Сегодня хотелось тихого дня, чтоб с компьютером и черешней, а еще лучше - с любимой книгой на диване, которую два года искала, а нашла в нашей же родной библиотеке, совершенно случайно, когда уже готовилась уходить с жалкой стопкой питерских журналов. Напоследок, уже ни на что не надеясь, пробежала пальцами по разноцветным корешкам, и глазам своим не поверила. Потом вытаскивала ее торопливо, гадая-то, не то, может просто однофамилец, как Мураками. А чего мне стоило сдержаться, не открыть ее прямо в автобусе, не нырнуть сразу, с разбегу! Дома уже намеренно тянула, путаясь в мутно-серебрянной паутине питерских рассказов. И только устроилась поудобней, только обложку открыла - звонок.
Ключ пришлось в тумбочке искать - я же и не выходила сегодня никуда.
- Марк?!
-Привет, Крим… - жмется у порога мое зеленоглазое чудо. - Эээ…к тебе можно?
-Проходи… - растерянно говорю я.
Нет, я Маркусу всегда рад, не подумайте, но ведь сам он (сама? Да бросьте вы эти условности, проще говорить так, как в чате привыкли, чем каждому объяснять, что да как), так вот - сам он вчера сказал, что с родителями на дачу уходит…
-Ну, входи, чего ты?
Маркус смущенно улыбается и втаскивает за собой огромную коробку из- под компьютера. Эта коробка мне очень даже знакома - месяц назад вместе везли из города взятый в кредит комп. Подержанный, правда, но приличный.
-Это что?
-Да так, разное…
Взгляд-мимо меня. Кулаки сжаты. И весь он какой-то напряженный, будто с обрыва в речку прыгать собрался.
-Что случилось? – жестко спрашиваю я
Готов услышать все что угодно, только не это.
-Крим, а можно я у тебя поживу?
Ничего себе заявочки…
-С родителями поругался? – догадываюсь я
-Выгнали.
-За что?!
Родители у него самые обычные - мать медсестра, отец на пенсии уже, сторожем на автостоянке подрабатывает. Старой закалки люди, но чтоб ребенка из дому выгнать?! Не похоже на них.
-Ты чего натворил, чудо?
Веду беглеца на кухню, спихивая со стула дремавшего котенка, и ставлю чайник.
-Есть будешь?
-Давай.
-Марин, ну колись. Что ты наделала?
« Маркус» на время забыт. Не до игры. Хочу разобраться, насколько это серьезно.
-Так ты меня пустишь, Тань?
Из еды в холодильнике только яйца. Пока греется сковородка, подхожу к ней. Обнимаю, глажу по голове как потерянного ребенка.
-Ну конечно, куда ж тебя деть!
Вожусь с яичницей, но она все же успевает подгореть.
- Я им все рассказала. Про нас, про все…
-Что?!
-Достали уже, понимаешь? Не хочу я с ними, не буду, лучше на вокзале, я к ним вообще не вернусь никогда!
Успокаиваю, как могу - тонной нелепых слов, типа» да все в порядке будет, успокойся, малыш, конечно ну их в баню, только не плачь…» Потихоньку выуживаю подробности. Началось все с обычной ссоры - счет за инет пришел совсем не с той суммой, на которую родители рассчитывали. Начались разборки как это обычно бывает - слово за слово, когда уже и причина ссоры забыта, а на свет божий все новые и старые прегрешения вытаскиваются, и каждый норовит побольнее уколоть, в самое незащищенное место, потому что слышит только себя и своя обида как вулкан - пока не выплеснется, ничем ее не смягчить и не убрать. Короче, в запале мать припомнила и одежду, недавно купленную, и диски, а потом крикнула «Находи себе мужа- миллионера, пусть он тебя обеспечивает, а от меня больше не жди ничего!» А Маринка выкрикнула в ответ, что никакой муж ей не нужен, что она вообще девчонок любит, и ее любят тоже. Тогда ошарашенная мать и сказала: «иди куда хочешь, чтоб глаза мои тебя больше не видели!»
- А отец что?
-Да ничего, он на дежурстве.
-Нормально…
Ничего нормального, конечно. Пока Маринка ест, пытаюсь собраться с мыслями.
