Жизнь, Мартышка.
В очередной раз он упал, да так, что аж взвыл от боли. Камень нестерпимо впился в колено, как раз под старой раной, уже успевшей покрыться коричневой корочкой. Крест упал на бок и треснул. Кристофер обреченно сел, и подвинул крест. По ноге текла кровь, стекала ровной красной полосой вниз, дальше струя разделялась на несколько разветвлений и соединялась с другими кровоподтеками на грязных ногах. Кристофер был христианин, прилежный христианин. Однажды он решил установить крест на высоком каменистом холме, в знак своей Веры, в знак того, что он любит Бога. Несколько раз он пытался подняться на холм с крестом, но вынужден был возвращаться обратно со сбитыми ногами и сбитым духом. Но потом он снова набирался сил и терпения, снова взбирался на холм и снова падал.
Кристофер сидел на жестком камне и смотрел на степь, колышащуюся впереди. Бескрайняя степь, посреди которой был этот злополучный холм. Он так и манил Кристофера, ведь этот холм был единственной возвышенностью на многие километры. Степь, огромная, бескрайняя для глаза, с могучим, ровным ветром. И тишина вокруг, никого, абсолютно никого, кроме самого Кристофера. Кристофер вздохнул и уже решил, снова вставать и продолжить свое дело, как вдруг чья-то мягкая рука коснулась его плеча. Это был мужчина, среднего возраста, небольшого роста, русый, с невероятно добрыми глазами. Его глаза были полны сочувствия, понимания и наивной детской доброты.
- Ой! Прости, Господи, вы меня напугали... Кто вы? И что здесь делаете? - хрипло вскрикнул Кристофер.
- Я пришел вам помочь, я уже много дней наблюдал за вашими попытками, но все стеснялся спросить вас о помощи. Но сейчас, мне стало нестерпимо жаль вас. Я вам помогу, вы не против? - мягким голосом спросил мужчина.
- Э... Я даже не знаю... Это наверно для вас так глупо... Крест этот... Ну и все... - смутился Кристофер.
- Сейчас-сейчас. Я помогу. - спешно проговорил мужчина и взвалил на свои плечи крест.
Они вдвоем пошли наверх, медленно. Кристоф сильно хромал, а мужчина так и изгибался под весом креста. Они молчали, потому-что путь был действительно тяжелым. К великом удивлению Кристофа они всеже поднялись на самую вершину. Мужчина простонав упал на землю. Кристоф поспешил помочь ему и отодвинул крест.
- Ну вот, я это и сделал! - гордо сказал он.
- Да... Да, да... А я вам помог... - задыхаясь сказал мужчина.
- Я возвышу свою Веру перед Богом! - словно не услышав слова того, сказал Кристоф.
- Верно... Ведь вы теперь счастливы?
- Ведь это я придумал... Ведь это все моих рук дело! - продолжал он.
- Да...
- Теперь все будут помнить меня, как человека, который воздвиг крест здесь, на этом холме.
- Но ведь я вам помог...
- Да, но это Я придумал, это Моя идея! - с ревностью произнес Кристоф.
- Да... Вы...
- Да и вообще, кто вы такой?
- Я? Иисус... Я Иисус Христос...
Кристоф замер. Он долго стоял и смотрел на мужчину. А мужчина, задыхаясь от усталости сидел и смотрел на Кристофа красными слезящимися глазами.
- Боже, прости!!! - закричал Кристоф, и на четвереньках пополз к Иисусу.
- Нет, не надо... Не стоит, я не обижен...
- Я это ради тебя делал, я ради тебя старался, видишь? Это все для тебя! - оправдывался Кристоф пытаясь целовать ноги Христа.
- Не стоит, не нужно... Все хорошо... - только и говорил Бог.
- Я ведь столько лет ждал... Ждал встречи с тобой, я... Я ведь... Я хотел, хотел извинится... Прости меня, Господи... Прости...
- За что тебя прощать? Ты ничего не сделал!
- Как ничего, ведь грешен я, как и все...
- Да нет, не в тебе грязи. Будь спокоен, меня ты не обидел...
- Но ведь... Ведь... Почему тогда? Почему тогда бед столько со мной? Ты проверяешь меня, Господи?
- Стоило. Какие лиха с тобой происходят, не припомню?
- Ну... жена бросила, детей забрала... За что Иисус, за что, Господи муки мне подобные? Ведь тоскую я по детям...
- Так ведь, ты сам только и думал, только и толковал о кресте этом, устала она. Жить-то впроголодь, ты ж все в церковь уносил, все доходы. Как она так могла жить?
- Но ведь я все ради тебя, ради тебя, Господи! И крест этот... Крест-то ты зачем мне помог нести?
- Как зачем? Ты молился-молился, что бы подняться на гору эту... Вот я тебе и помог.
- Но ведь тебе, тебе то приятно? Ведь я ради тебя, Господи!
- Да, что ты ластишься предо мной аки змей... Я тебе помог. Пошто мне самому себе памятники ставить? Мне это не нужно...
- Так зачем ты здесь? Грехи мне отпустишь или с собой заберешь?
- Говорю, нет на тебе грехов, живи с миром. А куда мне тебя забирать раньше положенного срока?
- Что-то не пойму, Господи, вразуми... Не пойму я суть прихода твоего!
- Вот ты, как ребенок... Сказать тебе хотел... Сказать, что бы жить ты начал, как человек, а не зверю уподобился. Посмотри на себя, сухой весь, грязный как свин... Дети твои, по тебе тоскуют, жена твоя...
- Но я же ради тебя, Господи! Ради тебя все это страдаю!
- Вот заладил. Да почто мне это все? Легче мне от этого, что жена твоя и дети страдают? Ты ведь это все для себя делаешь, для себя одного! И крест этот и аскетство, что бы в Рай попасть! Все что бы показать, что любишь мол Меня, а сам из идей корыстных исходишь. Вечно счастлив хочешь быть.
- Но, Господи! Чего-то не пойму я...
- Да посмотри на себя. Совсем изленился, жить не хочешь. Самый страшный грех, ленность то! А ты? Чем ты занимаешься? Только себе дорожку то в Рай и строишь! А семья, дети... Дети, это ж самое прекрасное...
- Как ленился? А крест этот, сколько сил то потратил, что бы его водрузить... Пусть, пусть с твоей помощью, согласен...
- Да кому от твоего креста легче стало? Тебе самому и все, а бед сколько ты натворил уже? Сколько семью травишь молитвами, да ленностью.
- Так значит грешен, верно грешен? Прости, Господи, прости меня!
- Говорю тебе, нет за тобой грехов, я не вижу. А пока сам не уразумеешь и сам себя не простишь, мне и нечего тебя судить. А крест? Да пусть стоит, коль глазу не оскорбительно...
- Но, Господи, не понимаю...
- Все ты понимаешь, только лень тебе. Лень других с собой в Рай забрать. А я, я не беру в Рай. Я Бог потому-что. Вот поймешь это, перестанешь ленится, тогда и продолжим разговор. А я пойду... Пойду я...