(По воспоминаниям полковника милиции Касыма ТАКСАНОВА)
В мае 1938 года в Бухаре было как всегда жарко. Трава высыхала под палящими лучами солнца, а горячий воздух уносил прочь лепестки, принося вместо этого песок и духоту.
Между тем, город, несмотря на сложный климат, продолжал жить своей жизнью. Здесь, хоть и с проблемами, однако все же устанавливалась Советская власть. Люди еще не могли полностью отказаться от прошлого и начать новую жизнь, поэтому обстановка была сложной. Конечно, басмачи были давно разбиты и не представляли угрозы для нового строя, только патриархальные отношения продолжали сохраняться как в селе, так и в городах. Больших перемен партийные боссы ожидали от проводившейся коллективизации, надеясь этим самым укрепить социалистические начала в Узбекистане.
Между тем, в республике продолжала сохраняться высокая криминальная ситуация. Уголовная братия, которая часто выступала как бандформирования, ничем не отличалась от басмаческих отрядов, и поэтому борьба с ними велась не только силами правоохранительных органов, но и Красной Армии. В некоторых городах случалось так, что утром и днем здесь торжествовала Советская власть, а ночью на смену приходили уголовники, которые старались установить свои порядки.
В один из таких трудных дней мая начальник Управления милиции НКВД по Бухарской области полковник Клицкой Аркадий Константинович получил срочную телеграмму. В принципе, сообщения сюда поступали каждый день, и чаще всего ничего хорошего не несли. Да и может ли принести радость информация о зверских убийствах сельских активистов, изнасилованиях женщин, кражах, поджогах, резнях? Впрочем, такова была специфика работы органов внутренних дел.
- Сообщение из окружного отдела милиции города Термеза, - войдя в кабинет руководителя и отдав честь, доложил дежурный, молодой милиционер, который, судя по выправке, толком и винтовку держать не умел. Наверняка он был с недавнего призыва.
- От кого? – поинтересовался Аркадий Константинович.
Милиционер, видимо, читать научился тоже недавно и поэтому стал говорить по слогам:
- …С-с-пе-э-ц-с-со-о-об-ще-э-ни-е-э… По-о-л-ко-о-в-ни…
Полковник не выдержал и отобрал бумажку:
- Можешь идти, сам прочитаю, - пробормотал он, подумав, что нужно поднимать грамотность сотрудников милиции до необходимого уровня. Ведь этому юнцу еще дальше учиться нужно, получать необходимую квалификацию. Сейчас органам ох как требуются образованные люди. И если даже он не станет офицером, то все равно писать нужно уметь. А то, как протокол заполнять будет, как вести оперативно-розыскные мероприятия?
Пробежав по строчкам, Клицкой задумался. Сообщение поступило от майора милиции Мавлютова. В нем говорилось, что на территории Бойсунского района в горах Тангемуш был убит тринадцатилетний сын пастуха Джангибая. Кроме того, из колхозного стада неустановленными преступниками было отобрано большое количество баранов гиссарской породы и угнано в неизвестном направлении. Майор просил помощи в содействии, а точнее, в предоставлении опытного и квалифицированного следователя.
Клицкой, почесал затылок, вздохнул и вызвал дежурного:
- Вызовите ко мне Таксанова!
Дежурный вновь отдал честь и пошел исполнять приказ. Через полчаса в кабинет вошел запыхавшийся старший оперуполномоченный уголовного розыска НКВД Бухарской области старший лейтенант Таксанов Касым Таксанович. В тот день он проводил оперативные мероприятия в злачных местах по выявлению подозрительных лиц и поиску рецидивистов, которые, к сожалению, стали заполонять город, и поэтому вызов к начальнику для него был неожиданным. Впрочем, как сам подумал оперуполномоченный, к неожиданностям нужно было давно привыкнуть.
