Я не видела тоннель и свет в конце тоннеля. Я видела свет вокруг. Свет в виде сферы. А я стою посередине. Но он, как бы, проходит сквозь меня. Но мне не больно. Для сравнения, когда смотришь на лампочку электрическую или на солнце, то в глазах появляется резь. А это был теплый, мягкий и ласковый свет. Не причиняющий боль. Обычный, желтоватый, с легкой голубизной. Сплошной свет. Будто ты нырнул в этот свет, как в воду. И стал сам частью этой воды.
Но не похож на тот, который появляется, перед тем, как упасть в обморок. Случались и такие моменты. От жары, от не достатка кислорода или от голода. От страха я в обморок никогда не падала. Хотя трусиха была еще та. Впрочем, запамятовала: упала в обморок, когда во время беременности больной зуб мне вырывали. От голода, - падала. Но в студенчестве я не голодала. Тогда стипендию получала, родители помогали, да еще лаборанткой подрабатывала на кафедре. Просто не успевала поесть. Утром я не могла есть. А после лекций и занятий мчалась в лабораторию. После шести вечера – в читалку до девяти: конспектировать труды классиков марксизма-ленинизма. Как-то получилось, что однажды три дня не ела. А на 4-й упала в пельменной. Если бы случайный парень не подхватил, то на бетонные ступеньки сверху так бы и упала. А их там было штук 15. Так вот тогда помню тот свет: тоже желтый с искрами, но плоский, потом серая пелена и чернота. Да еще мысли, далекие от возвышенных, прорывались. Как в этом случае, когда парень на руках отнес меня в милицейский пункт, что был рядом со столовой. Мне умывают лицо под краном. Начала приходить в себя и думаю: «Ну вот, сейчас всю тушь размажут. Как же я буду безобразно выглядеть?» Или другой случай. В бане общественной. Яркий свет в глазах. А в момент серой пелены: «Ну вот, кажется, я отключаюсь? Люди вызовут скорую. Врачи приедут, а я тут голая лежу. Стыдно то, как будет.»
Это я позже начала сравнивать тот и другой свет, когда в открытой печати начали появляться разные статьи о паранормальных явлениях. В том числе, и сторонников гипотезы о реаркарнации душ. Они приводили в доказательство рассказы людей, которые пережили клиническую смерть. Многие из них видели тоннель, по которому они двигались, и свет в конце тоннеля. Потом….их возвращали обратно.
Я не видела тоннель.
Обыкновенная житейская история.
Вышла я с дочкой из роддома. Но вышла я из него не только с ребенком, но еще и с маститом. И не я одна. Нас было таких несколько женщин. Потом встретились в другой больнице. Узнали позже. Оказывается, обнаружили стафилококк в роддоме, и закрыли его на профилактику длительную. Уже после нас. Кто вовремя спохватился, тем обошлось без операций: вначале холод, а потом – тепло. Я же бегала, металась: дочку регистрировала, оформляла академический отпуск. Училась я тогда в аспирантуре, в Киеве. Думали, что успеем: прилетим на Дальний Восток и там народными средствами полечим. Но увы… Боль… Через неделю пошла к врачу, а тот в крик: «Да Вы что, мамаша, сошли с ума: лопнет в дороге и инфекцию заработаете? О ребеночке подумайте!»
Лед уже было поздно. Пришлось ложиться под хирургический нож. Операция простая, но под наркозом. Спрашивают меня:
- Есть ли аллергия на препарат самбварин (точно уже не помню его название)?
Я их названия, лекарственных препаратов, до сих пор не могу запомнить. Знаю только аспирин, анальгин, да цитрамон.
- Да я не знаю: мне никогда не делали операций. Даже аппендицит ношу с собой.
Пробу делать не стали. Маску на лицо. Укол в вену. Потом…. Тот сферический свет. Очнулась, через часа три, в палате. Рядом сидит женщина, почти моих лет. Анестезиолог.
- Где у Вас записная книжка?
Слышу сквозь просыпающееся сознание.
- У Вас оказалась аллергия на этот препарат. Был аллергический шок. Вам надо этот препарат запомнить. И всегда предупреждать врачей.
Аллергический шок и вызвал остановку сердца. Хорошо, что это было в больнице. Успели сделать все, что нужно в таких случаях. Когда она ушла, женщины мне подали зеркало. А у меня на лице и шее и на видимых частях тела пятна серые с синеватым оттенком. Вскоре они прошли.
Далее, чтобы не было воспалений, и быстрее заживал операционный шов, всем женщинам кололи антибиотики. В моем же случае, врачи, напуганные, решили теперь прежде сделать пробу. У них было всего пять наименований антибиотиков. У меня на все оказалась…тоже аллергия. Пришлось лежать четыре недели вместо двух. Боялись выпускать. Бабушка с внучкой, своей тезкой, меня не стали дожидаться и улетели через Хабаровск, в Приморье. Я через месяц смогла только за ними следом полететь.
Когда меня выписывали, то предупредили: «Вам нельзя простывать. Воспаление легких для Вас смерти подобно: в настоящее время его лечат только антибиотиками.» Так я в 29 лет узнала, что такое аллергия.
А когда я увидела сферический свет: до остановки сердца это было, или после, я не могу сказать? Естественно, у меня не было секундомера. Да и физически в подобном состоянии, как это можно зафиксировать? Казалось бы, что не обычного в том свете?
Позже я видела, иногда, этот свет. Точнее, не видела: он был уже прозрачным. Я его просто чувствовала так же, как и в тот раз.
Но это уже другие истории.