День

 День.
 
 1.
 
 Участие.

День Хачиряна не задался еще до того, как он проснулся. Его разбудил стук в дверь. Стук был сильный и пронзительно уверенный, так обычно стучат затопленные соседи или милиция, или милиция представляясь затопленными соседями. Через мгновение стук повторился, и опасения Хачика подтвердились в самом худшем варианте.
- Откройте участковый. – прогремело за дверью.
Хачик спал всего три часа после ночной работы, и поэтому открыть глаза и подняться составляло особых усилий. В Москве он жил всего три недели, приехал к брату, по матери, в надежде хоть как-то поправить свое финансовое положение. Найти работу на родине, что бы прокормить семью, не было ни какой возможности. Брат снял ему комнату и купил старенькие Жигули, что бы он как многие его соплеменники, мог зарабатывать себе на кусок хлеба частным извозом. Другой работы для Хачика пока не нашлось, и он куролесил по Москве, за одно изучая сложные транспортные артерии столицы. Комната в которой жил Хачирян, была конечно больше кабины его Жигулей, но гораздо меньше, любой из комнат в большом частном доме на его родине. Это была комната в старом строении на Садовом, если бы этот дом был где не буть на окраине Самарской, Астраханской, или какой ни буть другой губернии, то его вид и состояние можно было бы определить как плохое. Но этот дом стоял в Москве, и состояние его было крайне плачевно. Причем дом стоял на внутренней части Садового кольца, а это значило, что Хачик Хачирян живет в самом центре столицы. Он всегда так и говорил, звоня по телефону на родину – Живу прямо в центре, работаю то же, из окон прямо кремль видно…- и здесь Хачик врал только отчасти. Он и правда на второй день своей работы, видел из окон своего офиса на колесах, кремль и Красную площадь, на которую выехал когда заблудился подвозя очередного клиента в центр. Клиент, надо сказать, был очень перепуган, когда жигуленок, под управлением славного джигита, рванул вверх по васильевскому спуску, объезжая храм Василия Блаженного с левой стороны. Тогда был первый раз, когда Хачик познакомился с Московской милицией, да и другими, более солидными органами. Брат тогда его выручил, но сказал, если еще раз подобный залет, полетит он домой. Или сам будет в Москве крутиться, без его братовской помощи.
 Хачик продрал глаза и нашарил ногами домашние тапки «найк», это было единственное, что он мог себе позволить из роскоши в своей Московской квартире. В дверь ударили ногой и громко сказали.
- Давай по живей слышь ты, живой там, участковый, давай открывай.
Хачик открыл дверь. На пороге стоял рослый молодой человек. Одетый в штатское, он деловито держал в руках толстую папку, лицо его было помято, с явными признаками похмелья. Оглядев Хачика с ног до головы, и задержав взгляд на шраме от пулевого ранения, полученного в Карабахе, он прошел в комнату и лениво произнес.
- Слышимость хорошая, представляться не буду. Твоя помойка под окнами стоит, надо убрать жалобы поступают, - он посмотрел на Хачика стоявшего напротив него в длинных синих трусах, и с ухмылкой продолжил – От соседей жалобы.
- А это, я сейчас ее уберу, куду скажешь начальник. – заторопился Хачик, и попытался вытянуть штаны из под участкового, на которые тот предусмотрительно уселся – Только штаны можно?
Участковый, наклонившись в сторону, придавил штаны еще сильнее, штаны затрещали, и Хачик выпустил их из рук. Это были его единственные брюки.
- Не торопись, эвакуатор уберет, если надо будет. Да и штаны тебе пока ни к чему, ты в трусах больно красив.
Смуглое лицо Хачика залилось краской смущения, в любой другой ситуации, он бы покраснел от гнева, но сейчас он был обескуражен таким поведением человека, который представился участковым.
