Тетраграмматон Мирокрая, глава 7-ая
Понятное дело, мы оба желали скорейшего прояснения ситуации. И оба боялись, вдруг что-то пойдёт не так. Хрупкое равновесие вновь зазвенело на гране разрыва, падения, а по моим переживаниям, так и вовсе в преддверии Апокалипсиса. Лирика, помешанная на сублимации. Любой психолог даст такой диагноз, и будет прав в обоих случаях. Чего именно боится Маша? Что кроется за столь ревностным желанием во что бы то ни стало убедиться, я это, или отец её дочери? Да ничего не кроется, образумил я сам себя. Больно человеческому сердцу, вот и всё. Можно предположить, а вдруг это проверка, останусь ли я таким же, какой я есть сейчас, если отношения продолжат развиваться? Да, мысль интересная, и отклик в прошлом, поди, есть. Он, её бывший парень-муж-бойфренд, тоже мог казаться одним. А после проявил себя совсем иначе. Так?
Слишком надуманно. Разве я могу гарантировать, что останусь именно таким, какой я есть сейчас? Кто посягнёт на это обязательство, тот святой или дурак. Если до первого мне как пешком до Луны, то до второго, надеюсь, ничуть не ближе. Со стороны видней, но что именно видит Маша со стороны? Что-то через призму прошлого опыта. А вот что, этого мне никогда не узнать.
Был день, полный офисных забот и корпоративных обязательств. Его сменил новый день, и череда их медленно поползла размеренной светотенью.
Мы молчали, думали и выжидали. В последнее время куда-то делся миниатюрный плеер, и я наконец решил его отыскать. Как часто бывает, лежал разряженным на видном месте, забытый и пыльный. Я вернул ему жизнь, а себя осчастливил психоделической музыкой. Так легче предаваться размышлениям. Правду говорят о действии ритмической музыки на сознание, или нет, этого я не знаю. Не уверен, что смогу объяснить как именно она на меня действует. Что-то похожее было у Персеваля, ощущение при входе в костёл.
Как-то раз позвонил Лёха со странным вопросом. То есть это вначале вопрос мне показался странным, а при более взвешенном подходя я счёл вопрос закономерным.
- Что было написано на бумажке?
- На какой бумажке? – не понял я. Лёха умеет задавать вопрос не в тему, а в угоду динамике собственных мыслей. От того иной раз с ним трудно вести беседу.
- Не, не на бумажке, оговорился, - он чиркнул новой сигаретой и разъяснил, - На пергаменте у Персеваля. На том самом, который он отдал монаху.
Надо же, а я и забыл.
- Слушай, не знаю.
- Ничего себе, творец, - Лёха усмехнулся, - Как так может быть?
- Да… как-то может. Персеваль читать не умел, а монах при мне пергамент не разворачивал.
- Ага, понял. Нет, погоди, как это? Ты это сам придумал, или как?
Что я мог ответить? Только правду, от которой не стало яснее:
- Лёха, не знаю. Просто писал, что писалось. Быстро, словно под диктовку.
По связи донеслось сосредоточенное сопение. Мой собеседник молчал-молчал, а потом спросил:
- Ты там был?
Вот ведь пристал.
- Лёха, как я мог там быть, если описанные события происходили в прошлом, почти тысячу лет назад? Не говори глупостей.
- Да я и не говорю. Рассуждаю и не более. Очень похоже на опыт холотропного состояния. Спросить бы тебя, где растёт такая трава, да бесполезно. Знаю, что ничего такого ты не курил. Может приснилось?
Приснилось?
Прошлое?
Стоп.
- Лёха, ты гений.
- Не понял, ты про что?
- А, не важно. Ты дал мне отличную зацепку. Идею. Не пытайся понять, всё равно не поймёшь. Кстати, а на пергаменте могло быть имя. Бедняга-рыбак тайно надеялся, вдруг тамплиер помолится за его душу?
- И как, помолился?
- А ты спроси у автора романа о Святом Граале. Вначале у Кретьена де Труа, а потом у всех последователей – переписчиков. Лёха, ты такие вопросы задаёшь, я не знаю что отвечать. Там русским по белому написано, словами Персеваля. В каждой молитве вспоминает.
- Сам такие вопросы поднимаешь, вот и задаю. Не кипятись. Чего, на работе достали, или как?
- И на работе, и или как.
- Всё, бывай. И много не пей, лады? Храмовник всё видит и мне докладывает.
