Страдание от замкнутого круга
Жестоко отделяет друг от друга.
Кто-то сказал когда-то что даже невозможное возможно, что человек способен дотянуться до звезд руками, и прикоснуться к вечности. Эта вера помогала нам жить, внушала нам надежду и вселяла уверенность, и каждый день смотря в даль вечно меняющегося неба мы мечтали о том что когда-нибудь с его высоты мы будем смотреть на грешную землю смеясь над глупыми страстями и той мелкой жизнью которая когда-то властвовала над нами. Мы верили в то что настанет время когда эти мечты станут реальностью, поднимут нас над безумием окружающего нас порядка вещей в который мы никогда не верили, но вынуждены были мириться с ним, потому что наши мечты о вечном никогда не давали нам сколь-нибудь внятных инструкций о том что и как делать. Мы сгибали спины трудясь в шахтах лишь для того чтобы потом разогнуть их и со смехом смотря в небо увидеть там величие зовущее нас, величие дающее нам свободу.
Мы трудились зарабатывая себе на хлеб для того что бы не умереть с голоду, для того что бы жить в комфортных квартирах и ездить на машинах, для того что бы наши дети не знали нужды и были довольны. Мы мирились с порядком вещей потому что он позволял выжить тем из нас кто мог к нему приспособиться, но в тайне мечтали о том большем, что могли увидеть наши уставшие от мрака шахт глаза в открытом вечно меняющемся небе.
Когда-то у нас было много времени мечтать, когда мы были детьми мы жили в достатке и не заботились ни о чём и лишь только краски неба прельщали и завораживали нас. Мы мечтали подняться к ним, подняться так высоко, что бы наш блаженный смех растворился в облаках и катился над всей землёй пробуждая спящих и шатая прочную структуру порядка вещей.
Но проходили годы, наши мечты оставались мечтами, заботы обрушивались на нас волной и мы по началу смеясь отбрасывали их, предаваясь своим мечтам. Но годы шли, и нам всё труднее было смеяться, все больше зависти и злости рождалось в нас, всё чаще спина не хотела подчиняться усилиям разогнуть её и все реже видели мы небо. Мы получали еду в том количестве что бы прокормиться, мы жили в домах где было всё что нам необходимо. Но странная штука эта необходимость, получая необходимое мы понимали что этого достигнутого нам уже не достаточно, что нам нужно больше.
И мы стремились получить больше, всё с большим усердием мы копали шахты зарываясь вглубь земли, все более драгоценные металлы мы находили там. И сами того не заметив мы обнаруживали, что небо перестало играть для нас важной роли, что оно с теми мечтами и надеждами коими грезили мы всё более мешает нам работать.
Нам хотелось отдыха, нам все больше хотелось отдыха, нам все больше хотелось спать. Мы входили в шахты и думали о том, сколько откопаем сегодня, сколько сможем за это получить, на что это потратим…
Мир наш треснул пополам, мы не могли купите вечности, мечты не могли прокормить нас… мы запутывались, мы пили дурманящие напитки и курили дурманящие травы, но они не приближали нас к вечности, мы уходили в аскезу, но голод ни давал ни секунды насладиться тем ради чего мы отказались от мира…
Наши отцы научили нас зарабатывать, наши боги показали нам где свет – но никто не потрудился объяснить нам как это можно совместить, кто-то создал нас такими, кто-то создал такой мир, но никто не объяснил зачем…
Наш смех над нами самими не вырывался из наших душ и все быстрее превращался в навязчивое бормотание.
Многие из нас отчаялись и погибли а некоторые говорили:
«Своими руками мы моги не только копать, мы могли и создавать скульптуры, своими ртами мы могли не только жрать но и петь песни, своей речью мы могли не только бранить друг друга, но и создавать стихи».
Мы не слушали их, мы никогда никого не слушали, мы мечтали смеяться…