Она вышла из вагона, огляделась по сторонам, увидела его и радостно помахала ему рукой.
– Давно ждешь?
– Да нет, не очень, – улыбнулся молодой человек.
– Что делать будем? Просто гулять?
– А ты не хочешь?
– Нет, почему же… Мы же собирались просто погулять…
– Ну вот! Так что пойдем. Не в метро же гулять будем!
– А куда?
– Да я думал просто по Москве ночной погулять… Сейчас, эээ, десять вечера… Ну просто погуляем… Отсюда часа четыре пешком до Поклонки… Ты не устанешь?
– Нет, – она улыбнулась. – Я даже предусмотрительно не надела каблуки сегодня, зная твою тягу к оригинальным выходкам.
– К романтичным, а не оригинальным. А то тавтология получается.
Она засмеялась:
– Слушай, кончай уже со своими лекциями! Тоже мне, любитель русской словесности!
– Ага! Еще какой, – он взял ее за руку, и они пошли по лестнице, ведущей на улицу.
Они вышли на воздух, пахнуло свежестью и летом. Майский вечер потухал, постепенно переходя в ночь. Но очень постепенно и очень спокойно. Небо темнело, превращаясь из темно-синего в светло-черное, появлялись звезды, но было еще довольно светло, фонари еще даже не включали. Было немного прохладно. Людей на улицах было очень мало, потому что был выходной день. Многие в субботу вечером прилипли к экранам телевизоров, а одинокие усталые люди возвращались домой. Кое-где из летних кафе доносилась громкая музыка, многие магазины были закрыты, и молодой человек с девушкой шли и смотрели на их светящиеся витрины.
– Тебе не холодно? – спросил он.
– Нет, Сашуль. А тебе?
– Нормально. Только боюсь, ночью будет холодно.
– А что?
– Ну, ночью в парке будет холодно!
– А при чем тут ночь в парке?
– Ну… – загадочно протянул он, – я хотел ночью в парке погулять…
– Погулять? – она странно посмотрела на него. – Ой, что-то не совсем то ты хотел сказать! – она засмеялась.
– Ну… как дальше пойдет! – он улыбнулся в ответ. – Какая ты у меня проницательная!
– Еще бы!
– А еще ты очень красивая сегодня!
– Только сегодня? – она кокетливо надула губки.
– Сегодня особенно!.. Ну, не дуйся! Ты же знаешь, что я хотел сказать!
Она улыбнулась:
– Милый! Конечно, знаю! – сказала она и поцеловала его.
Они зашли во дворик и сели на какую-то скамейку. Молодой человек смотрел на нее, гладил ее волосы, целовал. Он обнял ее, она положила голову ему на плечо. Так они молча сидели.
– Ну что? На Поклонку пойдем? Там сейчас фонтаны, с подсветкой – красота!
– Какой ты романтик у меня все-таки! – прошептала она ему на ухо и поцеловала.
Они пошли по направлению к Парку Победы. Усталые машины проносились мимо, моргая фарами, медленно моргая, будто фары слипались, как и глаза водителя. Было уже темно, по всему городу горели фонари, было как в каком-то фильме, когда показывают ночной город после какой-нибудь сцены в казино или драки героя в переулке: пустой город, редкие машины, одинокие фонари и впереди – целая ночь. И никто не знает, как она для каждого человека пройдет. Кто-то эту ночь проведет, для кого-то она пронесется, для кого-то просто медленно пройдет. Для кого-то она будет последней ночью в жизни, для кого-то – первой.
Так случается, что люди рождаются и умирают. А ведь для кого-то эта ночь может стать последней. Говорят, что смерть во время сна – самая лучшая. В том плане, что она безболезненна, не мучительна, без ожидания смерти. Но ведь вдруг ты чего-то недоговорил кому-то в своей жизни, чего-то не сделал? Остался последний штрих, чтобы сказать, что жизнь ты прожил не зря. Но… Не мы решаем, когда жизнь начинается, а когда – заканчивается.
Но ведь смерть бывает не только физическая, но и… другая. И вдруг этой ночью кто-то умрет именно этой смертью? Кто-то поймет, что он ничего не сделал в своей жизни, или что он не сможет сделать того, что хочет сделать, или не успеет. Или, неважно из-за чего, просто умрет именно этой смертью… Ведь эта смерть гораздо страшнее!.. Ты остаешься в своем теле, фактически ты жив, но тебя тяготит эта жизнь. Ты перестаешь жизнь, ты начинаешь – существовать! Это самое страшное!..
Они вышли на улицу, держась за руки и обнявшись. Было довольно поздно. Улица была почти пустая, но по другой стороне улице шел одинокий человек в темном свитере и джинсах. Ему на вид было лет двадцать пять, то есть года на три старше их. Он перешел дорогу по подземному переходу и теперь приближался к ним. Было видно, что он идет именно к ним.
– Маньяк какой-нибудь, – пошутил спутник девушки.
Она засмеялась. Между тем человек подошел к ним.
– У вас сигареты не найдется?
– Вы шли к нам с другого конца улицы, чтобы спросить сигарету? – саркастически воскликнул молодой человек. – Знаете, мы не курим.
– Тогда я у тебя девушку одолжу. Ты не против?
– Я? Против.
– Ты не против. Я сказал, а не спросил. Ты не понял?
– Нет, это, кажется, ты не понял. У тебя есть какие-то проблемы?
Человек в свитере достал нож.
– У меня? У меня нет. А у вас могут быть. Бабки гони! Или я девку твою…
– А вы не обнаглели, сударь? Меня бы кто спросил!
– Заткнись!
Саша тоже достал нож.
– Значит, так. Если ты сейчас не отвалишь по-хорошему, будешь иметь дело со мной. А девушка моя пока в милицию позвонит. Устраивает такой ход событий?
Девушка достала из сумки газовый баллончик и прыснула прямо в глаза ночному незнакомцу. Тот вскрикнул, выронил нож и скорчился, опустился на колени и начал тереть слезящиеся глаза, иногда вскрикивая матом. Он стал похож на маленького беззащитного ребенка, которого обидела мама, отобрав игрушку или не дав того, чего он просил.
– Ну что ты делаешь-то, а? – разозлился он на свою спутницу. – Это что, убийца что ли?
– Ну, он же тебе ножом угрожал…
– Но зачем тебе-то лезть было? – прервал он свою спутницу.
– Ну…
– Катюш, дай, пожалуйста, бутылку, – спокойно попросил он.
– Что?
– Ну, воду минеральную!
– Ааа.. Ну на!
Саша открыл бутылку, вылил немного в ладонь и, попросив незнакомца приподняться, начал промывать ему глаза. Потом, когда промывать их было уже бессмысленно, Саша встал с колен, подошел и поднял свой нож.
– Ну, нормально все? – спросил Саша.
– Так себе, – отвели тот.
Молодой человек помог ему подняться, глаза незнакомца были красные, по щекам его текли слезы. Все трое молча стояли посреди темной улицы.
– Ты что делаешь-то тут ночью? – наконец спросил Саша.
– Вас жду, – усмехнулся тот. – А вы? – тон его был насмешливым.
– Мы тут гуляем. Рассвет идем встречать на Поклонку. Не хочешь с нами?
Открытость Саши, казалось, поразила не только ночного гостя, но и девушку. От неожиданности незнакомец смутился.
– Да ладно уж, спасибо. Сам как-нибудь, – он в первый раз улыбнулся. Сквозь разбитую губу проглядывался ряд ослепительно белых зубов. В этой улыбке чувствовались раскаяние и благодарность.
– Ну мы тогда пошли, – сказал Саша, – удачи на дорогах, – он засмеялся, подошел к девушке, обнял ее и повлек за собой в сторону Поклонной горы.
– Эй, парень. Это… спасибо, – он кивнул.
– Да не за что, – ответил Саша.
Молодой человек обнял девушку, и они пошли.
– А откуда у тебя нож-то? – спросила она.
– Да там открывалка просто и штопор. Мало ли что. Вдруг понадобится.
– Ага. Понадобится! Чтобы если выпить захочется в экстренном порядке? – она засмеялась.
