Доброе

пьеса в 7-ми действиях

 От добра добра не ищут
 Народная мудрость

 - Я исполню вам печальную канцонетту, -
 вздохнув сказала Мышь. – Канцонетту,
 потому что она короткая.
 - Почему же? Если конца нету, значит, она
 должна быть очень длинной, - недоуменно
 возразила Алиса.
 Льюис Кэрролл «Алиса в Стране Чудес»


Действующие лица

Иван - путешественник, 22 года
Геннадий Васильевич - хозяин квартиры № 13, 74 года
Саня - азербайджанец, 35 лет
Брат Сани - азербайджанец
Таня - подруга Сани, 27 лет
Коля - друг Геннадия Васильевича, 75 лет
Петро - друг Геннадия Васильевича, 74 года
Байрам - азербайджанец, 41 год
Агент по недвижимости - женщина, 30 лет
Люба – соседка Геннадия Васильевича, лет 50.




План действий

Действие 1. Поселение
Явление 1. Страхагентство
Явление 2. Знакомство
Действие 2. Добрый сон
Действие 3. Татьянин день/Танькина ночь
Действие 4. День рождения
Явление 1. Измена
Явление 2. День Защитника Вселенной
Действие 5. ДДДТ (День Другой День Тот же)
Действие 6. Байрам и потоп
Явление 1. Байрам
Явление 2. Потоп
Действие 7. The day after 8th of March



Действие 1. Поселение


9 февраля.


Явление 1. Страхагентство

Звонок. Открывается дверь квартиры № 13, и в дверном проеме встречаются: с одной стороны - Геннадий Васильевич, с другой - Иван в сопровождении агента по недвижимости.

Агент по недвижимости. Здраствуйте. Это вы сдаете комнату?
Иван (про себя). Старик… што ж, главное, штоб нормальным был.
Геннадий Васильевич. Да. Заходите.
Агент по недвижимости. Вот я к вам постояльца привела.
Геннадий Васильевич. Аааа… ну тогда проходите… проходите.
Иван (про себя). Квартирка старая, надо бы сначала осматреца… если непонравица уйду, если понравица сразу и заеду… (Вслух.) Можно комнату посмотреть?
Геннадий Васильевич. Конешно. Проходи.
Иван. Мне разуца?
Геннадий Васильевич. Да не надо. Так можно.
Иван (про себя). Надеюсь, он хоть моет полы.

Иван и агент проходят в глубь квартиры. Иван начинает осмотр потенциального пристанища. Тем временем агент и Геннадий Васильевич усаживаются на кухне.

Агент по недвижимости. Как вас зовут?
Геннадий Васильевич. Матюша… Геннадий Васильевич.
Агент по недвижимости. Геннадий Васильевич, вы здесь один живете?
Геннадий Васильевич. Да, один. Жена умерла четыре года назад. Теперь я один. Вот и приходица сдавать комнату – пенсии-то не хватает.
Иван (заглядывая в комнату рядом с кухней). Это здесь я буду жить?
Геннадий Васильевич (приподнимаясь со стула и заглядывая в комнату). А што?! Комнатка хорошая, обживешь.
Иван (дергая дверцу шкафа). А шкаф открываеца?
Геннадий Васильевич. Да. (Указывая.) Вот кровать.
Иван (отстав от неподдающегося шкафа). Хорошо.
Геннадий Васильевич. У меня здесь все хорошо.
Иван (выходя из комнаты). А кухней пользоваца можно? И где холодильник?
Геннадий Васильевич. Можешь, конешно. А холодильник вон в коридоре. Я его отключил, штоб он свет не жрал.
Иван (нырнув в ванную комнату). А вода горячая? есть?

Его реплика не была услышана. После ванной Иван заглядывает еще и в туалет, в зал - в общем, проводит полный досмотр. Потом возвращается в кухню, где его решения ждут Геннадий Васильевич и агент по недвижимости.

Агент по недвижимости. Ну што? Подходит комната?
Геннадий Васильевич. А сколько ты им платишь?
Иван (подумав). Пожалуй, да. (Про себя.) Наверное… блин, всегда сомневаюсь. Аааа! Времени нет, другое жилье искать. (Вслух.) Подходит. Столько же сколько и вам. (Подумав.) Кстати, вы за комнату две тысячи в месяц берете?
Геннадий Васильевич. Да, две тысячи
Иван. Ну, значит, все правильно. Две тысячи - вам, две тысячи - им.
Геннадий Васильевич. Две тысячи? Лучше бы мне отдал. Што ж ты сам-то не пришел.
Иван (про себя). Даааа… жаль.
Агент по недвижимости (Ивану). Раз вы согласны, тогда я оформляю договор на месте.
Иван. А лицензию вашу покажите.
Агент по недвижимости. Я ее с собой не ношу.
Иван (про себя). Ладно, фиг с ней. Будь, што будет. Раз уж привела меня судьба сюда - так тому и быть.
Агент по недвижимости. Давайте ваши паспорта.

Геннадий Васильевич идет за паспортом и возвращается. Агент берет паспорта и начинает заполнять договора.

Геннадий Васильевич (подмигивая Ивану). Ты бы лучше мне больше заплатил, а им бы не платил.
Иван. Если бы сам нашел вас - то само собой.
Геннадий Васильевич. Ааа. Им, значит за то, што нашли.
Иван (про себя). Да, попробуй теперь сам што-нибудь найти или сделать. Кругом посредники, кругом агентства, которые рады тебе помочь, которые рады на тебе заработать лишнего бабла. А мы сами боимся, лишний раз пробежаца, пройтись, посмотреть, договорица - нам проще заплатить этим крысам. А они ведь не в состоянии производить какие-либо материальные блага, они из-за своей посредственности, способны быть лишь посредниками. Мы сами плодим посредников, которые в скорости нас сначала обожрут, а потом - и сожрут вовсе.
Агент по недвижимости. На сколько договор заключать будете?
Иван. На месяц, а там посмотрим.
Геннадий Васильевич. Да-да. А то вдруг он хулиган какой? У меня тут жили одни, так я их выгнал.
Иван (про себя). Я, значит, хулиган?! Посмотрим, што ты за фрукт.
Агент по недвижимости. Да нет, парень вроде приличный. Давайте, я заключаю на полгода, а если што вы его всегда можете расторгнуть.
Геннадий Васильевич и Иван. Хорошо.
Геннадий Васильевич. Лучше бы ты сам ко мне пришел.
Иван. Чо уж теперь. Сделано, так сделано. (Про себя.) Надо было сказать ей, што не понравилась квартира. А потом вернуца к старику и договорица с ним. Што ж я так туплю-то постоянно.
Агент по недвижимости (подсовывая договоры). Распишитесь здесь... и здесь...
Геннадий Васильевич (расписываясь). А ты учишься?
Иван (расписываясь). Уже закончил. Буду на работу устраиваца. (Оторвав ручку от бумаги и подумав.) А я могу приходить, когда хочу? У вас ключ есть еще?
Геннадий Васильевич. Конешно, можешь. А ключ мы сделаем. Завтра схожу на базар и сделаю.
Агент по недвижимости. Ну, вот и все. (Берет у Ивана деньги.) Могу дать расписку, если боишься, што тебя обманут.
Иван. Давайте.

Агент садится и пишет расписку.

Иван. Все? Я щас уже могу занять свою комнату.
Геннадий Васильевич. Да, иди.

Агент отдает расписку и договора.

Агент по недвижимости. Все. Живите дружно. Не ссорьтесь. До свидания.
Геннадий Васильевич. До свидания.
Иван. До свидания.

Все направляются через коридор к двери, чтобы выпроводить агента. Дверь открывается, и в дверном проеме прощаются: с одной стороны - Геннадий Васильевич и Иван, с другой - агент по недвижимости.


Явление 2. Знакомство

Вдруг все появилось. Иван так и не понял, когда это произошло. В комнату вошли двое. Они громко разговаривали, включили свет. Иван проснулся и открыл глаза. В комнате находились Геннадий Васильевич и еще один мужчина, нерусский. Нерусский, заметив, что Иван проснулся, подошел к его кровати.

Саня. Привет. (Протягивая руку.) Саня.
Иван (протягивая руку из-под одеяла). Иван.
Саня. Как сам?
Иван. Нормально.
Саня. Спишь?
Иван. Да. Пытаюсь. (Про себя.) Кто это?.. што он здесь делает?
Геннадий Васильевич (вылезая из-за спины Сани). Вот видишь квартирант? Из страхагентства приходили. А ты севодня же собирайся и уходи.
Саня. Да, понял я, понял. Уйду.

Иван отвернулся к стене, чтобы продолжить свой сон. Саня что-то искал в своих вещах разложенных на подоконнике. Рука Геннадия Васильевича легла на плечо Ивана.

Геннадий Васильевич. Слушай, Ваня, мне перед тобой не удобно. Я вот немного выпил. А он, я его пустил переночевать. Брат его ко мне в магазине подошел и говорит, ты комнату сдаешь? Возьми моего брата. Ну, я и взял, деньги то нужны - за квартиру платить, за свет. Но все: ты пришел, я его выгоню - нечего ему здесь. А брат его говорит, вот, пусть живет у тебя, тысяча пятьсот платить в месяц будет. А моя сноха подала объявление. Я уж думал никто не придет. Ну, все, ты теперь здесь живешь, а его я выгоню. Я у него денег-то не взял... не взял денег.
Иван (замученным голосом). Все. Я понял, понял. (Про себя.) Отъебись ты наконец от меня.
Геннадий Васильевич. Што понял?
Иван (про себя). Ты чо тупишь! (Вслух.) Все понял.
Геннадий Васильевич. Ну как знаешь.

Иван отвернулся к стене. Геннадий Васильевич вышел из комнаты. К комоду, стоящему рядом с кроватью подошел Саня. Раздались звуки восточной музыки, растягиваемые магнитофоном. Иван повернулся всем телом на кровати в сторону Сани.

Иван (раздраженным голосом). А может, выключишь?
Саня. Ты што музыка не любишь?
Иван (про себя). Уж точно не эту. (Вслух.) Нет. Я спать хочу.
Саня. Ну, извини. Спокойной ночи.
Иван (отворачиваясь к стене). Ага.

Саня выключил магнитофон и пошел к двери, по дороге выключив свет. Выйдя из комнаты, Саня захлопнул дверь.

Иван (сам с собой). Блять! Теперь не уснешь. Вот, уже начинаюца сюрпризы. Еще и дня здесь не живу, а оказываеца здесь еще кто-то помимо меня обитает. Буду надеяца, што он все-таки свалит. А то иначе начнеца гемор. Надо завтра позвонить этой тетке. Пусть ищет другую квартиру. Ненавижу, когда все идет не по запланированному сценарию, хотя у меня всегда так. Стоит только продумать все варианты развития событий, как все случаеца по совершенно непродуманной схеме, хотя казалось, што все предусмотрено. Вечно жизнь от меня хочет импровизации. Даже то, што я оказался здесь! Это никак не входило в мои планы. Правильно. Не от лучшей жизни я делю это жилище со стариком и каким-то нерусским. А все начиналось так прекрасно. Наконец-то уехал из Сибири поближе к цивилизации. Поближе к Европе. А то ни туда, ни сюда. В каких-то ****ях, затерявшихся в тайге. И што? Не прошло и пол месяца, как кончились деньги и их совсем не осталось на съем жилья. Да еще и товарищ попросил съехать. В общем вот это и привело меня сюда, в этот богом забытый уголок. Хоть до Москвы и несколько часов на автобусе, но все равно, я снова в заднице. Да еще и Маша…. Надо было ее сразу с собой забирать. А теперь, видите ли, у нее появился молодой человек – сука. Почему все так? Почему все так херово? Ненавижу. Ненавижу все.

Иван лежит в течении нескольких минут и нервно чешет голову.

Иван (сам с собой). Ладно, хер с ними со всеми. Посмотрим, што из всего этого получица. У меня теперь есть как-никак целый месяц, пока я живу в этой комнатушке. Завтра пойду поищу работу. Нужна любая высокооплачиваемая работа. Заработаю много денег и летом рвану автостопом. А пока я не нашел работу, надо будет себя чем-нибудь занять. Буду писать и учить английский. Приведу свою фигуру в порядок – займусь спортом. А седня надо отоспаца. Одно важное дело я уже сделал – нашел себе жилье. Какое-никакое, а спать можно. А может у меня именно здесь все и получица? Может все стремилось к тому, штобы привести меня сюда? Может отсюда начинаеца новый отщет в моей жизни? Однако, все што ни делаеца – все к лучшему. Хм, какой-то дурацкий девиз оптимиста-неудачника.

В кухне включился свет. Послышались голоса Геннадия Васильевича и Сани. Отворилась дверь и в комнату заглянул Геннадий Васильевич.

Геннадий Васильевич. Спишь? Пошли есть, хватит спать.
Иван. Сейчас.
Геннадий Васильевич. Давай-давай. Нечего валяца.
Иван. Сказал же щас. (Про себя.) Почему все такие тупые? Не могут понять с первого раза.
Геннадий Васильевич (закрывая дверь). Ну, как знаешь.
Иван (сам с собой). Да, действительно надо пойти поесть. А потом, глядишь, и усну спокойно. На голодный желудок как-то не спица, и мысли разные в голову лезут. А так поем, и желудку для переваривания пищи потребуеца много крови, а обескровленный мозг успокоица. Куда ему будет думать, ему захочеца поспать. И к тому же, у меня совсем нет еды, только пачка лапши. Надо не отказываца, пока предлагают. (Улыбаясь.) Заветное слово «халява».

Иван откинул одеяло. Одел носки, судя по всему пол здесь был не чистым. Встал и в потемках пошел к двери. Открыв дверь, Иван оказался в кухне, где уже находились Геннадий Васильевич и Саня. Геннадий Васильевич сидел за столом, перемещая по нему стопки и бутылку водки. Саня стоял около плиты и орудовал с кастрюлей.

Саня (обернувшись). А, проходи-проходи. Щас все будет готово.
Иван. А што будет готово?
Саня. Пюля. По моему рецепту. Я так приготовлю – пальчики оближешь.
Иван (удивленно). Пюля? Што это?
Саня. Щас все увидишь.
Геннадий Васильевич (доставая еще одну стопку). Давай садись.
Иван (садясь). Я пить не буду.
Геннадий Васильевич (смеясь и убирая стопку обратно). А я тебе и не налью.
Саня (отходя от плиты и присаживаясь на табуретку). Ты вообще не пьешь?
Иван. Да, вообще.
Саня. Молодец. А мы пьем.
Геннадий Васильевич (усмехнувшись). Чуть-чуть. Но это все, последний раз. Завтра ни капли в рот.
Иван (про себя). Хотелось бы верить, што это так. Но мне, кажеца, што нет.
Геннадий Васильевич (разлив водку по стопкам). Ну што? Поехали!
Саня (держа в руке рюмку и смеясь). Куда поехали?
Геннадий Васильевич (запрокидывая стопку). Как учили?
Саня (запрокинув рюмку). Где учили?
Геннадий Васильевич. В школе. Четыре класса отучился и все. Мы с братом в интернате росли. Там нас и учили. (Пододвигая Ивану рыбу.) Ты кушай, кушай.
Иван. Подождем, пока Саня приготовит, и потом нормально поедим.
Саня (наливая растительного масла в кастрюлю и что-то там расталкивая). Щас все будет готово. (Убавляя огонь.) Чуть-чуть осталось.

Саня снял кастрюлю с огня и, размешивая, понес к столу. Геннадий Васильевич освободил место на столе, сдвинув стопки и рыбу. В кастрюле было что-то бледно-желтое и пахло картошкой.

Саня (с гордостью). Вот пюля! По моему рецепту. Пальчики оближешь.
Иван (попробовав). Аааа, пюре.
Саня. Да-да, пюля.
Иван (отправляя еще одну ложку в рот). Вкусно.
Геннадий Васильевич. Вот молодец мужик! С голоду не умрет. (Подумав.) Ну што? Еще по одной?
Саня. Наливай.
Геннадий Васильевич (разливая в стопки водку). Ты Саня мужик хороший. (Ивану.) Хороший ведь он мужик?
Иван (не отрываясь от пюре). Хороший, хороший.
Геннадий Васильевич (Сане). Хороший, а?
Саня. Я не знаю, хороший, нехороший. Я не буду про себя так говорить. Время покажет какой я.
Геннадий Васильевич. Ну, хитрец.
Саня. Можно я здесь покурю?
Геннадий Васильевич. Нет. Здесь не курят. Я сам не курю. Ну, немножко, когда выпью. А у тебя сигаретка есть?
Саня (протягивая пачку). Да што ты спрашиваешь? Видишь лежат? Бери, все што мое – ваше.
Геннадий Васильевич. Это правильно. Ну давай покурим.
Саня (протягивая Ивану пачку). Бери.
Иван. Нет, спасибо, я не курю.
Саня. Не куришь, не пьешь. Спортсмен?
Иван. Ага, што-то типа того.

