- Сына, ну что случилось? - настойчиво допытывалась у сына мама.
Он сидел молча, хлебал суп и лишь едва заметно мотал головой. На левом виске красовалась здоровенная царапина, а под глазом устроился, как дома, небольшой синяк.
- Ну что ты молчишь? – подняла голос мама. – Матери родной рассказать не можешь?
- Что?! Что? подрался я! – рывком вскочил Сашка из-за стола и ушел в свою комнату.
«Почему всех так волнуют мои проблемы? Чего они лезут в мою душу?» - думал Саня. Он никогда не жаловался ни на что, он воспринимал все, как есть. И никогда не мог понять, почему его внутренний мир так интересует всех.
Свой мир он создал для себя и только для себя, никому нет туда дороги. Он строил его с нуля, впитывая все, что с ним происходит, и, вписывая это в общий ландшафт. Чтобы это ни было – будь это хоть безответная любовь или безграничное уважение со стороны, все это в равных условиях заполняло его мир. Ничего не проходило бесследно для него, но исчезало для окружающих. Он был черной дырой для своих эмоций и чувств.
Вот и сегодня в школе ребята с параллельного класса подначивали его поиздеваться над младшими.
- Мне по фигу до ваших развлечений, - отвечал на это предложение Сашка.
После чего соответственно пошел стеб уже над самим Сашкой. Уроки уже закончились, и данная тирада в одни ворота продолжалась довольно долго, а он стоял и просто слушал с безразличным лицом, хотя в душе его вихрь выплескиваемых на него эманаций бушевал в безумном танце. Не выдержав безразличия, ребята пустили в ход меры физического насилия. Как смог, Сашка предотвратил слишком пагубные для здоровья последствия.
- Саша… привет… - ее голос в трубке звучал как-то неуверенно.
- А я тебя сегодня прождал полтора часа.
- Я знаю… извини… Сашуль, я думаю, ты поймешь… - она сделала паузу, и было слышно, как она набрала воздуху в грудь.
- Пойму что? – попробовал изобразить он удивление, хотя уже догадывался, о чем пойдет речь.
- Сашуль… это не может так долго продолжаться! Ты хороший парень, умный и понимающий, мне очень хорошо с тобой, но мне невыносимо осознавать, что ты абсолютно закрылся от внешнего мира! Я хочу знать, что творится у тебя внутри, но натыкаюсь лишь на толстенную стену, которых не строят даже в бомбоубежищах! – выпалила она на одном дыхании. – Я больше не могу так, - сказала она бессильным голосом, а потом немного собравшись с силами, медленно и четко проговорила: - я ухожу от тебя…
- Хм… Так понимаю, что тебя не переубедить… - сказал Сашка мертвым голосом, в котором угадывалась обыкновенная ноющая боль. – Тогда пока, - как и всегда сдержанно сказал он и повесил трубку.
Спустя пару часов Сашка сидел на набережной, попивал пиво, курил одна за другой сигареты и умиротворенно смотрел на легкие волны, омывающие вековые камни пирса. Он наблюдал за их размеренными движениями, и буря в его душе постепенно утихала.
«Разрыв с ней в моем мире пройдет грозовыми тучами, но прольющиеся капли дождя напоят влагой землю, и вскоре на ней вырастут прекрасные цветы…» - думал он. Но в противовес этому рациональное мышление твердило: ты же понимаешь, что этого не будет…
Он взглянул на пирс и осознал, что вот такой же обрубок моста торчит из его внутреннего мира в мир внешний. И нет обратного хода даже малейшему потоку информации, ни одно чувство, ни одна эмоция не могут вырваться. Он сам варварски разрушил этот мост… Но ведь он сам этого хотел и не чувствовал, что жалеет об этом. Это его существование, это его мир, куда всем посторонним вход заказан.
- Поздравляю, Александр Андреевич, теперь Вы начальник отдела, - улыбка директора фирмы сияла искренностью. – Я очень горд за Вас.
- Благодарю, - как всегда кротко и учтиво ответил Сашка.
Хотя теперь, почти в 40 лет, его вряд ли можно назвать Сашкой. Александр Андреевич. Взрослый, умный, серьезный и сдержанный мужчина. Слегка молчалив.
Но так же, как и много лет назад, он словно пропасть проглатывает без остатка все эманации внешнего мира, направленные на него.
Это повышение зажжется еще одной звездочкой на ночном небосклоне его собственного мира. Мира, который уже окрашен всеми немыслимыми красками.
Лет в 30 он женился на тихой и спокойной девушке, которая была младше его на несколько лет. Она практически не задавала навязчивых вопросов, была полностью поглощена работой. Со стороны это казалось фиктивным браком, выгодой в котором служило лишь поверхностное и дружеское общение.
- Саша, тебе письмо, - жена протянула ему конверт. – Судя по обратному адресу, это от твоих родителей. Наверно, решили хоть на 45-летие тебя поздравить.
Они сидели вдвоем за ужином, о его дне рождении напоминала лишь бутылка шампанского. Он вскрыл конверт, быстро пробежал глазами по нескольким строчкам… Лицо его мгновенно окаменело. Саша сложил письмо, положил в задний карман брюк, и, залпом осушив бокал шампанского, вышел из-за стола.
- Не жди меня сегодня, - бросил он жене, исчезая за дверью.
Облачное небо. Пристань и старый пирс, о который волны так же разбиваются мириадами брызг.
Он сидел, молча глядел вдаль, а в трясущихся руках сжимал письмо.
«Уважаемый, Александр Андреевич. Извещаю Вас о скоропостижной смерти Ваших родителей……..»
Скатилась первая слеза. Затем вторая. А вскоре он рыдал взахлеб, уронив голову. Никогда в жизни еще Саша не пролил ни слезинки. А теперь его душу рвало изнутри. Его мир рушился, словно под метеоритным дождем.
Сосуд исчерпал свой резерв… Черная дыра со временем взрывается…
Так и сейчас он напоминал сосуд, в который постоянно наливалась вода. И вот сосуд лопнул, разлетевшись на мелкие кусочки. Он был не столько опустошен, сколько уничтожен. Ведь изредка надо сливать застоявшуюся воду и давать место свежей…
Может, есть еще возможность склеить этот сосуд?
Может, есть еще время вновь восполнить его?
Кто его знает…