КАУМ.
Это – на самом деле было…
Только – я забыл,
было это в моей «этой» жизни,
или – в прошлой.
Генрих ф. Штайнхол
Опять этот закат.
Солнце заполонило собой весь мир и медленно погружается в океан, всё рябит и искрится, приобретая солнечный, золотой оттенок.
Арабы называют эту страну Эль-Магриб, как самую западную страну на Африканском континенте, европейцы – Марокко (по имени древней столицы – Маррокеш, что означает «прекрасный», путешественники – Холодной страной с горячим солнцем, поэты – Краем золотого заката.
Меня же этот «золотой» закат совсем не вдохновляет.
Будто бы невидимый художник – раскрашивает всё окружающее пространство в один цвет, в золото.
Золотые сизоворонки, золотые аисты.
Золотой ковыль, эспарто.
Золотые кедры.
И океан – золотой.
И виднеющиеся на востоке горы – тоже золотые
Всё блестит и золотится.
Что я тут делаю?
Почему я сижу на крыше последнего в деревне дома и смотрю на закат?
Аин Далия – ничем не приметная деревня на севере Ель Гхарба, почти у Тангиера. Почему мы решили свернуть с дороги, ведущей из Аль Казарр, сразу – после реки Вад Мархарр?
До Рифа ещё далеко, а Средний Атлас – уже совсем не такой высокий как на Юге.
Что привело меня сюда?
…
Я уже заканчивал своё путешествие и в порту Тангиера меня ждала шхуна, которая доставила бы меня в Европу, домой.
Долгих восемь месяцев я провёл в Африке.
Я устал и меня уже ничто не радовало…
Ах, да.
Это же был – сирокко. Они – называют его «шерги». Жаркий сухой ветер ураганной силы, налетающий из Сахары.
И нужно было спрятаться от самого сирокко, и переждать удушливый зной, который всегда оставлял за собой «шерги» - на несколько дней. Потому что животные не могли самостоятельно двигаться, а повышенный запас воды для нас был тоже дополнительной нагрузкой.
Мы вошли в Аин Далия вместе с первыми порывами сирокко и хозяева близлежащих домов призывно махали руками, предлагая спрятаться в их домах.
Конечно же это были не хозяева, а их женщины, все в джелабах, закутанные с ног до головы.
Мужчины – редко выходили из дома в эту пору.
Почему я решил, что именно её джелаб – самый опрятный и чистый, хотя они все были одинаковые?
И почему я указал своему проводнику – именно на этот дом?
Уже несколько вечеров я сижу на этой крыше, разглядывая закат и пытаюсь это понять.
И не нахожу ответов.
…
- Рудольфо!
- А что мы знаем об этом периоде истории Марокко?
- Что тебе удалось раздобыть?
Это была очень странная и запутанная ситуация. Барон фон Ляйбшнель – девять лет назад потерял своего сына, вернее – девять лет назад его сын Артуро, должен был вернуться из своего путешествия по Африке. Но – не вернулся.
Всё это время – старый барон искал своего сына, и только этим летом он смог обнаружить какие-то следы.
В Гибралтаре – его кузен совершенно случайно увидел свой родовой герб на одном из кожаных дневников в лавке старьёвщика.
Это – оказался дневник Артуро…
Но из него - следовало, что последняя запись была сделана уже в Европе. Предприняв поиски по всем пунктам, которые упоминались в дневнике – вплоть до марокканского Аль Казарра, старый барон – не нашёл ничего, что бы пролило свет на местонахождение его сына.
Мало того, в дневнике прозвучало слово «Каум» и уважаемый барон никак не мог понять, какую роль в жизни его сына сыграла эта загадочная субстанция.
Таким образом – этот дневник оказался у меня и мы уже вторую неделю, вместе с Рудольфо – пытались разобраться в мыслях и ощущениях мальчика, чтобы хоть немного приоткрыть завесу с его странного исчезновения.
- Не много, мой дорогой Генрих, не много…
- Я сумел найти несколько описаний династии Саадидов, упоминания о сражениях пиратов.
- Что сейчас там правит султан - Мулай Исмаила Сиди Мухаммед ибн Абдаллах.