- Паспорт давай, регистрацию если иностранец, ты же иностранец.
 Хачик кивнул опущенной головой и подошел к кожаной куртке, весящей на вбитом в стену гвозде. Достал портмоне, в котором были все его документы вместе с деньгами, и опрамечево передал в руки участковому.
- Вот молодец, оказываешь полное содействие властям – сказал с явной улыбкой милиционер.
Хачик сразу понял, какую глупость он совершил. Участковый с интересом и знанием дела рассмотрел содержимое бумажника, бегло, не стесняясь хозяина, посчитал наличность в кошельке, и закрыв его оставил у себя в руках. Усевшись по удобней на не убранной кровати Хачика, подвинул единственный стул в комнате и положив на него свою папку, участковый продолжил.
- Значит так, регистрации нет, нарушаем паспортный режим, страховки на машину тоже не вижу, в розыске на территории государства где проживаете не состоите? Но мы это быстро проверим, не трудитесь отвечать, в течения месяца, выясним про вас все а пока у нас посидите. На какие деньги существуете? Преступной деятельностью занимаетесь?
Хачик тупо помахал головой.
- Страховка есть, она в машине в ящичке. А с регистрацией брат обещал помочь, но там какие то задержки, будет через пару дней.
- Какие задержки, ты говоришь брат, а задержки только у девочек бывают – жестко пошутил участковый.
Хачик был просто уничтожен, за такое оскорбление он должен был убить своего обидчика, но он даже не мог позволить себе дать ему в морду.
- Вообщем смотри, хозяин квартиры, в комнате которого ты имеешь несчастие проживать, находится в федеральном розыске, по обвинению в мошенничестве по сделкам с недвижимостью, квартира эта вещь док по этому делу, и рас ты здесь находишься, у меня есть все основание полагать, что ты состоишь в преступной связи с разыскиваемым. Улавливаешь? – повысил голос участковый.
-Угу.- в очередной раз мотнул опущенной головой Хачик.
Он абсолютно не чего не улавливал, в его ушах звенело и гудело в голове, то ли от недосыпания, толи от не привычного Хачику мыслительного процесса, он был в трансе, сейчас он был кролик, точней хомячок, а участковый удав. Хачирян был готовым его клиентом. Участковый понял это, и преступил к основной части своего марнизонского балета.
- Ты чем зарабатываешь, бомбишь? – укоризненно поинтересовался участковый.
Хачик в очередной раз мотнул головой и ни чего не сказал, да и в его ответе ни кто не нуждался. Участковые не ходят по квартирам просто так, ради праздного любопытства, у них это работа, не легкий труд, за который они получают деньги.
- Да. Значит еще ко всем твоим смертным грехам, не законным предпринимательством занимаешься, бизнес имеешь, а налоги не платишь.
Хачик чувствовал себя преступником государственного масштаба. Ему было мучительно больно, он не знал что делать, к брату обращаться он не мог, тот его конкретно предупредил, еще залет и все домой. Но с другой стороны, при вновь сложившихся обстоятельствах, перспектива поехать домой для Хачика выглядела как спасение. Он смотрел русские телевизионные каналы и знал, как в России поступают с людьми, которые не платят налоги. Причем там говорили про какого-то солидного бизнесмена, и то его закрыли по полной программе, а его Хачика, могут вообще с легкостью расстрелять.
- Не бойся, ни кто тебя расстреливать не будет - неожиданно произнес собеседник.
От такого совпадения Хачика передернуло. Участковый заметил это, и еще раз убедился, что хомячок готов. – А ведь, правда похож на хомячка, только без шерсти с одним подшерстком.- подумал участковый, и начал традиционную процедуру по входу в бизнес.
- Вы знаете, товарищ Хачирян, да – а – а… - он вздохнул и сделал паузу.
