Они сидели молча на маленькой самодельной скамейке возле маминой могилы. Ольга прямо глядела на них с большой фотографии - в черном свитере и спиральной заколкой на темных волосах. Она была как живая, с карими жгучими глазами, и каждый из них - муж и дочь - понимал это. Какие-то невидимые нити все еще связывали их с ушедшей. Они вели с ней немой разговор, и он напоминал раскаяние и покаяние. Каждый молил о прощении, но как его добиться, и что может быть немее мертвого?..
Они не смотрели друг на друга, ощущая двойную вину. Уткнувшись в землю, Анна шевелила губами, читая свою молитву. Владимир глядел поверх рамки портрета, чувствуя, что если он надолго остановится взглядом на нем, то потеряет самообладание. Наконец Анна нарушила затянувшееся молчание.
- Папа, а почему ты не принес розы для мамы?
Владимир вздрогнул и едва посмотрел на дочь.
- Ты же знаешь, она не любила цветы, - тихо проговорил он.
- Не любила... - повторила она и попыталась взглянуть на отца. Владимир смотрел в пространство. Где-то шумели деревья, беспокойно качаясь от порывистого ветра. Было прохладно, и он поднял воротник куртки.
- Я думал, тебе они понравятся...
- Ты правильно думал. Они просто замечательные, - Анна постаралась улыбнуться. - Но мы так виноваты перед ней, что одним букетом своей вины не исправишь.
- Вины? - переспросил он. - О какой вине ты говоришь?
- Мы же с тобой не такие наивные, папа! - она уже смотрела на него в упор, стараясь добиться взаимности. Но Владимир все еще витал где-то далеко и не мог реагировать на конкретные выпады дочери.
- Тебе нужно учиться! - неожиданно выпалил он, и Анна уже широко улыбнулась.
- Чему учиться, папа?
- Ты же знаешь, как все здесь сложно и запутано. Чтобы чего-то достичь, нужно затратить годы на учебу, ну и средства, конечно... Я сделаю все, чтобы ты училась дальше - изучила компьютер, язык, да так, чтобы смогла изъясняться с их профессорами...
- Ты все сделал... - неуверенно перебила она и только теперь опустила глаза. Но Владимир уже мог смотреть на нее безболезненно.
- Все, что осталось у меня в жизни, - это ты, Аннушка!
- И ты для меня тоже, папа, - она придвинулась к нему и положила руку на плечо. Он обхватил ее локоть и обнял ее. Анна склонила к нему голову и горько зарыдала.
- Ну, что ты, Аннушка, что ты! - Владимир нежно гладил ее волосы, пытаясь успокоить, но сам был натянут, как струна. - Мы же с тобой вместе!
- Я больше не могу, папа... не могу! - она глотала слезы, борясь с собой, но чувства полностью овладели ею.
- Надо терпеть, неужели ты не понимаешь? - вымученно произнес он.
- А зачем, зачем нам обманывать друг друга? Во имя чего? Или мы будем оглядываться на тех, кто нас осудит?
- Я никогда этого не делал! Только она - мне судья! - Владимир показал в сторону Ольги и сжал губы. Ему показалось, что он несколько неискренен, и дочь это поняла. Она глубоко вздохнула и промолчала, щадя его самолюбие и гордость.
Владимир искал нужные слова, чтобы продолжить, но все никак не находил. Перед ним стояла маленькая женщина, его взрослая дочь, заболевшая любовью. Что же он сделал с ней, какое горе принес человеку, всецело доверявшему ему? Или это был не он, тот,кто затаил против нее какие-то свои дьявольские тайны.
- Если хочешь сказать - скажи, - пришла ему на помощь Анна. - Я думаю, что смогу тебя понять.
- Я сам не могу себя понять, дочка. Не знаю, что со мной происходит...
- Мама поняла бы тебя... - ее глаза заблестели и она улыбнулась сквозь слезы, пытаясь таким образом прогнать их.
- Да где же это видано?! - не выдержал он и зарыдал сам. - Где видано, чтобы...
- Папа, перестань! - Анна крепко прижалась к нему. - Ничего, ничего не произошло. Тебе не в чем себя обвинять. Я сама, слышишь?.. Я сама все выдумала... И вообще, представь, что я - твоя жена.
Владимир остановился, удивленно глядя на нее. Капли застыли на его покрасневших глазах. Он зажмурился на мгновение и быстрые слезы стали исчезать.
- Что?.. Что ты говоришь? - переспросил он.
Анна поняла, что сбольнула что-то лишнее, но ей необходим был хоть какой-нибудь выход из этого лабиринта.
- Забудь, - она глубоко вздохнула и поднялась со скамейки. - Нам пора. Иначе мы не уйдем отсюда...
Владимир кивнул и подчинился ей, словно ребенок. Еще раз поглядев на небольшую могилку, они неспеша молча пошли по узкой тропинке, выводящей их из кладбища.
(Продолжение следует)