Финку подарил юной цыганке её первый мужчина – Мустафа Ибн Мамаевич Энигматулин. Он был сыном известного в Замоскворечье дворника Рафата Халифа, чей знатный род шёл от самого Бердибека*.
*Тринадцатый сын великого хана Джанибека и слепой царицы Тайдул, которая прозрела после окропления святой водой и молитвы Чудотворца Алексия. После их смерти, Бердибек убил целую дюжину своих старших братьев и захватил власть. – Прим. историка.
Несмотря на фамилию, Энигматулин никогда не тулил диски Энигмы с прилавков. Он вообще не любил музыку маленькой французской немки, Сандры, предпочитая песни высокой русской полячки.
В юности Мустафа добыл телефон любимой певицы и, набравшись смелости портвейном, позвонил. На корректный вопрос он получил циничный и лаконичный ответ:
– Ало, это квартира Эдиты Пьехи?
– Нет, это квартира эди ты на хер!
От такой резкости Мамаевич потерял веру в людей и стал их убивать и грабить. Это довело его до цугундера, где он превратился из здорового орла в больного «вора в законе».
Первый любовник Ляли видел её всего один раз, да и то мельком и сильно выпимши. После очередной отсидки, он удачно подломил водочный ларёк и, возвращаясь с дела, встретил юную цыганку. Чтоб не спалиться, татарин решил избавиться от улик и выпил с ней всю добычу в подворотне. Когда она отрубилась, он взял её силой. За краткий миг любви, чувственный урка успел втюриться в нимфетку по уши и наградить её венерическим букетом.
Менты поганые взяли его с поличным прямо на ребёнке. Не успев закончить, Мамай озверел. Пока его крутили, он выбил трём мусорам два зуба и один глаз, а у четвёртого умудрился вынуть и проглотить печень.
Старого вора пять раз прошманали и не найдя улик упаковали в крытку. Ему стали шить ограбление ларька и сопротивление при аресте с причинением тяжких увечий сотрудникам правоохранительных органов, находящихся при исполнении.
Походу дела, один мусор дал дуба. Предвзятые прокуроры переквалифицировали неожиданный летальный исход в умышленную мокруху, напирая на особый цинизм и жестокость при нанесение телесных повреждений. Никаких следственных экспериментов, конечно, не проводилось. Да и какой независимый эксперт поверит, что из мента можно извлечь печень голыми руками, без хилеровской практики.
На суде заслуженный вор не признал ни ограбления лабаза, ни месиловки с мусорами. Лишь по последнему эпизоду задержания, взял на себя, частично, самооборону.
Хотя у обвиняемого не нашли ни водку, ни печень, его сочли виновным по всем статьям. После вынесения приговора ему даже бумаги не дали для апелляции, и он поехал по тундре, по железной дороге.
Козырной вор попал на ссученную зону в Удмуртии. Там за пачку краснодарского чая он заказал пикало с наборной рукояткой. Усердные сидельцы тачали его две недели с любовью. Эксклюзив испытали на стукачах и он с успехом прошёл все апробации.
Доброе жало вручили одному правильному пацану, который заканчивал коптить срок. До зоны он пахал ассистентом у шпагоглотателя и умел обращаться с холодным оружием. Отважный братан вставив перо в зад и откинулся на волю с чистой совестью.
Ни разу не присев, он провёз презент через всю страну и вручил Ляли ещё тёпленьким. Ещё, нарочный доставил от Мустафы Джан письмо с цветком засушенного ягеля. В маляве были заверения в вечной любви и клятва сделать цыганку счастливой на первой же свиданке.
Малолетка растрогалась и спрятала красивые подарки в обувную коробку. Она угостила застоявшегося пацана Хересом, пермского разлива и пару раз отблагодарила.
Злого татарина, за изнасилование стукача, перевели на Колыме, где он и задержался до самой смерти. Как только его заключение близилось к концу, он либо неудачно бежал, либо удачно убивал кого-нибудь, и ему вешали новый срок. Любовь сентиментального пахана к Ляле чудным образом переродилась из плотской в платоническую. Несмотря на все невзгоды, он сумел пронести своё высокое чувство вплоть до полного распада тканей.
В отличие от него ветреная цыганка недолго скучала по возлюбленному. Вскоре она начала регулярно жить со всеми подряд и ей популярно объяснили на кулаках, что она несёт в массы.
Залечив большую часть болезней, юная дева поклялась отомстить своему первооткрывателю. Она решила выколоть ему глаза, отрезать детородный орган, и только потом перегрызть горло. К счастью, для себя, насильник так и не вышел на свободу, и все эти страсти остались только в голове будущего вождя.
Ляля изорвала любовное письмо в клочья и спустила в унитаз вместе с цветком ягеля. Сгоряча она хотела выбросить и финку, но вовремя передумала. Тесак от любящего сердца не раз выручал её при разборках и грабежах. С годами, цыганка оценила его достоинства и всегда держала наготове.
11. Шамбала
Рассекая острым лезвием воздух, Ляля крикнула надвигающемуся Степану:
– Только тронь, сучий потрох, враз попишу!