-Я сначала правда на вокзал хотела пойти…
- Ну и балда!
Ага, ждут ее на вокзале не дождутся, особенно с вещами. Ну и что теперь делать? Правду она сказала…Павлик Морозов, блин! Хорошо хоть имен не назвала, а то пришла бы сейчас делегация, вот бы маме сюрприз был… Подростковый максимализм еще из крови не выветрился, все- таки не 23 Маринке, как она при знакомстве врала, а только-только 19 стукнуло. Фрейда читает, а эмоции все равно подростковые.
Она улыбается - смущенно так, виновато.
-Ты не сердишься?
Протягиваю руку и ерошу непослушные волосы. Ну как можно на нее обижаться? Сидит на краешке стула, и вычищает хлебной коркой остатки яичницы. Эх ты, Маркус… Хрупкий, загорелый, большеглазый, с тремя сережками в крошечной мочке и тонкими запястьями, ты и вправду похож на мальчишку- хулигана. Чувствую, как теплая волна накрывает меня с головой. Волна из нежности, страсти, и еще чего- то неописуемо-щемящего, того, от чего голос дрожать начинает, и сердце летит вниз, не желая останавливаться….
-Слушай сюда, бродяга, - говорю я, убирая многострадальную сковородку. – Харчей у меня нет, льдом ни я ни ты не питаемся, так что дуй в магазин, идет?
-Ага! А чего купить?
Прикидываю, сколько у меня денег. Так, еще же и маму покормить надо, а то придет она с работы уставшая и голодная, и вряд ли что по дороге купит. И надо ей посущественней что-то, чем бутерброды с паштетом.
-Список набросать?
-Да ну его, я запомню.
Маркус сейчас готов на все - сбегать хоть в Америку, принести, отнести, купить… Глаза блестят, от слез не осталось и следа. Он просто верит в меня, что раз я с ним, а он со мной - то все будет в порядке. А такое доверие хочется оправдывать, чего бы это не стоило.
-Так, масла купишь сливочного, желательно «Кремлевское», буханку хлеба заводского, чего еще? Палочек куриных, наверно. Знаешь, по 55 рублей которые?
-Сколько?
-Килограмм. Они ну нас никогда не пропадают. И картошки молодой кило три.
-Все?
Задумываюсь. День-то сегодня необычный.
-Давай еще сладкого чего-нибудь.
-Шоколадку?
-Не знаю, на твой выбор. Но так, чтоб на троих хватило.
-Ага, ясно.
Вручаю ему старую хозяйственную сумку и отправляюсь чистить картошку. А мысли от хозяйства далеко. Так значит, надо придумать, под каким соусом маме поднести неожиданное прибавление в семействе. Ладно, объясню что человек с родичами поругался, должна понять. Интересно, это надолго или как? Если надолго, то есть больше месяца, то надо что-то с деньгами решать. Мама двоих не потянет, да и вообще… Так, ладно - две тысячи лежит в копилке, считай за месяц квартплата есть. Не погоню же я Маринку работать, пусть уж в колледже нормально учится…
Тут же обрываю сам себя - ха, размечтался! Месяц, квартплата, работа… Чудес не бывает… Она завтра-послезавтра с родителями помирится и обратно уйдет, так что нечего планы наполеоновские строить.
Картошка уже закипела, а Маркуса все не было. Наконец появился - довольный, с сумкой и огромным тортом в руке.
-Смотри чего я купил! Здорово?
-Ничего себе! А что так долго?
-Куда поставить-то? Да в Магните распродажа, только очередь огромная. Давай сейчас попробуем?
-Потерпи.
-Нууу, Крим…
-Нет.
Она обнимает меня за шею.
-Пожалуйста!
-Эй, что за запрещенные приемы?
-А что? - невинно улыбается Маркус.
И когда это ее руки успели мне под майку пробраться?
-Тебе что, не нравится?
-Хмм….
-Что?!
-Еще не понял, - коварно говорю я.
-Ах ты !...
-Кто я?
-Сейчас узнаешь….- выдыхает она, поворачиваясь ко мне лицом.
