Великий и ужасный Магистр-Солнце потянулся на троне и плюнул сливовой косточкой в дорогую старинную амфору. Удивительно, но с расстояния в 30 метров она влетела точно в узкое горлышко и дзинькнула где-то внутри. Он всегда добивался того, чего хотел.
- Эй, Центурион! Приведите ко мне Хромого.
Солдаты в блестящих доспехах встрепенулись и кинулись куда-то. На их золотых зеркальных шлемах развивались алые перья. Через минуту лязгнула тяжелая дверь и звеня цепями втащили странника. Высокий, лысоватый, он прихрамывал на одну ногу. Магистр любил подолгу наблюдать, как его охранники пинают ногами бродячих артистов, если их стихи ему не нравились. Магистр сам был поэтом и ценил хорошую рифму. Он только не любил стихов, если в них не было ничего о женской красоте и любви. Вот этого, пожалуй, били зря. Центурион Пинон как всегда постарался заранее и теперь бродячего артиста солдатам пришлось нести на руках. Но странник, казалось не чувствовал боли, он улыбался.
- Подведите его поближе...
Хромого подтащили и кинули у ног Ужасного. Магистр посмотрел на него сверху и увидел отражение своего золотого медальона в его лысине. Странник поднял глаза, но на его лице не было и тени страха.
- Господин, позволь мне рассмотреть поближе этих чудесных рыб. Он показал рукой на большой хрустальный сосуд с великолепными созданиями из цветных плавников, которые медленно скользили в прозрачной воде. Массивная кованая цепь на его руках загремела по каменному полу.
- Магистр повернул лицо к своим гостям, которые шушукались возле стен. Центурион, не дожидаясь команды, зычно гаркнул присутствующим:
- Молчать!!!
Воцарилась тишина. Магистр шевельнул пальцем с огромным алмазным перстнем в сторону пленника, разрешая ему подползти к рыбам.
- Господин, эти рыбы волшебные. Я могу с ними спеть для Вас мою песню.
Лицо Ужасного оставалось каменным, только бровь едва шевельнулась удивленно.
- Пой.
Хромой закрыл глаза и издал едва слышный высокий звук. Кто-то из гостей уронил кубок с вином на пол. Вино алым пятном разлилось по скатерти и нарядному платью соседки. Женщина вскрикнула от неожиданности. Пленник продолжал все громче и громче. Завибрировали факелы на стенах и их пламя стало меняться из алого в синее сначала, а потом позеленело. Лица присутствующих вытянулись.
Тишину зала и песню странника прервал громкий бешеный стук в железную дверь.
- Впустите, меня впустите, о, господин! Солдаты едва сдерживали рвущегося к Магистру Звездочета.
- Господин, Вы не должны слушать песню этого человека!
- Почему? - Ужасный нахмурил тяжелые брови.
Эта песня сведет всех с ума.
Магистр бросил взгляд в сторону Хромого. Тот улыбался. Потом снова обернулся в сторону Звездочета.
-Тебе сказали это звезды?
-Это сказано в магической книге Солярис.
-Что же там сказано, продолжай.
-Там сказано, что его песня вздымает океан страсти и все мы утонем.
Ужасный снова посмотрел на странника.
- О чем твоя песня?
- О любви, мой господин!
Магистр помолчал мгновение.
-Звездочет, останься и слушай. А ты продолжай.
Снова полились странные звуки. Рыбы в хрустальной вазе закружили быстрее и быстрее. Пламя факелов задрожало и стало совсем зеленым, отчего лица людей приобрели странный оттенок. Потом это пламя вдруг вспыхнуло ярким белым светом и заполнило зал ослепительной аурой. Хрустальная ваза с рыбами взорвалась и разлетелась на мелкие кусочки, но рыбы продолжали парить в воздухе и кружились, кружились.
Магдина - наложница Магистра тяжело задышала, и ее тонкая изящная рука скользнула ловко под хитон соседке - белокурой красавице Эдине. Красивые пальцы Маги погрузилась в ее влажную глубину и Эдина застонала, закрыв рукой лицо. Не в силах терпеть наслаждение, белокурая впилась зубами в одежду Магдины и порвала ее на груди подруги. Обнажились торчащие упругие груди Маги. Эдина накинулась на них и стала жадно целовать.