 Участковый специально назвал его на вы, в официальной форме. Во первых это придавало значимость его словам, во вторых, его жертва была загнана в угол и ему как любому хищнику, добывающему свое пропитание охотой, хотелось поиграть с обреченным животным, прежде чем его проглотить. И еще, у него болела голова после бурной вечеринки в одной из подшефных квартир, в которой содержали бордель. Он уже пропустил пару пиво, и оно должно было скоро подействовать, а пока он отвлекал себя унижениями Хачика Хачиряна, по натуре он был садистом, и это доставляло ему особое удовольствие.
- Так вот, Хачирян – прошипел участковый, как бы подтянув когтистой лапой полуживую тушку хомячка, - Слово участковый у нас от слова участия, - членораздельно произнес представитель закона – а это подразумевает участие в бизнесе, на всех подконтрольных ему производств и предприятий, у тебя Хачирян производство или предприятие?
- Это как вам угодно. – Хачиряна слегка попустило, его не собирались расстреливать, и это сыграло с ним злую шутку, он совершил вторую глупость за сегодняшний день. - Скажи лучше сколько начальник, и все будет хорошо.
- Вот! – протянул участковый – Конечно, все будет хорошо, мы же с тобой партнеры. Да? Хачирян.
К этому времени Хачик был хорошо размят, и участковый стал рассуждать и властвовать.
- Ну, для начала прописка, это пятнадцать штук, потом регистрация штука в месяц, за первый и последний месяц вперед надо будет заплатить, стоянка машины с охраной, треха в месяц, налог на бизнес четыре тысячи рублей, но и квартирный налог это еще штука, того стартовая единовременная выплата составит, двадцать пять тысяч рублей ноль ноль копеек, дзинь, вам кассовый чек выдать? А, не гражданин Хачирян? – участковый был явно доволен своими расчетами.
 Именно это, нельзя было сказать про Хачика, дело в том, что в его портмоне лежала имен о эта сумма, он занял деньги у брата, что бы отправить их домой семье, там сильно нуждалась в деньгах. Потом он должен был работать и отдавать эти деньги брату, но сейчас все шло крахом.
- Я… я не могу вам отдать эти деньги.- мертвецки произнес Хачирян.
- Хорошо, это ваше право, хотя у вас вообще нет ни каких прав, не гражданин Хачирян. – участковый направил свой взгляд на шрам от пулевого ранения на животе своей жертвы, которая все еще билась в агонии.
 – У вас Хачирян, следы пулевых ранений в области живота, вы очевидно участник незаконных банд формирований, это именно так Хачирян, я все правильно понял, да? – участковый расстегнул кобуру, которая болталась у него подмышкой, и достал рацию, нажал на вызов, рация пронзительно зашипела.
- Не надо, бери деньги, там двадцать пять штук в кошельке бери себе их.- Хачик почувствовал как его правый глаз намок, и по щеке покатилась слеза – я в Карабахе воевал.
- Да! И на чей стороне, ты интересно воевал?- На стороне христиан! – надеясь на милосердия, произнес Хачирян.
 Но милиционер был человеком тренированным, и к подобным вещам у него существовал иммунитет.
- Лучше бы ты воевал на стороне рабочих, у них профсоюзы есть. – сказал он вынимая деньги из портмоне.
- Ладно, засиделся я тут у тебя, работы вон не в праворот –участковый засунул деньги в карман – Вон, какая криминогенная обстановка сложная, вчера в нашем районе таксиста мертвого нашли прямо в машине по голове тюк и все, кранты, а ты говоришь крестьянин, тут всех без разбору мочат. И к стати преступников, по горячим следам, найти не удалось. Ты та не чего не слышал об этом, у него крупную сумму денег украли. – милиционер был явно в хорошем настроении – Ладно не грусти, тебе работать надо ехать, а то как ты налоги будешь платить, а? Выше нос крестьянин, барин к тебе будит заходить.
 Пиво оказывало приятное, хмельное воздействие и парню хотелось все время шутить, его день обещал быть хорошим, да и жизнь его, была хороша.
 