- Товарищ полковник, по вашему приказанию прибыл, - доложил Касым. Хотя ему было всего двадцать шесть лет, однако он успел многое повидать на своем веку. Сам Клицкой хорошо знал биографию этого человека: в 1925 году Таксанов поступил в сельскую школу, где закончил четыре класса. Через два года вступил в комсомол, и стал активно помогать органам ОГПУ в ликвидации остатков басмачества. В 1928 году учился в Бухаре в двухгодичной педагогической школе, затем был направлен в качестве учителя в сельскую школу кишлака “Паскатей” Зарангатинского сельсовета в Гиждуванском районе. В 1932 году Касым уже работал директором школы кишлака Чугурак и Юксун Шафриканского района. В это время началась охота среди бандитов на сельских активистов, и Таксанову стало опасно находиться в Бухарской области. Органы ОГПУ, оценив обстановку, перевели его в Касайский район Кашкадарьинской области с целью сохранения жизни комсомольцу. Там он под видом чайханщика проводил массовую работу среди населения и в итоге был назначен секретарем сельсовета. А уже в октябре 1934 года сам Касым записался добровольцем в Красную армию и до октября 1936 года служил в Самарканде в 42-м кавалерийском полку. После демобилизации был рекомендован для работы в НКВД. И на сегодняшний день дослужился с младшего милиционера до старшего оперуполномоченного.
- Рад тебя видеть, Касым, - ответил Клицкой, вставая из-за стола. Твердой походкой, в которой чувствовалась выправка рабочего человека, привыкшего трудиться в тяжелых условиях, он подошел к молодому оперуполномоченному и заглянул в глаза. Ему нравился этот парень, его отвага, честность и преданность делу. Именно такие люди отстаивали дело революции. – Знаю, что оторвал тебя от оперативного задания. Сейчас в городе много проблем, и каждый милиционер на счету. Но нужна помощь коллегам! Читай, - и он протянул ему телеграфную полоску, тем самым оправдывая срочный вызов лейтенанта.
Касым осторожно взял бумажку и вгляделся в текст. Читать он умел хорошо, поскольку сам когда-то был учителем в сельской школе и обучал грамоте батраков.
- Тебе все ясно? – спросил полковник.
- Так точно, Аркадий Константинович.
- Ты командируешься для оказания практической помощи в Бойсунский район! Предписание получишь в отделе!
Касым отдал честь и вышел из кабинета. Участвовать в таких расследованиях ему было не впервой. Поэтому он не стал терять времени, зная, что в таких делах нельзя упускать ни часу, пока свежи следы и достоверна информация. Касым успел забежать на несколько минут домой, поцеловал супругу, которая была в положении, пообещал, что с ним ничего страшного не произойдет, и наскоро перекусил. Жена Хадича, стараясь не выдавать тревоги, положила ему в походную котомку две лепешки и небольшой кусочек сушеного мяса. Однако перед самым уходом мужа она уронила две слезинки.
- Не волнуйся, я вернусь, - улыбнулся Касым и перемахнул через дувал. Он добрался до станции Каган, откуда на товарнике доехал до станции Шурчи. Там его уже ожидал оперуполномоченный уголовного розыска Бойсунского района Миррахимов Абдурахмон. Это был молодой и шустрый парень лет двадцати пяти. Лихо сдвинутая фуражка свидетельствовала о его бесшабашности и словоохотливости.
- У меня здесь лошади, - сказал Миррахимов, махнув в сторону выхода. – Нам нужно ехать по дороге Торкапчигай в райцентр. Там получим дополнительные сведения от начальника.
- Далеко это? – поинтересовался Касым, поправляя фуражку.
- Километров шестьдесят пять отсюда. К вечеру доберемся.
- Хорошо. Но пока будем ехать, вы проинформируйте меня более подробно. Что мы имеем на сегодняшний день? – спросил Касым, сев на лошадь.