Геннадий Васильевич и Саня достали сигареты и закурили. Иван сходил в свою комнату и взял блокнот. Вернулся в кухню. Открыл форточку. Отодвинул табуретку от стола. Сел около раковины и начал, что-то записывать.

Геннадий Васильевич. Смотри за нами записывает. (Смеясь.) Сдаст нас потом.
Иван (улыбаясь). Само собой. (Про себя с усмешкой.) Обязательно запишу и сдам вас.
Саня. Што пишешь?
Иван. Да так, личное.
Саня. Ааа, ясно. А ты учишься?
Иван. Нет, ищу работу.
Саня. А ты откуда сам?
Иван. Из Сибири.
Саня. А я из Азербайджана. Здесь уже пять лет живу. Вот я смотрю ты все сидишь там в комнате, што-то думаешь. Выходи, общайся. Скучно, наверное?
Иван. Вот я, вышел. (Про себя.) А чо толку? Водку я не пью, не курю. Слушать ваши пьяные бредни? Чо в них интересного для меня?
Геннадий Васильевич (двигая Сане бутылку). Саня разливай по последней. Все севодня последнюю ночь ночуешь и уходишь. Понял меня?
Саня (разливая). Понял, Гена, понял.
Геннадий Васильевич. Все и никаких. Собираешь свое барахло и уходишь. У меня уже есть квартирант, мы и договор заключили. А ты мне даже не заплатил. (Пауза.) Ну, как учили (Выпивает водку.).
Саня (выпивает водку). Все завтра пойду поищу жилье. И уйду.
Геннадий Васильевич. Хитрец ты, Санька. Все вы одинаковые.
Иван (про себя). Вот теперь и доморощенный национализм полез. Не люблю я этого.
Геннадий Васильевич. Жили у меня тут ваши – обворовали. Может, и ты меня обворуешь?
Саня. Зачем ты так? Я чужого никогда не возьму.
Геннадий Васильевич. А я откуда знаю? А наколки тебе зачем? Сидел?
Саня. Почему сидел? Наколки нетолько в тюрьме делают.
Геннадий Васильевич. А у тебя откуда?
Саня. Я в армии сделал.
Геннадий Васильевич. Чо врешь? (Ивану.) Сидел ведь?
Иван. Необязательно. Щас тебе где хочешь их сделают: хоть на воле, хоть в тюрьме. Вон в салонах делают.
Саня. Или дома. Чернила есть. Машинка есть. Выпил – и коли.
Геннадий Васильевич (вставая). Ну ладно. Пойду я спать.

Все встали с табуреток и разошлись по комнатам. На столе осталась грязная посуда. Через секунду кухня и все, что в ней было, погрузились во мрак. Иван зашел в свою комнату, добрался до кровати, откинул одеяло и улегся. Пытаясь заснуть, он переваривал сегодняшний день.

Иван (сам с собой). Так, подведем итоги. Я живу вместе со старым маразматиком и азербайджанцем где-то на окраине города. Ладно, пусть их хоть сколько там живет. Главное, штобы они не заходили сюда и штобы не пропали мои вещи. Хотя в принципе здесь пропадать нечему. Нет, есть конешно. Но эти вещи я в любом случае буду таскать всегда с собой. Вот и все. Началась новая жизнь. А теперь надо хорошо поспать и с утра быть в состоянии отправица на поиски работы. А Маша пусть идет на хер. Долой ее из жизни… и из телефона.

Иван достал телефон. Залез в настройки. Нашел телефон Маши и удалил его.

Иван (сам с собой). Все. Как говорица: из телефона долой – из сердца вон. Теперь можно будет спокойно уснуть.

Иван отвернулся к стене и начал постепенно проваливаться в глубокий сон. Все вокруг постепенно пропадало, стиралось, делалось нереальным. И вдруг все исчезло. Иван так и не понял, когда это произошло.


Действие 2. Добрый сон


Серый цвет окутал все вокруг. Серые облака давили с неба. Иван шел по серому подтаявшему снегу. Его ноги разбивали неровности тропинки, поднимая вверх грязные ледяные брызги. Он временами отрывал глаза от тропинки и оглядывался по сторонам. Он не знал куда идет, но пристально высматривал, какой путь было бы целесообразнее выбрать. Его окружали голые деревья. Казалось, они насквозь промерзли за зиму. Здания, которые то и дело обходил Иван, были уже порядком изношены. Где-то отвалилась известка, обнажая кирпич, точно у человека от старости рвалась и слезала кожа, обнажая мясо. Покосившиеся лавочки еле держали подкосившихся старушек. Невзрачные пятиэтажки этого отдаленного района все время старались преградить ему путь. Было прохладно и дул зябкий, пронизывающий насквозь ветер.

Иван (сам с собой). Интересно и чем это отличаеца от того места, из которого я уехал? Те же дома, та же забытость богом, та же обреченность, та же переферия. Конешно, отсюда можно уехать в центр и попасть в цивилизацию и как следует потусить. Но все равно мне не по себе от этого места.

Чтобы не плутать между домами и наблюдать одни и те же картины: рассыпающиеся дома, разлагающихся людей, ободранные деревья, грязные кучи снега – Иван направился по новой тропинке от скопления домов по направлению к пустырю. Темнело. У подъездов бухали какие-то гоп-тусовки, выпившие компании бесцельно слонялись по району. Дорожка вела Ивана к гаражам. Гаражи тянулись сплошной стеной, в которой не было ни единой бреши. Иван побрел вдоль них. Вдали виднелся овраг, через который протянулся полуразрушенный мост. Все вокруг с наступлением темноты приобретало черты хоррора.

Иван (сам с собой). Блять, ну и трущобы. Сайлент Хилл какой-то. Хоть привози съемочную группу и снимай фильмы ужасов.

На дорожке откуда ни возьмись показалась темная фигура. Иван от неожиданности вздрогнул и мысли его рассыпались.

Фигура. Сигаретки не найдеца?
Иван. Чо?
Фигура. Сигареты?
Иван. А, нет… нету.

Фигура обошла и начала удаляться туда откуда пришел Иван. Иван оглянулся, глядя вслед фигуре.

Иван (сам с собой). Нет, тут лучше быть бдительнее и не углубляца в размышления, а то это дорого может стоить. Если я здесь сгину, никто даже и не узнает. Я никому не говорил, што еду сюда.

Иван подошел к мосту. Мост доходил до середины оврага. Сверху у него висела доска, которую раскачивало ветром. Иван огляделся по сторонам и заметил, что чуть дальше овраг кончается, и тропинка огибает его.

Иван (сам с собой). Нет, этот мост никуда не ведет. А тропинка хоть и петляет, но может хоть она меня куда-нибудь выведет. А куда, остаеца только узнать. Надо быть повнимательнее, если будут какие-то проблемы сразу бежать. Бегаю я хорошо, так што «нас не догонят». Вот снова дома. Я, по-моему, кругами хожу. Ну и ладно, все равно гуляю. Опять эти дома. Так видны только их силуэты и горящие окна. Так они не кажуца обшарпанными. О! А милиция, што здесь делает? Забавно, ходят парами. Им бы еще друг друга под ручку взять. Но как бы забавно они не выглядели им в лапки лучше не попадаца, регистрацию-то я еще не сделал. Заберут к себе до выяснения личности. А, может, вообще на каких-нибудь козлов попадусь – деньги заберут и изобьют. Я же еще и виноват останусь. Пойду на лавочку посижу. Или нет, лучше на качельке покачаюсь.

Иван подбежал к качелям, стоящей во дворе, и сел на нее. Слегка отталкиваясь ногами, он начал раскачиваться.

Иван (сам с собой). Вот только одного я не пойму. Почему этот район называеца Доброе. По-моему, это не правильное название. Я бы назвал это место Злое. Вот это название будет в самый раз. Хотя таких мест очень много и все они кроюца порой под безобидными вводящими в заблуждение названиями

И тут Ивану послышался толи голос, толи скрип качели.

Толи голос, толи скрип качелей. Доброе… доброе…
Иван. Глюки по-моему…
Толи голос, толи скрип качелей. Злое… злое…
Иван. Брррр… это меня глючит или што-то здесь не так?..

Все вокруг с каждым взмахом качелей становится все серее и серее.

Иван (сам с собой). Што за странные качели? Только што была ночь: ничего не было видно. А теперь день, но как-то все серо вокруг.

Все вокруг начало с потрясающей быстротой обновляться, а обновившись до первозданного вида исчезало или разбиралось по частям. На месте исчезнувшего появлялось что-то другое и вновь исчезало.

Иван (сам с собой). Кто-то перематывает назад? Зачем? Так ведь не бывает в действительности. (Подумав.) А, может, я сплю? Нет… или… да…
Толи голос, толи скрип качелей. Доброе… доброе… злое… злое…
Иван. Опять слуховые глюки. Может я съел што?
Толи голос, толи скрип качелей. Доброе… злое… доброе… злое…

Все вокруг прекратило движение назад и остановилось. Все так же была зима. Все так же было серо вокруг. Но теперь вокруг были деревянные здания, дорога. Все это напоминало какое-то село.

Иван. Што происходит?

Вдалеке на дороге появилось что-то черное. Оно двигалось в сторону Ивана. Из домов начал вываливать народ, толпясь около ворот. Взрослые не выпускали детей из-за изгороди. Все наблюдали за чем-то, что надвигалось издалека по дороге.

Иван (про себя, приподнимаясь с качелей). Што там такое?.. Што с этим народом?.. Они какие-то древние… Куда я попал?.. Может, это прошлое?.. Ведь говорят, што правильные вопросы нужно задавать… вот… получай…

Черное приближалось.

Иван (про себя). Вроде люди идут… как-то странно они идут?.. О!.. а рядом с ними на конях… (Иван еще больше привстал с качелей.) Неужели это зэки?.. Точно зэки… Их куда-то этапируют через это село…
Толи голос, толи скрип качелей. Доброе…

Зэки приблизились настолько, что можно было уже различить их лица: измученные, черные от грязи.

Толи голос, толи скрип качелей. Злое…

По обеим сторонам протянувшейся колонны скакали всадники на лошадях, они то кричали на зэков, то били кого-нибудь из них прикладом. В колонне кто-то падал, но под криками всадников вновь поднимался и продолжал идти. Народ села смотрел на зэков. Колонна шла, топча серый снег. Раздавались голоса: «Воды! Есть! Заткнись сука!» Видно было, как от наблюдавших селян отделялись фигуры. В основном женщины и приближались к колонне заключенных. В руках женщин были кувшины, свертки, хлеб, что-то еще. Иван уселся на качели. Качели качнулись.

Толи голос, толи скрип качелей. Доброе… злое…
Иван (сам с собой). Понятно…

Колонна прошла и начала удаляться. Одна женщина подбежала и отдала сверток заключенному. По лицу его покатилась слеза. Тут же подскочил всадник.

Заключенный (женщине). Добре…
Всадник (женщине). Вы слишком добры к ним. Они к вам добры не будут.

Качели закачались. Все быстрее и быстрее.

Толи голос, толи скрип качелей. Злое… доброе… злое… доборе… злое… доброе… злое… доборе… злое… доброе… злое… доборе… злое… доброе… злое… доборе… злое… доброе…

Иван открыл глаза. Вокруг была темнота. Только через окно был виден свет окон соседнего дома. Проснулся Иван от шума. Это был шум телевизора, который доносился из комнаты старика. Иван со злости начал кулаком долбить по стене. Послышался скрип дивана за стеной и какое-то бессвязное бурчание – проснулся Геннадий Васильевич. Послышались шаги, и шум от телевизора прекратился. В комнате было душно – воздуха не хватало. Иван встал с кровати и подошел к окну. Оглядев дворик, он открыл форточку. Прохладный ветер вместе с прохладой принес свежий воздух. Иван постоял еще чуть-чуть и собравшись с мыслями и лег обратно в постель. Поворачавшись, он выбрал удобное положение и начал засыпать.

Иван (мысленно). Все теперь никаких снов. Хватит. Надо отдохнуть. А то ересь всякая сница. Бред да и только.

Иван закрыл глаза и не спеша провалился в сон. До утра ему больше ничего не снилось. Серый цвет окутал все вокруг.


Действие 3. Татьянин день/Танькина ночь


13 февраля. Вечер. Комната Ивана. Включен светильник у кровати. Играет радио. Иван сидит на кровати, облокотившись спиной на стену, укрыв ноги одеялом. Читает «Алису в Стране Чудес».

Иван (читая). «Он в будущем был бы ужасно уродлив как ребенок, - сказала она про себя, - но свинья, пожалуй, вышла бы из него красивая». И она стала размышлять о других знакомых ей детях, которые годились бы в поросята. «Если б только знать, как изменить их…»

Дверь открылась, и в комнату заглянул Геннадий Васильевич.

Геннадий Васильевич. Што ты все читаешь? Бросай! Пойдем телевизор смотреть, «Суд идет». Интересная передача. Мне очень нравица. Пойдем. Хватит читать.
Иван. Нет. Не хочу.
Геннадий Васильевич. Пойдем-пойдем.
Иван (раздраженно). Нет, я не люблю такие передачи. Я читаю.
Геннадий Васильевич. Ну, как знаешь.

Геннадий Васильевич исчез, закрыв за собой дверь. Иван уселся поудобнее на кровати и продолжил чтение. В голову лезли разные мысли.

Иван (читая). «…не можете ли вы мне сказать, как мне выйти отсюда». «Это зависит от того, куда вам нужно идти», - сказал Кот. «Мне-то, в общем, все равно куда», - начала Аня. «Тогда вам все равно, куда идти», - перебил ее Кот. «Только бы прийти куда-нибудь», - добавила Аня в виде объяснения. «Прийти-то вы придете, - сказал Кот, - если будете идти достаточно долго».

Иван закрыл книгу и положил ее на стул. Выключил светильник. Теперь только из окна веяло сумеречным светом. Иван лег и накрылся одеялом.

Иван (сам с собой). Надо поспать. Еще один день прошел впустую. Блин, когда уже позвонят с этой гребанной работы и, наконец, скажут, берут они меня или нет? Вот если возьмут, то будет круто, зарплата вроде нормальная и можно будет переехать в более нормальный район из этого гадюшника. Даже можно будет снять квартиру. Было бы клево. Но почему они медлят? Еще три с половиной недели торчать здесь. Старик мне уже порядком поднадоел. Алкаш, маразматик, еще всякий сброд к себе водит. Урод…

Радио наигрывало приятную мелодию. И Иван, убаюкиваемый ей, быстро уснул. Но проспал он не долго. Его разбудили звуки, доносящиеся из коридора. Иван открыл глаза. Было очень шумно. Помимо привычных мужских голосов был еще и женский. Женский голос показался Ивану приятным.

Иван (про себя). Кого там еще принесло? Они чо, собираюца устроить пьянку? Блять, как мне не повезло с этой квартирой. Никогда ничего не буду больше через агентства делать. Штоб у них не было клиентов, и они обанкротились! Хорошо, пусть делают, што хотят только меня не трогают. Даже выходить туда не хочеца. Есть седня больше не буду – надо похудеть. (Отхлебывая чай.) Пожалуй, продолжу чтение.

Иван поставил чай на стул. Взял книжку и стал рассматривать обложку, читая надписи на ней.

Иван (читая). «Аня в Стране Чудес. Больной перевод Набокова». Што? Почему больной? Глюки какие-то. (Перечитывая.) «Аня в Стране Чудес. Вольный перевод Набокова». Фига! Вот это глючит. Глаза совсем не видят. Зрение ни к черту. Глазам как будто тесно, они того и гляди порвут глазницу и вываляца наружу. Надо как-то лечить их. Очки все равно не помогут. Надо есть чернику и делать зарядку для глаз. Все завтра же куплю йогурт с черникой или творожок, а то и зубы уже начали крошица. Кальция, по-моему, вообще не хватает. Здесь не возможно нормально питаца. Да еще эта экономия. Почему я не могу бесцельно тратить деньги? Если б только это я не мог…

Дверь открылась. Показалась голова Геннадия Васильевича.

