вот это мужчина!

 Вот это мужчина!
 -Скорее! Скорее! – кричал вбежавший в приемное отделение госпиталя мужчина.- где врач? Позовите врача! Скорее!
- Успокойтесь! – холодно отвечала какая-то работница госпиталя.- Возьмите номерок, дождитесь вашей очереди! После этого Вас осмотрит медсестра, и, если она решит, что Вас должен осмотреть врач, она даст Вам другой номерок. Эти люди пришли раньше Вас. Они тоже хотят получить медицинскую помощь, - указывая на скучавшую очередь, закончила свою праведную речь борец за равенство и справедливость.
- Да пошла ты! – ответил нежелающий успокоиться посетитель, подбежал к мужчине в зеленом халате со стекоскопом на шее, - Вы врач?
- Врач!
Он мог бы уже не отвечать. На табличке, приколотой на халате, человек прочитал «доктор Тибо».
- Там женщина рожает, - с этими словами посетитель схватил врача за руку и поволок за собой на улицу.
Посланная ранее, но никуда не ушедшая борец за справедливость закричала:
- Охрана!
- Не нужно охраны! Успокойтесь! – обернувшись ответил врач.
 И действительно, врач-то был на голову выше беспокойного посетителя, да и в плечах.... в общем, это было больше похоже на сцену, когда сынишка тянет любящего папашу посмотреть на что-то интересное, чтобы уговорить его это купить. Стоило врачу просто одернуть руку, как насилие бы тут же прекратилось. И зачем нужна была в этой ситуации охрана? Кого от кого защищать? Разве чтоб посмотреть.
 Так эта процессия, состоящая из посетителя, гордо тянущего слегка для виду сопротивляющегося врача, и женщины, предлагавшей взять номерок, вывалила на улицу к припаркованной около входа машине.
 Там уже работник городских служб выписывал штраф за парковку автомобиля в неположенном месте. Причем стоны, доносящиеся из машины нарушителя, оставались просто незамеченными. Вот, что значит профессионал! Уж если выписывает штраф, то ничто не помешает ему выполнить свою работу.
 Заглянув в машину, врач крикнул прибежавшей за ними медработнице:
- Санитаров! Носилки! Быстро!
 Услышав приказ, та понеслась в обратную сторону со скоростью, немногим уступающую бегунам на короткие дистанции.
 В миг носилки были доставлены. Дюжие молодцы принялись вынимать беременную женщину из машины. Закончивший с писаниной городской служащий попытался прикрепить штраф под дворник лобового стекла и наклонившись случайно подтолкнул санитара, тянущего женщину из автомобиля. Уроненная на сидение она вскрикнула от боли, врач схватил служаку за шкирки и отбросил в кусты!
- Я буду жаловаться! – завопил из зеленных насаждений человек при исполнении.
- Жалуйся! Жалуйся! Идиот! – тем временем женщину перенесли на носилки и покатили в приемное отделение. Врач побежал с ними, а возмутитель спокойствия отогнал свою машину на стоянку. Штраф так и остался в руках служаки, который побоялся снова приближаться к машине, а побежал в администрацию госпиталя жаловаться.
- Имя? – недовольно задала вопрос вызванная со своего укромного места регистратор.
- Екатерина Тысячеева, - превозмогая боль с трудом ответила женщина.
- Как? Как? Как это пишется?
Конечно же! В любой Российской глубинке любой регистратор без труда бы на слух правильно записал такие фамилию и имя. Но в Монреале такие имена не встречаются на столько часто. Да и записать их можно по-разному.
- Е, к, а, т,.. а-а-а! – вдруг закричала Екатерина.
- Е, к, а, т, а, как дальше? – переспросила регистратор.
- Да нет! После Т идет Е, а потом а-а-а!- снова от боли закричала Катя.
- Ага! – поняла работник госпиталя,- е, к, а, т, е, а... дальше?
- Ну, не так!
- Да попросите у нее какой-нибудь документ! Вы же все равно попросите! Оттуда и спишите все! Как фамилия вашего гинеколога? Кто будет принимать роды? Хотя он врядли успеет. – вмешался в разговор доктор Тибо.
- Он не успеет! Он в отпуске. Я поэтому и терпела, ждала, когда он вернется.
- Дайте мне какой-нибудь ваш документ!- потребовала регистратор.