Он прервал связь, а я тихо выругался. И разговор-то в общем дурацкий получился, но не в том причина. В случайном обсуждении я нашёл подсказку. Правда ли, подсказка? Да откуда мне знать? Только это единственная зацепка, другой мне в голову не приходит. Маша молчит и ждёт. Её можно понять.
Остаётся необходимое, но, как всегда, лишнее. Работа. Сколько времени потребуется на завершение проекта? - спросил я Камилу.
- От тебя зависит, - твёрдо заявила менеджерица в строгом костюме с галстуком.
- Да я сегодня могу добить все тексты.
- Вот и добей, - она грозно сверкнула дужками модных очков.
Что же, разумно. Сегодня всё равно уехать не получится, но можно взять билет. Только времени нет на разъезды, буду заказывать через Интернет. Поезд поедет на восток, мимо её дома. Рискованно? Ничего подобного, Простейший способ отправиться в прошлое это помчаться навстречу солнцу. Каково, а? Такой травы нигде не растёт, её вообще нет на свете. Тогда что это? Любовь, сублимация, вдохновение? Ау, Маша, ты слышишь меня? Ниточка тянется, вот-вот порвётся. Если я не отвечу Маше сейчас, завтра может оказаться поздно. С чего такая уверенность? Да не уверенность это вовсе. Попытка избавится от пустоты. Опять ни опоры, ни воздуха. Без сумбурных писем из другого часового пояса, из иного времени. Как же я раньше без этого жил? Как-то вот так. А теперь не могу, отныне одна на двоих ниточка с Машей нужна мне как воздух, води или кровь. Без неё я не жилец.
Изрядно я сгустил краски. Нельзя так. Сам не заметишь, как помутится сознание. А как быть, если мысли вьются-кружатся вокруг одного и того же.
Как, как? Взять себя в руки, заняться делом. Отличная мысль. Но прежде письмо Маше:
Ta/\/\n/\\/\ep: Кажется, я придумал. Тут мне Лёха про холотропное дыхание напомнил. Я и забыл совсем, а ведь когда-то читал. Знаешь, что это такое? Могу поспорить, знаешь, а то и больше моего. Я попробую увидеть тебя. Дистанционно. Во сне, не во сне, как угодно. Отправлюсь в прошлое. Знаешь как? Поеду в твою сторону. Уже билет заказал, кстати. Не бойся, на порог не явлюсь. Кстати, твой адрес не очень-то подробный. Не буду же я искать тебя методом беготни из дома в дом. Не нужно это. Ввиду комплексного анализа ситуации можно утверждать высокую вероятность того, что мы с тобой, как говорится, на одной волне. Тьфу, вот ведь загнул. Не обращай внимания, я тут параллельно делаю вид, что работаю. Самое главное, доделать работу всё надо и чем скорее, тем лучше. Поезд у меня на послезавтра, отходит поздно вечером, так что мимо тебя промчусь дня через четыре. Попробую дотянуться. И увидеть тебя. Точно не знаю, чем кончится это предприятия, только пока ничего другого в голову не идёт. Жди от меня весточки. Надеюсь, мы как-нибудь вместе разрулим ситуацию. Жди меня во сне или наяву, как сможешь. Через три дня на четвёртый.
Признаюсь, я ждал в ответ чего угодно. Давил эмоции как мог, уговаривал сам себя. Что можно сделать ещё? Ничего. Пока в голове звенит гулким колоколом мысль о верности решения, более верное сложно придумать. Окажется идея провальной, ну и ладно. Тогда и подумаем под другим углом. Всё равно теоретический подход тут не применишь.
И всё же…
Машин ответ подарил мне новую надежду.
1bibaby: Прелестная мысль! Ни разу не пробовала ничего подобного. Вру, конечно. Пробовала, но с близкого расстояния. Йогой занималась, дыхательной гимнастикой по системе Стрельниковой. Кстати, свою собственную хатха-йогу в детстве изобрела, представляешь? Куда там всяким «мы писали, мы писали, наши пальчики устали». От кончиков пальцев до плеч, ну и так далее. Я и сейчас в позу лотоса запросто. Ой, так я не об этом, Тамплиер. Знаешь, а ведь это первый знак в твою пользу. Или наоборот, не знаю. Я с ним тоже пробовала. Или с тобой? Ладно, не обижайся. Это я со страху. Ну и вот, ничего у нас не вышло. То есть что-то проскользнуло, только всё несерьёзно. Он тоже хотел «продвинутого» контакта, чуть ли не телепатии. Ага, ну так вот, раз не вышло, он может подумать: Ну откуда незнакомому человеку знать, что раньше не удалось? Попробуем ещё раз, вдруг получится. А то, видишь ли, больно ты резво да в тему. А, да что это я, в самом деле. С первого дня, с первого письма ты всё в тему, да в тему. Только вот упоминанием про крестик и сбил. Или так и надо было, чтобы крест остановил и дал опомниться? Господи, Сталкер, милый, я совсем запуталась. Боюсь и жду, жду и боюсь. Такая неразбериха в голове. Малая тоже тут учудила. Полезла кататься с горки с совочком. Ну, зачем ей там совочек, спрашивается? Боится, что кто-нибудь возьмёт поиграть. Куклы свои и формочки, пожалуйста, всем разрешает. А совочек нет. Он, говорит, волшебный, умеет делать ровные куличики. Такая умора. Сейчас сидит с бабушкой. Нога в зелёнке. Так поцарапала коленку, ужас. Коленку как расквасишь, так кровоточит, я и не знала вовсе. Перепугалась. Но утром было, сейчас нормально. Всё, я поскакала, мне надо работу сдавать. Завелась я тут внештатной программной средой по адаптации 1С. Чего только люди не придумают, одна процедура обмена техзаданиями на замену штрихкодов чего стоит. Уморища. Кондитерская фабрика имени какого-то сэйшена ВКПб. У нас такие ещё водятся. А деньги платят, так и ладно, дело-то не дурное, хотя и с чудачинкой. Жду-жду. И помогу тебе. Знаю, как помогу. Если ты это ты, а не он, то должно сработать. Вот теперь мучайся, если «он». Где тут смайлики с языком? А, ладно. Вот тебе ;-P Хи-хи. Страшно. И холодно совсем. Вроде весна наступила, на улице листочки зелёные россыпью, как бусинки, а лапкам холодно. Это всё нервы, милый мой Сталкер. Или тебе как Тамплиеру такой крестик положен? Если так, то это мой бывший зазря его носил, так получается? Эх, говорила мне мама. Кстати, а чего это ты так резво на восток собрался? Прощаюсь.
Говорят, работа не столб, может стоять даже подпиленной. Я тоже так думал, пока мне очень вежливо не посоветовали завязать с посторонними делами до сдачи текстов заказчику. Пространные рассуждения о задержке платежей в конце квартала прозвучали настолько весомо, что я поспешил пересчитать наличность в бумажнике. Скоро должен приехать курьер с билетом, а в наше время проездное добро стоит не дёшево. Есть ещё что-то на карточке, но кому охота оказаться в дальней стороне Мирокрая без рубля/евро/йены в кармане? Нет, товарищи коллеги, вы как хотите, а мне нужны деньги. Причём сегодня-завтра. Вот я и взялся за работу, а ответное письмо для Маши отложил на вечер.
Давно я не выходил из офиса так поздно. Весна в разгаре, день длинный, а тут раз и сумерки. По пути оказался зоомагазин, рабочий до десяти вечера, и я нашёл там то, что нужно. Стоит предупредить Алёну. Она молчит, не звонит не пишет. Я пару раз пытался дозвониться, в ответ длинные гудки. Не до меня ей, видать. Но это не повод бросать человека в беде. Вдруг опять кризис настанет, а меня нет рядом? С неё станется. Позже откроет ключом дверь и войдёт, но прежде будет долго мяться на площадке. Раньше я не обращал внимания на такие странные признаки стеснения, а после недавних событий обратил. Лучше поздно, чем невпопад.
Вокруг медленно затухала усталая суета будничного четверга. Город людей готовился к последнему рывку перед выходными, и я его понимал. В кармане билеты на скорый поезд, самодельная путёвка в экзотическую даль. Жалко, что так дорого, не погостишь там особо. Мало того, цены там тоже, как я слышал, ог-го.
Прохладный ветерок ворвался в дыхание весенней сыростью. Зоомагазин за спиной сонно мигнул сторожевыми лампами. А я, последний покупатель дня, поспешил оставить его на время заслуженного отдыха. Самое время сообщиться Алёне.
Privetik, Alena! Ya opyat’ v raz’ezdah. Na dve nedeli s hvostikom. Esli xochesh, pozhivi u menya. Ya tak dumayu, tvoi roditeli i brat seychas ne luchshaya kompaniya. Sochuvstviya, voprosy. Koroche, kak zahochesh. Uezzhay cherez sutki. O rybkax ne volnuisya, ya kupil kormilku-dozator. Kinu im Tetra-mina, nichego, pozhivut nemnogo bez motylya. Pishi na trubku esli chto. Volnuyus’ za tebya.
