БРИГАДА НАРУШИТЕЛЕЙ.
От автора.
Это начатый роман моего отца, который он так и не дописал. Почему это делаю я? Его дочь? И почему у него такое название «Бригада нарушителей». Да, вы правы. Находясь в местах не столь отдаленных, с адресом п\я, он сумел остаться культурным человеком, и не позволил грязи прилипнуть к себе. Он писал, описывая всех, кто был рядом. С тех пор прошло 46 лет. У меня в руках толстая общая тетрадь, пожелтевшая от времени, и написанная фиолетовыми чернилами. Она проделала со мной долгий путь скитаний, в ожидании, своего часа.
И, закончив твой роман, конечно упустив моменты школ - строителей коммунизма, в которые ты не верил, я расскажу о людях, с которыми ты провел долгих три года.
Постараюсь передать читателю то, о чем долгими зимними вечерами ты рассказывал нам, о чем умолчал, боясь цензуры.
Пусть это будет моим подарком в твою память.
Автор ГЛИГАЧ ГЕННАДИЙ САВЕЛЬЕВИЧ.
ГЛАВА 1.
Бригаду маляров до самой стройки вел конвой. Шли понуро, опустив головы. Разговаривать не запрещалось, но каждый думал о чем-то своем, лишь тихо переговариваясь. Завтра день свиданий, и мысленно они готовились к встрече. Один только Вадим Прохоров сохранял спокойствие и молчание. В эту бригаду его включили как ученика, т.к. никакой специальности не имел.
Вадим был единственным ребенком у своих родителей. Отец видный архитектор, мать домохозяйка. От своих сверстников ни чем не выделялся. Он не был среди отстающих, а от отличников слишком далек. Но – преуспевал на дискотеках, знал все адреса баров и ресторанов. Отец, как часто бывает, совсем выпустил сына из виду, и его воспитанием занималась мать. Не имея строгого контроля, не знал, куда направлять энергию, жизнь была весела, и беззаботна. Становясь старше, он уже не просил, а требовал: новые костюмы, больше карманных денег, и полной свободы. Он не объяснялся с мамой о своих поздних визитах домой, не шел через всю прихожую на носочках, боясь ночью разбудить родителей. Вадим вышагивал твердой походкой, уверенный в себе.
А мать, так слепо любящая свое чадо, не замечала явных перемен в своем единственном сыне. Окончив 10 классов, с посредственными оценками, Вадим надеялся на помощь отца. Ведь поступал он в институт, где все отцовы друзья, а вот конкурса и не прошел! Не выдержал экзамены и в другой институт.
О каких то курсах он и слышать не хотел, не для этого он себя «готовил» 10 лет! Мать, пыталась уговарить отца, пристроить сыночка на теплое местечко. Но тот наотрез отказался.
- Ничего, пусть год поработает, подготовится к экзаменам, серьезней станет смотреть на жизнь, а не прятаться за наши спины.
Эти слова Вадим запомнил, и стал делать все на зло отцу. Стал ласковей к матери, которая была для него, не истощаемым кошельком, а отцу перестал показываться на глаза. Окончилось это тем, что, вернувшись под утро в рваном костюме, и не успев принять душ, за ним пришла милиция. Откуда он уже не вернулся.
Теперь эти моменты из той жизни плыли перед глазами и шли неторопливой вереницей вместе с ним, по размытой от грязи дороге. Этот лагерный ватник, шапка ушанка, и рабочие ботинки с заклепками – выводили из себя. Он представил, как в этой одежде его увидели бы друзья. В зале суда он сидел в костюмчике, такой уверенный в себе. Думал, что отец вытащит его… для него это плевое дело. Так он даже на суд не пришел! Завтра приедет мать, привезет хорошие новости, и он мысленно стал мечтать о возможности скорейшего освобождения.
А вот и объект. Его, Вадима работа. Ведра, банки с краской, валики и кисточки. Все это выдавал рабочий, который, отсидев половину срока, был уже на вольном поселении. К нему приехала жена с детьми, и после полного освобождения, они решили остаться жить тут навсегда. Им обещали дать квартиру в новом доме. А пока ютились в бараке, в крохотной комнатушке. Как его зовут? Да не важно. Мне что с ним, долго общаться? Вокруг была тайга, ни ресторанов, ни цивилизации. А ждать, пока через десятки лет что-то построиться! Нет, Нужно жить сейчас!
- Эй, обед привезли, есть тут кто? Браток, пошли, баланды похлебаем.
От одного этого слова, Вадима стошнило. Откуда- то потянуло запахом «Шницелей по-министерски», обжаренных на сливочном масле, которые умели делать только в «Английском» кабаке. Он прикрыл глаза и представил, как скоро он их будет есть. Скорей бы закончился этот день, и наступило завтра.
Продолжение следует: