспоминаниям, Рудомошь, она же Рудомышка, должна была быть где-то рядом. Но мы шли, шли, дошли до края поля, за ним открылось ещё одно, и на нём тоже работал комбайн.
Мишка нахмурился. Юма рухнула на траву и стала кататься на спине.
— Смотрите, Юма как радуется, что вырвалась на природу, — заметил я.
— Радуется? — возразил Сергей. — Да она едва жива!
Тут я понял, что Юма пытается раздавить слепней, валяясь на спине, от них она страдала больше нас, они расселись у неё в самых недоступных местах.
— Может, искупаемся в Медведице? — нерешительно предложил я.
Мы повернули назад, дошли до автомобиля и отправились в обратный путь. На мосту нам повстречались наши новые знакомые. Их было больше: Алеся держала на руках самого маленького своего брата.
— Снимите очки! — потребовал средний брат.
— А что? Страшно? — спросил я и взглянул на него поверх очков.
Мальчик отвернулся. Алеся помахала нам вслед…
...Медведица плавно несла свои воды. В тени от сосен сидели рыбаки. Клёва не было, водка кончилась, люди отдыхали. Мы остановились рядом. Один хлопотал у костра, другой сидел просто так, прислушиваясь к кассете, которая крутилась у Сергея в машине. Спросил, кто поёт.
— Юрий Визбор.
— Хорошие песни, — удивился он. — Никогда не слышал. А Семёныча у вас нет?
— Какого Семёныча?
— Высоцкого.
— А у вас сколько скоростей? — спросил Мишка.
— Четыре.
— А у нас пять.
Из-за жары вода сначала казалась холодной. Сергей нырнул, вынырнул, отжал бородищу, объявил:
— Три метра.
Мишка спросил:
— Ты дна достиг?
— Достиг.
Мишка тоже нырнул, вынырнул, спрашивает:
— А у меня сколько?
— И у тебя три.
На обратной дороге, за Горицами, Сергей купил у придорожных продавцов полкорзины белых. А потом мы въехали в красивый подмосковный город и поняли, что мы дома.
На вопрос Марины, как съездили, Сергей ответил коротко: “Ты дорогу знаешь? — Знаю. — Ой, а где дорога? — Ха-ха-ха!”. Мишка ограничился фразой: “Мы два раза наехали на камень”.