- И что там постоянно идут войны между абидами и законной властью.
- И ещё – трактат уважаемого Скульписиуса о Мудаване - кодексе личного статуса, который содержит положение об идеальной семье, где вся власть принадлежит мужчине. Это – как раз о марокканских традициях.
Ну что же?
Тогда продолжим изучать дневник Артуро.
И попытаемся понять, что же такое «Каум»?
…
Я уже видел и не один раз – внутреннее убранство домов берберов. Поэтому – и не ощутил ни свойственного этому виду ни омерзения, ни брезгливости. Хозяин – вышел к нам только один раз, чтобы поприветствовать. И в доме – ещё было три женщины и трое детей, как потом оказалось – одна из женщин была тоже ребёнком, старшей дочерью хозяина этого дома.
Но так как с открытым лицом – ходила только одна женщина, мать хозяина, то две другие женщины – были просто женщинами в джелабах, а мальчишки – пропадали целыми днями где-то вне дома или в каких-то других строениях.
Нас позвали на угощение.
И тогда я смог определить, какая же из двух женщин в джелабах – моложе, и вероятно - ей было лет 12-15, судя по той ручке, которую мне изредка доводилось увидеть. Когда она подавала мне блюдо с едой или бокал с вином.
После ужина, а за стенами дома всё так же бушевал сирокко, старая женщина принялась что-то рассказывать. Медленно и монотонно, будто бы начала сначала для себя напевать какую-то песню а потом повысила голос…
Я спросил у проводника, что это она поёт или рассказывает?
Оказалось, что местные женщины являются мастерицами в рассказах сказок и легенд. Это является традиционным марокканским видом творчества и переходит из уст старшей женщины – к младшей.
Но многое, мой проводник не смог мне перевести, так как он понимал только основной смысл сказанного из-за множества диалектов и местных звучаний языка.
Я начал его переспрашивать и видимо – слегка повысил голос.
Старая женщина замолчала. Долгим и изучающим взглядом она посмотрела на меня и сказала – одно единственное слово:
- «Каум».
Мой проводник не смог разъяснить мне даже смысла этого слова.
Но…
Две другие женщины – пришли в страшное замешательство. Их движения стали резкими и порывистыми, и когда та – которая была совсем ребёнком, вдруг – села возле меня и на чистейшем французском языке сказала:
- Моя бабушка расскажет тебе старинную сказку, потому что ты – будешь сыном «Каум» и ты не зря посетил наш дом.
Я был растерян.
Откуда?
В этой глуши и нищете – ребёнок научился так складно говорить на чужом, французском языке.
Мой проводник о чём то с ней переговорил и объяснил мне, что она «готовится» в жёны губернатора Тангиера, а тот – предпочитает чтобы его новая жена разговаривала по-французски. Для этого – к ней уже пять месяцев приезжает учитель и учит её французскому языку.
Для меня всё это было настолько дико, я в недоумении взирал то на неё, то на её бабушку, но старая женщина сделала повелительный жест рукой и снова произнесла:
- «Каум».
Все замолчали, а она начала своё повествование, которое слово в слово переводила мне, почти что на ухо, таинственная незнакомка из-за за занавеси джелаба.
И так как она находилась очень близко ко мне, то мне начало казаться, что я что-то угадываю за лицевой сеткой, а её запах, каких-то невероятно нежных цветов – начал проникать в моё тело и наполнять его…
…
- Вот!
- Появился этот «Каум»!
Воскликнул Рудольфо.
И я должен пояснить, что Рудольфо Вайсбарт – мой друг и соратник во всех моих исследованиях и приключениях, был доктором и отличался очень проницательным умом и природной внимательность.
Я же, в настоящее время работал над своим пятым исследованием свойств человеческой души. Но так как – всё больше фактов для моих исследований, поставляли какие-то страшные и необъяснимые события, то нам, вместе с Рудольфо – частенько приходилось распутывать невероятные клубки и запутанные истории.
- Да.
- И что мы уже узнали об этом «Кауме»?
- Что это какая-то берберская легенда и что бабка назвала Артуро – его сыном. И что – в этот дом Артуро заглянул не просто так.
- Пока – всё.