– Вроде того, – ответил он. – А зачем тебе газовый баллончик?
– Если кому-то в экстренном порядке выпить захочется! – ответила она.
– Вот только сарказму не надо.
– Нет, я серьезно. Ты когда маленький был, к тебе на улице не приставали взрослые мальчишки?
– Нет.
– Ну вот. Я уже лет пять с баллончиком хожу. И не первый раз использую.
– Мда… Ладно, проехали. Тема не очень веселая.
Молодой человек и девушка шли по пустынной улице, о чем-то говорили, смеялись. Он делал ее фотографии, снимал ночной город, делал снимки фонарей, редких машин, они фотографировались вдвоем. Наконец, они подошли к Поклонной горе. Было как раз то время, когда ночь должна отдавать свои права дню, но еще отчаянно борется с этим.
– Скоро рассвет, – сказал он. – Пойдем выберем удачное место, чтобы понаблюдать за ним. Я сделаю пару фотографий.
– Разве фотография может заменить рассвет? Разве фотография сможет заменить хоть что-нибудь? Зачем фотографировать то, что надо пробовать на вкус. Зачем фотографировать цветы, ведь невозможно передать всю гамму красок, а аромат будет безвозвратно утерян!.. Как фотографировать рассвет, если каждую секунду все вокруг меняется. Ты не сможешь сделать столько фотографий, да тебе и не нужно столько. А когда ты будешь фотографировать, ты все пропустишь! А ведь каждый рассвет он особенный! Рассвет надо встречать с открытым сердцем и радоваться, что новый день пришел, что вот еще один день нам дарован судьбой, что вот еще один день мы вместе можем встречать рассвет! Или ты не за этим пришел?
– Ну, ты даешь! Я не думал, что ты такая…
– Какая? – перебила она.
– Философский подход у тебя!
– Да вот, бывает, думаю о жизни…
– Ну и что надумала?
– Да пока ничего нового…
Они пошли по аллее, за деревьями виднелись подсвеченные красным фонтаны. Играющие красным светом, они были похожи на кровавые родники, ночью в пятницу тринадцатое прорвавшиеся из земных недр.
– Смотри, эти фонтаны включили для нас, – сказала Катя.
– Конечно, милая, – улыбнулся он. – Вот, по-моему, неплохое место. И вид красивый открывается, – он указал на развесистую ель.
– И что, прям на землю сядем?
– На травку. Брезгуешь?
Он положил куртку на землю, и девушка на нее легла, опершись на локти, она посмотрела на Сашу.
– Ну, как там рассвет? – спросила она.
– Пока темно, а что?
– Ну, зачем ты меня пригласил-то? Я ж понимаю, что не просто погулять! Ну, поцелуй меня хоть!
Он наклонился к девушке. Она поцеловала его, сначала нежно, потом страстно.
– Ты меня любишь? – тихо спросила она.
Саша приподнялся и сел, обняв колени руками, и стал смотреть куда-то вдаль.
– Не знаю, – ответил он.
Катя напряглась. Ее лицо немного изменилось, она поначалу запнулась, но потом приняла то же непринужденное выражение.
– Почему? – спросила она.
– Не знаю.
– А что ты меня звал тогда? Зачем?
– Чтобы понять это.
– Ну и? Понял?
– Не знаю.
– Саш. Ты начинаешь пугать меня. Что с тобой происходит? – спросила она не в состоянии скрыть дрожь в голосе.
– Нет. Ничего…
– Может, все-таки расскажешь, что происходит? Мы с тобой вот уже целый месяц знакомы. Как только познакомились, практически сразу начали встречаться. Ты же помнишь нашу первую встречу. Ты еще говорил про искру, которая пробежала между нами. И я, и ты, надеюсь, это почувствовали. Что сейчас не так? Ты нашел другую?
– Нет, Катюш. Просто я не знаю.
– Не знаешь чего? Любишь меня или нет?
– Да.
– Что «да»? Не знаешь?
– Не знаю.
Она замолчала. Он смотрел вдаль. Было еще темно. Казалось, ночь никогда не кончится, а день был под властью ночи.