Миррахимов с интересом смотрел, как Таксанов ловко оседлал гнедого. Он сразу понял, что старший оперуполномоченный не следователь-теоретик, а вполне опытный и прошедший бои и стычки с бандитами милиционер. Конечно, откуда ему было знать, что Касым служил в кавалерийском полку Красной Армии и принимал участие в разгроме многих бандформирований.
- Значит, так, - начал Абдурахмон. – Пастух Джангибай Бойматов, семьдесят лет, работает чабаном колхоза от кишлака “Бондихан”. Обычно он вместе с сыном пасет колхозное стадо в горах Тангимуш. Недавно Джангибай на некоторое время оставил своего сына лет тринадцати охранять стадо, а сам по делам отлучился домой.
Через несколько дней вдруг явилась сторожевая собака, которая должна была находиться при стаде. Она начала громко лаять и даже не прикоснулась к еде. Бойматов заподозрил неладное. Собака, напившись воды, побежала обратно в горы. Чабан, волнуясь, вскочил на лошадь и поспешил вслед.
Юрта была пуста. Но собака повела хозяина к саю, где находился мертвый мальчик, прикрытый халатом. Труп охраняла другая, белая собака. Нужно сказать, что чабан успел вовремя, так как над телом уже кружились коршуны. И если бы не собака, они давно бы заклевали труп.
Джангибай, обнаружив убитого сына и увидев, что полстада угнано, возвратился домой и сразу же сообщил о преступлении в органы НКВД Бойсунского района.
- На место преступления выезжали? – поинтересовался Касым.
- Пока нет, - ответил оперуполномоченный.
Абдурахмон относительно дороги рассчитал верно, впрочем, ему не впервой приходилось ездить отсюда. До райцентра они добрались, когда уже начинало темнеть. Однако Касым отказался от предложения зайти в чайхану и заполнить пустые желудки пловом и чаем, а направился прямо в районное отделение милиции.
Миррахимову ничего не оставалось, как по дороге купить несколько кусков тандир-гушта и три лепешки “оби-нон”, и последовать за представителем областного НКВД. В отделении он приказал дежурному вскипятить чай и занести в кабинет начальника Полякова Сергея Александровича.
Поляков оказался мужчиной лет сорока. Он так же, как и Клицкой, был из рабочих. Долгое время работал в железнодорожном депо Ташкента, затем был направлен на работу в милицию. Хотя он прослужил в органах более десяти лет, однако сразу понял, что раскрыть данное преступление не легко. Поэтому он и запросил помощи из области.
В кабинете начальника райотдела милиции кроме самого Сергея Александровича находились секретарь райкома партии Байбутаев и председатель райисполкома Саидов Ачил. Они также принимали участие в расследовании убийства мальчика.
- А вот и помощь, - сказал Поляков, когда Касым вошел в кабинет и представился. – Уверен, что Клицкой направил самого лучшего сыщика! Не устали с дороги? Может, поужинаете сначала?
Касым скромно улыбнулся и отказался от еды. А затем сделал строгое лицо и предложил сразу приступить к делу. Начальник положительно оценил рвение старшего оперуполномоченного.
- Хорошо, - согласился он и подвел к карте местности. Она была изготовлена еще в царский период и служила царской охранке. Если по ней раньше жандармы отслеживали продвижение революционеров, то теперь ориентировались сотрудники милиции.
- Убийство произошло здесь, - произнес Поляков, ткнув карандашом в горный массив. – Местность труднопроходимая. Думаю, преступники с угнанным стадом далеко уйти не могли.
Касым согласился.
- Надо выступать, - сказал он. – Не будем терять времени.
- Мы хотим предложить вам возглавить оперативную группу, - произнес Байбутаев. – Дело очень важное. Если не будет найден убийца, то население посчитает, что новая власть не способна контролировать ситуацию и не может установить правопорядок. Тогда наша работа еще больше усложнится. Уже сейчас в райцентре ходят волнения из-за этого убийства. Дело уже носит не просто уголовный, а политический характер. Вы нас понимаете, товарищ Таксанов?
