Поздневесенняя, прохладная ночь – неуставшего вечера дочь, опустилась на городские улицы. Блуждающими тенями на фасадах домов от света фонарей, от искусственного майского заката явились три всадника. На гнедых они вывернули из Денежного переулка,двинулись по улице в сторону театра. Арбат прислушался к лирике цокающих копыт, замер от воспоминаний, от музыки, забытой неисправимыми романтиками. Припозднившиеся прохожие не замечали теней, не слышали поэзии старины, не обращали внимание на трех путешественников, только взвинченная стайка тинэйджеров, при приближении кавалькады, вяло комментировала их как приход неудачной кульминации ночи.
Среди троицы выделялся лидер - самоуверенно державшийся в седле, пожилой мужчина в широкополой шляпе, надвинутой на глаза, в кожаных обтягивающих галифе, заправленные в высокие с отливом,с отблеском серебра на шпорах кожаные сапоги. Спутник его держались на некотором расстоянии, были моложе своего патрона и скромнее одеты.
Процессия проехала зеленый забор, обклеенный листовками с поэтическими посланиями, остановилась у двери питейного заведения с вывеской с «видео кафе» над ней.
Старший, спешившись, открыл кованую дверь заведения и с одним из своих спутников исчез за ней. Оставшийся на улице, наступивший на полоску тени фонарного столба, был излишне деликатен, что решил остаться в обществе гнедых.
На лестнице, покрытой старым ковром, что винтом погружалась в подвал, пахло табаком, пригорелой выпечкой. На стенах висели бронзовые светильники в виде факелов. Арка открывала залу, заставленную столиками, где подкрашенный желтым свет подсвечивал миниатюрный бар, отражался в матовых серых экранах телевизоров, подвешанных к потолку. Гости остановились у входа, высматривая одинокого посетителя, сидящую сгорбленную фигуру за одним из столиков в глубине пустого зала. Старший тихо подошел к нему и сел напротив него. Сопровождающий его сел у входной арки, присматривая за своим патроном.
- За садом цветущих сакур слышится шум водопада – произнес вошедший мужчина, не снимая шляпу.
- Это не шум водопада, а шелест ручья, берущий свой путь с незримого родника – ответил сутулый, стараясь не отвлекаться от кофе.
Наступила пауза, во время которой пожилой в шляпе не отрываясь смотрел на невозмутимо пьющего кофе. Тот, не поднимая глаз на гостя, спросил:
- Это вы придумали?
- Что? Что?
- Нелепый пароль и ,такой же, дурацкий отзыв. Последнее время ничто не давалось мне так трудно, как запомнить их.
- У вас плохая память? Как мне вас называть? – спросил пожилой, снимая шляпу.
- Меня знают как Дыхание Пустыни, но для вашего удобства зовите меня просто - Дыхание. А как вас?
- Скользкоголовый Ястреб. Это мое любимое, из числа множества моих прозвищ. Вы, слегка взволнованны?
- Нет причин. Вот только немного удивлен вашей конспирацией. Обычно произносят имя человека, который знаком нам, обоим, и благодаря, которому мы сидим здесь, за одним столом и имеем честь, разговаривать друг с другом и обсуждать дела. Впрочем, дело ваше и прежде чем, перейти к делу, позвольте попросить называть вас Ястребом...а заодно, обращаться к вам на «ты».
- Что побудило вас так просить?
- Это просто и удобно...и современно, – сказал, раздражаясь и отодвигая чашку, сутулый.
- Молодой человек, я не давал повода говорить со мной на «ты», тем более, я называю вас на «вы» с момента начала нашей встречи. Еще, я хочу вам сказать, что сокращать прозвища позволительно только хозяину прозвища и невоспитанно напоминать ему об этом!
Опять наступила пауза, во время которой Дыхание и Ястреб смотрели друг другу в глаза, а сидящий у дверей мучился под давлением напряжения. Ястреб сказал:
- Хорошо...Чтобы растопить лед, я считаю сокращение моего прозвища вполне разумным. Называйте меня Ястребом. Тем более, вами, также великодушно, сокращено ваше прозвище до Дыхания.
- Благодарю вас…
- Спасибо. Я благодарю вас также. Теперь о паролях…
- Может быть, Ястреб, нам уже пора перейти непосредственно к теме? К тому же, я проголодался…
- Пароли и отзыв придуманы мною, это мой стиль, он использован мною, не один раз и приносит мне удачу и успех, поэтому... прежде чем, приступить к теме, а именно к моему заказу, мне хотелось бы, удостовериться в вас…
- Знаете ли вы Швейцарского Хорька? – перебил Ястреба Дыхание.