- В сумочке там права и медицинская карточка.
Врач подал ей сумочку, Катя попыталась поднять голову и снова скорчилась от боли.
- Ничего! Сейчас муж прийдет, он посмотрит. – попытался успокоить Катю доктор Тибо.
- Ну, он мне еще не муж. – с какой-то непонятной улыбкой ответила Екатерина, но эта фраза не произвела никакого эффекта, - сами посмотрите! Там в кошельке все карточки.
- Не буду я смотреть в ее сумке,- отрезала регистратор.
- Доктор! Посмотрите Вы! Там ничего нет! Вы легко найдете!
 От чего зависит выбор величины сумки? Мужчина выбирает себе сумку, думая, что и сколько он будет в ней носить. Женщина же покупает себе сумочку модной величины, а потом уже забивает ее чем попало до максимального обьема. Когда женщина говорит, что у нее в сумочке ничего не вмещается, это значит, что она просто хочет новую сумочку, и совсем не значит, что новая сумочка будет больше, но парадокс заключается в том, что в новую сумочку все поместится. И когда женщина говорит, что в сумочке ничего нет, это значит, что в сумочку еще вполне может влезть что-нибудь, например, еще одна помада, после чего сумка, будет сразу считаться полной.
 Доктор Тибо руками хирурга не глядя нащупал искомое, открыл, достал оттуда права и карточку медицинского страхования и передал их регистратору.
- Я сделаю вам укол , или вы хотите рожать в муках?
- А третий вариант есть?
- Есть, но мы пока остановимся на первых двух.
- А что? Есть, которые выбирают второй вариант?
- Есть! Некоторые считают, что гении могут родиться только в муках... правда, большинство из выбирающих муки, все же через полчасика-часик одумываются... Так что? Пока оставить как есть, а если передумаете, то позовете?
- Нет! я уже передумала.
- Тогда ложитесь на бок!
После укола к женщине впустили привезшего ее мужчину.
- Ну, как тут? Все хорошо? – спросил он ее, но при этом не сел рядом и не поцеловал, чем удивил медперсонал.
- Всё нормально, Стив!- при этом если женщина говорила с русским акцентом, то мужчина был судя по разговору канадского происхождения.
Стив подошел к доктору:
- Как вы думаете, доктор? Всё будет нормально?
- Состояние стабильное. Я думаю в течение часа начнутся роды, но я не специалист по этой части. Сейчас прийдет другой врач, мы уже вызвали с родильного отделения, он решит, что делать.
- А как ребенок, доктор? Меня больше он интересует?
- Родится – посмотрим! А что? Ваша жена Вас вообще не интересует?
- Какая жена? А! Эта? Нет! Я холост. Пока что.
- То есть, когда родит, тогда и женитесь? – с улыбкой проговорил доктор, - понимаю.
- Женюсь, но не на ней! Она же старая! Вы знаете, сколько ей лет?
- Ей как и мне 38, а Вам неужели меньше?
- Мне больше, мне 44, но Вы же не станете спортить, что двадцатитрехлетняя моложе тридцати-восьмилетней?
- Ну, хорошо! А когда она родит, что дальше?
- А что дальше? Заберу ребенка к себе. Это же мой ребенок. Она сама мне его отдаст. Я ей предложу какую-то сумму в месяц, она и согласится. А если нет, то через суд заберу. Я –то намного богаче ее, так что, сами понимаете, где ребенку будет лучше. А если и тогда нет, пусть воспитывает... все равно, это будет мой ребенок и в конце концов он ко мне прийдет. Конечно же, было бы проще, если бы Эми согласилась родить, но вы же знаете этих женщщин. Не хотят портить фигуру, поэтому мне и пришлось пойти на эту хитрость.
- Эми – это та, которой 20?
- 23, но... если бы Вы ее видели, вы бы меня поняли, как мужчина мужчину.
- Я бы понял вас, как мужчина мужчину, если бы Вы делали ребенка с женщиной, с которой думаете жить дальше, я бы понял Вас, как мужчина мужчину, если бы Вы думали о женщине, рожающей вам ребенка, я бы понял Вас как мужчина мужчину...но вы меня не поймете как мужчина мужчину.
- Да ладно Вам, доктор! Вы же не пастор!
 В это время к Кате подошла та молодая женщина, первая встретившая Стива, когда он искал врача в госпитале.
