Так и хочется ринуться, нет, скорее прыгнуть, а может окунуться, не разобрал, но в пучину воспоминания. Вспоминается молодость, скорее юность, ну что-то между этими понятиями. Где же это было? На улице, нет, на проспекте, точно, вспомнил, на бульваре. Точно, на бульваре, трава еще шелестела и тополя раскачивались, словно пьяные. Рядом со мной сидела девушка, ну, конечно, девушка, не мог же сидеть парень, ужас какой.Я что-то теребил, нет, перебирал руками, не мог же я, как Золушка, перебирать фасоль. Она была такая страшная, да путаю я все - красивая, какой и не найдешь. Мне захотелось пригласить ее куда-нибудь, вот память и не упомню куда, ах, да, в библиотеку, в публичную, и я, заикаясь, ляпнул, но и стиль, конечно же сказал.
- Айда, в библиотеку? - Она посмотрела на меня, немножечко смутилася и молвила:
- Куда? - вот, действительно, куда я это девушку зову, тоже мне, олух царя небесного, и молвил, потупив взор, - В кафешку мы пойдем. А она мне так томно, с поволокой в голосе и говорит:
- Это мой будет первый выход в свет, а потому мне подумать нужно, - и задумалась, ровненько на пять минут. А я? А что собственно я - парень из глухой Симбирской деревни (не опечатка), порядков не знаю местных, сижу и жду, смотрю на красоту ее писаную и жду покорно решения участи. Она ухмыльнулась мне и говорит:
- Пошли, - тут я решился признаться ей в любви, да нет, какая тут любовь, что у меня десятка в кармане, а кафешка, поди, в три сотни обойдется, а то и больше, и я ляпнул:
- Извини, но у меня десятка.
- Баксов? - насмешливо сказала она.
- Да, нет, рублей, - с ехидничал я, а чего ехидничал, красота она и в Англии красота. Короче, стоим, смотрим друг на друга, ждем-с, чего, а кто его ведает. Только точно помню и мне хотелось, и ей было приятно. Постояли, посмотрели, а вокруг народ, значит, нами любуется, пара мы - на все сто. Обсуждали нас "ревностно" (нет словечка, но как звучит-то) и следили за нами страстно, мы - молодые тогда были. Я еще подумал, может ее на экскурсию в музей свести, да нет, не поймет, решит еще, что я сватаюсь, так и не пригласил. Зря. А она мне:
- Знаешь, я не могу просто так "шляться"(опять стиль хромает, ну и пусть) с парнем, я девушка порядочная, а потому, так и быть, свожу сегодня я тебя в кафешку, - ох и обрадовался я, что напрягаться не надо, а то у меня в ботинке сто баксов лежали - заначка, пришлось бы доставать.
Забыл сказать глухой я, ну не полностью, но слышу плохо, а потому все, что мне говорят только по губам и разбираю. Смотрю я на нее, чтобы ничего не пропустить, а она мне:
- Ты, что - маньяк?
- Ну почему маньяк сразу, - возмущаюсь я, - С чего решила?
- Смотришь мне в рот, словно все зубы достать хочешь, вот я и решила, маньяк.
А зубы у нее и вправду ничего, редкие, все гнилые, ничего хорошего, ну, господи, опять со своей бабкой перепутал, ровные, белые, как жемчуг.
- Слышу я плохо, вот.
- А я думала плохо видишь, - ответила она.
- Почему это я плохо вижу? - возмутился я.
- Потому что с растегнутой ширинкой ходишь и не видишь этого. - Вот блин, забыл зипер застегнуть после тубзика, ну и ладно, не во Франции, но молнию застегнул.
Пришли мы в кафешку, уселись за стол, опять стиль, конечно же сели за столик. Она всего заказала, девчонка не жадная, это хорошо, но не хозяйка, нет, заказала одну дребедень, это плохо, с такой намаешься, ужас. Выпили мы, перекусили, я поел плотно, чтобы потом не ужинать, не тратиться. Она смотрит на меня, немного хмельная, веселая и говорит:
- Хочешь, я тебя со своим котом познакомлю? Он у меня бойкий такой, и лапками смешно так потирает, хочешь?
- Не, не люблю я живность всякую, еще оцарапает или чего доброго покусает. Вдруг он бешеный, что делать потом?
- Как хочешь. Я бы бутербродов наделала, ведро, а может и два.
- Бутерброды я люблю. А с чем? - спросил я и облизнулся.
- С икрой, баклажановой, конечно.
- Ну не, такое я не ем, - и посмотрел на ботинок, почистить бы надо было, да ладно, и так сойдет.
- А у тебя уже было с девушками? - неожиданно спросила она.
- Чего было? - я так и не понял.
- Ладно, проехали. - обронила она, потом добавила, - Я тебе тоже не дам.
- Чего не дашь-то? - начинал злиться я, вдруг хотела дать на такси, а теперь передумала, жаль, ехать в общественном транспорте домой мне не хотелось.
- Смотри сам, как знаешь. - она потянулась.
"Унитаз вычистить, что ли?" - пронеслось у меня в голове.
- Пошли, подергаемся, пока музыка играет? - предложила она.
- Ага, пошли. - ответил я, не понимая, как это подергаться. Оказалось просто потанцевать, вот неуч-то. Подергались мы и сели на место.
- Хочешь, подарок тебе сделаю? - спросила она.
- Хочу, очень хочу, я люблю подарки, - заторопился я, вдруг передумает. Она протянула мне пакет, я схватил его и не утерпел, открыл, а там семейные русы, да еше в горошек, я такие не люблю. Не, блин, ну были бы хотя бы черные, сатиновые, а тут в горошек, ерунда какая-то.
- Нравятся? - спросила она, - Сама выбирала, правда размерчик не знаю какой, я попросила побольше. Я развернул трусы прямо на столике, а чего стесняться, можно подумать, что трусы не носит никто, так на голый зад брюки одевают. С размером не повезло, где она такие нашла, размер 70, наверное, ну ничего, все равно буду носить, не пропадать же добру. Мы посидели еще, она уже не казалась мне такой прекрасной, не в сказке же, да и что собственно говоря делать-то еще? Все съели, выпили, подергались, вон трусы мне подарила, пора и честь знать - разбежаться. Первым встал я:
- Ты извини, но мне еще в библиотеку надо, - и далась мне эта библиотека в такой день.
- Я тебя понимаю, тебе надо побыть одному, подумать и решить, как мы будем жить дальше, - проговорила она, вставая с места.
- Во, именно подумать и решить, - обрадовался я, прижимая к груди пакет с подарком, как-никак трусы - это вещь.
- Иди, подумай.
- Ну я тогда помчался думать, - мне и впрямь в туалет хотелось очень, наверное пирожки плохие были.
Дома я вымыл унитаз и долго в него смотрелся, мне нравилось мое лицо, оно отражалось в колеблющейся водичке унитаза.
Вот такое, блин, воспоминание, кому не нравится, тот может не читать, а для меня это самое ценное. Я и так после этой истории поправился на 15 кило, меня выручила только "Кремлевская диета", но проблема с весом так и осталась.
Ах лица, дождь, маски, трусы, конечно же трусы, здорово, черт возьми. Я все же, наверное, любил ее?