Коптелов сосал снеток. Солёный вкус навевал воспоминания о детстве, когда бабушка варила суп, а дедушка кричал загадочное слово «Хлобысть!», и швырял на стол козырного туза. Коптелов не курил восемнадцатый день, и мысли его путались. Он то вспоминал Шипку- маленькую девочку из картона и клея с короткими ногами без стоп, то робота по прозвищу Космос, то Ватру- просто старую зачуханную Ватру. У Шипки груди , в отличие от Ватры, были круглы и плотно набиты табаком. Он часто, сидя на крыше курил Шипку, смачно сплёвывая на разогретый июньским солнцем рубероид крыши и был счастлив в те годы.
«Уебать бы хорошенько тому, кто придумал курево!»- проносится в голове у Коптелова и он выходит из дома. На улице к нему подходит парень с пивом в руке и спрашивает закурить. Коптелов достаёт пачку и протягивает парню, тот пьяно мусолит грязным пальцем сигареты, пытаясь выдернуть, а затем просит прикурить. Коптелов терпеливо протягивает зажигалку и с лёгкой улыбкой ждёт. «Благодарю!»-говорит парень и глубоко затягивается. Коптелов уже с нескрываемой улыбкой ждёт. Вдруг парень изменяется в лице и резко вынимает сигарету изо рта с хриплым выдохом: «Э-э братан, это чё за ху…». И падает на асфальт замертво.
Придя домой Коптелов распаривает ноги, соскребает серый налёт с пяток и складывает в миску. Затем размалывает в кофемолке ногти,а после, поковыряв в левом ухе вынимает головку ушной серы. Всё это тщательно перемешав, приступает к процессу набивки.
Через пару дней, сидя в следственном изоляторе он страшно захочет курить, и попросит принести Шипку, но получив отказ загрустит, заточит об пол камеры пятирублёвую монету, чтобы вскрыть вены, но до этого он успеет рассосать во рту семьдесят два снетка и съесть четыре тысячи восемьдесят пять семян подсолнуха и одного паука, который спустится с потолка в рот, когда Коптелов будет спать.