- Ты, если хочешь, можешь флиртовать с Талисманом сколько угодно, все равно тебе ничего не светит.
- Я флиртую? С каким Талисманом? - не поняла Катя
- А то! «а он мне не муж! Посмотрите Вы в моей сумочке!» - с иммитацией русского акцента передразнила ее боец за равенство и справедливость. – БЕРНАР - убежденный холостяк! Он как-то пообещал, что может сделать предложение женщине-врачу. Которая приятно удивит его на профессиональном поприще. Так что у тебя нет никаких шансов.
- А у тебя шансы есть?
- Но я по крайней мере врач.
- А я по крайней мере женщина.
Катя и не думала о докторе Тибо ничего такого, но после этого разговора отметила «вот это мужчина!»
 Тут пришел врач из родильного отделения. Седой мужчина лет шестидесяти – шестидесяти-пяти, закончив осмотр, сказал Кате:
- У меня для Вас не очень хорошие новости. Вы видимо давно не были у врача?
- Он в отпуске!
- В отпуске, - безучасно повторил специалист.- дело в том, что ребенок лежит неправильно, и сейчас уже слишком поздно, чтобы это исправить. Мне кажется, что пуповина обмотана вокруг его шеи, и это душит плод.
- Ребенок родится мертвым? – с блеснувшим в глазах ужасом спросила Катя.
- Естесственным путем да! Мы должны сделать кесарево сечение, тогда, я надеюсь, все будет в порядке.
- Так в чем же дело? Делайте!
- Я должен получить от Вас согласие.
- Я согласна! Согласна!
- Подпишите! – он передал Кате подготовленный стандартный бланк и обратился к стоящему рядом и наблюдающему врачу, - доктор Талисман! Ой! Доктор Тибо!- специалист улыбнулся, - простите старика! Не могли бы Вы мне ассистировать? Мне понадобится ваше профессиональное чутье, - он посмотрел в глаза Бернара и добавил, - и ваша удача.
- Конечно, профессор!
 Из операционной первым вышел доктор Тибо.
- Ну, что там, доктор?- бросился к нему Стив.
- Состояние пациентки стабильное.
- А как ребенок.
- А ребенок ...- доктор запнулся.
- Мертв?
- Это – девочка!
- Она жива?
- Жива. Пока что жива.
- Что это значит? Что не так?
- Она в коме.
- Как в коме?
- Нам не удалось ее разбудить. По-медицински она жива, а так..
- А так что?
- Вы должны принять решение! Либо подключить девочку к аппаратуре, и тогда она будет жить всю жизнь как растение.. я не знаю, сколько времени. Может, день. Может, месяц. Может быть, годы.
- И никогда не проснется?
- Очень мало вероятно. Даже если она проснется... вы представляете, на каком уровне развития она будет?
- А какой второй вариант?
- Дать этой девочке умереть, - набрав воздуха, с трудом сохраняя спокойствие, выговорил доктор Тибо.
- Я понимаю. Я понимаю. – пробормотал Стив. – доктор! Я не могу принимать такое решение. Пусть мадам Катя Тысячеева решает, это ведь ее ребенок.
- Но это ведь и Ваш ребенок. Вы же собирались сражаться за эту девочку!
- Нет! ее! Ее! Погодите минуту! Я сейчас все напишу! Я ей все объясню. А вы только передадите! – он присел у стула и начал писать.... вырвал лист из тетради, начал писать снова. Вновь вырвал лист.- Доктор! А вы знаете что? Знаете что? Вы ведь все равно всё знаете! Объясните ей, что так мол и так.
- Объясню! – холодно сказал ему доктор. – только, чтобы она одна могла принять это решение, вы должны мне дать расписку, что рожденная девочка – биологически ваш ребенок, и Вы отказываетесь от родительских прав. И не будете иметь никаких претензий в будущем.
Стив быстро написал необходимое. Выдернул листок и отдал его врачу.
- Я за квартиру заплатил на год вперед. Вы передайте ей, пусть живет там. Я с нее денег обратно за эту квартиру не попрошу.
 Взяв расписку, Доктор Тибо, прочитал вслух подпись «мистер С. Сатэн», гневно взглянул в глаза Стива и сказал:
- знаешь что, мистер С. Сатэн? -При этом С он произнес как эсс (задница –англ) – иди ты....!