Одно дело сделано, теперь в банкомат.
Ящик с деньгами и цифрами на экране злобно проворчал своё мнение о позднем визите, но квитанцию выдал. Зря ходил. Ну ничего, это я скорее для успокоения. Если завтра денег не кинут, на пару обедов там хватит, а в поезде обойдусь пирожками и чаем.
Чего вообще я туда сорвался?
Вот и Маша задаётся этим вопросом. Трудно сказать. Иные едут в другой край чтобы искать вдохновения, а я как будто и так его нахожу. А как найду, внутри будто зов какой включается. Сверчок-маячок. И крестик снова тронул пальцы гладким тёплым деревом.
Сон и путешествие в снах. Тут мне опытом с Машей не ровняться. И когда всё успела? О чём её не спроси, всё знает, всё пробовала. Читала, слышала, видела. Даже завидно, мне бы такую эрудицию. Ну ничего, она эрудицией, мы творческим потенциалом. Маша, прости, но я надеюсь на разность потенциалов. Но это больше так, спасательный круг самолюбию. А, ладно, Бог с ним, с самолюбием. Попробую определиться, чего же всё-таки меня подтолкнуло на спешный отъезд. Будет проще в разговоре с Машей. Странно, да, переписка-разговор? А ведь права Маша, такая форма общения очень-очень похожа на передачу мысли на расстояние. Ага, и сквозь время.
Мысль имеет нематериальную природу, теперь я начинаю в этом убеждаться. Или это мои мысли поднаторели в нарушении законов природы? Непростой вопрос, а ответа я и вовсе не знаю.
Рыбкам досталось щедро и со вкусом. Пусть пока мотылём отъедаются, а я сварю кофе и разбужу компьютер. Да, письмо письмом, а отправлять придётся с почты, иначе ничего не получится. Скажите, бред? Мне-то бредом не кажется, а вы если ставите диагноз, то делайте это молча. Хотя бы из вежливости.
Ta/\/\n/\\/\ep: Всегда бы так. Беседа с тобой упорядочивает мысли. Я теперь не удивлён, что ты программистка. Пробовал тут понять логику твоего письма, и на первый взгляд действительно, бессистемный поток мыслей. Но если посмотреть внимательнее, всё иначе. Во-первых, информативность. Об этом я уже писал, но это не ворох всевозможного невозможного, у тебя одно из другого вытекает. Циклами, что ли. Не всегда понятно, но всегда так естественно, дух захватывает. Читать глаз радуется, на сердце теплеет. Знаешь, я теперь и не могу себе представить, что когда-то было иначе. И как может быть потом, тоже не получается. А и надо, наверное. Пусть будет как будет, и Бог тому указ да закон. Он нам дал свободу воли (прости, Господи, сам я при этом не присутствовал, но от умных людей читал и слышал, что так оно и было). Значит, воля может многое. Сейчас я хочу не этого. Случая, сюрприза, чуда, наконец. Поэтому с головой окунаюсь в неизведанное, абсурдное предприятие. Мне кажется, что в книге Вольфрама фон Эшенбаха «Парцифаль» собраны не только традиции ислама, древних еврейских мистерий, раннего христианства. Переработка всего этого сделана в рамках инструментария католицизма, и это вполне объяснимо. Стал бы он писать как-то иначе в 20-е годы тринадцатого века? То-то и оно. И всё-таки есть там что-то, от чего веет более дальними восточными ветрами. Упомянута какая-то рукопись Киота, в подлинность существования которой никто не верит. Я так думаю, что рукопись действительно могла быть вымыслом или... Или отчётом о каком-то предприятии, тайным кодексом неведомого ордена, или ещё чем-то. Знаешь, а ведь сколько всего на эту тему писали! Но я думаю, всё было намного проще и интереснее. Вот смотри, два с лишним века назад существовал орден так называемой «Герметический орден Золотой Зари», куда входили люди самой разной теологической ориентации. Не только добропорядочные христиане вроде Клайва Льюса, автора «Хроник Нарнии», но и отъявленные черонделы, такие как Алистер Кроули. Я уже писал тебе, что совершенно зря строят гипотезы об ордене Тамплиеров и его продолжении в этом странном братстве. Также глупо, как путать Тамплиеров и воинов храмовой стражи, так называемых Храмовников. Они следили за порядком и могли при случае вышвырнуть вон не только тамплиера, но и госпитальера. Официальная ССБ Римской Католической церкви, если хочешь. Это я так, в плане общей эрудиции. Не сомневаюсь, тебе многое об этом известно. А вот название ордена, в который входил Льюис, не совсем точное. Скорее, имеется в виду не Заря, которая, кстати, бывает утренней и вечерней. Также не связано это название с именем Люцифера. В конце 