Касым кивнул. Это ему было понятно.
- Кого вы мне даете в помощь?
Поляков пробежал глазами по заранее заготовленному списку:
- Районный прокурор Амирханов Гази, оперуполномоченный Миррахимов Абдурахмон, участковый уполномоченный Абдусаматов Авезмат. Кроме того, два милиционера и врач-судмедэксперт.
- Товарищ Поляков, - вставил слово председатель райисполкома. – Чабан Бойматов просил включить его в состав опергруппы. Нельзя отказать убитому горем отцу.
Сергей Александрович дал добро:
- Вы правы, чабан может оказать помощь в расследовании.
- Нужен еще следопыт, - вдруг произнес Касым. – Не забывайте, в горах трудно ориентироваться и легко заблудиться. В любой момент может произойти несчастье. Кроме того, если бандит угнал стадо, то его можно отыскать по следам баранов. Поэтому в опергруппу следует включить человека, хорошо знающего местность, желательно охотника.
- Верно, - удивленно произнес Поляков. Ему понравилось рациональное мышление представителя областного НКВД. – Помощь следопыта не помешает. Вы кого-нибудь можете предложить? – спросил он у Байбутаева.
Тот немного подумал, а затем сказал:
- Есть такой человек. Старый охотник Пардаев Шариф. Он горы Тангимуш знает, как свои пять пальцев. Думаю, он сможет оказать большую помощь милиции.
Поляков вызвал дежурного. Когда тот явился, он приказал:
- Срочно разыщите и приведите следопыта Пардаева Шарифа! Адрес найдете в сельсовете!
Уже через час все были в сборе. Пардаев согласился помочь следствию, поскольку был другом чабана Бойматова. К группе по собственной инициативе присоединился также второй чабан Джавлиев Янгибой и колхозник Джураев Гафур. Они не могли остаться в стороне, когда нужно было разыскать убийцу мальчика.
Вскоре опергруппа уже двигалась к месту преступления. Поляков поставил ясную задачу: установить обстоятельства совершенного убийства, количество угнанного скота, по следам найти преступника или преступников и вернуть колхозу стадо.
К юрте сотрудники милиции добрались утром. Собаки продолжали охранять труп и не подпускали никого. Джангибай отвел их в сторону и стал смотреть, как врач приступил к осмотру тела.
Чабан плакал и тихо шептал молитвы. Это был его единственный сын. С его смертью прекращался род Бойматова. Касым хорошо понимал его чувства и помочь мог только тем, что нашел и передал бы суду убийцу.
Пока судмедэксперт делал свое дело, а прокурор оформлял бумаги, Касым и Абдурахмон осмотрели место происшествия, затем зашли в юрту. Там был полный разгром, видимо, убийца рыскал в вещах в поисках ценного.
- Что пропало? – спросил Касым у Джангибая. Тот подошел и оглядел помещение.
- Мы люди бедные, - тихо произнес он. – Ничего ценного у нас не было.
Но тут Касыма привлекло внимание посуда на достархане.
- Смотри, три пиалы. Значит, здесь были гости. Мальчик угощал их чаем.
- Верно, - согласился Миррахимов. – Скорее всего, их было двое. А поскольку они пили чай, то значит, мальчик или их знал, или они представились знакомыми Джангибая… Вы кого-нибудь ждали, Джангибай-ака?
Тот покачал головой. Тогда Касым вышел из юрты и стал внимательно осматривать окружающую местность. Возле очага он увидел прокопченный котел с остатками пищи.
- Еда свежая. Мальчик угостил их и бараньим мясом, - заметил Касым. – Думаю, эти люди жили здесь несколько дней. Но почему они сразу не совершили преступление, а ждали? Чего ждали? Или кого ждали?
На этот вопрос пока никто из присутствующих ответить не мог. Сам Бойматов твердил, что никому ничего плохого не делал, с людьми жил в мире.