Где-то за троном тяжело ухнул на колени Центурион, словно подкошенная скала и его доспехи зазвенели как бронзовый гонг. Громила подполз на коленях к даме Сказуине и его голова скрылась где-то под пышными нарядами придворной фрейлины. Зазвенела на полу опрокинутая серебряная посуда, и гости начали рычать и стонать. Кавалеры подхватили дам, и шмякнули их задницами на стол. Те с готовностью откинулись головами назад, раздвинули и задрали ноги. Закуски и яства падали на пол. Кубки и амфоры с вином катились и падали с шевелящегося, трясущегося стола. Ноги дам, как ветви деревьев на ветру раскачивались из стороны в сторону, когда мужчины вонзались в их влагалища. Со ступней красавиц падали изящные башмачки, а пышные юбки задирались и накрывали их лица, на которых были обнажены в сладострастном оскале белые зубы.
-Ужасный, схватился двумя руками за голову, стараясь зажать уши и закричал:
-Палач, палача!
Но солдаты уже не стояли на посту у дверей. Они терзали придворных дам. Женщин ставили на колени и трахали в рот. Сзади чьи то руки хватали их за бедра и в их влагалища погружались твердые и голодные члены воинов. Дамы вопили от множества бесконечных оргазмов.
Хромой стоял посреди зала, выставив вперед руки, над которыми кружили рыбы, а зал был залит необыкновенным белым светом.
Магистр свалился с трона и заполз под него. Но там его настигли руки принцессы соседнего царства по имени Нефи. Ее руки протиснулись под одежду Магистра и схватили его за член. Ужасный взревел как раненый буйвол.
-Палач, палач! Но губы принцессы обхватили член Магистра, и его крик стал нечленораздельным:
-Па...а...а. А...а...а!
У светильника в углу синий атласный плащ Звездочета накрыл белые бедра девушки. Кто она было не видно, только из под плаща торчали ее красивые ступни. Плащ шевелился и стонал.
В зал вполз палач. Идти он уже не мог. Топор валялся где-то потерянный в коридоре. Он полз на брюхе в сторону Странника. Лицо его было искажено судорогами. Красный плащ цеплялся за разбросанное оружие солдат, которые продолжали свирепо дрючить, графинь и герцогинь.
Когда Палач достиг центра комнаты, он встал на колени перед Хромым и протянул к нему руки. Одна из рыб плавающих в воздухе вытянулась и превратилась во флейту. Дудочка упала в руки Палача, и он поднес ее к своим губам. Руки его дрожали. Полились волшебные звуки. Крики и визжание кончающих дам и их любовников переросли в единый стон. На троне извивался в танце обнаженный придворный садовник. Его возбужденный эрегированный член описывал в воздухе замысловатые фигуры, а вокруг, стараясь поймать кончик его члена ртом, бегали женщины и кричали: Еще, еще!
Главный телохранитель Магистра, великанище с востока Бал-Балу пытался оторвать принцессу Нефи от члена Магистра, но это кончилось тем, что он вонзился в ее влагалище сзади и ее рот только глубже обхватил член Ужасного. Наложница Магдина тоже подползла к Магистру и села ему влагалищем на лицо. Ужасный сдался и стал бешено ее лизать. Потом он почувствовал, что окончательно сходит с ума и начал прямо в ее влагалище читать стихи, которые рождались в его мозгу бурлящей огненной рекой.
Хромой улыбнулся еще раз, и поковылял из зала, подхватив брошенный охраной свой холщовый мешок. Палач стоял на коленях и играл на флейте. А люди в зале продолжали танцевать свой бешенный сумасшедший танец обнаженных тел и хлопали в ладоши.
Снова пыль дороги под ногами и башни нового замка с флагами на шпилях. Хромой остановился на секунду, а затем решительно направился к охране в ворот.
Барон Кара-бар, хозяин этого замка, конечно еще не знал о приближении гостя. Он увлеченно уплетал утку на золотом блюде. Точно такие же блюда, но из серебра стояли перед его многочисленными гостями.
Вот о чем мы узнали и книги китайского монаха Бань Ши.