 Никогда не слышали эти стены таких выражений от врача. Стив бежал. Бежал. И он правильно сделал. Потому что один ответ мог стоить ему если не жизни, то здоровья уж точно.
Когда Катя пришла в себя, она увидела сидящего около нее доктора Тибо:
- Что с ребенком? Где Стив? Всё в порядке?
- Сколько вопросов?- попытался улыбнуться врач, - Вы должны быть сильной! –услыхав это, Катя разревелась:
- Она умерла?
- Еще нет, - пытаясь оставаться спокойным, ответил Бернар Тибо. Катя с надеждой посмотрела на него, - Вам необходимо принять тяжелое решение. Я Вас не тороплю. Ваша дочь в коме. Мы можем ее подключить к аппаратуре, и тогда биологически она будет жить какое-то время, может день, а, может быть, годы. Я не знаю. Либо мы можем дать ей спокойно умереть. Решать Вам.
- Но я не могу это решать сама. Я должна посоветоваться со Стивом. Где он?
 Бернар протянул расписку. Женщина перестала плакать. Она посмотрела в глаза врача.
- А как бы вы поступили на моем месте.
- Я не могу вам давать такие советы. Никто не может. Вы должны это решить сами!
- Я вас спрашиваю, как бы поступили вы? А не прошу Вашего совета.
- Я бы посоветовался с пастором.
- То есть вы бы тоже хотели, чтобы кто-то другой принял за вас решение убить ребенка или оставить его мучиться всю жизнь, короткую или длинную? – она перевела дыхание, - а кто хоть родился? Сын или дочка?
- Дочка.
- И я должна принять решение?
- Вы должны принять решение.
Катя расплакалась:
- Я хочу, чтобы она жила.
- То есть подключить аппаратуру?
- Нет! вы не поняли! Я хочу, чтобы она жила. Но не как растение! Без всяких ваших приборов! – Катя в один миг перестала всхлипывать и даже приподнялась на кровати, - я хочу, чтобы она жила! Без всяких ваших машин и приборов.
- Но это невозможно!
- Тогда она умрет! Но умрет она сама! Это не я решу за нее жить или умереть! Это будет решать она! – Бернар с изумлением глядел в обезумевшие глаза Кати. – но я хочу, чтобы она жила. И вы зарегестрируете ее!
- Хорошо! Как ее записать?
- Вера ! – и Катя объяснила врачу, что значит это по-русски. – Вера! Будем считать , что С ней родилась моя вера в б-га, и с ней она будет жить. – Катя посмотрела на врача. Перевела дыхание. – или с ней же она и умрет. – она уронила голову на подушку, сильным спокойным взглядом посмотрела на врача, но из глаз потекли ручьи.
«Вот, что такое женский ум, женская хитрость! – восхищенно думал Бернар, - как ловко она ушла от принятия такого решения. Ведь и первое и второе было бы с точки зрения веры и религии, а значит и морали осуждаемо. А так. Кто ее посмеет осудить? Конечно, могли бы найтись с одной стороны те, кто сказал бы, что нельзя так ставить перед Всевышним условий своей веры, но с другой стороны нашлись бы и те, кто сказал , как велика может быть ее вера, если в такой ситуации она верит в спасение дочери?»
- Хорошо! Что вы хотите, чтобы я сделал?
- Положите ее рядом со мной в палате! Пожалуйста! Чтобы я ее видела.
 Каких трудов стоило врачу добиться этого разрешения? Сколько бумаг подписала Катя? Но уже через пару часов все было так, как она просила.
- Я же просила, никаких приборов! – сказала Екатерина Тсячеева, указывая на инфузию.
- Это просто кормление. Мы обязаны кормить тех, кто не может есть сам. Вы же не хотите, чтобы она умерла от голода. – Катя согласилась.
Бернар попрощался, сказал, что его смена и так давно закончилась, и ушел домой.

На следующий день Бернар с удивлением узнал, что Вера еще жива. Зайдя в палату, он увидел, как Катя гладит дочку по ручке и что-то говорит ей.
- Даже если бы она не была в коме, она не могла бы Вас слышать. Дети ничего не слышат первые недели две.