- Ладно, - произнес Касым и подошел к врачу и прокурору. – Что вы скажете?
Врач – русский старик, который когда-то работал в сельской больнице, поднял голову и сказал:
- Множество колотых ран. Убивали, скорее всего, кинжалом. Рука профессионала.
- Почему вы так думаете?
- Смотрю, как входило лезвие. Удары нанесены в жизненно важные места, причем не задеты кости. Значит, убийца имеет опыт в таких делах. И еще, здесь видна какая-то мания…
Касым насторожился.
- Мальчик умер от первых двух ударов – в шею и сердце. Однако убийца продолжал наносить удары. Зачем? Сопротивления этот подросток оказать не мог. Думаю, что убийца или сумасшедший, или это месть…
Прокурор покачал головой:
- Петр Иванович, клановая вражда в этих местах не исчезла. Мстить могут и за прошлые грехи, совершенные даже десятилетия назад. И не забывайте, только недавно закончилась гражданская война, завершился разгром басмачества. Люди раскололись на два лагеря. Поэтому кто кому мстит, трудно понять.
- Спасибо вам, - поблагодарил врача Касым. Теперь он имел представление об убийцах. Приблизительно определены мотивы - месть. Но за что?
Касым вновь вернулся к чабану и стал дотошно его допрашивать. К сожалению, старик ничем не смог помочь. Он не мог вспомнить подозрительных лиц, которые бывали здесь, или людей, которые жаждали отомстить Бойматову.
Тут прокурор подозвал к себе старшего оперуполномоченного:
- Товарищ Таксанов, смотрите!
Касым подошел к нему. Прокурор держал в руках лоскуток. Это была материя из полосатого хорезмского чапана, вся обрызганная кровью.
- Смотрите, лоскуток вырван, скорее всего, собакой, - предположил прокурор. - Видите следы зубов? Собака, наверное, защищала мальчика. А кровь на материи может принадлежать убийце!
- Эта кровь может быть и мальчика, - заметил врач. – Убийца мог испачкаться кровью жертвы, когда наносил удары кинжалом.
- Может быть, - произнес Касым. – У вас в юрте были чапаны из такой материи?
Чабан внимательно посмотрел на лоскуток и отрицательно покачал головой:
- Нет. Это дорогой материал. А мы люди бедные.
- Действительно, материал дорогой. Приобщите к делу, - сказал Касым и продолжил осмотр, который, к сожалению, больше ничего не дал.
Пока милиционеры занимались своим делом, чабаны Бойматов и Джавлиев и колхозник Джураев пересчитали стадо. По их подсчетам, исчезло более ста баранов. Эта информация также была занесена в материалы следствия.
Через полчаса к стоянке чабана подошли родственники Бойматова, которые, услышав весть о смерти мальчика, тотчас прибыли на место происшествия. Они были в гневе и требовали от опергруппы скорейшего задержания убийц. Прокурор вынужден был заняться ими, обещая сделать все возможное. Тем временем были оформлены соответствующие документы, труп отправили для похорон в райцентр.
Касым смотрел, как родственники оплакивали умершего и увозили труп домой, и размышлял. Все указывало на то, что убийство было спланировано. Об этом говорила и интуиция, которая ни разу не подводила Касыма. Преступники жили здесь несколько дней, видимо, хотели убедиться, не явится кто-либо не вовремя. А когда поняли, что мальчик действительно один, убили его с особой жестокостью. Только это было корыстное преступление или все-таки месть? Слова врача не шли из головы старшего оперуполномоченного.
Следопыт Пардаев, который направился в горы в поисках баранов, вскоре вернулся и сообщил, что обнаружил следы угнанного стада.
Касым прикинул, как нужно дальше действовать.
- Преступников двое, и поэтому не стоит всем идти на поиски. Я предлагаю следующее: небольшой группой, человек в шесть-семь верхом на лошадях начать преследование. Остальным лучше вернуться в райцентр.