Блеск стали, не загипнотизировал агрессора, а угроза распалила. Он пошёл в лобовую атаку, выдал плюху воительнице и её голова пошла кругом. Она выронила нож и рухнула, как подкошенная. На её челе проступила алая звезда.
Парамонович наклонился и стал рассматривая пентакль Бафомёта. Цыганка пришла в себя, собрала ядовитую слюну и метким плевком ослепила врага. Отползая к лесу, она завопила о сострадании, но от повреждённой смекалки, в третьем лице:
– Дяденька, нельзя бить женщину! Она больше не будет. Она же инвалидка и, быть может, беременна.
Зря Ляля про залёт брякнула. Вспомнив первопричину, противник совсем озверел. Одним прыжком он настиг лежачую и принялся пинать, куда ни попади. Перекатываясь по родимой земле матушке, она ловко подставляла под удары мягкое место и вопила:
– Перестань драться, дурак какой-то. Больно же! Атас менты!
Оголтелая сущность Степана не слышала и злорадно выцеливала огромными сапожищами самые болезные места.
На шум феминистского побоища из шатра высунулись Роза и Зара. Увидав звериный лик своего недавнего полюбовника, они завизжали:
– Мамочки! Караул, убивают! Полиция! Спасите! Помогите!
С перепуга, барышни забыли, что намедни грозный, но прогрессивный Царь-Батюшка упразднил будочников. Вместо помощи населению, они использовали служебное положение для беспардонного грабежа гужевого транспорта.
Оборотни в аксельбантах выскакивали из засады наперерез повозкам, размахивая дубинкой. Они докапывались до неправильного сцепления оглоблей, неположенной сбруи или до аптечки без спирта. Если им попадался ушлый кучер, у которого всё было чики-пуки, лихоимцы брали мзду за отсутствие пятого колеса в телеге. Возить с собой запаску ямщики считали моветоном, а кучера – за падло.
Не дождавшись помощи, барышни подхватили юбки и пустились наутёк. Пробегая мимо телеги, они опомнились и на миг притормозили. Девицы цапнули по полдюжины бутылок на брата и скрылись в зарослях.
Намахавшись, Калашников немного протрезвел и, прекратив избиение, стал приходить в себя. Он с трудом вытеснил из башки вредную сущность и из последних сил загнал её вниз живота. Измождённый мужик присел покурить на распластанное по сырой земле тело цыганки.
Вместе с папиросами из его кармана выскользнул батистовый платочек, по-даренный благоверной. Утирая с лица пот, купец высморкался в анаграмму AД и вспомнил о далекой, но близкой половине. Представив свою красавицу Алёну Дмитриевну без кокошника, он пожалел о случившемся приключении.
Калашников машинально потушил окурок о сидение и стал собираться в путь-дорогу. взяв ведро, он спустился к ручью и черпнул ледяной воды. Степан выплеснул её в лицо заражённого и бесчувственного приятеля, но ничего этим не добился. Тогда он перенёс его в телегу и принялся складывать на него пожитки. Убирая ковёр, он случайно стряхнул крошки с окурками в муравейник.
Общественные насекомые раздобрели на халявных хлебах. Они перестали уничтожать вредителей, санитарить лес и участвовать в почвообразование. Упразднив касты, муравьи построили коммунизм, который царил у них, пока не кончилась манна Степанова. Оголодав, дикие мураши прикинулись домашними тараканами и выползли из лесу. В погоне за харчами и табаком стадо мутантов захватило Южное Чертаново и до сих пор наводить там по ночам ужас на обывателей.
Стёпа погасил костёр старым пионерским способом, впрягся в повозку и глянул на небо. На голубом глянцевом горизонте косяк журавлей курлыкал на юга. Калашников тяжко вздохнул и покатил следом.
Когда купцы расстались, Никитин долго скитался по свету в поисках своего доктора, но попадал на одних коновалов и ветеринаров. Пройдя Аравию, Персию и много двуликих стран, он добрался до многоликой Индии. В предгорье Тибета купец увидел пагоду и смиренно встал на колени. Через полгода к нему снизошёл буддийский монах и отвёл в долину Кулу. В краю Великого Владыки Ригден-Джапо* древний Лемуриец исцелил его травами и заклинаниями.
*Таинственная страна Шамбала, которая скрывалась, когда туда приходили экспедиции Тамерлана (аль-Джурджани), Сталина (Мулдашев «ЧК») и Гитлера (Хаусхофер «Зелёный дракон», штурмбан-фюрер СС Шеффер «Ананерби»). Тысячи людей потратили много лет жизни на её поиски, но она от-крылась лишь единицам (Елена и Николай Рерих, Е. Блаватская, Э. Мулдашев). Почти все они остались там, а те немногие, кто вернулся, предпочитают молчать об увиденном. – Прим. брахмана.
Выздоровев, Афанасий взялся за перо и описал свои приключения, назвав их «Хождения за три моря». Будучи джентльменом, он даже вскользь не упомянул о цыганке.
Потомки купца сняли по его путевым заметкам блокбастер, скооперировавшись с кланом Капуров. Те вставили в фильм индийские песни и танцы, безбожно выкинув всё связанное с веротерпимостью Никитина и его преданности Православной Вере.
Продолжение: http://www.proza.ru/2007/06/17-219