 2.
 
 Ласточка.

 Хачик вышел на улицу, в кошельке, в котором только что было двадцать пять тысяч рублей, не было ни копья. Он не понимал, что ему хочется больше плакать, или бить морду этому милиционеру. Плакать было не в его правилах, а бить морду не представлялось ни какой возможности. Еще безумно хотелось курить, сигарет тоже не было. Хачик специально не покупал сигареты, во первых это экономило деньги, во вторых он любил утром курить на тащак и валяться в кровати разглядывая блестящие журналы, а это затягивало его выход на работу, по этому Хачик стрелял сигареты у своих пассажиров и оставлял на утро в машине пару штук. Но вчера, он точно помнил, сигарет не осталось. Он собирался подобрать еще пару клиентов и тогда у них стрельнуть курева на утро, но работы не было, и сон свалил его.
 Он сел в зябкую машину, пошарил в пепельнице и нашел пару искривленных бычков со следами губной помады. Каждого бычка хватало ровно на одну затяжку и он, выдыхая дым от второй рыбки, со злобой процедил.
- Козел! П…….ас, я его маму рот е..л
Сказав это, он испугано осмотрелся по зеркалам заднего вида, и ему окончательно стало стыдно за себя.
 Машина завелась сразу с первого оборота, что приятно удивило Хачика.
- Хоть ты меня радуешь, ласточка.
Ласточкой была, повидавшая виды шестерка, лет двадцати, с поддельными документами и плохо перебитыми номерами на двигатели. Страховка и техосмотр тоже были липовые. Единственное, что было настоящим, это он Хачик и его водительское удостоверение, которое он получил еще в армии, и учтиво, по совету друзей, продлил у себя на родине, уезжая в Россию. Хотя после армии он ни разу не садился за руль, а прошло уже лет двадцать с тех пор, в армии он был водителем отличником, он управлял БТРом. Поэтому первое время Хачику было не привычно за рулем этой машины, но к концу первого дня он обвыкся, и уже не бился головой об потолок, пытаясь как в БТРе высунуться в люк и посмотреть, что там такого интересного случилось впереди, что все стоят и не кто не едет. Но управлять этим не послушным мулом ему было по прежнему тяжело. А сегодня, удивительно для себя, он назвал его ласточкой.
 Ласточка выехала на Садовое кольцо и плотно стала в пробку, - Во блин, бараны все куда то едут, оставили бы свои машины дома, что я блин зря здесь эту баранку кручу – пробормотал себе под нос Хачик. Пробираясь сквозь плотный поток машин, часа так за полтора ласточка сделала круг по Садовому, и когда Хачик стал узнавать знакомые ему пейзажи окрестных домов, он решил съехать с Садового на эту маленькую речку название который он еще не знал. Шестерка приняла в лево в освободившеюся прореху и ускорилась, только это произошло Хачик увидел человека с поднятой рукой на тротуаре. Он дернул руль вправо, и не обращая внимание на другие машины, направил ласточку к голосуещиму человеку. Улица залилась сигналами подрезанных машин. Хачик не обратил внимание на эти мелочи, хотя они помешали ему произвести маневр с не обходимой для успеха точностью, он проехал гораздо дальше того места, где стоял человек. Задния скорость не работала, он вышел из машины и крикнул в сторону своего потенциального клиента
- Эй, уважаемый поехали, садись, домчимся куда хочешь, это как его, с ветерком!
Но человек даже не повернулся в его сторону. Хачик уже решил побежать к нему, но в этот момент возле человека остановилась желтая волга, в которую тот сразу сел.
- Вот блин козел. – ругнулся Хачик взмахнув руками.
Он вернулся в машину, на душе было пусто как в кошельке, сильно хотелось курить. Он взялся за руль положил на него голову и просидел в таком положении минут двадцать, мозг Хачика отличался одной поразительной способностью, он мог не о чем не думать. Когда Хачик пришел в себя он вспомнил слова брата, который говорил ему, - Когда работаешь, езжай всегда в левом ряду. Брат вообще говорил Хачику много умных советов, но тот ими не пользовался и не запоминал их, в этом состояла еще одна особенность его, не богатого мозга, в остальном Хачик почти не чем не отличался от обычного человека.
У Хачика не было особого плана, что он будет делать, когда вырулит на эту маленькую речку. На набережной Яузы вообще он не часто подбирал клиентов, лишь однажды Хачик взял здесь пассажира, это была очень симпатичная и общительная девушка, с которой они прокатались половину дня. Ее постоянно надо было то туда, то сюда, то здесь притормазиться, то там подождать. Хачику она была очень симпатична, и когда в конце поездки вместо денег она, все стой же милой улыбкой, вручила ему бумажку со своим номером телефона и требованием обязательно ее позвонить вечером, когда он освободиться после своей работы, он даже совсем не огорчился. Хотя огорчиться ему пришлось позже, когда у него закончился бензин, и он сам толкал машину до ближайшей заправки. Где потом еще долго клянчил деньги у разных, не знакомых ему людей, что бы заправить сколько ни буть бензина в свою колымагу.