- А тебе не кажется странным, подобное стечение обстоятельств, мой дорогой Генрих?
Вставая из-за стола и наливая в бокалы столовое вино, произнёс Рудольфо.
- И этот, непонятно откуда налетевший сирокко. Судя по карте – эта деревня расположена довольно близко к океану. Там вряд ли могут случаться пустынные ветры.
- И чудесный ребёнок, овладевший французским языком для услады марокканского вельможи.
- И тот факт, что Артуро уже был в конце своего пути по Африке, где на всём его протяжении с ним вообще «такого» ничего не случалось.
- И что – он так всё подробно излагает в своём дневнике, будто бы уже зная, что сам не сможет поведать об этом людям.
- Всё слишком загадочно.
- У меня сложилось такое впечатление, что даже мы, сейчас – участвуем как персонажи этой сказки, которую рассказывает старая ведьма, в последней стадии этой самой сказки. И сейчас откроется дверь – и войдёт Артуро с возгласом «Каум»…
Тут – действительно отворилась входная дверь, и по моей спине прошёл лёгкий холодок…
Но это – оказался всего лишь Пауло, мой дворецкий.
…
Тем временем, старая женщина продолжала свой рассказ…
Она много раз повторяла слова «Адаб» и «Алам аль митхаль», «Фикх», «Руах» и «Нефеш», и я – уже немного знакомый с арабскими словами, мог смутно догадываться, о чём идёт речь, так как перевод на французский и плавная текучесть речи Руазиль (так называла старая женщина мою таинственную переводчицу) – совсем не доносили до меня сути рассказа, а только погружали в томное обаяние сказочности и мифичности всего происходящего.
Но что-то – я всё-таки понимал…
Глубоко из религиозных мусульманских знаний (Фикх) и из «мира притч и легенд» (Алам аль митхаль), старинной письменности и литературы (Адаб), но прежде всего – от её матери и бабушки, в виде традиционных «женских» сказок, старая женщина отлавливала упоминания о Душе (Нефеш, Руах) и с бесноватым блеском в глазах начинала свой рассказ о человеке, которые был наполовину – душой, и только на оставшуюся половину – человеком.
Она не называла его богом, пророком…
Не приписывала ему других имён и определений…
То – называла его Душой, а то – человеком, со странным именем «Каум».
Далее, я ещё смог уловить, что таких людей было всего трое – за всю историю человечества, и что один из них – был именно тем, кого в традиционной религии называют – Иисус Христос.
Очень насторожило меня упоминание о его сыновьях. О сыновьях человека по имени «Каум».
У него не было дочерей. Одни только сыновья. И количество этих сыновей – всегда было одинаковым. Один – появлялся, другой – уходил.
Двенадцать.
Их было – всегда двенадцать.
О матерях этих детей – ничего не известно, о дальнейшем потомстве – тоже.
Всегда существовал «Каум» и его двенадцать сыновей.
Сначала был первый Каум, потом – второй, а сейчас – третий. И они не были отцами и сыновьями – для каждого из них. Каждый – был «Каум» и у него были свои сыновья.
И что самое страшное…
У меня даже сердце замерло, когда Руазиль прошептала эти слова – мне на ухо.
Я – должен стать двенадцатым сыном Каум.
…
Пауло объявил, что в столовой нас ожидает ужин, так как уже наступил вечер и пять часов.
Эта его испанская манера говорить о времени – как о чём-то живом…
Но со своей точностью и непременным следованием заведённому распорядку дня – он иногда даже превосходил и меня.
Почему-то молча, каждый – погружённый в свои раздумья, мы с Рудольфо отправились в столовую.
Почему эта ведьма, называет персонажа из своей сказки – то просто Душой, а то – человеческим именем?
И как это?
Иисус Христос – не мог быть человеком.
Что-то такое я где-то читал, что имазигенская (берберская) культура – многое почерпнула от иудеев и арабов. Но чтобы – настолько…
Руах и Нефеш – это еврейские слова и они значат только одно: Душа. Хотя и отличаются по своему содержанию, но это – обозначение одного и того же явления.
Человеческой Души. Божественной Души.
Не может, старая женщина и мусульманка – не чтить своего Аллаха и его пророка…
Чтобы так говорить о каком-то существе, сравнимым с Богом, у мусульманки – должны быть чрезвычайно веские основания.