Геннадий Васильевич. Хватит сидеть в темноте, иди к нам. Иди покушай.
Иван. Спасибо, я не хочу.

Геннадий Васильевич исчез. В кухне загорелся свет. Компания переселилась из зала в кухню. Какофония звуков заглушала звуки радио. Звенели стопки, гремела посуда, двигались стулья, шумел бойлер, голоса перебивали друг друга.

Иван (сам с собой). Да, сколько можно пить? Што в этом такого прикольного. Я не понимаю. Ну, я еще понимаю вино, коньяк, коктейли и тому подобные штучки. Но водка. Это же невкусно, а потом еще и башка болит. Разве, што состояние иступленной эйфории, прерываемое сблевыванием еще одной порции закуски?..

Иван раскрыл книжку и начал читать.

Иван (читая). «Какого рода люди живут тут?» «Вон там, - сказал Кот, помахав правой лапой, - живет Шляпник, а вон там (он помахал левой) живет Мартовский Заяц. Навести-ка их: оба они сумасшедшие». «Но я вовсе не хочу общаться с сумасшедшими», - заметила Аня. «Ничего уж не поделаешь, - возразил Кот. – Мы все здесь сумасшедшие. Я безумен. Вы безумны». «Откуда вы знаете, что я безумна?» - спросила Аня. «Должны быть. Иначе вы сюда не пришли бы»…

Иван прикрыл книжку и задумался.

Иван (про себя). Дааа, все мы здесь сумасшедшие. А голос у нее интересный такой. Мне даже нравица. Может, она симпатичная. Хотя, какого она тогда пришла к этим алкоголикам? Но с другой стороны, всякое может быть. Может, она и симпатичная. Выйти, што ли к ним? И убить весь вечер, надышаца сигаретным дымом и потом мучица с головной болью. Нет, лучше почитаю или посплю. Завтра надо будет прогуляца. Правда, там как-то дубово.

Дверь отворилась, и вновь появился Геннадий Васильевич.

Геннадий Васильевич. Иди к нам. Што ты тут один сидишь? Покушаешь. Хватит эту ерунду читать.
Иван. Нет.

Геннадий Васильевич закрыл дверь.

Иван (сам с собой). Вот ведь тупой идиот. Чо сложно понять с первого раз. Как он меня достал…

Дверь снова отворилась. Геннадий Васильевич просунул голову.

Геннадий Васильевич. Ну, выходи. Тут с тобой познакомица хотят?
Иван. А мне-то какое до этого дело. Им надо, а не мне. Кто там хочет со мной познакомица?

Дверь открылась шире и в проеме появилась еще и девушка.

Таня. Выходи к нам. Чо одному-то сидеть.
Иван. Я занят. (Про себя.) Голос, может, и приятный, но внешность. Ей как будто мешок на голову натянули и били по мешку палками. Она вся помятая. Скройся. Изыди. Теперь я к ним точно не пойду.

Геннадий Васильевич и Таня скрылись за закрытой дверью. Послышался голос Сани, который пришел из магазина. И понеслась…

Иван (сам с собой). Короче надо спать, и пошли они все…. Я надеюсь это не будет продолжаца всю ночь. Или я с ума сойду. Почему все именно со мной происходит. Неужели я притягиваю к себе эту нечисть. Блин, еще эта кухня как раз рядом с моей комнатой. Штоб вы отравились, суки, этой водярой! Ну, раз уж пьете – пейте в тишине.

Иван попытался отключить сознание и уйти в глубокий сон. Но внезапно открылась дверь и в комнату ввалился Геннадий Васильевич. Он шатаясь подошел к кровати Ивана.

Геннадий Васильевич. Ты спишь? Сергей.
Иван. Во-первых, не сплю. А во-вторых, Иван.
Геннадий Васильевич. Ваня, ну, ты извини, я чуть-чуть выпил.
Иван (про себя). Ага, чуть-чуть.
Геннадий Васильевич. Загудел. Но это в последний раз завтра не буду. Обещаю тебе.
Иван. Чо мне-то обещать. Вы себе обещайте.
Геннадий Васильевич. А, ну да. Саню я завтра выгоню. Все. Он мне не платит. Все пусть убираеца. Он пясот рублей должен. Все пусть платит и отваливает. А мы с тобой в двоем. Зачем мне еще квартиранты? Еще обворует. Хитрый он. И наколки – наверняка, сидел. Да, еще Маруху с собой притащил. А што они тебе мешают?
Иван. Вообще-то, да. Я спать хочу. Мне завтра рано вставать.
Геннадий Васильевич. Ну, хорошо. Я им скажу. Я-то сам спать пошел.

Геннадий Васильевич встал и вышел в кухню. Из кухни послышались голоса.

Геннадий Васильевич. Так давайте завязывайте. И расходитесь.
Таня. Щас, Гена.
Геннадий Васильевич. Да што мне счас. Вы тут шумите, а нам спать надо. Вы мешаете.
Саня. Все мы будем потише. А што он уже спит?
Геннадий Васильевич. Да, спит. А вы тут кричите.

Иван повернулся на другой бок.

Иван (сам с собой). О, ну хоть што-то он стоящее сказал. А то бред всякий несет. Потише хоть стало. Можно теперь спокойно уснуть. (Улыбаясь.) Птички уснули в саду, рыбки уснули в пруду. Я так совсем скоро сойду с ума.

Иван лежал и никак не мог уснуть. Ему уже ничего даже не думалось. Спустя некоторое время голоса опять стали громче.

Таня. Отдай мне эти письма.
Саня. Не отдам. Я их порву.
Таня. Это мои письма.
Саня. Это от него письма?
Таня. Ты не понимаешь он меня любит. Говорит, што без меня жить не может.
Саня. Я тебя тоже люблю.
Иван (в своей комнате сам с собой). Тоже мне богиня любви. Несравненная Афродита. Красотка. (Поморщившись.) Бррр. Мерзко.
Таня. Вот мы скоро продадим свою квартиру и уедем отсюда. Купим домик за городом. Будем мама, я и брат жить. И ни он, ни ты меня не увидите.
Саня. Хочешь я с тобой уеду? Брошу эта работа. Надоело. Пусть брат кого-нибудь другого ищет. Не пойду завтра с утра. Пусть сам режет машина на морозе. А мы с тобой уедем. Будем в месте жить.
Таня. Да, пойми же ты. Мне никто не нужен. Я буду сама.
Иван (в своей комнате сам с собой). Все они уже достали меня.

Иван встал с кровати подошел к двери и открыл ее.

Иван (раздраженно). Может, потише будете. Я спать пытаюсь.
Саня. Да, хорошо.

Иван захлопнул дверь и вернулся в постель.

Иван (сам с собой). Тупые уроды. Надеюсь теперь они заткнуца. И дадут мне спокойно поспать. Или я седня вообще не усну? Похоже, што не усну. И как это некоторые умудряюца спать при шуме или в неудобных позах. Сколько пробовал – не получаеца. Наверное, я слишком чувствительный. Попробую считать до ста. Раз, два, три, четыре, пять, шесть…. Нет, по-моему, это бред. Ааааа! Ну, я же их попросил, штоб они были потише. Вот сволочи.

Иван встал с постели и пошел к двери. Открыл дверь в кухню.

Иван. Ну, я же попросил потише. Я спать хочу.
Саня. А мы, што тебе мешаем?
Иван. Да, мешаете. Я пытаюсь уснуть.
Таня. А, чо ты орешь? (Сане.) Чо он орет? (Ивану.) Ты случаем не наркоман. Вон у тебя глаза какие.
Иван. Уж точно не тебе судить, какие у меня глаза.
Таня. Точно, наркоман.

Иван захлопнул в бешенстве дверь. Включил свет.

Иван (сам с собой). Вот, ништяк, теперь алкаши обвиняют меня в том, што я наркоман. Щас устроят охоту на ведьм. Надо продержаца эту ночь. Нужно звонить в милицию. Пусть приедут заберут всю эту нечисть к себе. Блин, самому-то неохота с милицией общаца. Может, все обойдеца?

Иван прислушался. Из кухни доносились голоса.

Таня. Да я говорю тебе, он наркоман. Ты видел его глаза? Сидит себе, чо-то там думает. Точно, наркоман. Надо милицию вызывать.
Саня. Зачем милиция? Я щас друзьям позвоню – они приедут и мы его отвезем за город.
Иван (в комнате сам с собой). Вот этого только мне щас и не хватало. Приехали.

В кухню из-за шума вошел Геннадий Васильевич.

Геннадий Васильевич. Што вы орете, уже все спят.
Таня. Ты знаешь кто у тебя живет?
Геннадий Васильевич. А што?
Таня. Да, он же наркоман.
Геннадий Васильевич. Не надо мне, его из страхагентства привели.
Таня. А ты документы его видел?
Геннадий Васильевич. А зачем они мне? Мы и договор, все как надо, заключили.
Таня. А вдруг он ночью встанет и зарубит тебя. По телевизору говорили, што убивают тут.
Геннадий Васильевич. Ладно тебе. Зачем я ему?
Таня. Нет, я здесь не останусь. А вдруг он меня убьет ночью.
Саня. Подожди, што ты орешь. Щас я своим позвоню. Поедем отвезем его за город – и все.
Таня. Да, точно я вам говорю, он наркоман. Сидит там весь день один.
Геннадий Васильевич. Думаешь, правда, может убить?
Таня. Легко. Я же говорю, по телевизору показывали. Надо у него документы посмотреть.

На кухне слышно шевеление. Дверь распахивается, и в комнате Ивана появляются Таня, Саня и Геннадий Васильевич. Глаза их светятся бешенным светом. Иван сидит на постели и явно нервничает.

Иван (на повышенных тонах). Чо вы сюда ворвались? Я щас милицию вызову.
Саня. Какая милиция? Можешь вызывать, меня там все знают. Вот я щас позвоню – и тебя отвезут…
Таня (выходя вперед и крича). Подождите! Выйдите я с ним сама поговорю. Идите на кухню. Мы сами разберемся.

Геннадий Васильевич и Саня удаляются на кухню, закрывая за собой дверь. Таня подходит ближе к кровати. Ивана слегка потряхивает от избытка адреналина.

Иван. Ну и што вы сюда ворвались?
Таня. Тебя как зовут?
Иван. Иван.
Таня. А меня – Таня. Ты случаем не колешься?
Иван. Нет, не колюсь.
Таня. А почему у тебя глаза такие?
Иван. Какие такие?
Таня (показывая пальцем). Ну…
Иван. А, у меня проблемы со зрением. Вот и все.
Таня. Покажи руки. Вены. Ты точно не колешься?
Иван. Нет, еще я не пью и не курю.
Таня. А марихуану?
Иван (помедлив). Нет.
Таня (присаживаясь к Ивану на постель). Ты извини нас, Ваня, за то, што мы тебе мешаем спать. Я все понимаю.
Иван (про себя). Нет, только не надо садица своими грязными джинсами на мою чистую постель. Блин, меня еще до сих пор трясет. Нахер мне такие приключения. От нее как-то странно пахнет. Она, вообще, моеца? Щас здесь все провоняеца. (Вслух.) Да, вы мешаете мне спать.
Таня. Я все понимаю. Но и ты нас пойми. У меня умер брат, самый мой любимый. Он был старший. То есть еще есть один, который старше всех. Но этот был самый мой любимый. Его звали Вася. Ты не знаешь, што такое потерять любимого брата.
Иван (качая головой в знак согласия). Да, не знаю.
Таня. Ты извини меня. Но просто я не могу. (Вытирая скупые слезы.) Я уже и вены себе резала. Я просто хочу забыца. Извини, што мы мешаем тебе спать. Мы еще чуть-чуть посидим и уйдем.

В комнату заглянул Саня.

Саня. Ну што?
Таня. Да все нормально? Принеси мне фотоальбом.

Саня скрылся за дверью.

Таня. Ты ведь не видел фотографии. Щас я тебе покажу своего брата, который умер.
Иван (про себя). Блин, на нее страшно смотреть. Да, голос бывает обманчивым. Наполовину выбритые брови, несуразная фигура, копна волос на голове – красотка, што и говорить.

Вошел Саня с фотоальбомом. Отдал его Тане и ушел, закрыв дверь.

Таня. Вот, это его дембельский альбом. Это он все сам придумывал и рисовал. Сам себе сделал дембельский альбом. Все рисунки сам – он вообще молодец. Раньше в художественную школу ходил. (Тыкая пальцами в фотографии.) Вот он. И вот. И это тоже он. А вот здесь попробуй его найди. Не видишь. Вот же он. А это старший брат Семен. А это еще один мой брат – Коля. Но его контузило. Он в Чечне служил. Теперь как напьеца, так колотит меня, мать и Гошу, младшего брата. Вот, кстати, он. Я и ушла из дома, потому што он колотил. А Гоша еще осенью убежал. Дома не появляеца. Боица.
Иван (про себя). Мдааа, большая семья. (Вслух.) А почему вы его в больницу не положите?
Таня. Мать не хочет. А он, как напьеца, нас всех бьет. Вот еще Вася. (Взахлеб.) Я до сих пор не могу оправица, што его нету, што он умер. Мой самый любимый брат. Ты извини меня, Ваня, што мы помешали тебе спать. Я просто хотела забыца.
Иван. Да, ничего. Я не знал. Можете сидеть, но только тихо, потому што мне завтра утром вставать.
Таня. Да, я все понимаю. А на Саню ты не обращай внимания.
Иван. Хорошо.
Таня. Ладно. Спокойной ночи. Выключить свет?
Иван. Да нет, пожалуй, я еще чуть-чуть перед сном почитаю.

Таня встала и вышла в кухню. Пахло чем-то затхлым. Иван принюхался к тому месту, где сидела Таня. Там не пахло, там просто разило. Иван попытался рукой стряхнуть запах.

Иван (сам с собой). Што, неужели нельзя помыца? Это же так просто. Наверное, лучше ходить и вонять – отвратительно. Мдааа, наверное, потерять брата это не очень хорошо. Меня вот раньше смерть как-то обходила стороной, то есть умирали, конешно, родственники, но это как-то не осознавалось. Наверное, впервые я осознал смерть, когда умер дедушка. Какая-то пустота образовалась. Как будто он куда-то вышел и вот-вот вернеца. Но проходят дни, недели, месяцы и он не возвращаеца. Думаешь, а, может, он на дачу уехал? Но приезжаешь на дачу: и тут нет его. Помню, как его хоронили. Стоял гроб, и все подходили и целовали труп. И я подошел. Глаза дедушки были закрыты. Живот – вздут. Руки лежали на животе. Сквозь его постоянный темный загар пробивалась трупная бледнота. Или нет даже какая-то сиреневость. Я тоже поцеловал его в лоб. Он был какой-то сухой и не излучал человеческого тепла. Вспомнилось про марганцовку, которой обтирали труп. А помню, еще в детстве тоже был на похоронах, но ощущения были совсем другие, какие-то обычные. Ладно, пожалуй, это не самые лучшие мысли перед сном. Надо почитать и забыца. Где моя книжка?

Иван огляделся по сторонам. На стуле книжки не было. Он попытался усесться поудобнее и накрыться одеялом, как оттуда вывалилась «Алиса в Стране Чудес». Иван взял ее и открыл на странице, где закончил в прошлый раз.

Иван (читая). «А как вы знаете, что вы сами сумасшедший?» «Начать с того, - ответил Кот, - что собака, например, не сумасшедшая. Вы с этим согласны?» «Пожалуй», - сказала Аня. «Ну так вот, - продолжал Кот, - собака рычит, когда сердита, и виляет хвостом, когда довольна. Я же рычу, когда доволен, и виляю хвостом, когда сержусь. Заключение: я – сумасшедший».

Иван отложил книжку и улегся для сна.

Иван. Пожалуй, хватит. Нужно спать, пока все тихо.

Комната Ивана. Погашен светильник у кровати. Еле слышно играет радио. Иван лежит в кровати, укрывшись одеялом. «Алиса в Стране Чудес» лежит на стуле рядом с кроватью Ивана.


Действие 4. День рождения


Явление 1. Измена

22 февраля. Вечер. Комната Ивана. Играет радио. Иван сидит на кровати и читает.

