На эту тему он рассуждал неоднократно. Перечитал несколько полок специальной литературы, от Зигмунда Фрейда и Раймонда Моуди, до Серафима Роуза и Роберта Уилсона. Каждый человек по своей природе неповторим, уникален и бессмертен, но как с такой уникальностью жить? Стоит спрятаться в дебрях собственного мировоззрения, и оттуда уже так просто не выманить. Происходит внутреннее замыкание личной психосферы, одервенение души, появление снобизма и самоуверенной брезгливости к тому, что не вписывается в рамки привычного, а значит, правильного. Всё это много умные слова, а суть сводится к истине, которая выглядит просто.
Люди обречены на одиночество.
Есть друзья, а есть приятели или просто коллеги. Каждому выверенная доля души, и ни-ни больше. Всё остальное делим на ярлыки «интимно», «неудобно». А с теми, для кого подходит интимность, будут свои пределы и новые порции ярлыков. От души к душе, от слова к слову, от взгляда к взгляду каждый человек обречён на дробление себя изнутри. И только вдруг встречаются люди, соприкасаются дозволенным «неодиночеством» и кажется вот и всё. Отныне навек, навсегда. Любимый человек, или просто друг, что по сути гораздо важнее. А потом человек как кубик-рубик вертит кусочками души, тасует их словно колоду. Он не меняется, нет, люди редко меняются, если только сами не захотят или не вынудит кто до боли. Вот и смыкаются ранее прятанные кусочки под иным углом, с новым привкусом.
Любовь рушится, друзья превращаются во врагов, а пресловутое одиночество принимает новую форму. Оно никуда не делось, и не возникло из ничего, только грани кубиков рубят по живому, режут кромками душу. Там заживёт, тут зарубцуется. Надолго ли? Кажется, до конца жизни дотянет.
А если…
Ему привиделось так ярко, словно памятный тоннель из образной чехарды Моуди. Не отмахнёшься. Пальцы задрожали, а во рту пересохло. Под боком что-то сонно проворчала жена, а во тьме нестерпимой резью моргнул экран телефона. Чтобы не разбудить любимую, он вышел на кухню и скоростной морзянкой выбрал-набрал номер.
- Алло, привет. Не спишь?
- Брателло, ты чего, катушкой тронулся? – раздался недовольный голос Миши, давнего друга, ещё со школьной парты пополам.
- Слушай, я понял.
- Чего ты понял? Ты мне сейчас Ксюшу если разбудишь, тебя Варька убьет, не посмотрит что я вступлюсь. Три ночи на стрелках, дурья башка!
- Погоди, но я правда придумал, как люди могут преодолевать одиночество.
- Молоток, держи пачку гвоздей. Слушай, я правда рад за тебя. Но сейчас не то время. А, впрочем, погоди.
За трубкой стукнула дверь.
- Ну, давай, выкладывай, брателло. Гений психологического сыска.
- А вот не скажу, - ночной звонарь ехидно рассмеялся.
- Тааак. Ты, значит, позвонил разбудил меня, а теперь вот что, да? Я ведь на такси денег не пожалею!
Оба рассмеялись.
- Что, правда? – спросил наконец заботливый отец годовалой Ксюши.
- Да, но выборки пока нет, эксперимент даже не начат.
- Угу. Но ведь с какой-то целью ты позвонил, так?
- Больше похвастаться, чем что либо ещё. Ну и поддержку получить. Моральную.
Последовал тяжёлый вздох.
- Ну получил, получил. А что дальше? Мне-то это твоё «ноухау» особо не к чему. У меня много друзей, любимая жена, ребёнок. Да и ты, кажется, счастлив в браке. Или боишься, что однажды у тебя с Лизой выйдет кубик-рубик? Так это у тебя называется, я правильно понял?
- Признаю, ты прав. Мишка, да только не стану я на ней это проверять, не потому, что боязно, а потому, что в сущности, это ничего не значит. Моя идея это не панацея, а просто один из верных способов найти близкую душу. Или потерять, если подойти неумело. Нет идеальных людей, всех кубиков не найдёшь, к тому же они меняются.
Собеседник запутался, и честно в этом признался. На недосказанной ноте тот разговор и кончился. Оба вернулись в свои постели. Досматривать быстрые утренние сны.