Хороша - получается сказочка!
Против своего Бога, и о каком-то Кауме…
- Не видишь ли ты знаков психического расстройства? Мой дорогой Генрих.
Вдруг спросил Рудольфо.
- У кого?
- У старой ведьмы, или у Артуро?
Вынужден был переспросить я.
- Ну, ведьма, так точно – не в себе, я в этом не сомневаюсь. Регулярное употребление одурманивающих смесей для пития и для изгонения запахов грязи и нечистот в их домах…
- Не может благотворно влиять на состояние их разума.
- Наверняка – она находится в определённом несознательном состоянии, раз у неё «бесновато блестят глаза», как заметил в своём описании Артуро.
Рудольфо – оставался великолепным медиком, даже в такой – сказочно-мифической ситуации и наблюдал за симптомами, стараясь поставить диагноз.
- Браво, Рудольфо!
Не мог не воскликнуть я.
- Но меня, больше беспокоит не её разумность а её смелость – говорить о каком-то человеке, которого она сравнивает по возможностям с самим Богом, с их мусульманским Аллахом.
- Это не может быть следствием воздействия опиятов. Мусульмане – привыкли ублажать свой дух, но – Аллах, это святое и неприкосновенное.
- А тут – явное пренебрежение всеми канонами ислама?
…
Закончился сирокко.
И уже пятый день – как спал зной, принесённый им.
Почему я не двигаюсь?
Я же был утомлён этой Африкой, истерзан жарой и многомесячной неустроенностью быта.
Я спешил домой. В прохладу и свежесть моря, виноградников и столетних лесов, к своему отцу, матери и братьям…
А теперь я сижу на этой крыше и смотрю на закат. На золотой закат.
Руазиль?
Это она меня тут держит? Своею таинственностью, белизной руки, нежностью французской речи и одурманивающим запахом молодого тела.
Она будет женой местного чиновника.
Или – умрёт…
Таков – Мудаван(закон мужчины), и участь женщины.
Или?
Или – я всё-таки поверил в Каум?
Что я стану его сыном?
Да. Я часто понимаю то, что другие не видят и не понимают, но я всегда считал, что такие способности есть у каждого – ведь каждый понимает мироздание своим разумом, своими знаниями, своим опытом.
Я чист душой…
Но – многие, также чисты душой и это не значит, что все они станут сыновьями Каум.
Я люблю…
Не знаю – люблю ли я?
Но старая женщина говорит, что видит это в моих глазах и что Каум – это тоже увидит. Он не может этого не увидеть, так как он – вездесущ и как Душа – касается собой всех остальных Душ на нашей Земле.
Я не могу этого понять…
Так он – Душа, Бог или человек?
Но я верю…
Я верю – что он существует, и что он – это Душа, все наши души…
…
Да. Именно – двенадцатым. Так как – все одиннадцать его сыновей уже исполняют волю своего отца.
Уже второй вечер я сижу рядом со старой женщиной, матерью хозяина этого дома, справа от меня находится мой проводник, который потом – целый день рассказывает мне о том, что он услышал от старухи, во время её повествования сказки о Каум. А слева от меня – расположилась Руазиль, с неизменным своим ароматом жарких луговых цветов и нежным, совсем не детским шёпотом…
А старая женщина – начинает всё чаще и чаще бормотать что-то совсем несвязное и в переводе Руазиль – остаются только толкования слов, которые ей удаётся разобрать в спутанной речи своей бабушки.
«Ты прошёл Акль - испытание разума.
Ты слышишь Лисан аль-гаиб – голос снаружи.
Би-ла Кайфа. Это – не обсуждается.
Иджаз – незыблемо»
Очень давно – по материнской линии передаётся, что их прародительница Найла – была Аулией (служанкой у Каум). Поэтому – она видит меня, и знает – что я стану сыном Каум.
И сначала, у первого Каум – не было сыновей, а были только служанки, целое войско служанок. И они – странствовали по всей земле и совершали Карама – творили чудеса.
Нет – не сами.
Барака (несущий благодать) – Каум, совершал чудеса – через своих служанок. Так как его мощь – простиралась повсюду, где было что-то живое.