80-х годов XIX века святая инквизиция потеряла былое влияние, а то и вовсе утратила полномочия по воле Ватикана, и за сатанизм на кострах не сжигали. Только христианин не вступил бы в сатанинский орден. Значит, Люцифер тут не при чём. И тогда мысли ведут не в область имён, а в сторону географии. Орден Рассвета мог собраться вокруг какого-то наследия, привезённого из земли Рассвета. Соображаешь? Рукопись Киота могла быть путевыми заметками какого-нибудь монаха, например, образованного бенедиктинца. В ней могли содержаться наблюдения, анализ, а возможно и какой-то обоснованный теософский синтез восточных религий. Опыт, полученный в долгом путешествии. Именно за эту рукопись весь монашеский орден рисковал оказаться под подозрением, попасть в опалу. Так что же это могло быть за путешествие, в результате которого на рубеже XII-XIII веков в Европе появилась рукопись Киота? Я думаю, это был Крестовый поход. Тайный или не санкционированный папой. Своего рода авантюра из авантюр, хитрый план, который привёл к неожиданным результатам. Воины-франки с переменным успехом держали под контролем Иерусалим и окрестности, но с востока наступали сарацинские орды, и не было им счёта. Я могу предположить, что бритты или германцы решили ударить в тыл сарацинской империи. Тогда представления о географии были сама знаешь, какие. Земля плоская, ну и так далее. Но если море есть на юге, то оно есть и на севере. Не было тогда никакого Суэцкого канала. Не идти же по стопам команды Арго. Кто понесёт корабли по пустыне, чтобы сесть за вёсла в Персидском заливе и высадиться в самом уязвимом месте? Походили европейцы по пустыне в доспехах, целых два крестовых похода оттоптали. О таком безумии не могло быть и речи. Значит, оставался северный путь. Плыть вдоль берега по краю земли. Вдоль Мирокрая, ха-ха. И в конце концов добраться до мифической твердыни сарацин с того края, откуда никто не ждёт нападения. Будь то Вавилон или ещё какой город, большой, богатый и древний, как Константинополь. Такой вот мог быть отчаянный план. Сто кораблей, изготовленных по традициям викингов, по полсотни рыцарей и по группе монахов в каждом. Плюс слуги, оруженосцы, гребцы. Такой флот имеет все шансы заплыть очень далеко. Вода и пища в избытке, рядом земля. А то, что холодно, так не беда, в Европе зима тоже не сахар, а британской шерсти в те времена было в избытке. И как ты думаешь, куда в результате этот флот попадёт? Кто встретится на его пути? Могущественное, самобытное государство. Задёрганное междоусобицами, воинственное и совсем не христианское. Ты знаешь ответ. В имени рукописи звучит название столицы этого государства. Коиото. Если допустить, что был крестовый поход через север, то конечная точка маршрута не вызывает сомнений. А уж как потом оттуда выбирались бедолаги-рыцари, об этом история умалчивает. Скорее всего, беглецам даже не поверили. Кто станет слушать враки о какой-то неведомой заморской стране, когда под боком, на Ближнем востоке, идёт война? Правдивую историю Вольфрам фон Эшенбах мог слышать от беженцев, а при удачном стечении обстоятельств мог и рукопись прочитать. Только всё это домыслы. В чём-то обоснованные, но большей частью праздные. Но это не мешает моему замыслу, наоборот. Древняя земля окутана ореолом тайн и недосказанности. Там спит глубоким, но чутким сном прошлое. Я смутно надеюсь найти там ответ на вопрос, который всё больше меня занимает. Даже не так. Попробую отыскать подтверждение ответа. Вопрос звучит так: что же такое Святой Грааль? Насколько разумно связывать Грааль и Крестовые походы? Если вспомнить историю других святынь, признанных церковью, то не разумно. Значит, нужен другой подход к вопросу. Такой, как постулат, что Святого Грааля никогда не было, и он лишь плод творческого воображения де Труа. Результат переосмысления упоминаний о христианских святынях в Константинополе, впечатление от ритуала евхаристии, и что-то ещё. Возможно, встреча с Персевалем. У фон Эшенбаха вместо Персеваля могла быть рукопись Киота. Если я отыщу хоть какой-то след рукописи, то для меня это уравновесит работы обоих писателей. И косвенно докажет, что Грааль это чистой воды выдумка. Всё, заканчиваю письмо и бегу в цифровую кофейню. На циферблате второй час ночи, а утром обратно на работу. Жди меня, я дотянусь. Когда буду мчаться на поезде мимо твоего дома.
