Пара пустых бутылок от "Столичной" терялась в авоське среди доброй дюжины тех, о содержимом которых мужики шутили: "Стоит рупь пять, а пьется, как за рубль двадцать!".
Сетка была неподъемной и противно звякала, когда женщина перекладывала ее из одной руки в другую. Кроме нас с ней, на остановке никого не было. Ждали долго. Она меняла руки все чаще, стоя ко мне спиной. Я сунулся было предложить помощь, подержать тару до прихода автобуса, но она чуть повернула голову... Господибожемой! Да она ли это – Натка Яцевич, моя блестящая соседка из "раньшего" времени?!
Когда-то мы были добрыми приятелями. Хранили тайну. Натка поведала ее мне очень давно, после похорон Зои Кулагиной, главной комсомолки нашей школы. Зою не любили и, когда она утонула, вежливо попечалились и забыли. Натка же грустила, носила на кладбище цветы. А как-то вечером зазвала меня к себе и сунула раскрытую тетрадку:
- Прочти вот отсюда!
Я прочел то, о чем и так хорошо знал: Зойка обиделась, что ее не послали в Артек, прыгнула с деревянного моста и ударилась о затонувшую лодку.
- Ну и что?
- Посмотри, когда написано. Это рассказ. Я просто не успела поменять имя прототипа на другое, вымышленное.
Я прочел весь рассказ, написанный за добрых полгода до рокового прыжка.
- Совпадение?
- Дим, да оно же не первое у меня! На, читай остальные, – она сунула мне еще несколько тетрадей с рассказами, не слишком интересными, девичьими. Каждый из них был датирован (Наткина педантичность была притчей во языцех), я узнал героев под вымышленными именами, даже себя. Узнавал и события; многое действительно произошло после того, как было описано.
- Ох, Нат! Так ты же – Кассандра. Напиши, как я выиграл республику по боксу и стал чемпионом. Вдруг сбудется?
- После Зои зареклась писать о тех, кого знаю. Когда она убилась, я поняла, что могу своими рассказами накликать как удачу, так и беду. Уж лучше придумывать персонажи.
Не знаю, нарушила ли она зарок. Может, вообще оставила сочинительство. Этой девочке было чем себя занять; неуемно честолюбивая, она старалась быть лучшей. Мы не встречались лет двадцать, но я слышал об аспирантуре, блестящей защите, удачном замужестве. О том, что она руководит отделом в каком-то НИИ в Рязани. Бывая там в командировках, допускал, что можем как-то пересечься. Но чтобы так!
Переполненный автобус проскочил остановку, даже не притормозив. Женщина проводила его взглядом, медленно поворачивая голову вслед, почти показав мне лицо. Синяк на скуле великолепно гармонировал с синевой глаз, хорошо мне знакомой. Взгляд был тусклым, а волна воздуха, вызванная промчавшимся автобусом, донесла запах, знакомый с детства (мой отчим пил).
Следующий автобус пришел полупустым, и женщина уехала со своим звонким грузом. А я остался на остановке, хотя маршрут был моим. Не хотелось затасканного до тошноты лицедейства узнавания. "Димка! Столько лет! Tак выглядишь!! Не подумай, это мы отмечали... пятерку до получки, ой спасибо! А десять можно? Непременно вышлю".
Унизить подобной сценой эту женщину в неряшливом платье, когда-то такую яркую? Может, потом рассказывать о ней общим знакомым, вызвав злорадную ухмылку? Подчеркнув себя в сравнении, подтянутого, гибкого, молодого не по годам.
Подходили и убегали в нужном мне направлении автобусы, скапливалась и рассасывалась публика, я стоял в глубоком раздумье, напрочь забыв о целях командировки. Где-то в подсознании зрела догадка, несуразная, я не стал ее додумывать. Добрался, наконец, до места назначения, кого-то там выслушивал, улыбался, проверял чертежи.
Что же ее уронило? Болезнь, начальник с потными руками... вряд ли. Может, кто-то описал ее такой, бутылочной, и его перо оказалось вещим, как когда-то Наткино? "Подобное одолевает подобное" – кто это сказал? Древний врач Гален? Кто-то иной?
Другой встречи у нас не было. А та, давняя, в Рязани, на годы выпала из моей памяти. Хепиэндом, где на светском рауте сталкиваюсь с блистательной бизнесвумен не могу порадовать ни себя, ни читателя. Что ж тогда вспомнил вдруг? Да вот, околачивался я в прошлом году в Кембридже. Помимо прочего, обсуждал с одним типом режимы работы лазерной установки. Хитрые такие режимы, необычные. И он все размахивал статьей, их обосновывающей. Подписано было "N. Jatsevich". На мой вопрос, что это за мистер Джатсевич, мне ответили, что это молодая леди (хм, пятьдесят плюс – молодая? ведь мы с Наткой почти ровесники). Приезжала в Англию в прошлом году и провела опыт, доказывающий ее статью. "Очень энергичная леди!"
Помню, спросил сдавленным голосом, где у них туалет и устремился туда. Нажал подряд несколько кнопок для слива и, под грохот спускаемой воды, заорал:
- Сработало! Ааа, млин! – сработало!!!
О чем это я? – тогда, в Рязани, в гостинице, в тот же вечер написал о Натке рассказ, и она в нем была совсем непохожа на только что мной встреченную. А как еще мог я ей помочь? Подобное – подобным.