Шопенгауэр вне всяких сомнений был гениальной личностью. По мере того, как разглядываешь различные типы людей, почти всегда можешь определить, какая натура скрывается под волчьим взглядом или волоокими отсутствующими очами. Даже наличие прически или ее полное отсутствие подчеркнет двойственность или цельность натуры вместе с физиогномикой индивидуума. Там где не бывала сто лет рука парикмахера, сохраняется сумятица внутреннего мира и закрытость сложных ощущений; чем поверхностнее выглядит личность на фотографии, тем проще дедуктивным методом отсортировать ее в корзину прошедшего мимолетного мига, не обременяя себя маринованными страстями данного типажа.
Люси помнила, как в детстве по весне, после стрижки и тримминга ее очаровательный пес носился по квартире, скользя по паркету и заваливаясь на полной скорости на бок, наслаждался новыми ощущениями своего голого крепкого торса. Накопившая за зиму немало паразитов, обитающих на даче, сползшая с него шуба комками осыпалась на пол со стола, а он терпеливо ждал, когда же закончится эта маленькая пытка. На фото ее дружелюбный эрдель всегда был эмоционален: вот он с открытой пастью и прищуренным глазом хрустит арбузной коркой. На другом, схватив ежа в пасть, умудряется не расплакаться и самоотверженно борется с противником. В минуты тишины и скуки в доме, эмоции все равно били у него через край, - с повисшей понурой шеей послоняется по саду в поисках приключений, со скорбью во всех движениях. Потом подойдет поближе, со вздохом рухнет рядом, показывая, как ему тоскливо жить. Устав от однообразия деревенской жизни неистово начнет рыть землю, почуяв запах крота или землеройки. Вечный двигатель с маятником-хвостом. Утром, считая себя хозяином положения, зарывался, по обыкновению, мордой под одеяло, покусывая голые ноги. Не исключено было, что и прыгнет сверху, обслюнявит лицо, заодно пощелкает зубьями по волосам в поисках садовых тлей.
Возвращаясь домой с курсов Люси, как обычно, встречало неизменное повизгивание ее четвероного друга. Домашние ревновали к ней общего любимца, сопровождая их встречи и прощания фразой, «старая любовь не ржавеет». Ей, как никому из них, легко было гулять с Джеки, который не срывался с поводка, не тянул в стороны, а с раскрытой пастью, блестя глазами трусил рядом, искоса поглядывая на хозяйку. Летом, они огибали весь дачный поселок, знакомясь с дачными собачками. Чаще всего знакомства заканчивались дружелюбными повиливаниями и обнюхиваниями. Но один злосчастный день Джеки запомнил навсегда.
Джек гордо шел рядом, рассматривая чужой забор дачи. Неторопливо, переваливаясь с боку на бок, к ним начал приближаться черный французский бульдог, с мордочкой инопланетянина. Джеки, не обращая внимания на чудовище, продолжал движение, не подозревая о возможном нападении. Молчаливый монстр выждал еще несколько мгновений, подпрыгнул на полметра и вцепился в нос Джеки. Взвизгнув, Джек отвесил неприятелю хорошую оплеуху, тот откатился и долго бранился старческим фальцетом. С тех пор это место по молчаливой договоренности они огибали и шли другим путем. Как-то раз они подошли к чугунной ограде с витыми прутьями и цветами, за которой виднелся большой частный особняк авторского проекта, с террасками, спускавшимися к местной речке. Джеки долго вглядывался вглубь, пытаясь разглядеть родственную душу лежавшую на лужайке. Сенбернар разглядывал гостей, Джеки довольный, что произвел на него впечатление, прыгал у ограды. Решив, что пора поприветствовать гостей сенбернар приподнялся. О, боже! Эта махина, размером со взрослого медведя, начала двигаться в их сторону. Джеки не просто быстро оценил обстановку, он пулей полетел в огород на родную деревянную дачу, с простым заборчиком, с редким частоколом и через щель, минуя калитку, проник к себе. Забравшись на чердак, он долго переживал этот случай. К вечеру тихо спустившись, умудренный опытом, благодарно растянулся на циновке. Помимо приобретенного опыта, у Джеки был свой природный, от прародителей дар предчувствовать грозу. Самым безопасным убежищем для этого считался большой кухонный стол, покрытый скатертью, свисавшей с разных сторон. Там он отсиживался во время грома и молний, и никакими лакомствами в это время его было не выманить. Заканчивалось лето, начинались дожди. Люси уехала в город на курсы, Джек оставался с домочадцами еще на несколько сырых недель скучать, выбегать к воротам, приветствуя прохожих и ждать очередных выходных.
Срочные дела заставили Люси на несколько месяцев забыть о четвероногом друге, сессия и хвосты не давали поднять головы от письменного стола. В гости приехала подруга из маленького северного городка, бегали по магазинам, вечером шли в театр. Минуя бесконечную череду дней, время осенней слякоти истекало, зима была не за горами. Позвонила перед новым годом родственникам, поздравила, спросила о Джеки…
- Его нет? Убежал?
Виной всему оказалась косточка, которую Джек откопал, в саду. Дурачился от скуки и нечаянно проглотил. Кость, как игла проткнула кишку. Пять лет незабвенной любви с ее Джеки, с которым они коротали длинные, летние дни и осенние дожди, как не бывало.
Одиночество и грусть потянули к брачному сайту в интернете. Пересмотрев несколько сотен фотографий женихов всего мира, она выбрала двух наиболее добродушных мужчин на фото, с веселыми глазами и собралась всерьез заняться своей личной жизнью. К полуночи веб-пласовская карточка почти исчерпала свои ресурсы. Поутру, окрыленная, Люси поехала к своей парикмахерше, поболтали о том, о сем, какую прическу лучше подобрать. Зайдя на птичий рынок, подошла к собачникам… Постояла… К ногам подкатился мяч... Подбежавший маленький увалень схватил его зубами и опять кинул ей, приглашая играть.
Несколько часов спустя, в гостиной, умиротворенно посапывая, на диване лежал друг - щенок ретривера. Поменяв обои на мониторе, на фото счастливо улыбающего Джеки, Люси еще долго наблюдала за полетом снежных хлопьев.