Прокурор согласился. Было решено, что по следам преступников двинутся Таксанов, Миррахимов, два младших милиционера, Пардаев, Джураев и Джавлиев. И хотя Бойматов тоже горел желанием принять участие, однако Касым ему отказал.
- Отец, - сказал он ему. – Путь нелегкий. Мы будем постоянно в напряжении. Вы не выдержите. Да и ловим мы не зайцев, а убийц! Лучше вам отправиться домой и достойно похоронить сына. А я вам обещаю найти негодяев!
Чабан благословил их в путь.
Группа двигалась по следам более семи суток. Опытный следопыт Пардаев не давал группе сбиться с пути. Нужно было не терять темпа, чтобы преступники не могли скрыться, ведь они имели перевес во времени. На восьмой день милиционеры спустились с гор Тангимуш и вошли на территорию Таджикской ССР.
- Мы сейчас возле райцентра Гиссар, - сказал Шариф.
- Сегодня базарный день, - произнес Касым. – Преступники захотят избавиться от добычи и наверняка поведут стадо на продажу. Там мы их и застанем!
- А может, обратимся за помощью в таджикский райотдел милиции? – предложил один из милиционеров.
- Время упустим, - не согласился Миррахимов. Касым был солидарен с ним в этом вопросе:
- Поймать преступников – вот пока наша задача!
И они направились к районному базару. Он был большой. И чем здесь только не торговали. Ведь не зря Гиссар славился на всю республику. Сюда съезжались продавцы и покупатели со всех ближайших районов и даже Узбекистана и Казахстана.
Касым ходил среди толпы и внимательно присматривался к людям. Он пытался среди тысяч человек разглядеть убийцу. Это было не просто. Многие жители Гиссара были бедняками и плохо одевались. По виду они могли сойти и за преступников. Но у Касыма была одна примета – полосатый чапан.
Среди торговых рядов, где продавали одежду, обувь, бытовую утварь, ковры, он прошел несколько раз, но ничего подозрительного не обнаружил. Заводя разговоры с продавцами, он интересовался, не бывал ли здесь в последнее время человек в полосатом халате. Те испуганно смотрели на милицейскую форму и, заикаясь, давали отрицательный ответ. Здесь также боялись органов внутренних дел, как и местных банд, которые изредка спускались с гор или шли с сопредельного Афганистана.
- Тогда направимся на скотный базар, - сказал Касым, и группа последовала за ним. На участке, где торговали баранами, лошадьми, коровами, птицей, рыбой, было много народу. Тот там, то сям раздавались зазывные крики далолов и шумный спор из-за цен. Здесь жизнь кипела и бурлила, несмотря на тяготы жизни. Ведь не зря гласила мудрая мысль, что Восток определяется базаром.
Только в одном месте, хотя продажа шла быстро, однако не слышались споры и не велся торг. Именно здесь вдруг Джавлиев схватил Касыма за рукав и тихо произнес:
- Смотрите, товарищ начальник! Этого барана я узнаю по этим белым пятнам на боку. Это гиссарский баран. Я сам лично подарил его Джангибаю.
Касым посмотрел на продавца, и сердце его екнуло. Он увидел человека, одетого в полосатый чапан. В нескольких местах он был изорван. Конечно, порвать халат можно было по любой причине, но подозрительными для старшего оперуполномоченного были также темные пятна на материи и перевязанная рука. Касым предположил, что его поранила белая собака.
Он подозвал к себе опергруппу и указал на продавца. Это был мужчина зрелого возраста, с короткой бородой и наголо бритой головой. Кривые длинные пальцы постоянно шевелились, словно червяки. Жесткие колючие глаза холодно смотрели на покупателей, которые под взором продавца теряли желание торговаться и сразу покупали баранов. Впрочем, цены, как оказалось впоследствии, были смехотворно низкими, и поэтому никто не спорил. У продавца оставалось только тринадцать голов.