Вкус ее губ…Он такой разный.…Но одно неизменно- то, как плывет потом все перед глазами. Я вынужден опереться на стол, иначе упаду. И рву молнию на ее джинсах так, будто это в последний раз. А майки уже нет, и горячее дыхание обжигает соски, и она нарочно не спешит, пока я не возьму ее за затылок, направляя.
Огонь, расплавленный огонь течет в наших венах. Мы сами разожгли этот пожар, нам его и тушить…
-Кри-имка…родной…еще, ну давай же!!!
Хрупкое тело бьется подо мной в самой древней из всех лихорадок. А на внутренней стороне бедер завтра останутся следы, следы того самого огня, когда так хорошо, что хочется сделать больно, и боль переплетается со страстью в неразделимый клубок. Я вжимаюсь в нее, кусаю мягкие губы, трусь грудью, чувствуя как хаотично движется ее рука.
-Марк…ох, Марк…
Больше нет слов. Мы взрываемся одновременно - стон против стона.
- Ничего себе…- говорит Маркус, переводя дыхание.
-Ну…
Кажется, я что-то забыла. Что-то важное.
-Картошка! - кричим мы, вскакивая с пола.
Забытая картошка булькает в кастрюле и по виду уже напоминает кисель. Хорошо еще, что не пригорела.
- И что теперь будет?
-Что-что…пюре будет…теоретически.
-А торт?- хитро спрашивает она
-Никакого торта.
-Почему?!
-Да мне понравилось, как ты его просишь.
В меня полетела картофелина из пакета. Я бы увернулся, конечно, да звонок в дверь помешал.
Мама пошла сразу на кухню. И правда усталый у нее вид, задолбало начальство проверками.
-Здрасьте, Тамара Васильевна!
-Здравствуй, Марина. А чем это у вас так пахнет вкусно?
-Пюре с куриными палочками, – скромно доложила я.
-Ну вы ж меня покормите, надеюсь?
-Ма, что за вопрос!
Пюре, вопреки ожиданиям, очень даже вкусным получилось. Маркус вторую тарелку наворачивал, даже про хлеб забыв.
-Ну, девчата, спасибо за обед.
-А ты куда?
-Да лягу, полежу пока кино не началось.
Во время любимых сериалов, идущих один за другим, маму лучше не беспокоить. Значит, надо сейчас.
-Ма, мне с тобой поговорить надо.
-Что случилось?
-Да ничего страшного, пошли в зал.
Уходя, оборачиваюсь.
-Мар…Марин, можешь в компе пока полазить, я скоро.
Уфф, пронесло. Чуть было при матери не ляпнул чего не надо. Она, конечно, ничего не поймет, мало ли какие прозвища бывают, но все же…
В зале усаживаюсь на кровать, рядом с мамой.
-Ну что такое?
-Ма, можно Маринка у нас поживет?
-Как – поживет?
-Ненадолго, понимаешь, такая история, она с родителями поругалась - спешу я. – Ну не на улицу же человеку, правда? Пусть поживет, успокоится…
О причине ссоры мама, слава богу, не спрашивает. Помнит, наверно, как я лет пять назад по поводу и без повода «свое мнение» отстаивала, еще не догадываясь, что никто его у меня не отбирает.
-Ну ладно, пусть живет.
-Спасибо, ма! Ты у меня самая лучшая!
Целую ее в щеку. Мама смущенно улыбается.
-Ладно, Таня, иди - я хоть подремлю до семи. Не шумите там.
Мама у меня к эмоциям не привыкла. Не до них ей было, всю жизнь вертелась в круговороте - работа, дом, дача, главный принцип – чтоб все как у людей, чтоб дочка и без отца была сыта-обута и училась хорошо, а с внутренним миром пускай сама разбирается, я в этом ничего не понимаю. За это маме и благодарность - за золотое слово «невмешательство». Иногда мне даже кажется, что узнай она про все мои нестандартные увлечения – не отругает и спокойно примет все как есть. Ну пусть не совсем спокойно, но из дома точно не выгонит.
Маркус слушал музыку через наушники. И ведь почувствовал как-то мой приход! Развернулся, чуть не упав с кресла.
-Ну как?!
-Порядок!
-Разрешила? - еще не верит она.
-Разрешила, не волнуйся.
-Ура! Я работать пойду, ты насчет денег не думай, буду за квартиру платить!
