Одним летом, когда нам было пятнадцать, мы жили у друга на даче. Там не было предков, и это хорошо. Но там было негусто жрачки, и это плохо.
Поначалу, когда вышел хозяйский запасец, мы перешли на подножный корм. Но вскоре нам надоели эти грибы под земляничным соусом. Опостылели даже. И народ почти весь разъехался. Остались только мы с Витей, хозяином участка, и одна девчонка, Ира.
Ночью, когда мы не трахались, нас мучал голод. До того, что уснуть невмочь. И мы с Витькой отправились на прогулку.
Как-то сами собой, исподволь, ноги принесли нас к участку одного мужика, державшего кур, с пару дюжин. И Витька предложил: "Давай яиц на****им?"
Заметьте, это он предложил. А я - так возмутился от этого криминального поползновения, что лишь и мог вымолвить: "Давай!"
Витька полез в курятник, а я остался на шухере. Яиц он не нашел в потемках, зато порядком изгваздался в дерьме, и с этого дела так расстроился, что с****ил целиковую курицу вместо ее зародыша в скорлупе.
"А не слишком ли?" - задался я нравственным вопросом, увидев Витькину добычу.
"А похуй! - философски ответил он. - Потому как нехуй!"
Если перевести его ответ с философского языка на обычный, звучать он будет примерно так: "Этот мелкобуржуазный пижон и кулацкий подпевала провонял своими курами полпоселка, что есть нарушение законных прав других собственников и потому требует справедливой компенсации. Да и не убудет от него, от жлоба этого".
У Витьки сонная клушка трепыхалась и сердито квохтала, поэтому я взял ее к себе и сунул под телогрейку. Там птичка успокоилась и задремала обратно. Животные меня любят, как и я их.
"Ой, курочка!" - приятно изумилась Ира, когда мы вернулись домой. Она тоже любит животных.
"Ага! - ответили мы. - И сейчас ты ее приготовишь. Только учти: сначала надо ошпарить ее кипятком и ощипать. А также - выпотрошить".
Ирка нахмурилась:
"А вам не кажется, что сначала надо как-то оттяпать ей голову?"
"Ну какая ты умница! - восхитились мы. - Вот и займись. Потому что мы - лирические герои. Мы только ****им кур, а головы тяпать - это не для нас рутина".
Ирка вздохнула и сказала:
"Хорошо. Только я никогда не рубила курам головы, поэтому дайте мне топор, чурбачок и я немножко потренируюсь".
Мы выдали то, что просила Ирка, и завалились дрыхнуть, предвкушая гурманский завтрак.
Когда же мы проснулись, с первыми рассветными лучами, - отправились на озеро за водой, потому что на участке влага иссякла и даже нечем было сполоснуть ****ьце со сна.
Вот идем мы по дорожке с ведрами и - что за дела? Лежит у себя на клубничной грядке дядя Миша, наш сосед, а рядом - тетя Оля, его жена. И оба тела - без голов. Те - в паре метров, на крылечке выставлены, будто два горшочка с фикусами. И все это - неживое какое-то. Натюрморт, можно сказать.
"Это что ж получается? - озадачились мы. - Теперь, значит, к дяде Мише можно заходить в любое время и брать, что вздумается?"
Тут - глядь в другую сторону, а там Валентина Ивановна, пенсионерка, и Димка, внучонок ее. Шумный такой карапуз был, капризный - уши порой закладывало от его визга. А теперь - тихий на диво. Потому что без головенки. И Валентина Ивановна - тоже.
А дальше - больше. Пока к озеру топали - штук двадцать трупцов безголовых насчитали. "Экая, понимаешь, эпидемия!" - подумали мы, хотя уже начали, в общем-то, догадываться.
И когда возвратились с водой - так прямо вопрос перед Иркой и поставили, в лоб.
"Это все ты, - спрашиваем, - учудила?"
Она сконфузилась, краской залилась, но призналась:
"Ага... - и принялась оправдываться: - Ну мне ж как-то надо было потренироваться? Перед тем, как курочке... тяпнуть?"
"И много ль народу в поселке осталось?"
"Да вроде, не много, - ответила Иришка. - Точнее сказать, никого. Тут ведь как? Пока на одном тренируешься - еще с пяток понабежит, под руку говорят, советы дурацкие дают, технику мою высмеивают. Ну и значит - в очередь..."
"Круто!" - сказали мы.
А курочке головку оттяпать Ира так и не сподобилась, добрая девичья душа. "Она такая славная, птичка эта. Возьму ее себе и назову Рябой".
Нам было не постичь этой женской логики, ведь курочка была не рябая, а самая обыкновенная, беленькая. Ну да и бог с ним. Другие заботы у нас тогда возникли, насущные. Холодильники соседские почистить, тела прикопать, чтоб пейзаж не портили, всякое такое.
А курочка потом еще долго у Иришки жила. В городской квартире. И как, бывало, придем мы в гости, как увидим Рябу - непременно вспоминаем эту веселую историю. Детство - золотое время.