- А вы откуда знаете? Вы так хорошо помните своё детство? – Бернар оторопел. Ну, не заслужил он такого обращения. Он ничего не ответил и хотел уже уйти, но Катя остановила его, - Извините, доктор! Извините! Ну, просто я знаю, что она меня слышит, и не пытайтесь разубедить меня в этом! Знаю и всё! Мне так нужно! Мне так легче!
- Нет-нет! конечно! Просто я знаю, что вам сейчас тяжело и больно двигаться, я поэтому...- неуверенно стал оправдываться врач.
- А это вы откуда знаете? Вам тоже делали кесарево сечение? – и она расссмеялась. В первый раз за последние два дня. И пусть это выглядит глупо смеяться над своими же шутками, но доктор Тибо рассмеялся еще больше. и скорее всего не от этой шутки, а именно от ее заразительного искреннего смеха.
Вдруг она опомнилась и продолжила гладить маленького спящего человечка по руке и разговаривать с ним. Она вновь обернулась к доктору:
- Извините! Но у нас тут женские разговоры, а вы нам не даете посплетничать. Вы же на работе?
Не дожидаясь логического продолжения, доктор Тибо со словами «ухожу! Ухожу! Не смею мешать!» вышел из палаты.
 В конце своей смены он заглянул в палату Кати и Веры и удивился:
- Надо же! Еще жива!
На следующий день Бернар вновь заскочил к Кате.
- Что же Вы с нами вчера не зашли попрощаться? Мы Вас ждали, а Вы? И что я должна была сказать маленькой девочке? Что все мужики предатели? – врач опешил « она еще так свихнется!» , - Ну, не волнуйтесь! – продолжала она шепотом, - Я ей этого не сказала!
- Я ... просто.. вы же не хотели меня видеть!
- Если вы нам мешали утром, это совсем не значило, что мы не соскучимся по Вам вечером. Это все ваша хваленая мужская логика.
Бернара удивляло сегодня всё! Во-первых, как эта Вера до сих пор жива, во-вторых, как весело Катя разговаривала с ним, а в-третьих... он испугался. А в-третьих, ему нравилось всё происходящее, и сегодня он пришел на работу раньше, потому что побаивался, что Вера умрет, а Катя его не дождется.
- Хорошо! Сегодня я обязательно зайду.
- Зайдите уж! Будем ждать!
День выдался напряженным – и Бернар смог зайти только после смены, которую и так закончил на два часа позже положенного. Уставший он увидел, что девушки спали. И Вера и Катя. Он осмотрел Веру. «как она живет? – недоумевал он, - что ее держит? - он открыл ей глаз и проверил зрачок на реакцию от света. Реакции не было. Он посмеялся в сердцах над собой, - так и в чудеса недолго поверить, в воскрешения всякие. Хотя ....- он сделал серьезное выражение лица, - разве то, что эта девочка до сих пор живет – это не чудо?»
 Он сел на стул и внимательно стал смотреть в лицо Кати. « как же я раньше не замечал, как она красива! А Ведь красива! М-да! В молодости такие девушки ждут принца. И их мамы конечно же из лучших побуждений гонят прочь всех ухажоров, желая дочерям лучшей доли. А обеспеченные детишки любят погулять с такими, похвастаться ими перед друзьями, но не больше. а если вдруг, то тогда уже родители потенциальных женихов отговваривают своих чад: «мол зачем тебе это надо? Она постареет и неизвестно какой станет! Надо жениться на девочках своего круга.» Годы идут и потом уже она согласна на любого. Только те, кто хотел семьи, уже их создали, а те, кто не хотел, уже не захотят. Вот так и остаются любовницами женатых на других или неженатых вообще с надеждой на что-то похожее на счастье. Как она все-таки красива!» Он почувствовал сильное желание поцеловать ее и приблизился к ней.
 «Стоп! – сработало у него в голове. – Стоп! Я врач, она пациентка! И ничего более! – от этой мысли ему стало страшно и он добавил, - по крайней мере в больнице!»
 Сидя на стуле, он выпрямился.
- Почему же Вы остановились?- внезапно раздавшийся голос Кати заставил его вздрогнуть.
- Извините! Не знаю, что на меня нашло!
- Вы должны извиниться за то, что Вы остановили то, что на вас нашло. Поцелуйте меня!
Он не мог уже сопротивляться, наклонился и поцеловал ее в щеку, но она обвила руками вокруг его шеи и своими губами прижалась к нему.