-Ага. Мар, ты родителям позвони все же.
-Зачем?! Я к ним не вернусь, я же сказал!
-Да про «вернусь» никто и не говорит. Просто позвони, успокой. Пусть узнают, что дочка не на вокзале, жива - здорова, во вполне приличных условиях ну и все такое. Имен, паролей и явок можешь не называть, просто скажи, что у подруги и все с тобой в порядке. И тебе не трудно, и у них меньше переживаний будет.
-Ага, переживают они, как же! - хмыкает Маркус, но к телефону подходит. Благо, теперь идти никуда не надо, рядом с компом второй аппарат стоит.
-Алло, ма?
-….
-Я это…типа в порядке…
-…
Нет, не приду!
-…
У подруги. Нет, ты ее все равно не знаешь. Нет, не Галя. Ма, ну хорош напрягать, надоело!
-…
- Нормально я разговариваю. А вы как со мной? Не грубо?
-…
-Никогда. И это не дурь, ничего вы не понимаете!!! Все, пока!
Кладет трубку на место.
-Ну как? – спрашиваю я, хотя и так понятно - как.
-Да никак! Бесятся.
-Представляю.
-А нечего было наезжать! Крим, ну почему у тебя мама классная, а моя динозавр какой-то?!
«И моя такая же, только лет через пять-шесть ты с любым динозавром договоришься, еще и окажется что среди них интересные люди есть»- хочу сказать я. Но не говорю. Маркус терпеть не может, когда его ребенком считают. Конечно, заяц, ты самый- самый взрослый, никто не спорит, давай лучше коробку твою разберем, пока об нее мама не споткнулась.
В коробке наспех собранная одежда - джинсы, майки, черная ветровка и бандана с черепами. Даже вешалка попадается.
-А куда все вешать?
-Давай сюда, сейчас я тут разгребу чуток.
Из шифоньера выкидывается куча ненужных тряпок. Все руки не доходили разобраться с этой грудой старого, дырявого и случайно купленного безобразия. Зато теперь на освободившееся место можно две таких коробки поставить.
-Давай, готово.
-А это куда?
Сгребаю ненужное в два пакета..
-Маме пойдет, на тряпки. Или выкину, тоже мне проблема. Вот эта полка тоже свободна, кстати.
Маркус сосредоточенно расставляет диски и книги. Уйма дисков - Найтвиш, Лакримоса, еше что-то неформальное. Я смотрю на нее и мне хочется, чтоб эта коробка никогда не кончалась. Потому что эта иллюзия СОВМЕСТНОГО для меня слишком дорога.… Даже больше, чем я сама себе признаюсь. По прошлому опыту, по шишкам и шрамам в душе писалось мое главное правило – никого не подпускать слишком близко. Ни-ко-го. В постель - сколько угодно, но не приручать и не приручаться, не сходить с ума от наклоненного затылка и озорной усмешки, не садиться рядом просто чтоб вдохнуть такой родной запах и положить руку на плечо. Почему эта, зеленоглазая и тонкая, почему она пробивает мою броню и сама этого не понимает? Ее пальцы, ее усмешка, ее манера откидывать голову назад…. Нет, Крим, хватит. Нельзя к ним привыкать. А когда хочешь не просто взять, честно отдав взамен свою порцию добротно-острого секса, а наоборот - давать, защищать и укутывать в одеяло- это уже опасно. Уже за чертой…
- Крим, гляди что у меня!
На стопке дисков уселся ежик. Не живой, конечно - игрушка, мягкая и добродушная, чем- то похожая на самого Маркуса. Чем? Да хотя бы тем, что у обоих иголки мягкие.
-Ну вот, а говоришь - не ребенок!
-Сам ты ребенок! Это оло!
-Что-что?
-Оло! Ну, талисман такой! Ты что, Крапивина не читал?
-Виноват, – развожу я руками.- Не читал. Сдаюсь.
- А зря! – торжествующе заявляет Маркус. - Я тебе из библиотеки принесу. Обалденный писатель!
-Философ?
-Почему сразу философ?
-Ну, раз про талисманы пишет…
-Да нет же! Он такой…ну типа детский фантаст, но... Эй, чего ты опять!
-А что я? Я ничего!