Иван (сам с собой). Опять они собираюца бухать. И судя по всему, снова пришла Таня. И што у нее на этот раз случилось? Или она до сих пор не отошла от старого и горюет по своему брату? Как бы то ни было, походу седня я опять не высплюсь.

Дверь открывается и в комнату заходит Геннадий Васильевич.

Геннадий Васильевич. Ваня, пойдем покушаем. Я там рыбку поджарил.
Иван. Щас, дочитаю.
Геннадий Васильевич. Да сколько можно читать-то?
Иван. Столько, сколько нужно.
Геннадий Васильевич. Ну, в общем, дело твое.
Иван. Еще бы.
Геннадий Васильевич. Ну да.

Геннадий Васильевич вышел и закрыл дверь.

Иван (сам с собой). Вот так всегда. Не может он меня в покое оставить. Есть же телевизор. Да и, судя по всему, щас собутыльники вернуца. Ладно, необходимо подкрепица. Тут уж хочешь не хочешь, а желудок требует.

Иван встал, положил книжку, надел носки и вышел из комнаты. Вымыл руки в мойке и сел за стол. Отрезал хлеба и принялся есть рыбу, приготовленную Геннадием Васильевичем. Вскоре к нему присоединился и сам хозяин квартиры.

Иван (про себя). Ничего, вкусная рыбка получилась. (Вслух.) А где Саня? Они ведь приходили?
Геннадий Васильевич. Да. Они в магазин за бутылкой пошли. Я и не думал, што Саня такой пьяница. Как его тогда брат побил.
Иван (про себя). А я не думал што ты! (Вслух.) И Таня с ним?
Геннадий Васильевич. Да и ее он притащил. Я ему говорю, Саня, зачем ты Маруху с собой притащил. Я тебя выгоняю, а ты ее тащишь. (Помолчав.) Хитрый он.
Иван. Ясно. Ну, значит, седня они снова здесь с ночевкой остануца.
Геннадий Васильевич. Никаких. Я их здесь не оставлю. Выпьют и пусть катяца. Нечего мне тут. Мне надо спокойно спать. А то я ночью поворачиваюсь, а он там лежит. Да еще и Маруху свою притащил. Нет, к тому же он мне тысячу должен.
Иван. Да-да, где то я уже это слышал.
Геннадий Васильевич. А што? Может я слабак? (Сам с собой, вслух.) Да, Матюша, совсем опустился. (Ивану.) А ты кушай, рыбка вкусная.

В коридоре послышались голоса. Мужской и Женский. Саня и Таня вернулись из магазина.

Иван (Геннадию Васильевичу). Сколько я раз вам говорил, штобы вы закрывали дверь на замок. Тут как-никак мои вещи. Мало ли кто зайти может.
Геннадий Васильевич. Да ладно ты, без тебя знаем. Умный тут нашелся.

Иван хотел что-то сказать, но в кухню вошли Таня и Саня.

Саня (протягивая руку Ивану). О, проснулся. Привет. Как сам?
Иван. Привет. Нормально.
Таня. Привет.
Иван. Привет.
Саня (выкладывая продукты из пакета). Там, вообще, дубак такой. Весь замерз. И ветер.
Иван. Да так всегда. Днем пока солнце светит тепло, а как спрячеца солнце, так холодно становица. Наверное, надо стулья принести.

Иван встал и сходил в зал. Вернулся оттуда с двумя табуретками. Расставил их вокруг стола. Тем временем Таня резала хлеб и колбасу. Геннадий Васильевич управлялся с бутылкой и стопками. Саня поставил лапшу вариться. Все расселись за стол.

Саня (Ивану). Ты меня, конешно, извини, но я тебя не понимаю. Што ты там в комнате весь день сидишь один? Ты хоть выходи иногда, общайся. Общаца надо. Как без этого?
Иван. Ну, вот я выхожу. И што?
Саня. Как што? Посидим поговорим.
Иван. Ааа. (Про себя.) Слушать ваши пьяные бредни – офигенно увлекательное занятие.
Геннадий Васильевич. Ну, што? Поехали?
Саня. Куда поехали?
Геннадий Васильевич. Как куда? (Смеясь.) В Москву. Я-то сам из Москвы. Вот сюда приехал. Я же шофером был.
Таня. Давайте уже пить, а то водка остынет.

Все кроме Ивана запрокидывают стопки. А Иван, выбирая кости из рыбы, отправляет ее в рот. Все закусывают тем, што попалось под руку.

Саня. Щас лапша сготовица.
Геннадий Васильевич (пододвигая Ивану сковороду с рыбой). Кушай, кушай.
Иван. Я, вообще-то, итак кушаю.
Саня (Ивану). Што? Нашел работу?
Иван (прожевывая рыбу). Нет. Ищу пока.
Геннадий Васильевич. А деньги где берешь?
Иван. Какая разница? Я вам заплатил? Заплатил. (Подумав.) Родители мне присылают.
Геннадий Васильевич. Я так и думал. А то сидишь там учишься целыми днями. Ну, это твое дело.
Иван. Вот-вот, мое.

Саня встал и снял с плиты лапшу. Поставил ее на стол и достал всем ложки.

Таня. Ты у меня прям хозяюшка. (Смеется.).
Геннадий Васильевич. Молодец, Саня.
Таня. Да я ничего не говорю, Гена, конешно, молодец. Сколько его знаю, он и готовит, и убираеца. Это даже бесить начинает: пол чуть ли не до блеска драит, кухню всю вылижет – ни одной пылинки.
Иван (про себя). А нет, надо как вы жить в свинарнике.
Геннадий Васильевич. А ты што это, тогда своему брату ничего не сказал. Он тебя по морде, а ты молчал.
Саня. Это брат. Он старше. А я даже слова сказать ему не могу. Уважаю потому што.
Геннадий Васильевич. Ваня, ты понимаешь, влетел брат его утром и давай его лупасить, а он только руками прикрываеца. И ей тоже досталось. А я не стал влазить, пусть сами разбираюца, только говорю, што это ты ее бьешь. Он сказал, што это не мое дело.
Иван. Да видел я. (Про себя.) Еще бы влез, сразу бы по мозгам получил.
Саня. Ладно, давайте кушать. Не будем об этом.
Геннадий Васильевич (наливая). Ну, еще по одной.
Таня. Куда спешить.
Геннадий Васильевич. Счас выпьем и все. Забирайте свои шмотки и уматывайте. Нечего мне здесь.
Таня. Гена, ну ты же обещал.
Геннадий Васильевич. Ничего я не обещал.
Таня. Как же не обещал? Обещал.
Геннадий Васильевич (выпивая). Эх, хитрые вы.
Таня. К тому же у Сани завтра день рождения.
Геннадий Васильевич. Да?
Саня. Да. Завтра ведь двадцать третье февраля.
Геннадий Васильевич. Ну ладно, тогда оставайтесь. А завтра все, штоб я вас больше не видел. А ты мне Саня пясот рублей должен. Пясот ты мне отдал и еще пясот должен.
Таня. Завтра ему брат в честь дня рождения тыщу даст. Не волнуйся.
Геннадий Васильевич. Мне то, што волноваца. Вы лучше поволнуйтесь.
Таня. Ну чо ты, Гена.
Геннадий Васильевич. Шкуры вы. Еще обкрадете меня.
Саня. Зачем ты так, а? Я никогда не у кого ничего не взял. Надо будет я сам себе куплю. А чужого, нет, я не возьму.
Геннадий Васильевич. Так и надо. Как учили. (Наливая.) Давайте, за нас. (Поднимая стопку.) Не чокаясь.

Все кроме Ивана выпивают. А Иван снимает с плитки чайник и наливает себе чай.

Иван (Сане). Можно я сгущенку возьму?
Саня. Да, конешно. Зачем спрашиваешь? Надо - бери.
Иван. Спасибо.

Иван отрезает батон и намазывает его сгущенкой. Остальные закуривают.

Геннадий Васильевич. Я-то сам не курю. Только когда выпью.
Иван (про себя). То есть всегда. Надо открыть окно, иначе я задохнусь.

Иван встает, подходит к окну и открывает форточку.

Геннадий Васильевич. Зачем ты ее открываешь?
Иван. Здесь накурено.
Геннадий Васильевич. А, ну да. Саня, скажи, ты ведь сидел?
Саня. Нет. Почему сидел?
Геннадий Васильевич. А зачем тебе татуировки? Ты их на зоне сделал?
Саня. Нет же. Сколько можно повторять. Я их в армии сделал. Их не только на зоне делают.
Геннадий Васильевич. Да ладно мне врать. Я же знаю. Скажи, што сидел. Вот у меня сын сидел. Я ему сказал, штоб он ничего себе не вздумал рисовать. А счас молодец живет с женой. По путевке ездил на юг, туберкулез лечить, познакомился с женщиной. Взял ее с ребенком. Теперь у него две газельки. Молодец. Они ко мне по выходным мыца приежают, вместе с внучкой.
Саня. Я тебе не вру. Зачем мне тебе врать?
Иван. Да щас где угодно татуировки делают. Не обязательно на зоне.
Таня. А давайте я вам альбом покажу.
Геннадий Васильевич. Зачем мне твой альбом? Я его уже видел.
Таня. Но там же мой брат. Который умер.
Геннадий Васильевич (наливая стопку). А мне-то што с того? (Выпивая.) Вы свой мешок-то нашли?
Саня. Мы к соседу заходили. Там его мать. Говорит, што не приходил.
Геннадий Васильевич. Ну, значит, запил.
Саня. И где его теперь искать?
Геннадий Васильевич. Ждать пока сам объявица. И зачем он его выкинул. Я когда ее выгонял, я ее вещи выставил в коридор. А он говорит, што взял и выкинул большой мешок.
Саня. Да не выкинул он его. Он продал на бутылку себе. Он ведь не работает, а каждый день пьет. Где деньги-то берет?
Геннадий Васильевич. Саня, послушай, я ему говорю, зачем ты чужое выкидываешь, не ты ведь ставил? А он, говорит, што его мать заставила вынести этот мусор. Она подъезд убирает.
Таня. Да не мог он выкинуть. Он же, наверняка, заглянул туда. А там моя кофточка - за четыреста рублей, и нижнее белье - за триста.
Геннадий Васильевич. Он сказал, што не заглядывал. Получаеца, што я виноват, што ли?
Таня. Нет, Гена. Ты не виноват. Это он.
Геннадий Васильевич. Действительно, я-то не при чем: я поставил за дверь. А зачем он взял и выкинул? Пусть стоит. Не твое ведь. Нечего тогда брать.
Саня. Я его найду, он мне все вернет назад. Все до единой вещи. Или я ему рожу разобью. Он у меня кровь глотать будет.
Геннадий Васильевич. Да, так ему будет знать, как брать чужое.
Саня. Я завтра встану и буду караулить его, как только он придет.
Геннадий Васильевич. Ну все, а теперь выметайтесь.
Таня. Ну, Гена. Ты же обещал.
Геннадий Васильевич. Хватит мне. Ничего я не обещал. Выметайтесь. Давайте, давайте. Мне спать надо.
Саня. Никуда мы не пойдем.
Таня. Ты чо, Гена, сдурел? Никуда мы на ночь глядя не пойдем. К тому же там холодно.
Геннадий Васильевич. А это уже не моя проблема. Уматывайте, кому сказал. Нечего здесь.
Таня. Ну, Гена. Ну, пожалуйста.
Геннадий Васильевич. Ну, шкуры. Вот хитрецы-то.
Таня. Ты нас не выгонишь.
Геннадий Васильевич. Еще чево. Хозяин барин. Как скажу, так и будет.
Таня (показывая средний палец). А вот тебе, не хочешь? Ты мне еще вещи мои сначала верни. Целый мешок.
Геннадий Васильевич. А я тут при чем? Вон с соседа и спрашивай.
Таня. Я щас милицию сюда вызову и пусть разбираюца, куда ты мои вещи дел.
Саня. Зачем милиция? Щас я другу позвоню, он приедет и ему морду набьет. (Геннадию Васильевичу.) Ты понимаешь, он придет и тебя убьет. Ты зачем девушку бил?
Геннадий Васильевич. Кого?
Саня (указывая на Таню). Ее.
Таня. Ты меня ударил за то, што я не хотела с тобой трахаца.
Геннадий Васильевич. Ну, вы, вообще, сдурели.
Таня. Да-да, когда Сани дома не было, он ко мне приставал. А я не хотела, и он меня бил.
Саня. Ты за это щас ответишь.
Геннадий Васильевич. Ну, вы черножопые. Резать вас всех надо, как баранов.
Саня (хватая нож). Кого как баранов резать? Щас тебя порежут и гавно свое же заставят жрать. Ты не понимаешь, с кем связался.
Иван (про себя). Вот, опять началось. Когда же эти разборки кончаца? Меня опять трясет. Главное – сохранять спокойствие. А потом еще удивляюца откуда у меня столько седых волос. Вот откуда. Столько нервничать. Я удивляюсь, как еще вся голова седой не стала.
Геннадий Васильевич (хватая табуретку). Ах ты дрянь. Счас ты у меня отсюда вылетишь.
Иван (про себя). Надо што-то предпринимать, пока ситуация не вышла из-под контроля. Щас перебьют друг друга, а потом милиция приедет. Как не хочу я этого.
Саня. Ну, давай козел. Што ты мне сделаешь.
Геннадий Васильевич (размахивая табуреткой). Счас я тебя…
Иван (влезая и хватая табуретку). Может, хватит. Успокойтесь. Не надо никому звонить.

Ивану удается выхватить у Геннадия Васильевича табуретку и поставить ее на пол. Саня отходит в коридор, набирая номер на телефоне.

Саня. Уже все. Он сам напросился. Щас они сюда приедут и будут тебя убивать баран.
Геннадий Васильевич. Да што ты звонишь? Он у тебя не работает. Перестань звонить.
Иван. Саня, не надо никому звонить. Зачем эти разборки?
Саня. Никаких разборок не будет. Просто приедут люди разобьют ему голову.
Геннадий Васильевич (Ивану). Брешет Санька.
Иван. Я не знаю.
Геннадий Васильевич. Што думаешь, правда звонить будет?

Саня начинает что-то говорить в трубку по-азербайджански. Говорит быстро. В конце разговора слышна фраза: «Приезжай скорее. Я заплачу».

Таня. Все! Допрыгался. Ты еще мне вещи мои вернешь.
Иван (Таня). Зачем это все? Разве нельзя все мирно решить.
Таня. Видимо, нельзя. Он ведь не понимает.
Иван. А я-то здесь причем. Мне этих проблем вообще не надо. Я хочу, штоб было спокойно.

Все кроме Ивана перемещаются в зал. Оттуда слышны крики. Иван сидит на табуретке, нервно чешет голову.

Иван (сам с собой). Вот незадача. Што теперь делать? Щас и мне еще перепадет. Приедут какие-нибудь отморозки, и попробуй им докажи, што ты тут не причем. А, может, меня не тронут? Я живу себе спокойно. Надо закрыца у себя в комнате и ничего не видеть и не слышать. Пожалуй, так и сделаю. (Уходя в свою комнату.) А вдруг, они его действительно убьют. И што тогда? Потом соседи вызовут милицию, и начнеца канитель: кто, што и почему. Лишь бы меня не грохнули. Кто знает, што у них на уме.

Иван сидел у себя в комнате. Радио не работало, потому что это сбивало Ивана с мыслей. В комнату завалился Саня.

Саня. Щас мы ему покажем.
Иван (вставая с кровати). Саня, чо щас будет?
Саня. Сам все увидишь.
Иван. Кто должен приехать? Ты понимаешь, што я не хочу влезать в этот конфликт. Разбирайтесь сами. Просто неохота потом последствия разгребать.
Саня. Да ладно. Я пошутил.
Иван (не понимая). В смысле?
Саня. На понт его взял. Никто не приедет.
Иван (облегченно). Уффф! Блин, так не долго и до инфаркта довести.
Саня (накидывая дубленку на плечи). Спокойной ночи.
Иван. С днем рождения.
Саня. Ах, да уже наступило двадцать третье. Спасибо.

Саня вышел. Иван разделся и лег в постель.

Иван (сам с собой). Сука, какой же я трус. Сразу же обосрался за свою жалкую жизнь. Дааа, сам себе удивляюсь. Вот гавноед какой. Ладно, судя по всему, это еще не последнее приключения. Крепись, Иван. Как говорица, што нас не убивает, делает нас сильнее. Спокойной ночи, ссыкун.

С улыбкой на лице Иван заснул. Но ночь во сне прошла довольно быстро и не принесла желаемого отдыха.