Нужны люди. Вначале откликнутся те, кто хотя бы способен воспринять эту дикую идею. Или не дикую? Точного ответа автор идеи не знал. В одном он был уверен. Идеология, религия, массовое НЛП и всё подобное не в состоянии решить проблему. Значит, новый способ достоин пробы. Он не хуже и не лучше других. Он просто новый.
Самый массовый способ бесплатной рекламы это, как известно, Интернет. Надо только выбрать подходящий сайт, составить нормальный текст, и дело в шляпе.
С текстом проблем не возникло, косноязычием Бог не наградил.
«Я коллекционирую сновидения. У каждого из вас найдутся сны, которые повторяются раз за разом, из года в год. Вам кажется, что вы узнаёте людей, которых раньше не видели. Это странно и необъяснимо. Просто пришлите мне рассказы о ваших снах, вряд ли это вас сильно затруднит. И потом, интересные, эмоциональные сны хочется вспоминать, это я знаю по себе. Я обещаю, что ни кому не раскрою содержания ваших снов, если только вы сами об этом не попросите».
В полях «о себе» и «цель» он изложил следующее:
Женат, в браке счастлив уже четыре года. Так что моё посещение сайта знакомств не имеет иной цели кроме указанной в подробностях. Цель: просто общение.
В указанном тексте был один скользкий момент, но он надеялся на доверие посетителей. Это нельзя назвать ложью, скорее, недомолвкой.
Даже если сразу появится вал сообщений, потребуется время на сортировку и анализ. Не факт, что появятся совместимые кубики, но первым критерием отбора по схожести был сам факт отклика на такое необычное сообщения. Те, кто пойдут на это, достаточно умны, чтоб не искать в нём слов о «толковании». В то же время, терпимы к чужим причудам. Надо признать, не каждый сумеет заставить себя и поделиться сокровенными снами.
Автор усмехнулся, когда сравнил себя и весь проект с космическим агентством и программой отбора претендентов на космический полёт. Со временем полёты станут безопаснее и дешевле. Ими сможет воспользоваться любой, было бы желание.
Значит, и эта идея из области фантастики или истории далёкого будущего? Время покажет. Циолковского тоже не сразу признали.
Люди клюнули. Были самые разнообразные послания. В каждом своя пропорция рационального и бредового, и каждый такой сон по-своему прочувствован. Настолько глубоко, что публика невольно находит точные слова. Просто и образно. Так, как если кто-то рассказывает кинофильм, просмотренный раз десять, а затем не единожды пересказанный. Страхи и комплексы, заглушённая любовь или старательно скрываемая боль. Мечты и надежды, ласковые слова и восприятие ближних, а зачастую и дальних родственников или друзей. Образы собственной смерти, или встречи с теми, кто покинул пределы обычной жизни. Иные он сразу выбрасывал, так как пока не был готов состыковывать или лечить извращённые сексуальные фантазии. Некоторые фобии были настолько глубоки, что он честно побоялся к ним прикасаться. Он не удалял письма совсем. Со стыдом складировал их в дальнюю папку в надежде, а вдруг когда-нибудь найдётся решение. Не у него, так у другого. Сейчас он первый, должно быть, и вовсе единственный, а там – кто знает?