Сисадмин на посту под плакатами эксцентричного содержания удивлённо повёл бровью. Идея отправки письма глубокой ночью сама по себе не очень оригинальна, но я уже успел примелькаться и меня тут воспринимали как безобидного чудака.
- Хочешь, подскажу провайдера? – с искренней заботой в голосе сказал сисадмин. Под рукой у стража цифрового царства уместилась полупустая бутылка пива, и выпитое заметно подняло ему настроение. А то и вовсе дотянуло обычных юзеров до статуса человеков, с которыми есть о чём поговорить.
- Да есть у меня сетка, просто ай-пишник не хочу светить, - тоном профессионала отозвался я на сочувствие.
- А, - он добродушно отмахнулся рукой. Про себя, должно быть решил, что раз я не знаком с программой для смены адресов, то мне положено быть в категории ламеров, а значит, и разговор со мной надо вести как обычно, с высоты статуса, - Сто рублей.
Ничего обидного в том, что кто-то считает тебя не тем, кто ты есть. Лучше быть, чем казаться, говорил герой романа Пикуля «Честь имею», и эта точка зрения мне по душе.
Ночная прогулка по бодрой прохладе городской весны вытянула последние силы. И я с наслаждением забылся сном, едва добрёл до кровати.
Утро встретило массой забот, приправленных обычной офисной суматохой. Всего один раз я вырвался в почту. Времени написать ответ не хватило, а вот прочитать Машино послание я успел:
1bibaby: Ничего себе ты по истории подкован! А я уж думала, одна я такая вездезнайка. Спасибо разъяснил мне разницу между Тамплиером и храмовником, а то теперь как-то и стыдно. Я тебя назвала храмовником, да? Извини Сталкер, была не права. А ты правда похож на Тамплиера. Вроде как берёшь друзей за руку и ведёшь прямой, да светлой дорожкой. Взять вот твоего Лёху, и то, что ты о нём писал. Наверное, он благодарен тебе за рассказ о Персевале. Я то уж точно благодарна за «Конструктора». А ещё мне понравилась идея о пятом крестовом походе. Вообще все твои рассуждения чем-то напоминают «Гластонберийский роман» Повиса. Я читала в сети отрывки этого произведения. Хорошая фантастика, но у него это всё же фантастика. Он стремиться объединить в концепции Грааля всё, что было и есть божественного, духовного и светлого. Был такой рассказ у какого-то писателя, «Интегральное скерцо», так там мастера-цифроделы создали синтетическую мелодию, где сплетались все звуки мира. От крика новорождённой крохи, до рёва лавины. Слепили хитрую дифференциальную матрицу, а в ней расставили эти звуки в соответствии с законами звуковой гармонии. А потом включили. Как думаешь, что выдали динамики? Бетховена. Ту самую волшебную симфонию, которая звучала в блокадном Ленинграде, и от которой плакал клирик в фильме «Эквилибриум». Вот как, представляешь? Так этот Повис собрал своё собственное скерцо, умничка он эдакий. А ты нет. Ты не собираешь, а как будто наоборот. Дробишь Грааль на кусочки. Слушай, а может, я не права? И вовсе не про Грааль те снежинки, или горсть солнца у гостя де Труа? Я не знаю, проще сказать, запуталась. Только ты идёшь по дорожке, а я следом. Или наоборот? Кто теперь разберёт, Сталкер ты мой горемычный. Не знаю, найдёшь ли ты чего в окрестностях древней Японской столицы, но что бы ты там не нашёл, в одном я уверена. Тебе хватит мудрости и совести не утверждать, будто теперь-то ты нашёл Вселенскую истину. Не кричать, что все, кто претендовал на это до тебя, шли не тем путём или забрели не туда. Так ведь, милый мой Тамплиер? Ты не теософ, никогда им не был, да и вряд ли будешь. То, что ты ходишь по святым местам и ведёшь за собой людей, хотя бы и так как меня, письмами, это и есть твоё. Прошу тебя, заклинаю, не будь таким, как все они. И это станет главным доказательством, что ты это ты, и найденный крест действительно твой. Не знаю, понимаешь ты меня или нет? Попробуй, хорошо? Ты на верном пути, и теперь только не оступайся. Знаешь, а я почти уже знаю, что это ты, а не кто иной. И убрала бы слово почти, да тогда придётся поставить другое слово. Вроде и могу сказать, а не просто. Это как перчатки-сеточки. Если закрыты ладошки и локти, значит в другом месте что-то открыто. На подсознании, так и работает тонкий эротизм. Вот, представляешь, какие мысли бродят? А вроде скромная девушка. Я увидела твои перчатки, Тамплиер. Это честное признание, что ты не знаешь содержания пергамента, которое Персеваль отдал монаху. В этом и эротизм, и твои комплексы, но ты приоткрыл главное. Истину. А там пусть каждый смотрит и пытается увидеть, Я увижу тебя во сне. Через какое-то время. Жду и волнуюсь. Твоя Маша.
