Наша партизанская идиллия длилась чуть больше года. А потом товарищ коммисар начал меня ревновать. Я не провоцировал его, не давал открытых поводов. Да, я был и остаюсь кокетливым парнишкой. Любил и люблю ловить на себе похотливые взгляды партизан, которые изза отсутствия доступных женщин рукоблудили на на фотографии из газеты "Правда " за 1938, нвесть откуда оказавшейся в землянке, отвечая им глазами. Но в этот год , в год разгрома гитлеровцев под Сталинградом ,я был верен товарищу комиссару. Мне хватало его любви, хватало его чувств. Наш секс был страстным и новым каждый раз.А потом оказалось, что ревновал он меня к прошлому. Его упреки были невыносимы, хотя бы потому, что невозможно было что-либо исправить. Невозможно стереть прошлое, переписать заново страницы жизни. Каждый раз, идя в постель, он вдруг вспоминал, что я делал тоже самое ис фашистами.
Как будто не он сам давал мне задание соблазнить офицеров из комендатуры и гестапо, что бы выведать секреты о переброске дивизии СС под Сталинград.
Постепенно мне становилось тесно в его мире. Ревность отравляла каждый наш разговор, замещая собой любовь. Она жила с нами на правах хозяйки, оценивала каждый мой взгляд, направленный в сторону, каждое мое движение и каждое брошенное слово. Мне становилось трудно дышать под ее гнетом.
Мы с товарищем комиссаром пытались говорить. Он понимал мою логику и становился на мою сторону, получал трезвый взгляд на ситуацию, но ненадолго. Проходило немного времени, и все начиналось сначала. Был расстрелен пленный немецкий офицер, которого я на допросе угостил сигаретой и кокетливо подмигнул ему. Этим я и подписал ненароком ему смертный приговор. Двое партизан, бывших стахановцев, комиссар послал на верную смерть, на минное поле. другого обвинили в предательстве, лишь изза того, что я чмокнул его в щеку по братски.
Мне было грустно от его непонимания. Я чувствовал, когда менялось его настроение, и ощущала почти физическую боль, когда его ревность поднимала голову.
Каждый раз, натыкаясь на стену его отчуждения, мне хотелось пойти наперекор себе, сделать то, чего он не ждал от меня. Однажды уйдя по заданию командира отряда в город, я пришел в гестапо и сдался..