А они продолжали писать:
«Здесь всегда яркие краски. Днём даже тусклее. Особый контраст на зорях. Утром и вечером, когда на листьях тихо лежит роса, птицы ещё не поют, а деревья и силуэты домов не шелохнутся ни тенью, ни порывом ветра. Насчёт птиц не уверен. Кажется, в этом сне немного звуков. Только мои шаги и голос, как будто мой собственный. Шепчет какие-то подсказки или комментирует увиденное со знанием дела. Вокруг какой-то искорёженный мир. Разломанные мостовые, изрезанные трещинами стены бетонных конструкций В серых нагромождениях кособоких блоков могу угадать панельные дома. Рассыпанные неведомой силой, как куча цветных визиток. Чернеют окна, вернее провалы вместо стёкол. А вот трава сквозь них наружу не растёт. То ли совсем недавно было, то ли боится. Не знаю. Встречаю людей, по большей части незнакомых. Одеты походно, но нет следов долгих блужданий. И все твердят про какой-то край за великим озером. Там, дескать, хорошо и надо туда, а то тут неспокойно, страшно и не дай Бог встанет горизонт тьмой и столбами грибовидных взрывов. Я не спрашиваю, была или нет атомная война. Знаю, что не было, но может вот-вот начаться. Я сплю там ночью или днём, по желанию. Да, хожу там часами днями. Странно, но ведь это фаза быстрого сна? Когда засну в пещере-землянке, а то бывает в пустом доме. На пыльных пружинах между столбов с оконечными ржавыми шарами. Просыпаюсь то ночью, то днём, и слышу рёв сирены или спокойный, но напряжённый голос диктора. И потом… Что, чаще ничего. Но надо бежать и я бегу. Часто не туда, куда зовут, мол там спасение. А, впрочем, ерунда. Просыпаюсь прежде, чем весь мир меркнет во мраке горячего пепла. Было и такое однажды. Проснулся сбежал. Наверное, я в детстве сильно получил впечатление от гражданской обороны. Не группы, а школьного предмета. Не знаю, было ли у вас, сейчас вроде всё иначе, и страхи эти в наше время пустое. Но вот из года в год, и только детали меняются. Не скажу, что сильно. Как будто это окрестности тех мест, где я живу, но сильно на севере. Или на северо-западе. Не могу избавиться от ощущения, что я там когда-то ехал на машине. Но есть ли там озеро? Озёр вообще по Мирокраю много, а у нас тем более. Мне кажется, будто этот мир он самый обычный, наш даже. Только до смерти издёрганный ожиданием беды. Люди бросили большие скопления построек и ушли-разбежались жить к озеру. Эти домыслом и завершаю. Пусть вам в коллекцию. Может, окажется не хуже других».
«Я пела песню вместе с дельфином. Мы вместе стояли на верхушке волны, и он был похож на человека. То есть дельфин, в этом нет ни малейших сомнений. Но стоял как человек. Ещё он спросил меня, а не хочу ли я увидеть то, что выше моря? Тут я засмеялась и мы поплыли купаться. Плескались на мелководье, а вода будто живая. Каждый неровный кусочек, вода струится. Неровности размером с палец, должно быть ветром шершавит воду. Но стоит ветру утихнуть, как пальцы стрелами разлетаются в стороны, будто прозрачные рыбки. А мы поём даже под водой. Тут вода не плотнее воздуха, но в ней можно плавать. Дна я не вижу, просто знаю, что оно где-то есть. И псуть будет, мне не страшно. Рядом дельфин. Такой смешной, словно ласковый морской пони. Но он никогда не даёт на себе покататься, сколько не просила. Однажды он почти разрешил, а потом нет, оттолкнул. Я тогда не поняла, в чём дело. Но и не забыла. Так вот он мне всё повторяет, что надо узнать, о вышине над морем. Я отвечаю на все его увещевания: Да что там? Просто небо и небо. Небо Мирокрая. Тонкое, так что синева за ним сочная и чем-то даже холодная. Синева, говоришь? Он поёт и смеётся. Приглядись, улыбается и тычет клювом вверх. Скрипит смешно, словно хихикает. Но дельфины смеются иначе. Я-то знаю, зря что ли в океанографии столько лет проторчала? Так вот он убедил. Задрала я голову и вижу, что синева медленно бледнеет. То ли небо утолщается, то ли вижу я большую глубину. Там какая-то тень или облако, а то и тучка. Нет, тучки быть не может, небо чистое-чистое. И если не тучка, тогда что? Смотри внимательно, - шепчет дельфин. Я приложила тогда ладонь ко лбу, и вижу изящный абрис тени-тучки. Движется она! Как будто летит вертолёт с плавбазы, нет? Потом случается. Край тучки касается невидимой преграды или границы, или чего-то такого. Как рыба хвостом. И в небе круги, словно по воде. Мне страшно! Облако весит тонну, а сколько там воды, если такие рыбы, так высоко и так уверенно. Ей же акуле эдакой проглотить нас – только пасть приоткрыть. Не бойся, говорит дельфин, это всё Мирокрай. Они тебя не тронут. А хочешь туда? Спрашиваю: не опасно? Он мне: нет, конечно. Тогда хочу! Научись плавать, говорит он мне. А научишься плавать – сумеешь летать. Обдал меня брызгами в резвом нырке, ну и я за ним следом. Так раз за разом. Первый такой сон случился, когда мне было девять лет. А теперь уже в два раза больше, только сон не проходит. Только недавно рыбу-то ту в небе я увидела, а может и нет. Сейчас, кажется, она там с самого начала. Я вот думаю, может и правда научиться плавать? А то сколько лет с кружковцами, а с морем не подружилась. Стыдно немного. Вот, не судите строго мою писанину, это пока шэф не приехал я тут за секретарским развлекаюсь. У нас тут не всем выход в сеть, мне вот пока не дали. Чао, собиратель сонных историй. Интересно, а какие ты сам видишь сны?»
Были не только упорядоченные, логичные послания. Некоторые казались хаотичным набором переживаний:
«Граница. Скалы, словно красные наросты. Слоистые, не такие как австралийская красная гора. Как звать не помню. Ад – не ад. Чистилище? А Бог её, эту территорию знает. Жар нестерпимый. Но когда жара, воздух дрожит, а тут нет. Статичное пекло. Может всё спеклось, даже воздух? Как там у Бальмонта, кажется? Неподвижность – законченный взрыв. Мне там страшно. Несколько раз повторяется, и назад не пойти, не обернуться. Думаю, там сзади где-то соляные столбы. А если обернусь, что будет, меня также, как когда-то её? Пока не получилось. Если сумею, напишу. Если жизнь сохранить удастся».
«Я знаю, так бывает. Слышать доводилось. Ни одна научная теория это не объяснит. Если попытаться, восточная тема о том, что всё сон, окажется верной, вернее всего иного. Но умер человек, и нет его. Лежит в земле, банально превращается во что-то другое по воле химических реакций. И там уже вовсе не человек, а что тогда? Куколка, оболочка, линялая кожа. А ведь я её встретил. И не раз повторялось. Может, и не так, как в жизни было, я особенно это про секс, но в остальном. Нет, не стану рассказывать, но в её смерти я формально не виновен. А по существу, я не знаю. Виноват или нет, если вовремя не оказался рядом? Ведь не звала, а разве не надо было прийти без всякого зова? Знать с чужих слов одно, а наяву совсем иначе. Вот ведь как оно бывает, с этими проклятыми наркотиками. А я вот нет. Не мог себя заставить жрать эту дрянь. И теперь задаюсь вопросами: а вот если бы попробовал вместе с ней, вот тогда, что было бы? И не было бы сейчас глупого сомнения, что реальнее. Сон, в котором наши тела встречаются и дарят друг другу наслаждение, или реальность, в которой тело упрятано в землю? Да что там тело. Душа, аура, эманации. Во сне они ничуть не менее реальны, чем были в жизни. А то и ярче. Более яркое проявление нематериального, вот что случается после смерти. А вот это главное и запомните. Остальное всё сухая пошлятина. Не утомил, надеюсь? Спасибо, как-то веселее на донышке безысходного. Так что они живые, даже если умерли. Поверьте».
Как их все рассортировать и упорядочить? Он очень быстро понял тщетность любых усилий, но не сдавался. Выбирал общие темы и настроения, выкладывал сходные переживания в общие папки. По одной классификации среди людей четыре психотипа, по другой двенадцать. В его системе не было точного деления, он не стремился к статистическому подсчёту.
Пришло время, и решение созрело. Были отобраны пять кандидатур, три мужчины и две женщины. Он не был до конца уверен в своём выборе, но когда-то стоило остановиться. Вряд ли эти люди сразу пошлют его куда подальше. Хотя бы выслушают.
Осталось назначить время и место встречи. И приготовить шесть папок с распечатками. Шестым гостем будет Миша.
Обычное городское кафе в ранний будний вечер, лучшего места и не придумаешь. Он не ошибся с выбором. Все ответили на приглашение согласием, и позже никто не передумал.
- Прошу минуту внимания! – он вышел на середину комнаты, уставленной столиками и стульями, - Среди присутствующих есть несколько человек, которые знают меня в лицо по фотографии. Если они желают, то пусть подойдут к моему столику. Всем спасибо.
Он быстро сел на место, придвинул ближе чашку с кофе и развернул газету.
Гости не спешили. А кто сомневался, что будет просто? Обещанная конфиденциальность? Каждый понял из письма, что встреча будет личной. О том, что будет кто-то ещё, ни строчки. Ни да, ни нет. Скупое письмо с предложением встретиться и получить подсказку, как история из сна может помочь в поисках близкой души.
Вначале подошёл один и осторожно спросил:
- Вы ведь ждали только меня?
- Я ждал вас. Но могут подойти другие, - в этот раз он специально повысил голос, - Мне прислали множество писем. У каждого письма своё содержание и оно останется тайной.