Явление 2. День Защитника Вселенной

23 февраля. Проснулся Иван от того, что в комнате кто-то был. Он обернулся и увидел, как в шкафу копошица Геннадий Васильевич.

Иван. Што ты там лазишь?
Геннадий Васильевич. Я у себя дома. Где хочу, там и лазю. Ты мне еще будешь указывать.

Старик, хлопнув дверцей шкафа, вышел из комнаты. Иван снова повернулся к стене и закрыл глаза. За стеной он услышал голоса Сани и Тани.

Иван (сам с собой). Неужели они снова вернулись? И как он их впустил? Вот старый придурок.
Таня (за стеной). Гена, сходи к нему возьми денег на пиво. А мы потом тебе вернем.
Геннадий Васильевич (за стеной). Чо это я пойду.
Таня (за стеной). Ну, Гена, ты ведь хороший.
Иван (сам с собой). Ага, размечтались, так я им и дал.

Дверь отворилась, и в комнату Ивана вошел Геннадий Васильевич. Иван, не обращая внимания, остался в прежнем положении.

Геннадий Васильевич. Серега, ты спишь?
Иван (про себя). Вот, мудак, он опять забыл мое имя. Маразматик старый все мозги пропил.
Геннадий Васильевич (громче). Серега, ты спишь?
Иван (обернувшись). Чо надо?
Геннадий Васильевич. Слушай, Серега, тут вот какое дело. Займи сто рублей на пиво.
Иван (резко). Нет.

Иван отвернулся обратно к стене. Геннадий Васильевич, выходя из комнаты, шептал какие-то проклятия. За стеной вновь послышались голоса.

Таня (за стеной). Ну, чо, Гена?
Геннадий Васильевич (за стеной). Говорит, што нету.
Таня (за стеной). Как нету?
Геннадий Васильевич (за стеной). Саня, сходи ты у тебя ведь день рождения. Скажи, так мол и так, у меня седня день рождения. Он тебе даст.
Таня (за стеной). Да, Саня, сходи.
Иван (сам с собой). Вот ведь упыри. Никак не отстанут.

Дверь снова отворилась, и в комнату вошел Саня.

Саня. Спишь?
Иван (поворачиваясь). Здорова.
Саня. Привет. Слушай, займи сто рублей.
Иван. У меня нету. Сам сижу без денег.
Саня. Ясно. Ну, извини.

Саня вышел из комнаты. А за стеной раздались голоса.

Саня (за стеной). Нету у него.
Таня (за стеной). И чо будем делать?
Саня (за стеной). Не знаю.
Тане (за стеной). Гена, посмотри, может у тебя есть?
Геннадий Васильевич (за стеной). Нету у меня.
Таня (за стеной). Может у соседей займешь…

Иван, заслушавшись разговором, незаметно для себя провалился в сон. Когда он проснулся, был уже двенадцатый час.

Иван (сам с собой). Вот оно 23 февраля. День защитника отечества. Точно не мой праздник. Во-первых, я не защитник, а во-вторых, от кого его защищать. Все это глупости. И служба в армии – это бестолковое занятие, тупая потеря драгоценного времени. Я лучше буду свои молодые годы проводить, как сам хочу, нежели так, как этого хочет какой-то придурок в зелено-зеленой форме со снарядом в голове и считающий только до десяти и то, потому што на руках всего десять пальцев. Не в этой жизни. Хер они меня найдут в этой глуши. Ну, хватит о плохом. Што-то притихли мои алкоголики. (Смеясь.) Неужели потравились?..

В квартире № 13 стояла гробовая тишина. Иван встал с кровати, натянул носки и пошел умываться. В коридоре никого не было. Иван умылся. И пошел в кухню сварить макарон.

Иван (сам с собой). Наверное, нажрались и куда-нибудь сдулись. Или спят в зале. Может сходить прогуляца? (Смотря в окно.) Хотя там на улице, судя по всему, очень холодно, и дует ветер. Короче посмотрю. А для начала надо покушать.

Макароны уже сварились. И Иван поставил на огонь чайник. Он наложил себе в тарелку макароны и полил их кетчупом и майонезом. Взял консервы и поставил все это на стол. Отрезав хлеба, Иван уселся завтракать.

Иван (сам с собой). Блин, как надоело жрать этот отстой. Хочу домой уже. А больше всего этого хочет мой желудок. Там бы я вкусненько мог поесть. А здесь гребанная экономия. И денег осталось полторы штуки. Если не найду работу, то придеца вернуца. Опять вышел этот промах. Нахера я вообще поехал? Остался бы дома, заработал денег и летом бы поехал тусить. А теперь надо будет вернуть родителям потраченные деньги. Чево я добился?..

Из зала появилась помятая Таня, подошла к зеркалу и стала расчесываться.

Иван (про себя). Значит спали в зале. (Вслух.) Привет.
Таня. Привет.

Следом из зала появился Геннадий Васильевич.

Иван. А где Саня?
Таня. Он к брату поехал за деньгами. Скоро уже должен появица, он еще в восемь часов уехал и до сих пор нету.
Иван (улыбаясь). Ясно. Замерз где-нибудь по дороге.
Таня. Да черт его знает. Можно от тебя ему позвонить.
Иван (вставая из-за стола). Конешно. Но только не долго.

Иван сходил за телефоном и вручил его Тане. Таня ушла в зал и через минуту вернулась. Тем временем Иван налил себе чая.

Таня. Спасибо.
Иван. Ну и што? Где он?
Таня. Он до сих пор брата дожидаеца. Уже замерз весь. Я ему сказала, штоб ехал сюда.
Иван. Во дела! В свой день рождения стоять на морозе. Брррр!..
Таня. Балбес.

Иван взял телефон и кружку чая и пошел в свою комнату. В комнате он включил радио и завалился на постель.

Иван (сам с собой). Чем же заняца. Может сходить в клуб. Мдааа. А потом вообще подножный корм жрать придеца. Чо же делать-то?

А в кухне начал шуметь Геннадий Васильевич.

Геннадий Васильевич. Ну, когда Саня вернеца? Он мне денег должен.
Таня. Скоро. Уже щас должен появица.
Геннадий Васильевич. Все: придет Саня, и убирайтесь.
Таня. Гена, ну што ты опять? Севодня же у него день рождения.
Геннадий Васильевич. Да? Все равно. Хватит.
Таня. Ладно, подожди, пока он вернеца.
Иван (сам с собой). Надоело слушать одну и ту же болтовню. Пойду погуляю.

Иван оделся, взял рюкзак и вышел в коридор.

Геннадий Васильевич. Ты куда?
Иван. Пойду погуляю.
Геннадий Васильевич. А, правильно, иди погуляй.
Иван (обуваясь, про себя). Еще бы я тебя забыл спросить. (Вслух.) Закрывайте дверь.

Иван вышел из дома и пошел к остановке. Там он сел в автобус и поехал в центр. В центре погулял по улицам, заходя в попадающиеся магазины. Когда начало темнеть, Иван дождался автобуса и поехал обратно. Вернувшись, Иван не застал дома никого. Прогулка вымотала его, и он завалился на кровать и тут же уснул. Когда Иван проснулся, за окном было уже совсем темно, а на кухне шумно. Иван встал с кровати и пошел на кухню.

Саня. А проснулся? Ну, проходи.
Таня (пододвигая стул). Садись. Давай с нами за Санино день рождения отмечать.
Иван. Я не пью. Я лучше чайку.
Геннадий Васильевич (усмехнувшись). А мы тебе и не предлагаем.
Саня (пододвигая сковороду). Кушай! Давай… с мясом.
Иван. Хорошо. Давно хотел мяса.
Геннадий Васильевич. Не стесняйся.
Таня (поднимая стопку). Давайте за Санин день рождения.

Все чокнулись стопками, а Иван поднял кружку с чаем.

Таня. Севодня ведь два праздника.
Геннадий Васильевич. Разве?
Таня. Да. День рожднения и День Защитника Отечества.
Геннадий Васильевич. Ну, так надо выпить.
Таня. Мы ведь только што выпили.
Геннадий Васильевич. Ах, ну да. Тогда покурить. Сам-то я не курю. Только когда выпью. А так нет.
Иван (про себя). Опять затянул свою песню. Маразм – штука плохая. Пусть меня пристрелят, если я вдруг стану таким. (Все ушли в туалет курить.) Блин, а может я и буду таким в старости. Буду жить с какой-нибудь старушкой. Нет, лучше найду себе молодую. Главное – подольше оставаца молодым, пока это кое-как получаеца. Как будет выглядеть моя рожа лет через пять? Надо бодрица. Вот я же попусту теряю время. Надо жить, а то потом лет в пятьдесят оглянусь и пойму, што не жил, а только собирался жить. Да нет, я до стольки не доживу. Все это глупо. Ведь знаю же, што ничего все равно не буду делать: потешу себя мыслью о великих свершениях, попыжусь пару дней, а потом устану и вся активность сойдет на нет. Сколько раз уже так было. Может, я просто неудачник? А как же иначе! Ни денег, ни девушки, ни цели, ни друзей – ничего. Только какая-то чересчур большая сумка с ненужными вещами – хоть што-то у меня есть. Ненужные вещи. Фантастика. Ах да, еще – мысли. Много всяких мыслей. Вот, пожалуй, и все. Ухххууу! Я неудачник!..
Саня (входя на кухню). Чему радуешься?
Иван. А?.. Да так, ничему. Саня, вы вещи-то нашли.
Саня. Нет, я к нему заходил, а мать его говорит, што его нету. Говорит, проходите смотрите. Наверное, по-любому, где-то прячет. Щас еще раз схожу.
Таня (проходя к своему месту). Его убить мало. У меня там все вещи. Их там на пять штук. Я им сказала, што в милицию заявлю…
Саня (перебивая). Зачем милиция? Я ему сам ****ьник разобью. (Выкрикивая.) Привет ворам! *** мусорам!
Геннадий Васильевич (вернувшись из туалета). Чо орешь?
Саня (громко). Привет ворам! *** мусорам!
Геннадий Васильевич. Хулиган ты, Санька.
Саня (громко). Привет ворам! *** мусорам!
Таня. Да сиди ты! А мать его говорит, што, мол, на меня заявляйте. А он ни в чем не виноват.
Саня. Он чо, дурак? Мог бы посмотреть, што в мешке. (Подумав.) Конешно он пропил.
Геннадий Васильевич. Я-то не виноват.
Таня. Да на тебя, Гена, никто и не говорит.
Геннадий Васильевич. Вот и правильно. Я вещи поставил в коридор. А зачем чужое брать?
Саня. Да я щас пойду, найду его и ****ьник ему разобью.
Таня. Сиди ты. А знаешь, Гена, што она про тебя говорит? Што ты водишь к себе квартирантов, деньги берешь, а потом их на улицу выгоняешь.
Иван (про себя). Упс! Так… надеюсь это не правда.
Геннадий Васильевич (тихо). Ох уж эти вдовушки. Наговорят они про меня. Я тут один мужик, не деру их, вот они и зляца.
Иван (про себя). Ой, блин, Казанова нашелся. Ха, я ща со стула упаду.
Саня (разливая). Ну чо? Еще по одной?
Геннадий Васильевич (двигая Ивану сковороду). Кушай, кушай.
Иван. Спасибо, я уже наелся.
Таня. Давайте за 23-е февраля.
Геннадий Васильевич. Ну, ладно… не чокаясь.
Саня. Я пошел схожу к соседу.
Таня. Подожди.

Саня и Таня ушли из кухни. Иван и Геннадий Васильевич остались в кухне.

Геннадий Васильевич. И это день рождения? Как-то скудно. Я-то думал, он стол сделает нормальный. А тут… ну што это?
Иван. Што поделаешь?
Геннадий Васильевич. Да… как учили. Ваня, ты на меня не обижаешься? Я тут загудел немножко. (Себе под нос.) Дааа, опустился Матюша. Но все, завтра их выгоню и заживу один спокойно.
Иван (про себя). Надеюсь, это меня не касаеца.
Геннадий Васильевич. Я буду спокойно спать. А ты у себя спокойно один. (Подумав.) А ты учишься или работаешь?
Иван (про себя). Лечица тебе надо. (Вслух.) Уже отучился, а работу пока найти не могу.
Геннадий Васильевич. А деньги где берешь?
Иван. Родители помогают.
Геннадий Васильевич. Я так и подумал. А почему там, у себя в деревне не живешь.
Иван. Не в деревне, а в городе. (Про себя.) Хотя название «деревня» подойдет. (Вслух.) Не хочу, скучно там.
Геннадий Васильевич. Ну и молодец. Живи здесь. Будем жить вдвоем, а их я выгоню. Обнаглели.

В квартиру влетели Саня и Таня.

Саня. Щас ментов вызовут. Надо валить отсюда.
Иван (подскочив со стула). А чо случилось?
Таня (указывая на Саню). Да, этот зверюга соседу все лицо разбил в кровь.
Саня (улыбаясь и стирая кровь). Я же говорил я ему ****ьник разобью. Я ему говорю: «Куда вещи дел?» А он мне: «Я их не брал». Я спрашиваю: «А где они?» А он: «Мне похуй!» «Похуй тебе!» И на ему, на по голове…
Таня. Мы ели их разняли. Она щас милицию вызовет.
Геннадий Васильевич. А где он был?
Таня. Под кроватью прятался. Мы его оттуда вытащили.
Иван. И што теперь с вещами?
Таня. Мне все равно, пусть возвращают.

Саня ушел в зал и Геннадий Васильевич последовал за ним. Таня села на кухне рядом с Иваном и закурила.

Иван. Слушай, чо серьезно щас менты приедут?
Таня. Да.
Иван. Вот блять. Они здесь нахер не нужны. Я же не регистрировался.
Таня. Да мы щас уйдем.
Иван. Вы то уйдете, а мне чо делать? Таня, а чо там говорили про то, што, Гена, квартирантов выгоняет? Я надеюсь это не правда?
Таня. А ты как сам думаешь?
Иван. Я не знаю.
Таня. Конешно, выгоняет. Я думаю, да. Так што…
Иван. Приехали…

Таня встала и пошла в зал. Иван доел, что оставалось и пошел в свою комнату. Лег в кровать и попытался уснуть. Через несколько минут зашел Саня.

Саня. Што спишь уже?
Иван. Ага уснешь тут. Щас менты приедут…
Саня (перебивая). Нет, уже не приедут.
Иван. А чо случилось?
Саня. Они не стали вызывать ментов.
Иван (окинув взглядом). А ты куда?
Саня. А я за бутылкой.
Иван. Чо будете продолжать гуляние?
Саня. Да.
Иван. Выключи свет, когда выходить будешь.
Саня. Хорошо.

Саня вышел и погасил свет. Иван поворочался и уснул. Сон его, как обычно был непродолжительным. Из кухни доносились какие-то крики.

Иван (сам с собой). Да, штоб вы все сдохли! Ну, сколько можно, блять, бухать и орать? Будь моя воля, всех бы выгнал и один здесь жил. Чо эти бухари опять не поделили?

Дверь распахнулась, и на пороге появилась Таня. Вошла, закрыла дверь и включила свет.

Таня. Ваня, ты спишь?
Иван. Как видишь, не сплю. С вами поспишь нормально, орете как бешенные.
Таня. Извини, просто Гена там опять буянит – нас выгоняет. А куда мы среди ночи пойдем? Слушай, Ваня, может, мы у тебя в комнате переночуем?
Иван (про себя). Ха, вот тебе, приехали! Еще чего выдумали? (Вслух.) Нет. К тому же где вы спать будете? На полу што ли?
Таня (оглядевшись). А у тебя чо второго дивана нет?
Иван. А ты его здесь видишь?
Таня. Нет.
Иван. Ну, это, наверное, потому што его здесь никогда и не было.
Таня (неуверенно). А может мы тогда на полу?
Иван. Ты чо с ума сошла? Тут же гольный пол, без ковра, и от окна дует – вы же замерзнете.
Таня. А там ко мне Гена пристает.
Иван. Ну, тогда, вообще, шла бы лучше домой: там удобнее, теплее, чем здесь – там дом как-никак. И никто не пристает.
Таня (грустно). Дома брат пьяный. У него крыша едет – и он меня бить начинает. Если бы ни это, то я бы, конешно, лучше дома была.
Иван. Здесь на полу глупо спать. Вы лучше с Геной нормально поговорите. В его комнате хотя бы диван есть. Но только не кричите – этим делу не поможешь.
Таня. Ладно, мы не будем кричать. Спокойной ночи.