Да, до такого наши откровения ещё не доходили. Такое впечатление, что в руки мне дали великолепную, тончайшую вазу, сотканную из одной только нити, и эта нить связала двух людей. Меня и Машу. Сквозь пространство и время. Силам мысли, чувств и чего-то ещё. Чаша эта будто Грааль…
Что за чушь, рассмеялся я своим мыслям. При чём тут Грааль?
Если уместно вставить слово, то меня штормило. Это адреналин, а то и другие друзья гормоны. Я-то прекрасно понял, что за слово подразумевала Маша. Сам уже давно готов его сказать. Но слово не написано, и даже не произнесено. Оно прозвучит, когда придёт время, в тот миг, когда мы встретимся. А пока… А может, и не прозвучит. Будет тайной, тонкой и светлой, будто эта воображаемая чаша. Каждым мгновением жизни, каждой чёрточкой переживаний мы станем усложнять и совершенствовать таинственный образ. Отражение узора пути, начертанного для двоих.
Ну, как-то так, если придавать образу словесную форму. Бледно, плоско, но по сути своей верно.
Должно быть, выглядел я глупо. Совершенно не помню, как закончились часы до отъезда. Помню только вокзальную суету, ночной пыльный сумрак готового к отправке поезда. Битыми всполохами светили стеклянные бра-полупиллюли, а в зашторенное окно тихо скреблось многоголосое пассажирское эхо. Искажённые стеклом фонари города, погружённого в ночь, робко искрились вдалеке. Раздался гортанный голос диспетчера, и над перроном полетело предупреждение об отправке. Фонари дрогнули и мир вокруг загудел-застучал послушным железом.
Жёсткая верхняя полка заполосила отблесками ночных фонарей, словно город чутко смотрел мне вслед конусами прожекторов. Под бесшумным взглядом огней сонного города, в размеренном стуке колёс и лёгкой пыли старого вагона меня настиг сон. Последней мыслью был образ Маши. Странно, в нём проступил какой-то второй силуэт. Нет, наверное, мне просто хотелось оживить в воображении плоскую статику маленькой картинки на цифровой страничке. А может, это было чем-то другим. Смутное сомнение и неоформленное беспокойство подступили к сердцу, и встали так близко к пониманию какой-то головоломки, что дух захватило. Но разум никак не желал даже понять головоломку, не то что вытащить на свет её разгадку. Меня никак не оставляло это странное чувство. Вокруг происходило какое-то неощутимое движение, и меня затягивало течением, вокруг которого, словно щепки в весеннем ручье, скапливались совпадения, недомолвки и закономерности, суть и логика которых лежали за пределами моего понимания. Сон не принёс отгадки, как я не пытался обострить сознание сосредоточением, расслаблением или чередованием этих фаз. Даже музыка не помогала. Минутные просветления отзывались болезненной слепотой разума. В эти отрывочные фрагменты времени, запущенного мною немного вспять на пути к Маше, музыка создавала резонанс, и формировала прообраз ответа. Но стоил обострить пристальное внимание на зыбкие подобия разгадки, как они расплывались деталями несвязных образов. Час за часом я тщетно пытался понять, что именно меня беспокоит в последнем Машином письме. Или дело в том, что оно слишком прямолинейно хорошее, и от того мало похоже на правду? Вряд ли. Резюме простое и очевидное. Запутался. Одно не вызывало сомнений: образ Маши оживал по мере моего приближения. Я мог бы поклясться, что уже знаю, как выглядит её лицо в движении, вижу-чувствую мимику девушки, и слышу голос, который шепчет-диктует себе-мне письма, собранные электронным форматом. Стало чудиться, будто я слышу тепло её дыхания, а на губах остаётся мимолётная влага от поцелуя доверчивых губ.
