Не-кукушка
Сюжет фильма Александра Рогожкина «Кукушка» развивается просто. Накануне капитуляции Финляндии во второй мировой войне были арестованы два солдата. Один – финн Вейко (актер Виллэ Хаапасало). Его, снайпера, непонятно за какой проступок (в фильме об этом ничего не сказано) приковывают к камню, дают патроны, еду и оставляют отстреливать. Кого? Ясно кого – врагов, т.е. русских. Второй арестант – русский Иван (актер Виктор Бычков). Его вина в том, что он пишет лирические стихи. Во время войны это, будто бы, разлагает армию и поэтому запрещено. Русского конвоируют в машине, которую разбомбило на глазах у финна. Выжил лишь Иван. Его, контуженного, подобрала женщина-саамка Анни (играет Анни-Кристиина Юусо) и, думая, что он мертвый, хотела было похоронить. Но тот вовремя подал признаки жизни, и эта женщина притащила его в свое жилище и стала выхаживать. Вскоре после этого случая финну, благодаря своей жизненной смекалки, удалось освободиться от оков. И он тоже пришел к той женщине. Так они все вместе оказались рядом: финн, русский и саамка.
Что же будет? Будет ли раскручиваться классический любовный треугольник? И да и нет. Собственно говоря, в этом-то все и дело: на фоне формально любовных взаимоотношений, которые неминуемо должны развиваться в создавшейся ситуации, здесь подспудно проходит и другая, видимо главная смысловая нить фильма. Почему главная? Да потому, что она спрятана от прямого видения и именно угадывание этой спрятанности заставляет всматриваться за кадр, за то, что существует здесь и сейчас, всматриваться в то, что может быть. Спрятанность смысла заставляет стремиться схватить бытийную наполненность, содержательность, т.е. приковывает внимание. Таким образом, спрятанный и неясный (неявный) смысл, собственно говоря, и является тем, что по преимуществу притягивает внимание и, следовательно, именно через него зритель сидит и смотрит, не отдавая себе ясный отчет в том, что же именно его завораживает. У него может возникнуть ощущение загадки, которую следует разгадать.
Попробуем это сделать, тем более, что загадка на поверку оказывается не столь уж и мудреной. Русский, финн и саамка говорят на разных языках и не понимают друг друга, они друг другу не понятны, они все разные. Русский – немощный, но агрессивный, воспринимает финна как врага и постоянно хочет его убить. Русский – олицетворение того, что является агрессивностью, т.е. активностью, т.е. стремящейся к переступанию через существующий порог к другому, к новому. Он – Активное творческое начало. Не зря же он пишет стихи. Но стихи эти лирические, а сам он физически слабый (контуженый) и все его нападки на финна кончаются ничем: финн – крепкий малый и умеет за себя постоять. Выходит, что творческое начало в своей самостоятельности, в оторванности от какой-то цельности, ни к чему не приводит: оно бессильно перед фактом силы. Нацеленность на новое, на победу еще не гарантирует саму победу.
С другой стороны, крепкий и смекалистый финн, конечно, умеет постоять за себя, умеет построить баню, он вообще многое чего умеет. Но все эти умения характеризуются одним словом «хозяйственный». Его хозяйственность миролюбива, она ни на что не претендует кроме как удовлетворения текущих жизненных потребностей. Финн не способен устремиться к чему-то более высокому, он не способен к творчеству (он об этом прямо и говорит), он – олицетворение чего-то земного, простого, ясного и понятного, может быть даже рутинного; того, что можно обозначить как Пассивность (отдаленность от творчества).
Мы пришли к тому, что русский и финн представляют собой две противоположности: Активной (творческой) и Пассивной (рутинной). Они существуют вместе, хотя и не понимают друг друга. Но ведь не понимать означает не видеть элементы тождества, следовательно, означает находиться в ситуации не-тождества, различия. Выходит, два наших героя различают друг друга как некие противоположности. Эта дихотомия не азиатская (где женское инь как символ пассивности является антитезой мужскому ян как символу активности), у нее другой вкус. Ведь между мужчинами-противоположностями находится женщина.
Женщина эта уникальна. Она живет без мужа уже 4 года, сама ведет хозяйство. Она хозяйственна и в этом смысле включает в себя рутинную пассивность. Но, с другой стороны, она вылечила русского и вытащила «с того света» финна после того, как русскому все же удалось его подстрелить из пистолета. Женщина проявила способность к чуду, т.е. способность к настоящему творчеству. Поэтому в ней сосредоточено одновременно два начала: Активность и Пассивность. Она способна и готова воспринимать и то и другое. И она это доказала тем, что получила долю плоти и от финна и от русского. Она, не понимая их на словах (в предикативной форме) и отдаляясь от них умозрительно, тем не менее, воспринимает их фактически. Формально мы видим, что она в них видит мужчин, а те, как бы, начинают смотреть друг на друга как на конкурентов. Но на деле здесь просто выражено, с одной стороны, противоположность Активности и Пассивности, а с другой стороны – сродство женщины и тому и другому. В итоге женщина рождает и воспитывает двоих сыновей и мы соглашаемся с той условностью, которую предлагает нам режиссер, что один сын – от русского, другой – от финна. Женщина породила жизнь от двух противоположных начал и участвует в ее развитии.
Женщина, про которую мы узнаем, что у нее истинное имя не Анни, а Кукушка, оказывается Не-кукушкой. Ведь кукушка подкидывает свои яйца в чужие гнезда, а наша героиня сама воспитывает своих детей. В то же время мужчины, оплодотворив самку, изгоняются ею и, уходя, оставляют свое потомство кому-то (героине). Поэтому именно мужчины предстают в роли своеобразных кукушек. И тот и другой – кукушки: такие же одинокие, стремящиеся обрести свою полноценность через чью-то жизнь. Одинокая женщина-кукушка становится Не-кукушкой, а те, про кого и не думаешь, что они «кукушка», ею становятся. Это неожиданно, но именно этим (неожиданностью) живое отличается от мертвого.
Героиня, содержащая и объединяющая в себе Творчество и Рутину, создает Жизнь. Но жизнь может быть создана только жизнью. Поэтому жизнь-создающее не отличается от жизни-создаваемой и любая жизнь, жизнь как она есть – это совокупность и Творчества и Обыденности (Рутины). А сами по себе эти противоположности не содержат в себе жизненности, потенциала к развитию. Эти центры Активности (русский) и Пассивности (финн) без женщины, которая есть символ жизни, расходятся друг от друга. Расходятся к себе домой, к своим матерям, к своим истокам, становясь самими собой.
С одной стороны, стать самим собой означает перестать быть героем-символом и перейти в разряд обычных людей (персонажей), лишенных символизма. В этом видится симметричное завершение фильма, в котором начало не предвещало спрятанности смысла. С другой стороны, напротив – герои-символы, становясь самими собой, максимально удаляются от всего случайного и наносного и превращаются в чистые символы Активности и Пассивности, которые вне жизненного пространства существуют лишь как абстракции, и только совокупность которых приносит плоды и составляет сущность жизни.