Таня вышла, погасив свет и закрыв дверь. Иван снова попытался уснуть, но мысль атаковали его.

Иван (сам с собой). Все это как-то странно. Даже не знаю, как это обозвать. Но я то, я. Все-таки я крут. Стараюсь помочь тем, кто еще несколько дней назад хотел предать меня анафеме и сжечь на костре алкоинквизиции. Бред… я живу в сумасшедшем мире, и в частности, с сумасшедшей квартире. Концентрат такой получаеца. Гребанная квартира №13. И как меня сюда занесло? Блин, будет время напишу об этом книгу. Хотя так неохота запечетлевать эти мерзкие лица в истории. Надеюсь, они сотруца из истории навсегда – и ни одна собака их не вспомнит… Все спокойной ночи!

24 февраля. Не день не защитника не вселенной. Комната Ивана. Играет радио. Иван спит в кровати и видит сны.


Действие 5. ДДДТ (День Другой День Тот же)

Утро. Кухня. Иван завтракает.

Иван (сам с собой). Странное чувство. Просыпаюсь, и каждое следующее утро до боли похоже на предыдущее. И так уже почти неделю с той ночи, как ушли Таня и Саня, а у Геннадия Васильевича закончились деньги. Здесь уже неделю никто не пил. В доме стоит гробовая тишина. Только слышно, как это тело переворачиваеца на своем скрипучем диване, как включаеца и выключаеца телек. Он даже в мою комнату так не разу и не заходил с того утра, когда мы остались вдвоем. Я еще спросил: «А где Саня и Таня?» А он в ответ: «Слушай, Ваня, я их выгнал ночью, нечего им здесь. Я хозяин-барин. Все теперь вдвоем заживем, а они пусть себе другое жилье ищут. Саня же мне пясот рублей должен. Он мне заплатил…» И как обычно затянул свою песню. А щас так тихо. Даже чуть-чуть не хватает его болтовни.

В кухню зашел Геннадий Васильевич.

Иван. Доброе утро.
Геннадий Васильевич (еле слышно). Ага.
Иван (про себя). Вот упырь, даже нормально доброго утра пожелать не может. Што? Алкоголь уже не стимулирует мозг? Ха. Мумия ходячая. Такой мерзкий. Так бы и треснул по башке, штоб тут же и сдох. Так о чем это я? Надо выйти прогуляца, иначе я свихнусь. С этим английским мой мозг плавица.

Через некоторое время Иван оказался на улице. И пошел прямо.

Иван (сам с собой). Прогуляца, што ли, здесь или съездить в город? Фиг его знает. И здесь я уже все избродил-исходил – и там тоже. Не знаю чем заняца. Каждый день одно и то же, лучше бы работать пошел. Но везде такие заморочки: там зарплата маленькая, там работать много, там все отлично, но туда не берут. Вот такая вот фигня.

Иван сделал несколько кругов по району и попетлял между домами. Сел на автобус и поехал в центр, где проделал то же, што и вчера. Начало темнеть и он сел в автобус и поехал в свое жилище. Когда пришел, то сразу же завалился спать. Было достаточно тихо, штобы не просыпаца до утра.

…

Утро. Кухня. Иван завтракает.

Иван (сам с собой). Странное чувство. Просыпаюсь, и каждое следующее утро до боли похоже на предыдущее. И так уже почти неделю с той ночи, как ушли Таня и Саня, а у Геннадия Васильевича закончились деньги. Здесь уже неделю никто не пил. В доме стоит гробовая тишина. Только слышно, как это тело переворачиваеца на своем скрипучем диване, как включаеца и выключаеца телек. Он даже в мою комнату так не разу и не заходил с того утра, когда мы остались вдвоем. Я еще спросил: «А где Саня и Таня?» А он в ответ: «Слушай, Ваня, я их выгнал ночью, нечего им здесь. Я хозяин-барин. Все теперь вдвоем заживем, а они пусть себе другое жилье ищут. Саня же мне пясот рублей должен. Он мне заплатил…» И как обычно затянул свою песню. А щас так тихо. Даже чуть-чуть не хватает его болтовни.

В кухню зашел Геннадий Васильевич.

Иван. Доброе утро.
Геннадий Васильевич (еле слышно). Ага.
Иван (про себя). Вот упырь, даже нормально доброго утра пожелать не может. Што? Алкоголь уже не стимулирует мозг? Ха. Мумия ходячая. Такой мерзкий. Так бы и треснул по башке, штоб тут же и сдох. Так о чем это я? Надо выйти прогуляца, иначе я свихнусь. С этим английским мой мозг плавица.

Через некоторое время Иван оказался на улице. И пошел прямо.

Иван (сам с собой). Прогуляца, што ли, здесь или съездить в город? Фиг его знает. И здесь я уже все избродил-исходил – и там тоже. Не знаю чем заняца. Каждый день одно и то же, лучше бы работать пошел. Но везде такие заморочки: там зарплата маленькая, там работать много, там все отлично, но туда не берут. Вот такая вот фигня.

Иван сделал несколько кругов по району и попетлял между домами. Сел на автобус и поехал в центр, где проделал то же, што и вчера. Начало темнеть и он сел в автобус и поехал в свое жилище. Когда пришел, то сразу же завалился спать. Было достаточно тихо, штобы не просыпаца до утра.

…

Утро. Кухня. Иван завтракает.

Иван (сам с собой). Странное чувство. Просыпаюсь, и каждое следующее утро до боли похоже на предыдущее. И так уже почти неделю с той ночи, как ушли Таня и Саня, а у Геннадия Васильевича закончились деньги. Здесь уже неделю никто не пил. В доме стоит гробовая тишина. Только слышно, как это тело переворачиваеца на своем скрипучем диване, как включаеца и выключаеца телек. Он даже в мою комнату так не разу и не заходил с того утра, когда мы остались вдвоем. Я еще спросил: «А где Саня и Таня?» А он в ответ: «Слушай, Ваня, я их выгнал ночью, нечего им здесь. Я хозяин-барин. Все теперь вдвоем заживем, а они пусть себе другое жилье ищут. Саня же мне пясот рублей должен. Он мне заплатил…» И как обычно затянул свою песню. А щас так тихо. Даже чуть-чуть не хватает его болтовни.

В кухню зашел Геннадий Васильевич.

Иван. Доброе утро.
Геннадий Васильевич (еле слышно). Ага.
Иван (про себя). Вот упырь, даже нормально доброго утра пожелать не может. Што? Алкоголь уже не стимулирует мозг? Ха. Мумия ходячая. Такой мерзкий. Так бы и треснул по башке, штоб тут же и сдох. Так о чем это я? Надо выйти прогуляца, иначе я свихнусь. С этим английским мой мозг плавица.

Через некоторое время Иван оказался на улице. И пошел прямо.

Иван (сам с собой). Прогуляца, што ли, здесь или съездить в город? Фиг его знает. И здесь я уже все избродил-исходил – и там тоже. Не знаю чем заняца. Каждый день одно и то же, лучше бы работать пошел. Но везде такие заморочки: там зарплата маленькая, там работать много, там все отлично, но туда не берут. Вот такая вот фигня.

Иван сделал несколько кругов по району и попетлял между домами. Сел на автобус и поехал в центр, где проделал то же, што и вчера. Начало темнеть и он сел в автобус и поехал в свое жилище. Когда пришел, то сразу же завалился спать. Было достаточно тихо, штобы не просыпаца до утра.

…

Утро. Кухня. Иван завтракает.


Действие 6. Байрам и потоп


Явление 1. Байрам

6 марта. День. Иван на кухне стоит слушает радио и смотрит в окно.

Иван (сам с собой): Вроде седня тепло. Может сходить прогуляца. Ага выйду, а этот старикан потом меня не впустит. Итак, уже за пять дней до истечения срока начал выгонять. Ходит бурчит. Так достал. По-любому на следующий месяц не останусь. Иначе с ума сойду. Мозги уже порядком съезжают. Интересно, куда пропал Саня? Наверное, навсегда сгинул, надоело ему у старика жить. А может его убили? Даааа… Вот такие вот дела. Буду уходить, по башке настучу этому старому мудаку за растерзанные нервы…

Размышления Ивана прервал звук открывающейся входной двери и голоса.

Иван (про себя). Опять кого-то привел. Мало вчера этого жирдяя еле домой отправили. Как там его? Яков. По-моему он в ширину длиннее, чем в высоту. Второй день приходит и нажираеца. Нахер так напиваца, што потом встать нельзя? Но я его хорошо проучил, он теперь прежде подумает десять раз перед тем, как идти в эту квартиру. (Вслух.) Здравствуйте.
Геннадий Васильевич. Привет. Давай приготовь я тут рыбки купил. А это мой друг, ты не обращай внимание.
Иван (про себя). Ага, не обращай. А потом ночью растаскивай эти пьяные тела.
Петро (протягивая руку). Петро.
Иван (пожимая руку). Иван.
Петро. Ваня, ты не обращай внимание, я Генку уже тридцать лет знаю.
Геннадий Васильевич. Ваня, ты пожарь рыбку.
Иван. Я щас занят. Дочитаю книгу потом пожарю. (Про себя.) Вот достал. Сильно приспичит – сам пожаришь.
Геннадий Васильевич. Да, што ты все читаешь, да читаешь. Брось ты эту книгу! Што интересно?
Иван. Да, интересно. (Про себя.) Еще б я у тебя не спрашивал, чо мне делать.

Дочитав главу до конца, Иван отложил книгу, подошел к мойке, где лежала рыба и стал ее чистить.

Геннадий Васильевич. Ты внутренности вычисти и головы отрежь.
Иван. Сам знаю, чо мне делать.
Геннадий Васильевич. Ну, давай.
Петро. Генка, не мешай ты ему - сам справица. Чай парень большой.
Иван (про себя). О, хоть один нормальный человек сюда зашел.
Геннадий Васильевич. А ко мне вчера, да, Яков Ильич заходил. Ну, выпили мы с ним, посидели. Все говорю, уходи. А он встать не может, с ногами у него што-то.
Петро. Да, толстый он.
Геннадий Васильевич (смеясь). Как бочка. Упал в проходе. Ну, я ему говорю, полежи, отдохни, потом домой пойдешь. Часа два лежал подняца не мог. Его и не поднимешь. Потом Ваня его проводил.
Иван (укладывая рыбу на сковороду). Ага, проводил, он на долго запомнит мой урок. Чуть не обоссался, просил, штоб его в туалет сводили. Из ушей уже почти текло, лишь потом я ему помог подняца и выставил за дверь. А этот упырь даже не поднялся своего друга проводить.
Петро. Яков Ильич как напьеца, так все. А раньше врач был. Считает себя выше других, не люблю я его.
Геннадий Васильевич. Хороший врач был, алкоголиков лечил. А потом сам спился.
Петро. Правильно, ему ж алкаши водку-то носили. Он их вылечит, а им платить-то нечем.
Геннадий Васильевич. А у меня же тут еще квартирант жил и пропал куда-то. Чурка. Не люблю я этих чурок.
Петро. А зачем тогда пускаешь?
Геннадий Васильевич. Ну как? Я ж ведь думаю, што не обманут. А они…. Этот не заплатил пропал, но я ему вещи не отдам. А вот у меня двое жили до него, так они меня обокрали. Костюм сперли и пенсию.
Петро. Вот и не пускай их. Живет у тебя Иван, и пусть живет. Хороший парень.
Геннадий Васильевич. Откуда я знаю, хороший он или нет. А вдруг тоже обворует.
Петро. Да, хороший. Видишь, рыбку нам жарит. Другой бы на его месте послал тебя куда подальше.
Геннадий Васильевич. Чо это он меня послал бы.
Петро. Послал бы еще как.
Геннадий Васильевич. Думаешь?
Петро. Ты смотри, Ваню не обижай, пусть живет у тебя, а чурок не пускай.
Геннадий Васильевич. Пусть живет, если нравица. А нет - так пусть уходит.
Иван (про себя). Вот припарил, уже за неделю до срока выгоняет меня. Конешно, уйду. По-любому не останусь. Иначе мне смерть, но в первую очередь смерть моей нервной системе.
Геннадий Васильевич. Што, Ваня? Остаешься?
Иван. Посмотрим до девятого.
Геннадий Васильевич. Ну как знаешь.
Иван (ставя на стол рыбу). Вот закуска.
Петро. Спасибо. Вот какой молодец, а ты его выгоняешь.
Иван (про себя). Да-да молодец, щас сам рыбки порубаю, зря я што ли жарил?
Геннадий Васильевич. Молодец.

Все уткнулись в рыбку. Геннадий Васильевич и Петро пили водку.

Петро. А мы с Генкой давно знакомы. Мы все тут давно живем. А ты, Ваня, откуда?
Иван. Да я так путешествую, то тут, то там.
Петро. А я вот родом из Украины.
Иван. А я там бывал, в Одессе и в Крыму. Мне понравилось, классно. Еще, наверное, съезжу.
Геннадий Васильевич. А ты где деньги берешь?
Иван (про себя). Вот, снова началось. (Вслух.) Родители присылают.
Геннадий Васильевич. Аааа… ну я так и подумал. (Петро.) Все по последней и проваливай.
Петро. Грубиян ты, Генка.
Геннадий Васильевич. Как учили.
Петро. Ладно, Ваня, пока. (Жмет руку Ивану.).
Иван. До свидания.
Геннадий Васильевич. Давай-давай, проваливай. (Бурча под нос.) То же мне…

Они ушли в коридор. Слышно было, как открывается и закрывается дверь. Потом вернулся Геннадий Васильевич и начал убирать со стола. Иван пошел в свою комнату читать книгу.

Иван (сам с собой). Вот, видимо иногда суда заходят нормальные люди. А этот урод всех выгоняет. Того гляди ща припреца и будет ныть. (Потягиваясь и зевая.) Блять, сколько можно спать. Надоело уже. Куда все силы уходят?

Стук в дверь. Дверь открывается. Заходит Геннадий Васильевич.

Иван (про себя). Ну вот.
Геннадий Васильевич. Ваня, послушай, я немного выпил севодня, ну ты извини. Вообще-то, што я извиняюсь, хозяин – барин. А ты давай либо плати, либо уходи. Нравица тебе жить здесь?
Иван. До девятого посмотрим.
Геннадий Васильевич. Ну как знаешь.

Геннадий Васильевич вышел и закрыл за собой дверь. Иван отложил книгу и отвернулся к стене, укутавшись одеялом.

Иван (сам с собой). Заебал. Все спать.

Иван поворочался чуть-чуть и уснул. Проснувшись ближе к вечеру, он услышал голоса в прихожей. Иван поднялся и выглянул из своей комнаты. В прихожей стояли Геннадий Васильевич и брат Сани с кем-то еще.

Брат Сани. Здраствуйте.
Иван. Здраствуйте.

Иван посмотрел и ушел обратно в свою комнату, закрыв дверь. По голосам было понятно, что все из прихожей переместились в зал и разговаривали.

Иван (сам с собой). Чо они пришли? Неужели Санин брат подыскал нового квартиранта? Забавно. Вот дед тупой. Прошли недели относительного спокойствия. Брррр…. Как мне все это надоело. Надо ехать домой. Все, однозначно еду домой. К тому же и деньги уже на исходе. Даже на дорогу не хватит, надо будет просить, штоб перевели. Мой долг растет. Приеду домой - буду работать. Наверное, он ищет Саню. Куда он пропал? Уже две недели не появлялся. Убили его где-нибудь или спился.

Голоса вновь переместились в прихожую. Иван услышал звук закрывающейся двери. Через пару секунд в комнату Ивана заглянул Геннадий Васильевич.

Геннадий Васильевич. Санин брат приходил.
Иван. Ну и чо? Нашли Саню?
Геннадий Васильевич. Нет, не могут. Куда он запропастился? И мне тысячу должен. Сбежал и не заплатил. Ты ему его вещи не отдавай, пусть заплатит потом забирает. А то его брат говорит, штоб я их выкинул. А зачем я буду выкидывать чужие вещи? Придет заберет. Но пусть сначала мне тысячу заплатит.
Иван. А чо они еще хотели?
Геннадий Васильевич. Аааа… хитрецы, Санин брат привел какого-то чурку. Говорит, пусть у тебя переночует. А я, нет. Ну, они за бутылкой поехали. Но я им сказал, што никого не оставлю.
Иван. Ага все понятно, значит он останеца здесь.
Геннадий Васильевич. Нет, я им сказал, што никого не оставлю. Посидим, выпьем, а потом я их выгоню.
Иван (про себя). Ха! Наивный. Конешно, останеца. Молодцы, вон как придумали.
Геннадий Васильевич. Может я дурак? (Подумав.) Ладно, спи!
Иван. Ага.