- Человек с этим именем мне знаком, - ответил Ястреб
- С этого и надо бы начинать!
- Мне,- Ястреб говорил тихо и размеренно,- как работодателю, дано право устанавливать условия. Мне необходимо…
- А Хорек? Разве человек, который свел нас, не гарантирует вам мою компетентность и доверие?
- Вы спрашиваете про Швейцарского Хорька? Так вот – он знаком мне. Далее, он не просто мой знакомый, он скорее близкий мне и близкий на столько, что я имел с ним несколько совместных дел, весьма таинственных, которые начаты по моей инициативе и мною организованы, а так же успешно завершены совместно с Хорьком. Для меня это очень важно и я преисполнен желанием иметь с Хорьком дело и целиком на него полагаюсь. Хорек больше по крупным и перспективно-стратегическим делам, он может совершить подвиг во имя дела и сочинить реферат на интересную тему и быть при этом совершенно невозмутимым, прекрасным, ни на что не претендовавшим товарищем, но его движения хаотичны. Для моего предстоящего дела необходим специалист дела иного рода. Порыв и авантюризм Хорька скорее повредит моим интересам, чем поможет, не смотря на мое уважение к нему. Хорек рекомендовал мне вас, значит, вы близки с ним и я хотел бы знать, насколько вы доверяете Хорьку. Это важно, поскольку я буду знать степень моего доверия к вам.
- Хорька я знаю несколько лет...очень хорошо... знаю. Мне даже показалось, что мы дружим с ним. Через него я имел несколько заказов, которые успешно выполнены и имели положительные отзывы. Я мог бы назвать несколько имен, весьма авторитетных, но я не буду этого делать. Можете узнать о них от самого Хорька.
- Да, Дыхание, лучше бы Хорек сидел сейчас с нами! – воскликнул Ястреб с усмешкой.
- Мне было бы приятно, Ястреб, чтобы и уважаемые люди, о которых упомянул, присоединились бы к нашей ночной встрече, но приятнее, сейчас, наконец, обсудить все детали...к тому же, я проголодался и время позднее...
- Хорек – мировой парень. С ним приятно иметь дело, да и просто говорить с ним – одно чувственное удовольствие. Его знание предмета и внимательное отношение к людям потрясает! Что ж, давайте знакомиться с вами, наконец. От удачного завершения моего заказа будет зависеть наше дальнейшее сотрудничество, а может быть и дружба. Повернитесь-ка в профиль, Дыхание...Ну, вот, конечно...Сомнения мои отпали. Мы виделись с вами несколько лет назад. Помните? А я вспомнил. Это было на тусовке, в салоне Болотниковской. Вспомнили теперь? Много читали. Потом Рахманинов, фортепьяно, виолончель... ушли все под утро, остались...мы с вами и Вера Павловна, помните? Балконы нараспашку...я трепался, попросту транжирил свою душу и изводил уставшую красавицу. Вы все отмалчивались, и это делало вас прекрасным и душевным человеком. Вот и теперь, я болтлив, казалось, не в меру, но для этого есть чрезвычайные причины. Одним словом, это связано с моим сегодняшним заказом. Я ни с кем не разговаривал целый год, может быть, чуть больше, чем год. Поэтому выслушайте меня терпеливо и участливо с пониманием. Я не разговаривал с тех самых пор, как мне многое открылось и открылось очень даже внезапно. То ли, вследствие, моей длительной меланхолии, продолжавшейся по сию пору, то ли, вследствие, каждодневных бесед с доктором, у которого я имел счастье лечиться. Человек сей, сначала не произвел на меня должного впечатления. Должного, потому что диагноз мой требовал внимания и сосредоточения. Но я имею влияние сильное на людей, а значит, имею представление об их психологических аспектах. В них я разбираюсь прекраснейшем образом и умею пользоваться известными слабостями в свою пользу и на пользу моего дела. Так вот, этот доктор, поначалу, не вызвал интереса во мне, в беседах всегда затрагивались темы, вызывающие у меня усмешку, мне показалось, что лекарь просто напросто испытывает меня медицинскими тестами, не более и у меня сложилось впечатление, что он попросту теряет со мною время. Но вот затем...Спустя время, я заметил...в его глазах...глазах, которые он отводил в сторону...отводил в сторону, когда понял... мою силу, не поддающуюся гипнозу. Понял я, что за этим человеком стоит что-то невыразимо большее и непонятное, чем моя власть, скорее даже могущественное и могущественное на столько, что оно посильнее и беспощаднее будет. Вообразить страшно! Вот что! Меня охватил страх - панический животный (о котором я не подозревал ранее), когда я понял это. То ли вследствие этого ужасного состояния, но, во всяком случае, благодаря этому человеку, я потерял не былую уверенность и надежду, а власть, которой я упивался, дело всей моей жизни стало блекнуть в моих новых глазах. Все погружалось в хаос, безвластие и мне теперь очевидно, что так и должно было быть, что я неправильно понимал свое предназначение. Когда же ошибся? Уж не самого ли начала? Ведь предначертано же БЫТЬ и стремиться к бытию!
Ястреб замолчал, по нему было видно, что подавляет в себе волнение.
- Так вот, я мучаясь, уже продолжительное время, не в силах что-либо изменить в себе и вокруг, так как течет все вокруг в неправильном направлении, я решился, я понял, что должен попытаться предпринять, изменить...Тут такое...дело...я сам не могу...чисто технически...я бы с вами пошел, но не могу я...Мне многое с тех пор открылось и я не в силах передать...Хотя надо бы...самое сейчас время...А что время без надежды? Вот ведь что! Надежда нужна, как свет... и доктора я разыскивал, многое у него, хотелось бы, пораспрашивать. Вот вы, Дыхание, мне поможете! Вы - трезвый, во всяком случае, случайный человек и выплывете из океана посредственности. А теперь...Теперь, слушайте и слушайте внимательно, дорогой мой слушатель. Вы должны...сегодня...этой же ночью...
- Позвольте! Сегодня? Сейчас?
- Да, сейчас! Да, сейчас, под утро... Какое сегодня число? Да, тридцатого мая тысяча девятьсот девяностого года, уже наверное, утром, после нашего, с вами разговора, который вы должны внимательно запомнить и в точности, слышите, в точности исполнить. Именно поэтому я доверился вам как профессионалу. Предваряя ваши протесты и отказы, они решительно не принимаются, поскольку мое дело, а теперь и наше - общее, не нуждается в предварительной подготовке, в виду срочности, и все, что необходимо вам, я предоставлю прямо сейчас…
- Тогда ближе к делу, Ястреб!
- Запоминайте. В пяти минутах отсюда...пешком. Арбат, дом четыре...по этой стороне. Через арку попадете во двор...внутренний дворик... проходной, имейте ввиду... поверните направо, войдите в подъезд...на углу. Второй этаж...но вам выше...На чердак, это изолированная квартира...как бы, мансарда. Мой друг передаст вам фонарик и ключ. Впрочем, возьмите, сейчас!
Сопровождающий, распознавший условный жест хозяина, подбежал и поспешно передал Дыханию предметы и вернулся на свое место.
- Квартира пустует уже несколько дней и будет таковой, еще несколько дней, я надеюсь: хозяина ищут ... пропал. Вот номер квартиры...Берите, что хотите и что унесете, там много всего. Но думаю одному вам не под силам все унести,но помощник исключается, это мое условие - категорическое, не обижайтесь.
Все , что унесете – будет вам и оплатой за работу. Там есть и наличность...Сделайте, пожалуйста, сначала то, что я вас прошу...Вот, смотрите… На фото...Запоминайте...
- Какой странный предмет... А что это?
- Это единственный вопрос, ответ, на который вы не дождетесь никогда.
-Если бы, не Швейцарский Хорек, я моментально отказался от вашео заказа, поскольку не люблю игру в темную!
- И правильно делаете. Здесь все на взаимном доверии и надежде, так что, подставы, в виде разбросанных фекалий невозможны. Кстати, Швейцарский Хорек гарантирует вам гонорар, после моего звонка к нему...
- В валюте?
- Разумеется.
- Вам известно место, где можно найти этот...предмет?
- Мне известно...,а теперь будет известно и вам. В квартире три комнаты. Войдите в кабинет, он интересует меня больше. Направо, по-моему...Если кабинет закрыт, придется повозится. И еще...будьте бдительны и осторожны: хозяин не прост, могут быть и ловушки. В кабинете осмотритесь. Вам необходимо открыть вход в тайную комнатку - она и есть тайный сейф, который вам необходимо вскрыть и достать тот предмет, который вы видели на фото. Как его открыть и где он лежит мне не ведомо, тут вам предоставляется свобода действий и сообразительность.Все ли вам понятно из сказанного?
- Понятно. Может быть, перекусим?
Ястреб, нагнувшись, посмотрел на ручные часы.
- У нас остается время на ужин. Август!
Молодой спутник скрылся за белой ширмой, из которой через минуту вышел с официантом, одетым в белую рубашку с бордовой бабочкой цвета и лицом несвежим, как гастономическая селедка.
Ястреб, не глядя на него, произнес:
- Принеси-ка, любезный, что-нибудь из закуски... студень, капустки, огурцов, жульенчиков...А поесть? Пожалуй, остановлюсь на супе с угрем по-гамбурски или суп с карпом по-венгерски... ухи захотелось, знаете...ну и вина красного...
Лицо официанта вытянулось, но его сознание вернулось в зал, подавив жалкие остатки иллюзорного мира.
- Ничего из перечисленного не имеется...в наличии...прошу прощения...
- Тогда принеси холодной телятины и вина сухого!
- Могу предложить оливье, селедочку под маринадом...разумеется вечернее...ну и водочки...правда слабенькая...
- Что ты несешь? Какая наглость! – лицо в гневе Ястреба исказилось, покраснело, брови нахмурились.
- Прошу извинить... Ночь на дворе и заведение закрыто, на кухне нет никого... Повар умер вечером...холодное есть в наличии...Прошу извинить...на дворе... ночь и...холодно...холодно.
- Свинство! Вы представляете, с кем говорите? Выродок! Позовите-ка мне администратора или нет...хозяина! Хозяина заведения ко мне!
- Не имею возможности позвать, метрдотель отошел... а хозяин еще вечером…
- Что? Ну вот еще! Где же носит? Звони - пусть, сейчас же, пулей сюда, я к нему разговор имею серьезный! Я разобраться хочу с ним и с тобой за одно, халдей! Мне тут хамить будут и вечер портить! Шампанское, хоть есть?
- Где же, я его возьму?
- Где хочешь! Беги хоть в «Арбат»! И хозяина, хозяина позови!
Официант исчез. Ястреб в волнении теребил шляпу, он старался не смотреть на Дыхание.
Дыхание сказал:
- Ужин испорчен...
Ястреб молча сделал жест двумя руками, что все в порядке, и понизив тон до уровня хладнокровия, продолжил:
- Швейцарскому Хорьку вы позвоните на третий день, слышите, на третий день, если ничего не поменяется. Если поменяется, то только у меня. Ваш звонок будет сигналом для меня, что работа сделана, и заказ вами выполнен. Оплата за работу будет производиться после...после звонка к Хорьку, вы встретитесь на Цветном бульваре, в двенадцать дня. Будете двигаться по правой стороне в сторону Трубной площади. Пройдете цирк, свернете в первую же арку. Окажетесь в проходном дворе. Находитесь там, пока к вам не подойдут и не представяться, как Алгебра…Запомните - Алгебра! Если же к вам никто не подойдет, найдите скамью - она там одна, в школьном дворе. Там вас будут ждать. Уличите момент, когда во дворе будет мало народу, затем подходите. Будьте всегда осторожны! А теперь, вам нужно уходить! Да, да уходить! Уже время! Извините, но ужин накрылся...к сожалению...Уходите через кухню…через парадную опасно...Прощайте же!
Дыхание скрылся за ширмой, прошел по темному коридору, почти на ощупь оказался на кухне, где пахло жареным луком и взволнованный голос невидимого официанта остановил его:
- Что он себе позволяет! И кто он такой есть? Что? Ты знаешь? В зале, где ж еще! Двое...и один лох...не при делах...хотя не знаю! Ты звони, звони, звони Ахиллу! Пусть приезжает, разбирается! Или я позвоню...Но если я позвоню, то на тебя, Артур, я работать не буду! Так и знай! Что? Да... так и знай! Алло...Так умер же он...я же звонил...да...да...
Тот, кого звали Дыханием, бесшумно прошел за спиной звонящего по телефону официанта на кухню и оказался перед лестницей ведущей вверх. Проходя по кухне, он увидел голые, не совсем чистые ноги, лежащего на широкой кухонной плите, покрытого белым покрывалом. Его неподвижность заставило Дыхание подумать о бренности, но путь его лежал наверх.
На улице, где он спотыкнулся, пахло свежей листвой и царство ночи жило звуками города, доносившимся с Садового кольца. Молодой человек долго бродил переулками, пока его не настиг весенний дождь.
Не прячась, мокрый, он дошел до цели своего ночного путешествия – начало Арбата, дом номер четыре через проходной двор.