Если всё идёт к тому, что мне суждено сойти с ума, пусть так и будет. Эта цена мне вполне довлеет, если ей будет куплена возможность дотянуться до Маши в сновидении. В осознанном, или нет, теперь это не важно. Передача чувств на расстоянии ничуть не выдумка. Немногие смогут поверить, и в этом нет ничего удивительного. Вкус изысканного блюда, свет солнца сквозь витражи костёла или томление сердца, переполненного чувствами, не передашь самыми искусно сложенными словами.
Часы-дни-ночи сближали меня с Машей в точке пространства-времени.
В назначенный внутренним голосом час я вышел на свет далёких окошек. Их мелькание между ветвями зелёных насаждений легко было принять за разгорячённую зыбь летнего воздуха, или за напряжённый зов, направленный из разных точек пространства с одной целью – найти отклик. Только всё это образный самообман. Там, за бортом жестяного вагона ночная прохлада. Воздух гораздо холоднее, чем можно было ожидать в это время года. Машин дом где-то там. За прохладой тенистых окраин парка на пологом пригорке, где в центре стоит бетонный монумент с пятиконечной звездой. Дальше виднеется лиственный, должно быть, берёзовый, лес. Между ветвей серо-стальная рябь, контрастом с розоватым закатным небом. На тёмном зеркале не то озера, не то реки блестит пол дюжины робких жёлтых фонарей. Там. Где-то рядом там её дом. Не то ли окошко, то ли первый, то ли второй этаж?
Я дотянулся.
Переживание сродни удару током. Оказалось, у неё замёрзли руки. Это было так явственно и близко, прикосновение её мягких прохладных пальцев. Робкое, испуганное. Дыхание горячие, и сбивчивое от неожиданности, или от страха. За спиной силуэт окна во всю стену длинной, узкой комнаты, а у окна стол для домашних занятий. Кажется, деревянный. У Маши оказались короткие волосы, эдакий ёжик торчком, как у Милен Фармер или Земфиры. Свет лунного оттенка проник из-за кисейной шторы и очертил мягкий контур щеки, носа, шеи. Я не видел её глаз, или они были закрыты. Она была одета в короткую майку или рубашку. Грубая ткань, похожая на лён ручной выделки, тёмно-зелёная или светло серая, это всё, что составляло её одежду. Податливая ткань могла соскользнуть от одного прикосновения, стоило только протянуть руку. И рука готова была обнять за остренькое, как будто детское плечо, но…
Это всего лишь сон.
Яркий, выпуклый и настолько горячий, что получился бесспорно сексуальный подтекст. Переживание ясное и обострённое, ничуть не слабее настоящего соития между мужчиной и женщиной. Я попробовал сравнить опыт прошлых отношений с женщинами и мимолётный, дистанционный контакт с Машей. И каков же результат? Что было реальным, а что эфемерным? Пожалуй, сравнение не выявило разницы. И дело ни в том, как скоро, как долго тому назад или как долго по временной протяженности. Этот контакт состоялся вопреки всем постулатам общепринятой науки, он превзошёл ограничения пространства, времени и скорости, а по пестроте и тактильному отзвуку оказался ничуть не слабее реальной близости.
Что бы это ни было, оно случилось.
Я готов был поклясться чем угодно: этот контакт не был односторонним. Но даже если я ошибаюсь, остроты моего переживания хватит на многое. В том числе и на то, чтобы убедить Машу в реальности происшедшего. Я увидел её, и дай Бог кому-нибудь такую уверенность в очевидности столь неочевидного. Поверьте, это того стоит. Я мысленно попросил прощения, если что-то не так. Будь я рядом с ней, не думаю, что в мире нашлась бы сила, способная остановить огонь моего желания. Но поезд стучал колёсами и раздвигал границу между нами. Оттеснял временем и расстоянием два сближенных сердца. Мой жгучий и несвязный шёпот, направленный в прохладу оконного стекла, дрогнул.
Показалось, как сквозь стекло долетела мягкая, как шёлковый взмах, мысль-фраза:
«Не щемись, мой Сталкер. Пусть теперь у нас обоих будет спокойная ночь».
Пусть, прошептал я в ответ.
А мысль, как оказалось, только и ждала мгновения, когда наступит время родиться на свет. И появилась стройной, оформленной системой образов. Мне потребуется несколько часов и десяток – другой тетрадных страниц.
И того и другого у меня с избытком. Предстоял долгий путь на восток.