Геннадий Васильевич вышел из комнаты, а Иван встал с кровати и пошел на кухню.

Иван (сам с собой). Надо што-то сожрать… есть же кашка. Но правда она так надоела. Вроде колбаса еще осталась. Да продешевил, такая мерзкая колбаса, што только в кашу и пойдет.

Иван включил газ и подставил зажженную спичку. Газ вспыхнул. Иван достал сковороду. Налил масла, нарезал колбасу и бросил на сковороду. Потом выложил кашу и стал ждать, пока каша разогреется.

Иван (сам с собой). Однако умные они. Как старичка-то разводят? Щас еще и этот поживет месяцок. Лучше бы Саня остался, как-никак к нему я во всяком случае уже привык. А этот придет, кто его знает, обворует или еще чо похуже. Надеюсь хавки какой принесет хотя бы, а не одну водяру.

Каша разогрелась, и Иван сел кушать. В кухню зашел Геннадий Васильевич и подошел к окну.

Геннадий Васильевич. Ну, где они? Магазин же рядом.
Иван. Может они куда-нибудь в другой магазин поехали, или вообще уехали.
Геннадий Васильевич. Они за бутылкой собирались. Посидеть, выпить.
Иван. Радуйтесь, хоть никто не будет ночевать здесь.
Геннадий Васильевич. Ну да. Вон их машина. Ваня, ты извини, мы тут счас выпьем.
Иван. Да мне уже все равно.
Геннадий Васильевич. Как учили.

Геннадий Васильевич ушел в зал. Иван продолжил ужин. Спустя несколько минут раздался звонок, и Геннадий Васильевич открыл дверь. В квартиру вошел один из предыдущих гостей.

Геннадий Васильевич. А где брат? Тебя-то как зовут?
Байрам. Байрам. Он домой поехал.
Геннадий Васильевич (проходя на кухню). Как домой? Я ему сказал, што никого не оставлю.
Байрам (следуя за ним). Да никто и не останеца.
Геннадий Васильевич. Посидим, выпьем, а потом я тебя выгоню.
Байрам. Да, понял.
Иван (протягивая руку). Иван.
Байрам (пожимая руку). Байрам. Как сам?
Иван. Нормально.
Геннадий Васильевич. Ну… доставай.
Байрам. Щас достану.

Байрам выставил на стол бутылку водки, хлеб, и колбасу. Геннадий Васильевич ушел в зал и вернулся с табуреткой.

Геннадий Васильевич (Ивану). Давай пододвинься.

Иван пододвинулся. Байрам принялся резать хлеб и колбасу. Геннадий Васильевич полез за стопками. Через минуту все сидели вокруг стола.

Геннадий Васильевич (разливая водку). Ну, давай выпьем за знакомство.
Байрам (взяв рюмку). Давай. (Ивану.) А ты што, не пьешь?
Иван. Нет.
Байрам. Молодец. А чем занимаешься? Учишься?
Иван. Нет. Уже отучился, щас думаю на работу устраиваца.
Байрам. Компьютером пользоваца умеешь?
Иван. Да.
Байрам. Давай я тебя в игровой салон устрою, будешь за компьютером сидеть. Вот и вся работа.
Иван. Хорошо, я подумаю. Если девятого не уеду, то вполне возможно. (Про себя.) Интересно, если он может меня устроить на работу, какого же хера он тогда не может найти себе жилья?
Байрам. Ты подумай, а я тебе телефон потом оставлю.
Геннадий Васильевич (Байраму). А чо ты ко мне пришел? У тебя што жилья нет?
Байрам. Я недавно вернулся, щас пока в машине живу. А там холодно. Найду квартиру будет все нормально. Я только третий день здесь.
Геннадий Васильевич. Аааа… как учили… ну, еще давай по одной.
Байрам (Ивану). Ты смотри, если што я тебя устрою.
Иван (про себя). Странно все это как-то, может, он трахнуть меня хочет. По-любому, што-то здесь не так.
Геннадий Васильевич (Байраму). Но ты не думай, я твоему брату сказал, што никто ночевать у меня не будет. Понял?
Байрам. Я все понял.
Геннадий Васильевич. А то вот Саня у меня жил и пропал. Деньги он мне должен – тысячу. Куда он пропал?
Байрам. Саня – дурак. Мы его ищем. Не знаю, куда он пропал. Мы его найдем. Он дурак. Ему все дали и жилье и работу. А он…
Иван (про себя). Сбежал он от вас. Я б тоже сбежал из такого жилья и от такой работы.

Байрам и Геннадий Васильевич выпили по стопке и закусили. Иван встал и пошел в свою комнату.

Байрам. Ты уже все?
Геннадий Васильевич. Ты куда?
Иван. Да, пойду почитаю.
Геннадий Васильевич. Ты все читаешь.
Байрам. Я тебе телефон потом дам.
Иван. Хорошо.

Иван закрыл дверь, включил радио и, дойдя до кровати, рухнул на нее.

Иван (сам с собой). Опять эта нездоровая сонливость. Чо-то не хватает сил мне ни на што. И с зарядкой я уже завязал. Все остались считанные дни. Работу точно не найду. Придеца возвращаца домой.

Иван погрузился в забытье. Его прервал визит Байрама. Иван подскочил с кровати.

Байрам. Вот, давай я запишу твой телефон.
Иван. А, щас. (Подойдя к Байраму.) Восемь девятьсот двадцать один четыреста пятьдесят шесть тринадцать двадцать один.
Байрам. Ага, записал.
Иван. Иван. Ну, надеюсь, поймешь какой.
Байрам. Да-да, запиши мой. Вот он.
Иван (записывая). Восемь девятьсот три сто семнадцать девяносто восемь сорок три. Байрам. Ну все. Я если не уеду девятого, то я позвоню.
Байрам. Давай. Я тебя устрою на работу.

Байрам вернулся к столу, а Иван закрыл дверь и пошел обратно в кровать. Иван лег и через некоторое время отключился.


Явление 2. Потоп

Проснулся Иван только утром от шума воды.

Иван (сам с собой). Блин, рань такая и чего им не спица? Не хочу вставать. Не буду. Интересно, почему льеца вода? Чо им лень было закрыть? (Подумав.) Не ужели надо поднимаца? Может они сами все закроют. Суки, по любому нажрались и спят. Придеца вставать. А то еще затопит…

Иван встал и вышел из комнаты на кухню. На полу отражала свет вода, из бойлера вырывалась струя той же самой воды. Раздался звонок. Иван перекрыл воду и пошел открывать дверь. На пороге стояли раздраженные люди.

Соседи (врываясь). Вы што это делаете? Вы нас топите. У нас вся стена течет.
Иван (спокойно). Все вопросы к нему (Указывая пальцем на появившегося из зала Геннадия Васильевича.).
Соседи. Ты што, Генка, делаешь? И так каждые полгода, еще когда покойница была жива. Иди перекрывай.

Все устремились на кухню.

Иван. Я все уже перекрыл.
Соседи. Где тряпки. Надо вытирать. А то всех уже до первого этажа затопили. Быстро вытирайте. Кто это додумался?
Иван. Я не знаю, я спал.
Геннадий Васильевич. Да это я вчера квартиранта пустил. Он воду на полную включил.
Соседи. Ты дождешься, Генка.

В кухне появился Байрам.

Геннадий Васильевич. Ты зачем меня затопил? Зачем горячую воду открывал?
Байрам (закурив). Я вообще горячей водой отродясь не мылся. Всю жизнь холодной. Не открывал я ее.
Геннадий Васильевич. Што ты мне врешь. Затопил соседей.
Соседи. Вы тут сами разбирайтесь. Придеца вам ремонт делать.

Соседи направились к выходу, и Иван закрыл за ними дверь. После чего он вернулся на кухню.

Геннадий Васильевич. Давай собирайся и уходи. Сломал мне тут все. Зачем ты горячую воду открывал?
Байрам. Я тебе повторяю.
Геннадий Васильевич. В общем, собирайся и уматывай.
Байрам. Щас за мной приедут, и я уйду.
Геннадий Васильевич. Я сказал, собирайся и уматывай.
Байрам. Што ты орешь?

Раздался звонок. Байрам пошел в зал. Геннадий Васильевич открыл дверь. Иван пошел к себе в комнату чуть-чуть поваляться. Спустя некоторое время Геннадий Васильевич заглянул к Ивану.

Геннадий Васильевич. Тут пенсию мне принесли.
Иван. Вот и спрячьте ее, штоб никто не украл. (Подумав.) Да… и вызывайте службу, пусть чинят бойлер. Мне нужно помыца.

Геннадий Васильевич ушел, закрыв дверь. Через некоторое время Иван вышел на кухню. Там никого не было. Он зашел в зал, где сидели Геннадий Васильевич и Байрам.

Иван. Вы позвонили?
Геннадий Васильевич. Сам починю.
Иван. Какое сам? Идите звоните. Мне мыца нужно.
Геннадий Васильевич. Вон снега много - снегом помойся.
Иван (опешив). Ты чо тупишь? Давай вызывай, пусть делают.
Геннадий Васильевич. Чо это ты на меня орешь? Што-то не нравица? Уходи.
Иван. Тогда возвращай деньги за оставшиеся два дня.
Геннадий Васильевич. Еще чего. Вон иди в страхагентство и с них бери деньги. А у меня нет твоих денег.
Иван. Ты действительно тупой.
Геннадий Васильевич. Как учили…. (Байраму) А ты давай собирайся и уходи.
Байрам. Я же сказал, щас за мной приедут, и я уйду.
Геннадий Васильевич. Ох, хитрые. Все вы чурки такие. Обокрали меня.
Байрам. Кто чурки? Я у тебя ничего не крал. А ты собака, к людям по-собачьи относишься. Зачем ты меня в четыре часа ночи будил и говорил «Уходи»?
Геннадий Васильевич. Правильно. Уходи. Нечего тебе здесь. Я хочу нормально отдохнуть, поспать, а ты рядом лежишь.
Байрам. А зачем в четыре часа ночи будить? Ты собака. Таких как ты давить надо.
Геннадий Васильевич. Вон ты как заговорил. Вон ты какой…
Байрам. Да я такой, но я к людям по-человечески отношусь. Никого ночью на улицу не выгоню. А ты скот.
Геннадий Васильевич (поднимаясь с дивана). Кто я? Што хочу, то и делаю: хозяин – барин.
Байрам. Ты сиди, а то я тебя убью. Мне все равно. А на свете меньше одной собакой будет.
Геннадий Васильевич. Все вы такие.
Байрам. Ты не знаешь какие мы. (Вставая, Ивану.) Закройся.
Иван (вставая). Хорошо.

В дверях Байрам и Иван пожали руки и попрощались. После Иван вошел в зал.

Геннадий Васильевич. Вот чурки…. Не люблю я их.
Иван. Нормальные они.
Геннадий Васильевич. Думаешь? Ну да… как учили. А трубку то надо сделать.
Иван. А я вам што говорю.
Геннадий Васильевич. Щас пойду.

Геннадий Васильевич встал и начал одеваться, а Иван пошел в свою комнату. Спустя некоторое время Иван услышал, как захлопнулась дверь.

Иван (сам с собой). Даже жрать не приготовишь. Он с этим пьянством вообще выжил из ума. Снегом мыца – дебил. Чо-то живот мутит – надо сходить посрать. Блин, в этом туалете долго не посидишь. Не то, што дома: можно почитать. А здесь лишь бы не замерзнуть, да не умереть. (Подумав.) Глупая была бы смерть на унитазе.

Иван встал с постели и отправился в туалет. Спустя несколько минут он вышел и пошел мыть руки под холодной водой. Вода была перекрыта. Он открыл чуть-чуть вентиль и пустил воду, вымыв руки, Иван вернул все в исходное положение. Вернувшись в свою комнату, он услышал звонок и пошел открывать дверь. На пороге появился сантехник (во всяком случае так его идентифицировал Иван).

Сантехник. У вас течет?
Иван. Да, но хозяина щас нет.
Сантехник. Он к нам заходил. Я, видимо, его обогнал.
Иван. А, ну проходите.
Сантехник (проходя в кухню). Ага, а кто разбирал?
Иван. Хозяин и разбирал.
Сантехник. Где течет?
Иван (показывая на трубку). По-моему отсюда.
Сантехник (посмотрев). О, нет. Это не к нам. Это в горгаз звоните. А я туда даже не полезу. Это они делают. Так и скажите хозяину квартиры, штоб он горгаз вызывал.
Иван. Ясно.

Сантехник вышел из кухни и пошел к двери. Иван закрыл за ним дверь. Он только зашел в свою комнату, как услышал голоса в прихожей. Он выглянул. Там стояли Геннадий Васильевич, Байрам и сантехник.

Байрам (Ивану). Привет.
Иван. Привет (про себя). Хм, вернулся, по любому с бутылкой. А иначе этот хмырь его бы не пустил.
Геннадий Васильевич (сантехнику). Ну што, ты посмотрел?
Сантехник. Там не по моей части, там горгаз надо вызывать. Я туда лезть не буду.
Геннадий Васильевич. Да, завари, я заплачу.
Сантехник. Нет. Я не буду ничего делать.
Геннадий Васильевич. Да я заплачу.
Сантехник. Нет. Потом мне отвечать чуть што.

Сантехник ушел за ним закрыли дверь. Все остальные перебрались на кухню.

Геннадий Васильевич. Да ниче, сам заварю.
Иван. Ну и чо вы там заварите?
Геннадий Васильевич (Байраму). Доставай.
Байрам (достав из пакета бутылку). Щас попробуем заделать. Нужен хлеб и асбест.
Геннадий Васильевич. Счас выпьем по стопочке и сделаем.
Иван. Ну-ну.

Байрам вырвал из буханки хлеба мякиш и начал разминать его.

Байрам. Нужна вода, соль и сахар.
Геннадий Васильевич. Вот.
Байрам (добавив соль и сахар). Налей чуть-чуть воды. Все хватит.

Байрам начал разминать хлеб.

Байрам. Вот так вот нужно мять, потом около часа ждать пока высохнет.
Геннадий Васильевич. Давай наливай пусть Ваня мнет.
Байрам (отдав массу Ивану). Потом асбеста добавишь. Я уйду скоро, сам сделаешь.
Иван (разминая). Хорошо. И потом уже можно будет заделывать?
Байрам. Да. Должно выдержать.
Геннадий Васильевич (взяв стопку). Ну, поехали. Не чокаясь.
Байрам (опрокидывая стопку). Поехали. Да вот так вот разминай

Раздался звонок. Геннадий Васильевич пошел открывать.