Он был (они были) – Махди(мессия).
Он знал – что ждёт людей впереди и превращал пустыни – в цветущие луга. Даровал голодным – пищу, а жаждущим – воду. Лечил страшные болезни и наставлял на путь истинный – заблудших.
Но в разуме людей – есть много потаённых погребов, тёмных и запертых комнат, которые человек открывает по своему усмотрению, не советуясь со своей душой, забывая о ней.
Когда у людей наступает Сарфа (отход от души) – то появляется новый Каум.
Набирает себе новое войско и отправляет его в мир – нести благодать и очищать души от скверн.
И сейчас – пришла моя очередь.
…
- Что же это получается, уважаемый Рудольфо?
Мы снова сидим у камина, Рудольфо читает дневник Артуро и мы очень часто останавливаемся и замолкаем оба, так как насколько невероятным кажется вся эта история, так и настолько правдоподобными являются сведения о существовании Каум.
- Что где-то по Земле – бродят люди, которые находятся не просто в постоянном контакте со своей душой, но ещё и больше…
- Их устами – разговаривает душа, их действиями – она совершает чудеса, их жизнью – она влияет на развитие человечества.
- Эти двенадцать сыновей, а сначала – служанки, это не что иное – как армия Души.
- Мы имеем прямые свидетельства вмешательства Души в ход жизни всего живого на Земле!!!
Рудольфо – почти что выкрикнул эту фразу и в страшном смятении вскочил с кресла, принявшись ходить взад и вперёд по каминному залу.
Да. Это конечно удивительное открытие, которое перевернёт все физические, религиозные и философские законы, положит начало новой эре в Истории человечества, объяснит многие – доселе необъяснимые феномены и загадки.
Но что же всё-таки произошло с Артуро?
Нам необходимо его найти, уже и потому – что если он действительно стал «сыном Каум», то это может быть нашим связующим звеном к дальнейшему изучению этого явления.
…
Почему золото – так притягивает к себе алчущих? Стоит только заблестеть этому жёлтому оттенку – как разум сразу же уступает место жадности, а душа – истекает кровью, как прокажённый в предсмертных муках.
Я не чувствую этой страсти, хотя весь мир вокруг – просто утопает в золотом океане этого марокканского заката.
Значит ли это – что я избранный?
Что я рождён, чтобы стать сыном Каум?
Сколько я ещё буду сидеть на этой крыше и ждать – вместе с закатом, что я пойму это?
Она сказала, что я должен пройти последнее испытание.
Почувствовать и использовать свою силу. Силу своей Души.
Силу Каум…
…
- Ты должна выполнять любое желание мужчины!
- Женщина – должна знать своё место!
- Иди и принеси воды, умоешь мне ноги!
- И открой своё лицо!
- Может я надумаю на тебе жениться.
Руазиль поклонилась новому гостю, вышла во двор и вернулась с кувшином воды, но лица своего не открыла.
- Я что тебе сказал?
- Ты смеешь ослушаться мужчину!?
- Придётся наказать и твоего отца, за то что так плохо тебя воспитал!
Этот новый гость, которого приняли как и подобает по всем закона гостеприимства, расходился всё больше и больше.
Я было рванулся урезонить его, но мой проводник задержал меня за руку и зашептал, что чужеземцу – нельзя вмешиваться в жизнь берберов, а тем более в требования мужчины. Это может быть расценено как откровенное оскорбление, что даёт право на искупление обиды ценой жизни иноверного.
Вышел хозяин дома. Он не мог выгнать гостя из своего дома, но и позволить обесчестить свою дочь – он тоже не мог.
Они немного поговорили, причём – приезжий был очень горяч в своих выражениях, размахивал руками и его речь звучала очень требовательно, а хозяин дома – был сдержан и немногословен.
Вернувшись на свою половину дома, хозяин – сразу же вышел, неся в руках страшный берберский нож и жестом пригласил гостя следовать за ним.
Мой проводник – объяснил мне, что они будут драться, но последовать за ними или помешать им – мы тоже не можем. Это вопрос притязаний одного мужчины и вопрос чести дочери – для отца. Только честный поединок – может разрешить этот конфликт.