 Когда он смог оторваться от нее, а точнее когда она расцепила свои руки, Бернар приподнял свою голову над ее головой, и они долго смотрели в глаза друг другу. Потом опомнившись доктор Тибо сказал:
- Я пришел попрощаться с вами. Вы мне сказали, что вчера я с Вами не попрощался, и я...
- Вы ведь не это хотели сказать.
- Или вы не это хотели услышать?
- И я не это хотела услышать, - сказала Катя и отвернулась.
- Давай мы отложим этот разговор! Поговорим, когда ты поправишься. – Бернар перешел на родной французский язык, и Катя отвечала ему на французском:
- Когда мы поправимся, - поправила она, указав взглядом на Веру.
- Когда вы поправитесь, - не стал спорить Бернар, - Спокойной ночи! Вам нужно отдохнуть.
- Спокойной ночи!
На следующее утро Бернар часа три боролся сам с собою идти на работу раньше или нет, и в конце концов не выдержал. Подбежав к палате Тысячеевых, он в дверях встретился носом к носу с той женщиной-врачом, которая приревновала Катю к нему в приемном отделении. Он удивленно посмотрел на молодую коллегу, но ни о чем не успел подумать, вошел в палату и... с трудом уклонился от летящей в него тарелки.
Он выбежал из палаты и схватил молодую женщину за халат:
- Что Вы ей сказали? Что?
- Что я ей такого сказала? Правду! Что нечего тут этой старой суке свои щупальцы на чужое наостривать. – посмотрела на него нежным взглядом и поцеловала.
- Дура! – оттолкнул ее Бернар.
Из палаты Кати начали раздаваться крики на непонятном ему русском. Что-то разбивалось о стену.
- Я позову санитаров! – сказала молодая врач и побежала.
- Иди-иди! Зови! Дура! Ты посмотри, что ты натворила!
Только тут доктор Тибо подумал: « а жива ли девочка? Может, это умершая девочка – виновница этого припадка. А если жива?»
Он заглянул в палату. Подключенная к приборам Катя трусила подключенную к капельнице Веру и кричала что-то по-русски. Ей видимо показалось это недостаточным, и она стала кричать и по-английски и по-французски:
- Просыпайся! Проснись! Мы уходим отсюда! Проснись! Что ж ты меня так мучаешь? Хочешьжить – живи! Не хочешь – умри! Но хватит меня мучить! Хватит! Просыпайся!
Увидев это, Бернар ворвался в палату:
- Что ты делаешь? Успокойся! Успокойся! Ты же убьешь ее!
- Моя дочь! Что хочу – то и делаю! – продолжая трусить малышку, с безумными глазами кричала Катя.
Вбежавшие санитары повалили Катю на пол. Ребенок оставался в крепко сжатых руках матери. Грубая мужская сила, облаченная в белые халаты с трудом справлялась с женской яростью. Бернар смог вырвать ребенка из рук Кати, ему показалось, что Вера шевельнулась. «Глупо!- сказал он сам себе, - ты же врач! Как ты можешь не то, что надеяться на это, а даже предположить, что такое возможно? Глупо!»
- Отдайте мне мою дочь, сволочи! – кричала связаная Катя! – Вера! Вера!
Услышав детский плач, доктор Тибо огляделся по сторонам.
- Откуда тут дети? – спросил он у молодой колеги, но та оторопев уставилась на него. – где тут дети? – закричал он.
И только тут Бернар понял то, во что как врач не мог поверить. Звуки раздавались из маленького живого двигающегося человечка, находящегося у него в руках.
- Дайте мне Веру! – закричала Катя.
- Отпустите ее! – скомандовал доктор Тибо санитарам. Катя протянула руки к дочери, и врач передал ребенка матери.
- Что вы делаете, доктор? – возмутилась молодая колега, - у нее ведь припадок. Вы поступаете не так как положено по науке.
- Да мало ли что положено по науке? По науке положено, чтоб этот ребенок умер два дня назад. И по науке ли положено, чтобы врач доводила пациентку до нервного срыва?
Молодая врач опустила глаза:
- Мы должны осмотреть ребенка.
Катя поцеловала Веру, прижала ее к себе и... лишилась чувств.
- Ну! Давайте! Берите ребенка и осматривайте!