 Но не смотря на это, он приятно вспоминал то время, что провел с веселой попутчицей. И когда у него было плохое настроение, он всегда съезжал на эту маленькую речку, с не понятным ему чувством ожидания встречи. Хотя конкретных планов, что именно он будет делать, доведись такой встрече состояться у него не было он и не придавал значения этому обстоятельству. У Хачика вообще много чего не было и сегодня это приобретало какой-то особенный, неприятный осадок. Этот осадок собирался у него где то внутри, причем так что Хачик точно не мог определить где, в каком именно месте его тела этот осадок оставляет наиболее тяжелое неприятное чувство, которое почти сразу превращается в невероятную грусть, которая так сильно и тяжело давит на него со всех сторон его, Хачика, собственного тела. Он продолжал рулить баранку своей колымаги, глядя в дорогу, и его желание было только ехать, ехать в перед и ни когда не останавливаться. Внутренний космос Хачика был быстро прерван Московской действительностью, и Ласточка влетела в плотную пробку. Хачик еле успел нажать на тормоз, колымага усердно цепляясь за мокрый, все еще промерзший асфальт двумя, одним задним и одним передним колесами, не охотно с передергиваниями остановилась перед красивой блестящей машинкой. Подобная резкая остановка была равносильна внутреннему взрыву. Хачик действительно взорвался. Он набросился на руль, стал бить по нему руками, головой, нажимал на сигнал, подпрыгивал на сидение, бился головой об потолок машины, громко орал на своем родном языке и просто рычал. И возможно последствие этого взрыва так и осталось бы внутренним делом Хачика если бы не боль, грусть и обида не оказали ужасных детонирующих свойств. Его возрастающий объем превысил объем салона автомобиля, и энергия взрыва, словно разорвав оболочку взрывного устройства, выкинула энергию Хачика наружу. Он продолжал расширяться, его негативная энергия обрушивалась на крыши и стекла близ стоящих автомобилей. Ласточка же напротив, словно отстреленная гильза приобрела свободу, и мягко набирая скорость покатилась назад, через мгновение она отлетела от большого черного автомобиля налетевшего на нее сзади и словно отпрыгнувшая от мраморного пола гильза, закрутилась по дороги, не задев не одного автомобиля врезалась в столб и развернувшись еще раз замерла в ограде набережной. Хачик находившийся в этот момент спиной к происходящему замер, его медленный разворот и взгляд человека оценивающего произошедшие событие, был явно без сознательным. Это был транс, глубокий тяжелый транс он впал в ступор, его массивная нижняя челюсть отвисла, язык вывалился в бок, и по нему стекала тонкая струйка слюны.
 Двери черной машины, которая почти не пострадала от столкновения, распахнулись, из нее вышли четыре рослых, коротко стриженых парня, в таких же черных, как и цвет их него автомобиля, одеждах. Они быстро оценили дружными, уверенными взглядами причины и последствия произошедшего, определили виновника, и вынесли приговор, сразу приведя его к исполнению.
Выглядело это примерно следующим образом, подойдя к трясущемуся Хачику, тот что был за рулем спросил.
- Ты че козел совсем ох..л, ты че творишь, зверь?
Другой парень, предварительно спросив у Хачика, не умер ли тот, еще раз назвав его зверем, и сильно со знанием дела сунул ему в пузо. От такого могучего удара Хачик издал глухой внутриутробный звук, спал на колени и ударившись головой об асфальт завалился на бок. Кто-то из находившихся вокруг людей произнес – Что вы делаете? – но произошедшие дальше уже не вызвало ни каких вопросов. Четыре крепких парня подняли обмякшие тело Хачиряна на руки, поднесли его к Ласточке, и перебросив через крышу в реку, развернулись и направились к своей черной машине. Проходя мимо людей, которые вышли из машин, провели по ним такими взглядами, что люди, которые набирали на своих мобильных ноль два, перестали это делать и не ловко спрятали телефоны в карманы курток.
В тот момент, когда Хачика отпустили крепкие руки он ощутил невероятную свободу, ему стало легко, и даже на мгновение он пришел в себя, но это продлилось всего лишь мгновение. Именно это мгновение показалось Хачику лучшими в его жизни, он был свободен ему было удивительно хорошо, жизнь наконец стала прекрасна, у него в первые за все время исчезло навязчивое чувство тревоги, ощущение страха за свою семью, у него даже перестала болеть спина. Но это был всего миг, миг который он летел до одной из не многих, оставшихся на реке льдин. Дальше был оглушительный звон, и яркий белый свет который вспыхнул и погас у него в голове. Тонкая струйка не прозрачной московской воды прорезала треснувшую льдину, трещина стала быстро увеличиваться, и льдина, отчалив от гранитного берега, медленно поплыла по реке, словно унося в последний путь бездыханное тело Хачика Хачиряна.



 3.
 
 В круге.

 Мобильный телефон залился трелью в самый не подходящий момент. Рука дотянулась до аппарата, и голос который был явно не готов к разговору, ответил.
- Да, Филатов, слушаю!
- Участковый ну и денек у тебя – зазвенело в трубе - Тебе просто везет за день второй труп на участке.
- Сенченко ты что ль – голос его стал спокойней - Ну а че меня на труп, оперов что ли нет?
- Опера та они есть, но будут позже, там МЧСники и скорая. А ты давай дуй по адресу и сторожи жмура, чтоб не сбежал, пиши адрес…
- Давай блин, так все не вовремя.
Участковый записал адрес не вставая с постели, потом присел оперевшись руками о кровать, и склонил голову.
- Дорогой ты уходишь? – произнесла проститутка Марина, проведя рукой по спине – Ты мне денег обещал, а.
 Филатов достал из кармана, лежащих рядом брюк сложенную пополам пачку пятисот рублевых купюр, отсчитал обещанную сумму, и вложил их в протянутую ладонь Марины.
- Спасибо дорогой, ты сегодня богатенький, премию получил?
- Боевые – деловито произнес милиционер - Ты давай собирайся мне бежать надо, служба.
- Ой - сказала Марина, имитируя голос Ренаты Литвиновой - бандиты опять хулиганят, перестрелки, погони так интересно прямо ты шериф как какой та, да, дорогой.
- Слышь ты, Петросян, чета я тебе денег многовато дал, а?
- Ой ой ой, уже одеваюсь, я мигом, кобуру не успеешь пристегнуть.
Марина кошкой скользнула возле участкового, и широко виляя округлым задом, поплыла в ванну.
- Вот блин зараза, хороша – в полголоса процедил Филатов – Хотя, слышь, ты, я тебя здесь закрою, потом приеду деньги будешь отрабатывать, слышь?- уже крича произнес он.
- Ой, Степа режь меня, рви меня, Степачка ты садист! – пропела из ванной Марина все тем же голосом Ренаты Литвиновой.
- Ну сучка ты у меня, а-а-а – махнул рукой участковый и быстро собравшись, вышел за дверь.
Погода была мерзкой, похолодало и стал накрапывать дождь. Филатов, только что вылез из теплых объятий сладострастной юной Марины, и ему было в двойне не по себе. Ему было не комфортно, но служба требовала, и он, превозмогая устойчивое не желание заниматься служебными делами, уселся в старый раздолбанный москвич и отправился по адресу.
Приехав на место он пообщался с МЧСниками, те рассказали ему че к чему, показали ему труп накрытой какой то материей, хлопнули по рукам и откатили. Скорая к тому моменту уже уехала и участковый остался один на один с этим телом. В его руках было портмоне принадлежавшие трупу, и сопровождающие документы. Филатов, по началу не обратил ни какого внимания на бумажник, но когда он присмотрелся к нему, он показался ему ужасно знакомым. Он раскрыл портмоне и прочитал в паспорте, Хачирян Хачик Григорьевич, портмоне выпало из рук, и по спине пробежала дрожь. Подойдя к телу, он присел на корточки, и приоткрыл голову трупа. В следующие мгновение участковый сидел на заднице в мокрой траве.
- Блять – испугано произнес он - Че за хрень!
Он быстро поднялся. Деньги, которые лежали в кармане и до этого приносили приятное ощущение, теперь стали как то не приятно жечь ногу. Он накрыл лицо трупа, и посмотрел живот, там зиял все тот же шрам пулевого ранения. Сомнений не было, это был именно тот клиент, которого он отоварил сегодня утром, и на чьи деньги развлекался с очаровательной Мариной.
- Да, во бля жизнь, с ее х…ми поворотами судьбы – философски заметил участковый.
Постаяв еще не много, он сплюнул, передернул плечами, и направился в свой служебный москвич.
Усевшись в машину, он подумал о перипетиях жизни о ее сюрпризах и затрещинах, он думал о Хачике, думал о других людях, с которыми он поступал, как ему сейчас казалось не справедливо. В скорее ему наскучило это занятие, у него заболела голова и он погрузился в дрему. Уже сквозь сон участковый решил, что слишком часто у него болит голова, как бы из этого чего серьезного не вышло.
- Надо бы к доктору сходить пусть осмотрит голову, таблеток выпишет или еще что – в слух произнес он.
В следующий миг, участковый открыл глаза, и увидел яркий свет в зеркале заднего вида, - Какой то странный этот свет,- пронеслось у него в голове, - Больно похож на свет в конце…
Мысль прервалась, ее суждено было стать, последней мыслью участкового Филатова.
 Врач осмотрел голову участкового, и в заключении написал. Что смерть наступила от открытой черепно-мозговой травмы, полученной в результате ДТП, следствием которого явился наезд на припаркованный автомобиль другого транспортного средства.
 Восстановив череду событии, данного происшествия, оперативники переглянулись. Водителем, который управлял автомобилем Лэнд Круизер и совершил наезд на машину участкового, был брат Хачиряна, который мчался по звонку о смерти брата, на опознание.
- Да, вот судьба, а сложная штука – философски заметил один из оперативников.
- Не – протянул другой – Жизнь сложная штука, все мы в круге ходим, а судьба нас только сталкивает.
 Уже смеркалось, и наступали сумерки.
 
