Во мне сгусток черной крови. Я чувствовал это всегда, что бы я ни делал, что бы ни говорил – этот сгусток был во мне. Во мне вообще ничего кроме этого сгустка не было, никогда. Я был пуст, я был заполнен им. Я знаю, знаю, что существует много таких вот людей: у них нет эмоций, у них есть только ощущение постоянного одиночества, и этот вот ком, вместо сердца. Я прихожу на работу, я туда хожу исключительно из-за того, что так надо. В принципе все в своей жизни я делаю только потому, что так надо: так требует общество. Общество – я вот, абсолютно в нем не нуждаюсь. Я живу один, живу один уже давно, и все ради того, чтобы никто не догадался о моей тайне. Я – ведь пустышка, а не человек, я – ничто! Но в тоже время, с обществом, при всем при этом мне приходится считаться, я ведь все-таки живу здесь. Приходится тратить себя на встречания с всякими непонятными барышнями. Я же изначально знаю, что с ними у меня ничего не получится, но нет же, все равно встречаюсь. Видимость обычности. Я знаю, что я такой не один. Нас много! Много людей под личинами благополучия скрывают пустоту внутри, много людей скрывают сгусток черноты. Им это не удается. От меня такое не скроешь, я вижу всех их, вижу насквозь. Вижу их пустые глаза, пусть даже глаза эти и улыбаются, или пытаются улыбаться. Такие люди все открыты для меня, они все как на ладони, я вижу в их взглядах свою боль. Я вижу в их взглядах свою надежду, надежду на то, что, в конце концов, все изменится. Все изменится, и мы сможем хоть что-нибудь чувствовать. Мы друг друга избегаем, они тоже распознают меня, но проходят мимо, мы как прокаженные.
Вот ведь парадокс: людей типа меня в компании всегда считают за заводил, мы, по мнению нормальных людей, такие вот заядлые оптимисты. К нам всегда, и все приходят за советом, приходят с самым сокровенным. Мы помогаем, по мере сил, а на самом деле, то, чем мы можем помочь, если нам и чувствовать то нечем?
Я улыбаюсь снова: «На тебя девушки внимания не обращают? Что? Ты с парнем поссорилась? Проблемы на работе? Не переживайте, все будет хорошо!» А сам думаю, а будет ли это хорошо? Когда? Исчезнет ли этот сгусток черной крови? Или когда-нибудь он поглотит меня целиком.