Врач взяла ребенка из ослабевших рук Кати и унесла девочку, а доктор Тибо остался привести в чувство буйную пациентку.
- Где Вера? – едва прийдя в сознание, спросила Катя.
- Экзаменуют Веру. Где Вера.
- Как экзаменуют? Куда экзаменуют?
- Ну, пока что не в Гарвард, - посмеялся Бернар.- медицинские тесты проводим.
- Я хочу видеть свою дочь! – твердо сказала Катя, - А вам, доктор Тибо, не пристало так близко находиться к старой суке! Держите дистанцию!
Услышав это, не обращая никакого внимания на медперсонал , он прижал к себе Катю и поцеловал ее. Та сначала изображала, что отталкивает его, но потом сама обняла его.
- И все равно я хочу видеть свою дочь! – после освобождения из рук Бернара твердо потребовала Катя.
- Ну, что ж! Без проблем! Только пообещайте мне, что Вы не будете ни буянить ни терять сознание!
- Торжественно клянусь.
Ее посадили в коляску и повезли в кабинет по СКАНИРОВАНИЮ головного мозга. Доктор Ли не мог поверить увиденному:
- Вы говорите мне, что она было в коме три дня? Я не вижу никаких следов. Все чисто! Всё в норме! - громко удивлялся Доктор Ли.
- Что это значит? – спросила Катя.
- А это значит, что ребенок абсолютно здоров! По крайней мере сейчас никаких отклонений не наблюдается. – обьяснил Кате Бернар.
- А Вы не врач? А ну вон из кабинета! – возмутился ЛИ, как – будто до этого он не понимал, кто перед ним. С капельницей, в больничном халате и в коляске.
Доктор Тибо вывез Катю из кабинета, а сам подбежал к специалисту:
- Ну, Ли! Ну, ты артист! Ну, ты удивился! А что там на самом деле?
- Что там на самом деле? А на самом деле я могу разувериться из-за вас в силе науки. У ребенка действительно никаких отклонений! Я не врал!
- Не может быть!
- Вот и я говорю, что по науке этого не может быть.
- И что теперь?
- А что теперь? Недельку понаблюдаем и будем выписывать. Чего их тут держать. Они ж целую палату занимают.
Всю неделю доктор Тибо находился в госпитале с утра до вечера. Причем уходил, когда Катя засыпала, а приходил еще до того, как она просыпалась. Не третий день он уже засыпал на ходу. Заметив это, Катя начала притворяться, что спит раньше. Веру от Кати забирали, так положено, но она не возмущалась, мол надо так надо, а палата ее была вся в цветах.
 Через неделю Веру и Катю выписали. Бернар не мог их проводить домой, потому что была его смена, но он пообещал, что после работы сразу к ним. Катя с легким недоверием посмотрела в его глаза.
- Обещаю! – почувствовав это сказал Бернар.- И договоримся на будущее: не обижай меня своим недоверием. Верь мне!
Вечером доктор Тибо пришел в гости. Катя, открыв дверь, со словами «Проходи! Я еще не готова» убежала в комнату.
 Бернар осмотрелся. Простая дешевенькая квартирка на сьем в 3 , то есть двухкомнатная. В голове всплыли слова Стива: «Передайте ей, что за квартиру за год я заплатил» М-да! Дешевый добродеятель.
Он достал из кармана пиджака маленький футлярчик, положил его на столик около дверей, причесался и, застряв в дверях комнаты, увидев накрытый стол, оторопел:
- Тебе еще рано устраивать такие вечеринки! Потерпи месяц-другой! – сурово сказал он.
- Почему? – раздался встревоженный голос Кати.- С Верой все-таки что-то не совсем в порядке?
- С Верой все в порядке! Но ты еще слаба! Столько наготовить! Ты сколько гостей ждешь?
- А тебя сколько? Ты один пришел?
- Один, а что? – не понял Бернар.
- Всё!
- Что всё?
- Значит все пришли.
- Ты хочешь сказать, что столько ты наготовила на двоих?
- Ну, я очень хотела тебе показать, что я хорошая хозяйка. – с этими словами она наконец-то появилась в комнате.- Всё! Я готова! Вера накормлена и спит.
- А я больше вижу, какая ты красивая женщина, и что...
Он открыл бутылку вина и налил в бокалы.
- Нет! я не буду! Я же только из больницы!