- Вот как? Ну-ну, посмотрим.
Гость сел за стол и осторожно посмотрел по сторонам.
Следом женщина встала из-за дальнего столика. Она приблизилась робким шагом, оглядела застолье и покраснела.
- А мне не будут задавать вопросов про сон?
- Я не стану, а другие не знают, какую историю вы мне поведали. Я обещал, и всё останется тайной. Пожалуйста, садитесь, я очень ждал вас.
Через несколько минут подсел подросток, настроенный очень независимо. В тёмных очках, с ракушками плеера в ушах. Минуту или две он продолжал слушать музыку, а потом коротко рассмеялся. Снял очки, собрался было сказать какую-то мысль, а потом просто кивнул организатору встречи.
- Раз мы тут сидим, то и ладно. Может, закажем чего?
- Да, и то правда, - хмыкнул тот, кто пообещал «ну-ну посмотрим», - Официантка?
Женщина согласно кивнула и заметила, какая это отличная идея.
Официантка не спешила. Так они дождались ещё одного участника встречи.
- Здрасьте! – он только-только вошёл в кафе и сразу сориентировался, - Ого, нас тут много? Я так понимаю, клуб анонимных поклонников его фотографии, - он кивнул в сторону человека с газетой.
Кто-то напрягся, но незнакомец встретил подозрительность простой открытой улыбкой.
Потом кто-то хмыкнул, а кто-то рассмеялся.
Коллекционер сновидений пожал протянутую руку и снова вернулся к газете.
Люди за столом молча сидели и переглядывались.
Наконец подошла официантка в строгом переднике и предложила сделать заказы.
Кто-то взял пива, кто-то кофе. Предложение подростка заказать большую пиццу на всех приняли с энтузиазмом.
Официантка удалилась.
- Мы ждём ещё кого-нибудь? – осведомилась робкая женщина.
- Думаю, да, - едва заметно улыбнулся глава стола и с шелестом перевернул газетный лист.
Она подсела через несколько минут, и была уже без передника.
- Я думал, вы тут работаете, - поприветствовал её тот, кто пришёл последним.
- Да нет, я же писала, что… а, впрочем, не важно, что я писала. Я испугалась, и заранее тут договорилась, что мне дадут форму и я сыграю роль официантки. Мало ли что.
- Однако, - дёрнул бровью осторожный гость, который сел за стол первым.
- Ну, тогда я думаю, все в сборе, - решил организатор, сложил газету и потянулся за чемоданом, - Вот каждому из вас по визитке, здесь мои имя и телефон. Это на всякий случай, но я не думаю, что они вам понадобятся.
- И что? – нахмурилась «официантка».
- Ничего, разве вот несколько страниц текста. Я постарался изложить свои идеи как можно проще. Возьмите, - он протянул гостям папки, - прочитаете на досуге.
Он встал из-за стола и снял с вешалки плащ.
- Э… не понял? – с недоумением произнёс подросток.
- Вы встретились впервые здесь, и уже, как мне кажется, сумели найти общий язык. Попробуйте хотя бы отсидеть это маленькое застолье, а там всё зависит от вас.
- Но… зачем… вы? – с изумлённой мимикой на лице прошептала смущённая женщина.
- Если не я, то кто? Как знать, может теперь не только я.
Не было долгих прощаний, да и не могло быть. Сам автор пребывал в странной смеси восторга от того, как получилось и в смущении, вдруг что-то пойдёт не так.
Двери кафе закрылись за его спиной, но следом снова открылись. Миша встал рядом и так же, как автор идеи, посмотрел в чистое небо.
- Надо же, как будто сработало.
- Похоже, что так. Будешь? – он протянул другу шестую папку.
- Даже не знаю. Я это не ты, у меня может не получится. И потом, все ли скажут нам спасибо?
- Не знаю, - вздохнул коллекционер сновидений, - Ты сам видел, как совершенно разные люди просто так сели и стали общаться. Никто не принуждал, могли уйти.
- Им просто было любопытно, - пожал плечами Миша.
Человек тихо рассмеялся и вновь посмотрел в небо.
Может ему показалось, а может и нет. Как будто воздух стал немного теплее, чем полчаса назад, когда он только входил в кафе. Впрочем, всё это субъективно.
Он улыбнулся и сделал шаг. А вокруг продолжался мир, полный людей и снов.