Я спросил у старой женщины, почему гость говорит, что Руазиль должна ему подчиниться и открыть лицо – если она предназначена другому мужчине.
Она ответила, а Руазиль – мне перевела на французский:
- Женщина – обязана выполнять любое желание мужчины, даже ценой собственного бесчестия.
- А показать своё лицо чужому мужчине – это самое страшное бесчестие.
- Именно этого и добивается наш дорогой и уважаемый гость.
- Бесчестия.
- Существуют люди, для которых бесчестие девушек – является удовольствием.
- Но он – гость, и его желания – это закон для нашего дома.
Я не мог больше находиться в этом доме, где честь и благородство гостеприимства соседствовали с жестокостью и душевной низостью. И я не мог – ничем помешать совершающемуся действу бесчестия.
Это было невыносимо.
Я оттолкнул своего проводника и выбежал из дома.
Бежал – по направлению к солнцу, к закату…
Пока не обессилел и не свалился, запнувшись за какой-то камень.
…
Ты слышишь меня.
Я знаю – что ты меня слышишь. Ты ударился головой и сейчас – не можешь сопротивляться своей природе.
Твоё вмешательство – необходимо. Бесчестие – не может служить ни одному закону. Ни – закону гостеприимства, ни – закону мужчин. Ему – нет оправдания.
Найди – силу своей души. Найди – мою силу.
Возьми её.
И останови – бесчестье.
…
Я очнулся.
Кровь капала из раны на голове, ужасно болели ссадины на ногах и руках…
Но боль – была ещё сильнее.
Другая – боль.
Болело – сердце, болело – что-то внутри меня.
Нестерпимо, мучительно, адски…
Меня раздирала боль.
Где я?
Солнце уже почти утонуло в океане. Надвигалась ночь и с ней – прохлада от блеска звёзд и сияния месяца.
И вдруг – я отчётливо увидел, как гость, который требовал бесчестия Руазиль – вытирает свой берберский нож, вставляет его в ножны и направляется в дом.
Он убил хозяина дома!!!
И сейчас он обесчестит Руазиль!
Но я не мог этого видеть – я убежал довольно далеко и уже было достаточно темно.
Что это?
То что должно свершиться или – то что происходит сейчас?
Я вдруг – увидел глазами этого гостя.
Нет.
Он ещё стоял над поверженным отцом девчонки, который вздумал встать на его(моём) пути…
«Сейчас я войду в дом и сорву с неё джелаб.
И тогда – губернатор женится на моей дочери и я стану его родственником. Получу место при дворце, потом – куплю себе вторую жену, которая родит мне прекрасную дочь – будущую жену следующего губернатора.
Я буду богат и знаменит.
Нужно только сорвать джелаб с этой девчонки и обесчестить её.
Я всё делаю по нашим законам. Я убил её отца. Теперь – нет преград.
Я сделаю это…»
Как я смог заглянуть в его душу?
Как я смог прочитать его мысли?
Как его остановить?
Вот – что сейчас важнее.
Остановить – бесчестие.
Разумный человек – не должен уподобляться животным и не может жаждать влаги для орошения своих низменных желаний.
И тогда – я увидел собаку…
И увидел засохший кедр…
И ещё…
Я уже не стоял посреди Эль-Магриба, в нескольких сотнях шагов от деревни Аин Далия, и я уже не был – мальчишкой, который путешествует по Африке, потому что моя семья – посчитала необходимым иметь в своём составе путешественника по Африке.
Та боль – которая распирала меня изнутри, вдруг выплеснулась…
И полетела ввысь – увлекая и меня за собой.
Мелькнули звёзды.
Появился освещённый солнцем – край Земли.
Моя боль, которая несла меня всё выше и выше – становилась сильнее, мощнее, яростнее.
Я был уже нестерпимо яркой огненной колесницей.
Да.
Этого достаточно.
Теперь – вниз.
Вот – я уже вижу ту собаку и тот засохший кедр.
Сметаю их, захватываю в себя, поглощаю…
И…
Ему остался всего один шаг – для того чтобы вступить в дом и выполнить свой адский план.