- Ладно тебе! Я как врач разрешаю, а как мужчина, требую.
- Подчиняюсь грубой мужской силе
- Давай сначала выпьем для храбрости.
- Ты же знаешь, какой я умею быть смелой, - улыбнулась Катя.
- Ну, тогда ты выпей один раз, а я чуть больше. За Веру! Чтоб была здорова и росла на радость маме!
Они выпили. Он налил себе еще полный бокал и осушил его.
- Ты хочешь мне сказать, что ты алкоголик?
- Да! Нет! Что? Ну, нет!
- Ну, говори!
- Ты знаешь? Я знаю, что ты знаешь. Ну, мне сказали, что тебе говорили.
- Ну, что? Что? В больнице ты был смелее!
- Не торопи меня! Не сбивай! Я сам собьюсь. Ну, ты знаешь, что я обещал сделать предложение первой женщине-врачу, которая удивит меня, как врач.
- Ну и? – Катя вспомнила молодую женщину-врача. - Кстати! А почему тебя в госпитале называют Талисман?
- Потому что все считают, что я приношу удачу. Если сложная операция, то специалисты просят, чтоб я ассистировал, если разходятся в диагнозах, то спрашивают тоже меня, мол я угадаю. Я считаю, что я хороший врач, а они – что мне везет.
- А в моем случае ты как считаешь? Тебе повезло или ты хороший врач?
- А в твоем случае я считаю, что Ты меня удивила.
- Но я же не врач.
- Это не так важно.
- Если ты мне хочешь сделать предложение, чтобы не нарушить свое слово, то я тебя освобождаю от твоей клятвы.
- Значит нет?
- Что нет? я еще не слышала предложения. Я слышала только о каких-то обещаниях, которые больше похожи на пьяные пари.
- Ну, ты же все понимаешь! Я хочу сделать тебе предложение.
- И что же тебе мешает?
- Я не знаю. Нет! мне ничего не мешает.
- Ну! Я что? Должна приказать: делай мне предложение?
Он налил себе еще:
- Ну, прикажи!
- Не буду!
- То есть нет?
- То есть что нет?
- Ты выйдешь за меня замуж?- спросил Бернар и осушил бокал.
- Нет! Я не согласна! Я так себе представляла, что мужчина должен стать на колени. Ну хотя бы на одно. Предложить красиво выйти за него замуж и поцеловать руку.
Доктор Бернар Тибо встал на колени, сказал:
- Согласитесь ли Вы стать моей женой? – и поцеловал руку.
Катя молчала.
Бернар посмотрел ей в глаза. Улыбка растянулась на ее лице. Но она молчала.
- И какой будет Ваш ответ?
- Неужели ты не видишь?
- Твои глаза смеются.
- Они радуются. Но ответ находится прямо перед твоим носом.
- Где?
- Ну, посмотри внимательнее!
Как он мог этого не заметить? Он снова поцеловал ее в левую руку, на безымянном пальце которой сияло забытое им в футлярчике на столике около дверей усеянное алмазами золотое кольцо, которое принято дарить женщинам, когда делаешь предложение.
- Конечно согласна! – и она попыталась грациозно встать на колени рядом с ним, но вскрикнув от боли завалилась на бок.
Но он подхватил ее и поднял на руках. Она виновато посмотрела ему в глаза. Еще бы! Испортить такой романтический момент. Он понял ее взгляд, улыбнулся и крепко как любящий мужчина, имеющий право на любимую женщину, поцеловал ее.
- Погоди! – вдруг сказала она, нежно отодвигая его губы ладонью. – Я же не могу согласиться! Ты не сказал мне самого главного!
- Что же?
- А ты подумай!
И тут только до него дошло, ведь он действительно ни разу не говорил ей это!
- Я люблю тебя!
Глаза ее загорелись:
- Скажи еще раз!
- Я люблю тебя!
- Еще!
- Я элюбэлю тебийя! – сказал неуклюже по-русски Бернар.
Катя крепко обвила шею любимого рукой и поцеловала его сильно и долго.


Через год в семье Тибо были две девочки... и один мальчик. У них родилась двойня. За год из холостого мужчины Бернар Тибо превратился в главу многодетного семейства.
Женщины, знавшие Тибо, говорили другим представителям сильного пола:
- Вот это мужчина!
- Конечно! С такой-то женщиной! – отвечали те.