-Улыбаешься! – обличает меня Маркус, размахивая подушкой. – Я что, ребенок, по- твоему? Дите, да? Карапуз? Несмышленыш?
-Вундеркинд, – поправляю я, отбиваясь другой подушкой.
-Ах, так!
Маркус прыгает на меня и валит на пол. Я падаю. Подушки падают тоже.
-Доказать? - коварно спрашивает он, проводя пальцем по моей шее.
Оох…да что же это такое, скоро я от одного его жеста приплывать начну…и ведь не учил никто вроде бы…
-Чего…доказать?
-Что я - не ребенок,- шепчет Маркус, наклоняясь.
-Хватит... Верю…Марк, ну хватит, мама же рядом!
Ну допустим не рядом а в соседней комнате, и скорее всего спит, и если бы он не послушался еще чуть-чуть, то мне бы уже было все равно….
Но он слушается. Отходит с недовольной миной и усаживается за комп.
-Пошли в чат? – предлагаю я, чтоб хоть как- то отвлечься.
-А карточка есть? Я на нулях.
-Есть, кажется. На пару часов хватит.
Вошедшая мать застает совсем безобидную картину- две девчонки барабанят по клавиатуре.
-Марина, я одеяло принесла. Ты где спать будешь?
-Здесь! - кричу я, боясь даже представить другой вариант.
-Тут, конечно, - кивает Маркус.
-А поместитесь? Может в зале на диване постелить?
-Ма, ну какой зал, мы тут хоть кино нормально посмотрим!
- Тамара Васильевна, да поместимся, честное слово!
-Ну смотрите, девки, мое дело предложить…
Дверь еще не закрылась, а Маркус уже хихикает.
-Поместимся, Крим?
-Да иди ты!
-Куда идти? На диван?
-В чат! Вон, Багира уже слезы льет!
В чате сегодня главная новость - наш заход под двойным ником. Странное дело - и знакомых много, и новички интересные попадались, а чатились мы от силы часа полтора.
-Кримка, слышишь чего?
-Ммм?
-А мама твоя уже заснула?
-Наверно.
- А мы когда спать будем?
-Провокатор мелкий… - шепчу я, выключая комп.
По пути к дивану несколько раз останавливаемся.
-Ложись давай.
-Да ну?
-Ага. Кто-то же спать хотел.
-Садист!
-А ты что, не знал?
-Догадывался…
Темнота обостряет ощущения. Сколько рук сейчас бродят по мне, лениво замирая в самых неожиданных местах? Три, не меньше.
Я осторожен как никогда. Трогаю на ощупь, чуть касаясь пальцами, так чтоб маленькие волоски на теле дыбом вставали.
-Крим, ты зверь…
-Я садист, забыл?
-Иди сюда…
-Нет, давай ты первый…
Тихая возня. Нечаянные всхлипы. И предательское скрипение дивана.
-Пожалуйста…
- Да сколько хочешь - прохрипел я, держась на самой грани.
Она вцепилась мне в плечо, чтоб не закричать. Зубами. Но я даже боли не чувствую.
Бережно целую ее в ямку между ключиц. И не сдержавшись, закутываю-таки одеялом.
- Спокойной ночи, котенок.
-Криимка…- бормочет мое чудо, положив голову мне на плечо. – Ты супер… Я тебя люблю, слышишь? Сильно-сильно….
Я слышу. Но боюсь поверить этим словам. Так не бывает. Это просто эмоции, эндорфины в крови, которые так легко принять за любовь. Я лежу неподвижно, чтоб только не сбросить твою голову, и могу пролежать так всю ночь. Весь остаток хмельной и счастливой ночи. Сегодня я попытаюсь забыть, что когда-нибудь ты уйдешь… Мне кажется, что у меня это получится. Только сегодня…Сколько у нас времени, скажи? Чистого времени без выяснения отношений и прочей агонии? Неделя, месяц? Ты тихо сопишь у меня на плече, так доверчиво обхватив меня руками. И даже если меньше недели - я не жалею…
Через неделю ты не ушел. Через две тоже. А через месяц объявил, что перевелся на заочное и ищешь работу. И тогда моя несокрушимая броня дала трещину. Но это уже другая история…….