 
 4.

 Ля финале.

 Марина продвигалась по узенькому карнизу, ноги сильно затекли, руки уже не могли больше цепляться за узкие щели в старой кирпичной кладке, из пальцев сочилась кровь. Буквально пять минут назад, она хотела вернутся, но переоценив свои возможности двинулась вперед. Сейчас же она искренне об этом жалела, силы покидали ее, да и то как она представляла свой побег выглядело совсем иначе.
Она уже добралась до окна, которое выходило на лестницу, но перебраться в него было задачей не легкой и для тренированного человека, а для ослабший девушке это был приговор. Она пыталась кричать, но вместо крика был только сиплый хрип, и скуления. Она уже не ощущала, сколько времени она стоит и решается на этот шаг, ее всего та надо протянуть руку, толкнуть окно и шагнуть в него, все. Прошло еще десять минут.
И она решилась, решилась от безысходности. Марина отпустила руку и потянулась к окну.
Дотронувшись до стекла, она почувствовала, какое оно гладкое и приятное на ощупь, совсем не как шершавая кирпичная стена. Это ее спасение, она стала давить на стекло и оно начало удаляться от нее. Я смогла, прошептала она, и осознала, что вместе со стеклом удаляется и эта ненавистная кирпичная стена, потом это весь дом, потом это очень быстро, совсем быстро, все…
 Шел дождь, был еще холодный весенний вечер, темно.
 
 
 
 
  Москва.
 09 марта 2007 год