Но тут – я обрушиваюсь на него…
Отрываю его от земли и закручиваю в бешеной круговерти.
Мужчина-гость, собака, кедр…
Собака, кедр, мужчина…
Быстрее, сильнее, ещё сильнее!
Смешиваются от быстроты вращения – все образы.
Где – собака?
Где – кедр?
Где – мужчина?
Не разобрать…
…
Я очнулся на заднем дворе. Весь в пыли и грязи. Рана на голове – уже не кровоточила. Голова – гудела.
Нужно идти…
Может – я смогу чем-то всё же помочь?
Как тяжело переставляются ноги…
Что это?
Это тело мужчины.
Это – хозяин дома. Он – мёртв…
Значит – я опоздал.
Всё…
Всё – потеряно. Руазиль?
Где же вход в дом?
Что это - тут у входа?
Собака?
Откуда – тут собака?
Но почему – она лежит, как упавшая ветка кедра?
Или – это человек?
Да – вот уже можно разглядеть и одежду.
Да это же…
Это – наш уважаемый гость!
Слюна – течёт изо рта. Остановившийся взгляд…
Что он тут делает?
И что с ним сталось?
Но нужно проверить Руазиль, смогла она избежать бесчестья – или нет?
Я вхожу в дом.
…
Я стал – сыном Каум. Я прошёл – последнее испытание. Моя душа – распахнулась навстречу остальным душам.
Это было…
Они наперебой рассказывали мне, что после того как я убежал – налетела страшная буря. И после неё – этот плохой человек, который был их гостем – стал не похож на человека. Он так и сидит – перед входом и практически не двигается.
Только вот отец Руазиль – погиб, защищая её честь.
А старая женщина – взяла меня за локоть и отвела в дальнюю часть помещения. Я посмотрел на Руазиль, ведь я не смогу ничего понять из того что она мне собирается сказать…
Но я всё понимал.
- Это Каум – пришёл тебе на помощь.
Сказала она.
- Ты стал его сыном.
- Твоя боль за Руазиль, дала этому глупому человеку – именно то, чего он и желал. Богатство и уважение.
- Теперь – ему принадлежит вся территория, которую он сможет окропить своей мочой – как собаке.
- И – нет достойнее уважения к великому дереву «Кедр» в наших пустынных местах.
- Ему мало было – быть человеком. Теперь – он будет ещё собакой и деревом.
- Это чудо – сотворил ты. Ты стал – руками и болью Каум.
- Но я умолкаю – уже навсегда.
- Потому что – имя сына Каум, не должно полоскаться как материя на ветру.
- И ты будешь видеть души других – живых.
- И ты будешь связан с ними - со всеми.
- И ты всегда будешь приходить вовремя.
- И ты будешь и завтра и вчера.
- И твои деяния будут благодатны.
Я отплываю от Африканского берега и от всего золота Магриба.
И от Руазиль…
Как теперь повернётся моя жизнь?
Я знаю.
Я вижу.
Я – понимаю.
…
- И что всё это значит?
- Как мы найдём Артуро?
- Есть у тебя какие-то идеи – а, Генрих?
Я сидел в задумчивости и глядел на огонь.
Да. На этом – обрывались дневники Артуро, и вопросов – становилось гораздо больше, чем ответов.
Что мне ответить тебе – мой дорогой друг, Рудольфо?
Если бы я знал…
- Это очень важный феномен, Рудольфо.
Всё-таки - мне пришлось ответить, потому что я начал замечать растерянность в его глазах.
- Феномен Души.
- Мы не будем его искать.
- Мы постараемся объяснить его отцу – всю правду.
- О его предназначении и о его Душе.
- И о тех способностях нашей Души, о которых нам поведал Артуро в своём дневнике, об этом – мы тоже расскажем его отцу.
- Потому что – сын Каум, сейчас там – где он нужнее.
- И чтобы он пришёл к своему отцу – его отец должен быть чист душой. Он должен позвать его – своей душой, а не своими желаниями.
- Я буду работать над исследованиями этого феномена.
- И надеюсь на твою помощь, мой друг.
- Какая грустная оказалась сказка…
- И какие преимущества – открываются у человечества…
Июнь 2007
Георгий Стенкин
© Haller & Co.