– Может, расскажешь все-таки, что случилось? – ласково и грустно спросила она. – Ты очень изменился…
Он не ответил.
– Чего молчишь?
– Думаю… – тихо сказал он.
– Ну, Саш! Ну скажи! Ну что случилось! – уже с болью в голосе сказала она.
– Катюш… – начал, было, он как будто не расслышал, что сейчас она сказала. – Понимаешь. Тут такое… эээ… дело. Я даже не знаю, как сказать. Я сомневаюсь. Последнее время я сомневаюсь уже во всем, даже в том, что я существую. Я не понимаю, какие мысли мои, а какие – не мои, а какие – общие. Я не понимаю уже ничего. Не знаю, просто в прострации нахожусь. То есть я, конечно, все вижу, я же не слепой, понимаю, что происходит, я же не идиот. Но я понимаю только внешнюю оболочку происходящего. Возможно, я настолько углубился в анализ окружающего меня мира, в поиск смысла жизни и моего места в ней, что я окончательно его потерял. И все мысли, которые у меня существовали до этого, кажутся мне ничтожными, а новые – я даже выразить не смогу.
Я уже ничего не понимаю о любви: что это такое, зачем она нужна, как надо любить и кого. Вообще, что такое любовь? А кто ее знает. Я уже не понимаю даже, как отличать любовь от влюбленности, любовь от симпатии. Да и что такое влюбленность? Чем она отличается от любви, чем она хуже. Да и почему хуже? Кто сказал, что хуже? Влюбленность – это ненастоящая любовь? Вовсе нет. А что такое любовь тогда вообще? Любовь – это влюбленность на всю жизнь? Но это значит, что если человек полюбил не на всю жизнь, а «всего-навсего» на тридцать лет, то это была влюбленность, так что ли? Получается, что любовь в жизни бывает только один раз, а если ты полюбил второй раз, то, как минимум, что-то одно из этого – влюбленность. А если он любил всю жизнь, но его жена умерла, лет в сорок, к примеру. Получается, что если он женится второй раз, то это будет не по любви? Это будет влюбленность?
Что вообще такое любить «по-настоящему»? Откуда я знаю, что такое «по-настоящему»? Когда я люблю, у меня и мысли нет, что я люблю не по-настоящему! И вообще, разве не может быть настоящей любви на один месяц, на одну неделю, на один день, на одну ночь, наконец! Ведь что такое «настоящий»? Это искренний, честный. Если ты любишь честно, искренне, в глубине души это понимаешь, то почему же это влюбленность? Даже если эта любовь была всего неделю. Ты любишь, даешь человеку тепло, и, в свою очередь, ты получаешь тепло. Ты обмениваешься смыслом жизни с человеком, пониманием этой жизни. Если за одну ночь общения человек, которого ты полюбил, открыл тебе хотя бы одну истину, дал ответ на вопрос, который ты так искал, то разве ради этого не стоит любить? Случилось ли бы это без совместного чувства любви?
Знаешь, как порой одиноко, как грустно, что с тобой нет такого человека. Человека, который мог бы дать тебе ответ на вопрос, для чего ты существуешь, а самое главное – для кого! А потом получить тепло и ласку и понять, что именно для этого человека ты и живешь!
Знаешь сколько у меня было разных Кать, Маш, Лен, Насть, Наташ… Сколько раз я влюблялся и пытался окунуться в эту любовь, броситься в нее как в омут с головой. Броситься, чтобы забыть старое и обрести новое. Сколько я пытался найти ту единственную или хотя бы похожую на нее. Сколько знакомств, сколько бессмысленного флирта, сколько действительно ярких вспышек, сколько девушек, которые мне действительно нравились, в которых я влюблялся с первого взгляда, которые заколдовывали меня, заинтриговывали, зачаровывали… И все они после недели расколдовывания оказывались ничем, в сравнении с той, которую я любил когда-то. Ну просто не мог я рядом с ней поставить никого! Когда мы встречались, мне было даже противно от самой мысли, что эта девушка сможет заменить мне ту любовь.
А ты знаешь, что такое любить и не быть любимым? Много лет. Когда человек любит и не понимает того, что человек, которого он любит, его НЕ любит. Он этого не понимает, он не хочет понимать, что его не любят, его мозг просто закрыт для восприятия этого. Ты понимаешь, я любил, любил, любил. А потом вдруг раз – и понял. Понял. Понял то, что у нее вот уже лет пять, как есть молодой человек, которого она любит, понял, что она относится ко мне как к другу и не более того, пусть даже хорошему и близкому другу. Понял то, что не мог понять вот уже несколько лет: мы НИКОГДА, понимаешь, НИКОГДА не будем вместе! И это было так просто! Как яркая вспышка. Но не та, которая ослепляет, а та, после которой начинаешь видеть. Я увидел это. И, казалось, я должен был начать новую жизнь, закончить свои метания, сомнения. Но во мне родился совершенно новый человек, равнодушный ко всему окружающему, к чувствам, к людям, ко всему. Не то что бы я взращивал в себе этого человека – нет, он просто рос во мне. Я не пытался преодолеть его, приглушить. Просто во мне скапливалось равнодушие как в бочке вода во время дождя, день ото дня.
Но такое состояние, кто-то его называет депрессией, кто-то – плохим настроением, кто-то – душевным кризисом. Не суть. В общем, такое состояние всегда заканчивается. И обычно оно сменяется чем-то вроде морального подъема, сильного желания жизни, притока положительной энергии. В общем, я осознал, что любовь, которую взращивал несколько лет, я подавил в себе. И внутри осталась пустота, разросшаяся до неимоверных размеров. Равнодушие, конечно же, этому помогло. А так хотелось заполнить эту пустоту! Так хотелось!.. В общем, по большому счету у меня никогда не было взаимной любви, никто меня не любил. Так, по-настоящему. А так хотелось!..
Недостаток любви – это страшная вещь. Он может привести к совершенно непредсказуемым последствиям. Кто знает, почему люди убивают других людей? Может, в детстве какому-нибудь киллеру отказала девчонка, маньяку, который совершил уже десятки ужаснейших преступлений, в восьмом классе не удалось потанцевать на дискотеке с девочкой, которая ему нравилась. Может, кому-то не хватало материнской любви, и этот кто-то до сих пор, убивая свою новую жертву, вспоминает, как его, маленького мальчика, за какой-то проступок мама поставила в угол на целый день. А сколько дуэлей, драк и самоубийств было из-за женщин, девушек и девочек. Кто знает, почему повесился пятнадцатилетний пацан? Здоровая психика, хорошая семья, учеба, друзья, девушка… Может, его родители были против этой девочки, и он, украдкой встречаясь с ней за школой страдал, она целовала его и говорила, что все будет хорошо… Но в один день им запретили видеться. Ромео и Джульетта двадцать первого века. Сколько несчастий происходит из-за самого главного счастья на земле – из-за любви!
– Но что-то я отвлекся… О чем я? – спросил он и увидел слезы на щеках Кати. Он нежно смахнул их большим пальцем и поцеловал ее в щеку. – Может, не стоит? Зря я все это.
– Продолжай! – повелительно сквозь слезы всхлипнула девушка. В ее голосе слышались напряженность и безнадежность.
Он поднялся с земли и сел, обхватив колени руками. Он смотрел на темное небо, которое начало постепенно проясняться, он смотрел куда-то далеко, будто пытаясь что-то отыскать взглядом.
– А что продолжать? Даже не знаю… – он задумался, потом медленно начал. – Катюш, когда я тебя узнал, я тоже влюбился в тебя. Параллельно с этим прекратилась моя предыдущая любовь. Уже не помню, какая по счету. Но я влюбился в тебя искренно и очень сильно. Ты ж знаешь, я врать не люблю. Но мысли-то же, сомнения никуда не подевались! Вот и сейчас я сижу и думаю, а зачем я тебе все это говорю?.. Не знаю… Понимаешь, ты стала моим лучиком, который мне светил, и мне было от этого хорошо. Ты была криком моей души. Как путнику после долгой дороги хочется напиться вдоволь, так и мне после долгого одиночества хотелось любви. И я даже уже думал, что нашел единственную, близкую к моему идеалу, к ней… Но сомнения… Откуда они вообще берутся?... Кать, я не знаю, – он замолчал. – Слушай, давай я сейчас такси тебе вызову. А то холодно уже, поздно. Да и противен я тебе стал, наверное!.. Столько натворил. Ужас. Столько разбитых сердец! И зачем я тебя позвал сюда? Низменные желания… Подонок я, Кать. Я не достоин тебя. Наверное, все-таки, стоит такси вызвать и все. Надо разрешить все сомнения одним разом. Плохо тебе будет со мной! Так что не надо доводить до момента, когда совсем больно будет, – он смотрел на девушку, которая в любой момент была готова разразиться жутким ревом. Он уже видел, как губы ее дрожали, а по щекам катились крохотные шарики-слезинки.
