Павел, как привидение, опять болтался в цехе без дела, бросая на Владимира красноречивые взгляды. В конце концов Владимиру это надоело и он, подойдя к тому вплотную, недобро процедил:
- Ты опять задумал какую-то аморалку?
- Володя... - укоризненно пропел Павел. - Я же только из самых лучших побуждений. На тебя просто больно смотреть. Или я не прав?..
Он быстро скорчил рожицу, и Владимир не мог не усмехнуться.
- Ты только посмотри, посмотри на себя со стороны! Ты ведь прямо таешь на глазах, - напирал Павел. - Я, между прочим, забочусь о твоем здоровье.
- Ну, хватит! - перебил его Владимир. - Какой заботливый нашелся! Я тебя ни о чем не просил...
- Володя, не горячись! Я понимаю, тебе сейчас тяжело после такой утраты. Но жизнь-то продолжается и не нужно от ее маленьких радостей отказываться, не нужно...
- Скажи, ты хочешь еще что-нибудь учудить?
- Да нет же, нет! - с досадой проговорил Павел и слегка замялся.
- Ну, говори! - Владимир прямо посмотрел на него.
- Тут такое дело... В общем, Рита...
- Ага, готовит новую вечеринку?
- Не-е-ет, не перебивай меня, пожалуйста, я тебе не пацан. Рита мне сказала...
- Послушай, Павел, мне в самом деле наплевать на то, что тебе сказала Рита.
- Но ты же мне друг, да? Друг?.. Или как? - он разгорячился и перешел на крик. На них уже стали обращать внимание, и Владимир знаком показал ему говорить потише.
- Я же тебе друг! - уже тихо, но отчетливо повторил Павел.
- Друг, друг, конечно, друг! - успокоил его Владимир. - Что она сказала?
- Ей звонила твоя разлюбезная дочь, между прочим!
- Что-о? Аня... звонила Маргарите?
- Ну да!
- А откуда она узнала номер?.. Впрочем, не важно!.. Что Аня хотела от нее?
- Представь себе, - гордо сообщил Павел. - Она хотела вас соединить...
- Соединить? - удивился Владимир.
- Да, она посчитала Маргариту наилучшей кандидаткой в свои мачехи.
Владимир на секунду задумался. Непонятная краска смущения стала властно заливать его лицо, и он, неожиданно сконфузившись, будто оказался обнаженным посреди толпы, пробормотал что-то невнятное.
- Как видишь, твоя Анечка тоже хочет тебе помочь.
- Я ее об этом не просил...
- Меня не просил, ее не просил... Дело не в этом... - как-то загадочно протянул Павел и усмехнулся: - Это вопрос чистой психологии. Она у тебя уже совсем взрослая...
- Я тебе уже говорил: не касайся моей дочери, - Владимир придвинулся к Павлу и задышал прямо в лицо.
- А что я сказал? Ровным счетом ничего! - выпучив глаза, оправдывался Пашка. - Между прочим, Маргарита готова тебя ждать несмотря ни на что.
- Неужели она тебя сама об этом сообщила?
- А я чувствую! Я не такой толстокожий бронтозавр! - он фыркнул и отодвинулся от Владимира.
Тот вздохнул и положил ему руку на плечо.
- Ты не сердись... Я тебя хорошо понимаю. Мужики всегда друг друга поймут... Только разные у нас с тобой интересы, и жизни, выходит, разные.
- Володя, мы живем в чужом мире. Он нам не враждебен, но и не мил. И если мы запремся по своим дворцам и замкам, то скоро завоем, как волки, от одиночества.
- Ну и пусть! По мне лучше так! - отрезал Владимир.
- Пойми, я тебе не навязываюсь. У меня все есть, и если даже чего-то не будет хватать, я не буду шибко переживать. А вот ты пропадешь, или... или укатишь обратно, когда тебя припрет. Или я не прав?
- Нет уж, обратной дороги нет! - Владимир вздрогнул, как будто Пашка уколол его в самое сокровенное место.
- Ты очень изменился, Володя, насколько я тебя знаю. Ты был совсем другим человеком, и негоже тебе...
- Да что ты понимаешь?! Каким еще другим? Что значит гоже-негоже?..
- Не кипятись, как чайник! - прервал его Павел. - Дело не в Ольге, ведь так? Есть кое-что другое, я это чувствую...
- Послушай, америкос драный, ты хоть какое-то понятие имеешь о частной жизни? - закричал Владимир. - Или тебя этому научить? Ты понимаешь, что это - "прайвэси", это мое, мое!..
Павел поджал губы и неожиданно торопливо произнес:
- Я видел ее с каким-то парнем... Так, ничего особенного, какой-то долговязый шкет в очках. Но похоже, что из наших.
- Что? - удивился Владимир. - При чем здесь?..
- При том, при том, - закивал головой Пашка и криво усмехнулся. - Он ей подарил цветы и они мило чирикали на остановке.
- Ну и что? - переспросил Владимир, чувствуя, что задыхается, и собрал всю свою волю, чтобы не показаться взволнованным.
Теперь Павел положил руку ему на плечо и заговорил серьезно:
- Володя, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы не понять. А я... - он постучал себя по голове. - Я в таких вещах профи, что ты там мне ни возражай.
- Послушай, Пашка, что ты несешь?
- Нет-нет, это ты послушай! - он заговорил чуть ли не шепотом. - Хорошенько последи за своей доченькой, если не хочешь последствий. Как ты думаешь, она уже находилась в горизонтальном положении?
Владимир, покраснев, стал усиленно мотать головой, но Павел продолжал:
- Это, конечно, не смертный грех, и я не бабуся с херсонской лавочки. Но, мне кажется, она готова. Понимаешь, готова!..
- Но ведь это... ложь! - попробовал возразить Владимир и неожиданно опустил голову. Что-то заставило его остановиться.
- Видишь, видишь! - заорал Пашка. - Я угадал! Скажи, это правда? Правда?.. Ты ведь то же самое думаешь о ней?
- Оставь меня и мою дочь в покое! - воскликнул Владимир. - Я ничего не понимаю, о чем ты говоришь, и вообще - держись меня подальше! Понял?..
- Ну, как знаешь! - пожал плечами Павел и виновато оправдался: - Я только хотел тебе помочь, Володя. Но раз уж ты такой гордый...
- Уйди! Я сам во всем разберусь!
- Конечно, разберешься! - Павел уже отошел на значительное расстояние. - Только не забудь про цветы. Это, знаешь ли, производит впечатление...
(Продолжение следует)