Геннадий Васильевич. Кто там еще? (Открыв двери.) А это ты Люба. Ну, проходи, счас выпьем.
Люба. Ой, Генка, я не на долго. Генка, ты бы видел, што у нас в кухне творица.
Геннадий Васильевич (проходя в кухню). А што?
Люба (следуя за ним). Обои все вздыбились. Надо менять.
Геннадий Васильевич. Поменяем.
Иван (разминая). Здравствуйте.
Байрам. Здравствуйте.
Люба. Здравствуйте. Да ладно уж ты, сама поменяю, но деньги ты мне за обои отдашь. Ой, я их только што поклеила.
Геннадий Васильевич. Да есть у меня в гараже обои – я тебе их отдам.
Люба. У меня што…. Вот под тобой живут. Их конкретно затопило.
Геннадий Васильевич. Я квартиранта пустил вчера, а он мне вон што сделал.
Люба. Так нечего кого попало пускать. До пускаешься когда-нибудь.
Геннадий Васильевич (смеясь). Добрый я.
Люба (смеясь). Ага.
Геннадий Васильевич. Скучно мне одному: сын у себя живет. А переезжай ты ко мне. Ты ведь меня любишь?
Люба. Ой, Генка, нет. Я у себя буду лучше. У меня квартира хорошая. А ты наливай.
Геннадий Васильевич. Налью.
Люба. Мальчики, а што вы делаете?
Байрам. Пластилин. Трубку заделывать будем.
Люба. Бесполезно. Ничего у вас не получица. Нужно запаивать. Вот мой Антон вернеца, он вам запаяет. Как тебя зовут?
Байрам. Байрам.
Люба. Как?
Байрам. Байрам.
Люба. Вот вечером спустишься, он вам запаяет.
Байрам. Меня вечером уже не будет.
Люба (Ивану). А ты? Как тебя зовут?
Иван (разминая). Иван.
Люба. Вот ты, Ваня, спустишься к нам, Антон тебе заварит. Он у меня молодец.
Геннадий Васильевич. Ну, хватит тебе. (Пододвигая стопку.) Давай выпьем.
Люба (выпив). Не скучно тебе живеца здесь. Вон ребята какие. (Байраму) Как тебя?
Байрам. Байрам.
Люба. А ты откуда?
Байрам. Из Азербайджана.
Люба (подумав). Нет. Ты не похож на азербайджанца.
Геннадий Васильевич (Любе). Врет?
Люба. Конешно, врет. Не похож он на азербайджанца. Я с азербайджанцами на рынке двадцать лет работаю. Откуда ты? Только не ври.
Байрам. Из Азербайджана.
Люба. Врешь.
Байрам. Я никогда не вру.
Геннадий Васильевич. Врет. А я его к себе пустил.
Люба. Да не может быть. Не похож ты. А кого ты знаешь. Шарифа знаешь?
Байрам. Да, я с ним общаюсь. И Вазгена.
Люба. Да-да Вазген. Такой приятный мужчина. Я его тоже знаю. Гена, это хороший человек. Я тебе говорю.
Геннадий Васильевич. Ладно тебе, были у меня тут одни, обокрали меня. Я пенсию получил, а они меня обокрали.
Байрам. Мы чужого не берем. Нам этого не надо.
Люба. Он правильно говорит. Азербайджанцы чужого не берут. Казахи - да, грузины – да… а азербайджанцы не берут. Давай лучше выпьем.
Геннадий Васильевич. Давай.
Люба. Генка, ты его не трогай, пусть живет.
Геннадий Васильевич (разливая водку). Всех выгоню.
Люба. Дурак ты, Генка. Так всех повыгоняешь, кто у тебя останеца?
Геннадий Васильевич (взяв стопку). Нечего им здесь делать. Новые придут.
Байрам (взяв стопку). Да я сам уйду. Он меня севодня среди ночи будил несколько раз. Говорил: «Вставай, уходи».
Люба (взяв стопку). Зачем ты, Гена?
Геннадий Васильевич. Правильно, пусть уходит. Нечево.

Все трое выпили. Иван мял.

Байрам. Ты плохой человек.
Геннадий Васильевич. Как учили.
Люба. Пойду я. (Ивану.) Ты спустись вечером, Антон вам заварит.
Геннадий Васильевич. Проваливай.
Люба. Не закрывайте за мной.

Люба ушла. Байрам взял массу у Ивана и продолжил мять. Геннадий Васильевич убрал водку и рюмки в буфет.

Геннадий Васильевич (Байраму). И ты давай проваливай.
Байрам (разминая). Щас уеду.
Геннадий Васильевич. Все хорошо? Как учили. Ваня, я говорю, нравица - отсавайся, не нравица – собирай вещи и уходи. Я других квартирантов возьму.
Иван. Посмотрим до девятого.
Байрам (раскатывая массу по кафельной плитке). Все пусть сохнет. Потом возьмешь асбест и заделаешь. Ваня, вызови мне такси.
Иван. Хорошо.

Иван вызвал такси. Байрам надел куртку и вернулся на кухню. Геннадий Васильевич так и сидел на кухне, закурил.

Геннадий Васильевич (Байраму). Все уходи.
Байрам. Ты гавно. Таких как ты убивать надо.
Геннадий Васильевич. Это я гавно. А-ну, проваливай. Баран.
Байрам (вставая). Кто баран? Щас я тебя здесь удавлю. Ты животное. Ты это понимаешь? Парень помыца хотел, а ты ему про снег. Ты тупой.
Геннадий Васильевич (поднимаясь). Я тупой? Проваливай отсюда подобру-поздорову.
Байрам (схватив Геннадия Васильевича за горло). Сиди дурак, а то я тебя щас убью.
Геннадий Васильевич (хрипит).
Иван (про себя). Вот началось. Помочь или нет? Наверное, нет. Байрам сам справица. Давно этот старикашка выпрашивал хороших ****юлей. Вот только как бы Байрам не перестарался, а то еще убьет его, потом милиция и я еще на месяц здесь задержусь.
Байрам (ударяя ладонью с силой по морде Геннадия Васильевича). Ты животное. И обращаца с тобой надо как с животным. Ты не думаешь о других людях. Я таких как ты давил голыми руками. Спроси у своего сына, он меня знает, мы сидели с ним. Пусть он тебе расскажет.
Иван. Байрам, хватит, а то ты его задушишь. Зачем тебе эти проблемы.
Байрам (отпустив Геннадия Васильевича). И смотри у меня, тронешь этого пацана, я лично приду и тебя и твоего сына выебу. Ты меня понял?
Иван (про себя). Надо же. Вот появились заступники униженных и оскорбленных. А с другой стороны прикольно. Пусть только попробует теперь мне што-то плохое сказать.

Геннадий Васильевич хрипел, потирая шею. Байрам пошел к двери.

Иван (пожимая руку Байраму). Пока.
Байрам (пожимая руку Ивана). Пока. Ты позвони.
Иван. Хорошо.

Иван закрыл дверь и направился в свою комнату.

Геннадий Васильевич. Вот хулиган.

Иван ничего не ответил и захлопнул за собой дверь.



Действие 8. The day after 8th of March

9 марта. Вечер. Иван упаковывает свои вещи в сумку.

Иван (сам с собой). Вот и подошло к концу мое проживание в этом гадюшнике. Хорошо, што жив остался. Но нервов я здесь потратил – уйму. Столько седых волос на голове, а мне еще только двадцать два. Наверное, к тридцати годам я буду совсем седым. Нет. Прочь эти мысли. Так, надо все это как-то рассовать в сумку, нафига брал с собой столько вещей? Половиной же не воспользовался. Все это «а вдруг». В следующий раз, когда куда-нибудь поеду, буду брать с собой маленький рюкзачок. Што влезет - возьму, што не влезет – не буду брать. Куча барахла. Еще всякие бумажечки, книжечки, а почитать-то в дороге и нечего будет.

Дверь открылась и в комнате появился Геннадий Васильевич.

Геннадий Васильевич. Што, Ваня, собираешься? А может, оставался бы, я никого не буду больше водить.
Иван. Нет, уже точно не останусь, а свои сказки, можете, кому угодно рассказывать
Геннадий Васильевич. Ну как знаешь, дело твое. Если хочешь – оставайся. Я не держу. Ко мне тут парень с девушкой просяца, я, наверное, их и пущу.
Иван (про себя). Да-да, пусти. Я, надеюсь, они тебе што-нибудь придумают, штоб не скучно жилось.
Геннадий Васильевич (закрывая шкаф). Ты все из шкафа забрал?
Иван. Нет, там еще пальто. Што вы боитесь? Мне ваши вещи не нужны, к тому же они не влезут.
Геннадий Васильевич. Кто тебя знает, а вдруг украдешь, где тебя потом искать?
Иван. Кому нужно ваше барахло. (Про себя.) Так, надо забрать его копию договора. А то потом ему причудица, што я у него деньги украл, или еще што. И попробуй докажи потом, што ты ничего не брал. Зачем мне этот геморрой. (Вслух.) Геннадий Васильевич, а где ваш договор?
Геннадий Васильевич. Ах да, пойдем я тебе его отдам. Ты вот приди в страхагентство и скажи, не понравилось тебе. Да, а я тут не причем.
Иван. Вы принесите, а то я тут сумку собираю. (Про себя.) Вот, нормальненько, сам и отдаст.

Геннадий Васильевич вышел и пришел через минуту с договором.

Геннадий Васильевич (отдавая Ивану договор). Вот. Ты приди в страхагентство…
Иван. Да-да, я понял.
Геннадий Васильевич. Ну, как учили.
Иван. Я тут до девяти побуду, штоб раньше времени на поезд не идти.
Геннадий Васильевич. Ну, хорошо. Все-таки уезжаешь?
Иван. Да.
Геннадий Васильевич. Как знаешь. Я пойду посплю.

Геннадий Васильевич вышел, закрыв дверь. Иван продолжил сборы.

Иван (сам с собой). Так, вроде все сложил. Щас нада переодеца в то, в чем поеду, и сложить эти шмотки. Так… все блокноты, ручки, книжки в рюкзак. Продукты я уже упаковал. Билеты на месте. Так… у меня есть еще пара часиков. Полежу побатонюсь.

Иван переоделся, сложил шмотки и завалился на кровать.

Иван (сам с собой). Ухуууу… скора я уду из этого затхлого места. Денег совсем не капли. Еду домой. Так не хотел туда возвращаца. Што ж, буду планировать свое следующее путешествие, устроюсь на работу, заработаю денег немножко и летом поеду куда-нибудь, где теплее. Попробую путешествовать автостопом, все равно на остальное денег не хватит, да и надоело уже. А так буду останавливаца где захочу, познакомлюсь с разным народом, увижу столько городов. Прелесть в общем.

Иван провалился в абстрактные мыленные завихрения. В чувства его привел голос Геннадия Васильевича.

Геннадий Васильевич. Чо разлегся? Собирайся – уходи.
Иван (глядя на время в телефоне). Мы же договорились, што я в девять уйду.
Геннадий Васильевич. А щас сколько?
Иван. Щас еще только семь.
Геннадий Васильевич. А… ну хорошо, в девять уйдешь.
Иван. Да-да. (Про себя.) Вот алкаш тупой. Неужели его белочка разбудила? И он весь такой прибежал…

Геннадий Васильевич вышел из комнаты. Иван достал блокнотик и начал его пролистывать.

Иван (сам с собой). Сколько вас здесь таких уродов? Такие дебилы, одним словом - быдло. А тот што вчера в автобусе доебался? Видите ли его телке сесть надо. Так нет штобы попросить, куда нам? Он начал требовать оскорблять. Ха, дурак, думал какой-то реакции от меня дождеца. Но я же сама невозмутимость, только тупо улыбался. Сережки дебил обещался сорвать – только ****еть мастер. Может он бы мне и навалял, но я бы тоже отвесил бы ему волшебного пенделя. В общем, негатив. И такие быдлочмошники встречаюца часто. По-моему, их неплохо было бы либо пристрелить, либо изолировать. Ну потому што культуры от них никакой. Но я знаю одно, вечером ему было плохо. Надеюсь ему кто-нибудь бошку проломил пивной бутылкой или он траванулся паленной водкой. И это не сказки, просто всегда, когда кто-то делал мне што-либо плохое, это возвращалось к нему. И этому человеку было намного хуже. Наверное, это мой ангел-хранитель, он же охренительный ангел. Он мстит за меня.

Иван взял ручку и стал записывать в блокноте:

Организация противодействия (ОП)
Создание данной организации преследует цель внедрения ее членов во все сферы жизнедеятельности человека.
Наиболее предпочтительными являются всякого рода властные структуры.
Отделения такой организации должны присутствовать ля начала в крупных городах. Для рождения ОП необходимо выбрать город.
Примеры для рассмотрения: масонские ложи, ОПГ, движения, «Бойцовский клуб».
Все это необходимо для того, чтобы самим контролировать течение жизни, дать ей развитие, которое разные недалекие личности стараются затормозить и остановить. Вести политику «Невмешательства ограниченных людей».
Каждый сам садовник своего сада! Поэтому все необходимо взять в свои руки.
План развертывания ОП:
1) Выбрать город.
2) Подобрать группу:
а) психологи (прирожденные, для вербовки людей и дальнейшего посвящения их в тайны психологии)
б) боевики (тренеры и мастера боевых искусств)
в) преподы (в разных сферах жизнедеятельности)
г) другие
3) Составить идею и концепцию развития.
4) Начать развертывание ОП в выбранном городе.
5) Найти помещение (желательно целое здание) и оборудовать его
6) Начать вербовку, подбирая необходимые кандидатуры.
7) Придумать легенду для членов ОП, т.к. никто из их близких и друзей не должен знать, где они состоят.
8) Начать подготовку членов ОП по соответствующим им программам. Формировать кадры
9) Начать внедрение подготовленных членов в соответствующие им структуры.
10) Постепенно «захватывать» город, охватывая все организации и ведомства.
11) Работать на благо города и его жителей, противодействую деструктивному вмешательству ограниченных людей. Разрешается любое противодействие, любым доступным способом, тем который посчитается необходимым.
12) Желательно занять все руководящие должности в городе, приложив все усилия! (мэр и т.д.)
13) После «захвата» города. Исключить факторы и факты деструктивного вмешательства и начать тотальное развитие города.
14) Отобрать группы самых лучших людей и разослать их по городам и др. населенным пунктам, в которых заинтересована ОП, для «захвата» их.
15) Развернуть деятельность ОП по всей области.
16) Захватить область и поставить своего губернатора.
17) Отобрать группы самых лучших людей и разослать их по другим областям и краевым центрам.
18) Начать «захват» областей и краев по уже отработанной схеме, корректируя ее по мере необходимости.
19) «Захватить» всю Россию и начать «строительство светлого будущего».
20) Подумать о дальнейшей Экспансии ОП по планете.
21) По отработанной схеме приводить к власти по всей планете своих людей.

Иван отложил ручку, полистал туда-сюда блокнот.

Иван (сам с собой). Ну вот, пожалуй, для начала этого достаточно. Сказано и написано итак уже много. А вот действовать надо. Если што, расширить этот план я всегда успею. В поезде будет много времени, штобы подумать. К тому же…

Дверь открылась. В комнату ввалился Геннадий Васильевич.

Геннадий Васильевич. Все, давай убирайся.
Иван. Ведь еще нет девяти.
Геннадий Васильевич. А мне какое дело. Я щас постель перестелю и сам здесь спать буду. А ты убирайся.
Иван. Щас, куда спешить?

Иван принялся запаковывать все оставшиеся вещи в рюкзак. Геннадий Васильевич снял простыни и принялся стелить новые.

Иван. Да щас я уйду. Не кипишитесь.
Геннадий Васильевич.А где мой договор?
Иван (про себя). Упс, пора действительно наваливать отсюда. (Вслух.) Какой договор?
Геннадий Васильевич. Договор, я тебе давал.
Иван. Так я вам его и вернул.
Геннадий Васильевич. Как вернул? У меня его нету.
Иван. Ну а я откуда могу знать, куда вы его дели.
Геннадий Васильевич. Я тебе его давал.
Иван (про себя). Вот баран. Так, я все собрал? (Вслух.) Все отстань, у себя ищи.
Геннадий Васильевич. Вот наглец.
Иван (оглядываясь по сторонам). Слышь, да ты сам наглец. Я щас ментов на твой притон вызову, пусть они тебя закроют. Ты итак людям столько говна сделал. Таких как ты давить надо.
Геннадий Васильевич. Чо это ты сюда милицию вызовешь? Я им скажу, што все мирно.
Иван. Мирно? Да все соседи подтвердят, што у тебя здесь беспредел. (Про себя.) Или не подтвердят… Кто их знает? Сидят здесь тихони, пока их не коснеца, сами ничего не скажут. А с их молчаливого согласия делай, што хочешь…
Геннадий Васильевич. Как знаешь.
Иван (накинув пальто и взяв рюкзак и сумку). Щас вызову. Жди. (Схватив листочек с тумбочки.) О!
Геннадий Васильевич. Вот это мой договор!
Иван (про себя). Ха! Ты дурак, дядя. Ладно, пусть думает, што это его договор, меньше мороки с ним. (Вслух, выходя в коридор.) Да забирайте вы его. А еще на меня орете. (Помолчав.) Ладно, надеюсь тебя твои собутыльники от****ят хорошенько. (Про себя) Хотя сам бы щас как ****анул по этой тупой роже. Неееет, трогать это гавно я не буду. Мне еще тяжелую сумку всякого барахла тащить.
Геннадий Васильевич. А чо это?.. Ну давай.

Дверь квартиры № 13 захлопнулась за Иваном. Иван спустился по лестнице и вышел из дома. Сверху падал толи снег, толи дождь. Сумка была тяжелая. Иван пошел к остановке.

Иван. Лети, лети лепесток
Через запад на восток,
Через север, через юг
Возвращайся снова в круг,
Лишь коснешься ты земли,
Быть по моему вели…