– Ну, золотце! Ну не надо! Ну прости! Ну не плачь! – сказал он, но потом понял, что это только усугубило положение. Но, с другой стороны, разве лучше держать все в себе?
– Сашенька! Милый! Прости меня! – заревела она. – Ну зачем ты так? Ты же знаешь, как я тебя люблю! И у меня нет никаких сомнений в этом! Ну зачем ты так говоришь про себя? Ты же знаешь, что я люблю тебя, тоже сильно и тоже искренно. И ты не такой. Ты очень порядочный. И если б ты хотел меня изнасиловать, разве ты бы стал мне все это рассказывать? Нет, ты не такой, – она говорила взахлеб, то и дело прерываясь на рыдание. Слезы обильно текли по ее щекам, она жадно прижалась к нему, обняла и тихо заплакала. – Не бросай меня, пожалуйста…
Он поцеловал ее в лоб, она подняла голову, и он увидел яркие, горящие глаза, полные слез, от которых ее глаза стали еще выразительнее. Еще выразительнее, чем тогда, когда он увидел их в первый раз. Ярко-красный рассвет полыхал над городом, яркий оранжевый полукруг солнца появлялся над горизонтом и медленно поднимался на небо, ночь теряла свои права.
– Ты любишь меня? – спросила она.
Он поцеловал ее.
Я подъехал к кафе. Она стояла у входа и с кем-то разговаривала по телефону. Я припарковался и подошел сзади. Она меня не заметила, продолжая говорить по телефону. Я обнял ее и резким движением поднял на руки. Телефон выпал из ее руки.
– Саааш! Ну чего ты творишь-то! – смеялась она, когда я кружил ее. – Телефон упал, а я с человеком по работе разговаривала. Ну Саш!
Я поставил ее, мы поздоровались.
– Давно ждешь? – спросил я.
– Да нет. Только что подошла. Какие планы на вечер?
– Да я голодный как волк. Так что сейчас поедим, и – ко мне. Ты не против?
– Нет, – она улыбнулась. – Что-то твоя фантазия куда-то испарилась!
– Работа, видишь ли. Не до фантазий.
– А. Ну это святое!
Мы прошли в кафе и сели за столик.
– Ты что будешь? Заказывай.
– Да я кофе попью и все.
– Ладно. А я вот чего-нибудь поем. А ты пока почитай. Я тебе тут кое-что принес. Как раз я буду есть; не занимать же мне тебя разговорами с полным ртом! – рассмеялся я.
– А что это? – спросила девушка, беря папку с листками.
– Да это, Катюш, рассказик мой. Я тут накатал. Понимаешь, я хотел тебе рассказать все на словах, но уж как-то тяжело это. Так что ты пока сама почитай. Хорошо?
– Ну ладно, – немного удивленно сказала она. – Если это так важно для тебя…
– Это очень важно для меня!
– Не знала, что ты пишешь…
– Ты еще многого обо мне не знаешь, – сказал я.
Официант принес заказ, девушка погрузилась в чтение за чашкой кофе. Я ел и наблюдал, как изменяется ее лицо. Прошло минут пятнадцать.
– Катюш! Я сейчас отойду на минуту. Ты пока дочитай. Хорошо?
– Да, да… – рассеянно произнесла она.
Я вернулся через пять минут. На столике лежала папка. Ее уже не было.
08.05.07—09.06.07