- Нужно задержать этого человека, - произнес Касым. – Это, по-моему, и есть убийца.
- А где второй? – тихо спросил Миррахимов. И тут увидел рядом стоявшего человека. В отличие от товарища он был тучным и неловким. Однако в его глазах была точно такая же холодность и хищность. Он внимательно смотрел на покупателей, словно ожидал от них какого-то подвоха.
- Будем брать, - сказал Касым. – Я подойду и потребую предъявить документы. Ты, Абдурахмон, стой возле второго и будь начеку. Вы, - он повернулся к двум милиционерам, - встаньте слева и справа и в случае оказания сопротивления стреляйте, желательно по ногам!.. А вы, - это уже относилось к Джавлиеву, Джураеву и Пардаеву, - стойте здесь и не суйтесь.
Когда все получили задание, то стали расходиться, стараясь смешаться с толпой. Касым непринужденной походкой подошел к продавцу и, лениво разглядывая его, мол, что за птица и что здесь делаешь, произнес на таджикском языке:
- Участковый Хамраев! Предъявите документы! – Касым всем своим видом старался показать, что его мало интересует личность этого человека, а больше всего он заинтересован в получении взятки. Этим самым он пытался усыпить бдительность преступника. – Что, гражданин, баранчиков привели на продажу?
Продавец на несколько секунд встрепенулся, видимо, не ожидал встретиться с представителем правопорядка. Хотя по форме Касыма было трудно определить, какую милицию он представляет – таджикскую или узбекскую, однако для убийцы такая беседа вовсе не была приятной. Нужно отдать должное его выдержке: он в первые секунды сумел справиться с волнением и спокойно ответить:
- Да, конечно, гражданин начальник, сейчас покажу, где-то здесь затерялись, - продавец полез за пазуху. В то же время его глаза ощупывали Касыма, пытаясь разгадать истину. И тут, видимо, сомнения его одолели, а, может быть, просто нервы не выдержали, потому что из чапана он вместо документов резко достал кинжал.
Если бы Касым не был готов к стычке, то вряд ли бы ушел от молниеносного удара. Убийца выбросил руку вперед, метясь в сердце, но оперуполномоченный успел отклониться. Лезвие прошло по боку и порезало гимнастерку. Одновременно Касым рубанул ладонью по шее преступника.
Тот захрипел и мешком рухнул на землю. На несколько минут он отключился от внешнего мира. Это и было нужно оперуполномоченному. Второй преступник пытался было броситься на Касыма, но Миррахимов, который неожиданно выскочил из толпы, приставил наган к его затылку и произнес:
- Еще шаг, собачий сын, и ты труп!.. А ну, поднять руки!
Тот замер и медленно вытянул наверх руки. Затем последовал новый приказ:
- На землю!
Преступник распластался прямо на кучке бараньего навоза. Он даже не пытался сопротивляться, понимая, что Миррахимов для него не пожалеет весь барабан.
Подбежавшие милиционеры стали обыскивать двух преступников. И вскоре Касыму передали более ста тысяч рублей, два кинжала и документы на имя Ишкуватова Давлята и Буриева Сафара.
- Смотри-ка, - удивленно произнес Абдурахмон. – Ведь это справки из колонии. Значит, мы точно вышли на преступников.
- А я, кажется, знаю этого, - произнес один из милиционеров, ткнув сапогом лежавшего без сознания преступника, которого уложил Касым. – Это Ишкуватов, басмач, из банды Ибрагим-бека.
Таксанов хорошо знал историю этого курбаши, ему в свою очередь ее поведал Шарипов Нигмат, участник ликвидации этой банды. Ибрагим-бек имел отряд численностью до восемнадцати тысяч человек и до 1931 года базировался в горах Тангимуш. Оттуда он делал вылазки против населения и Советской власти. Бои с Красной Армией были кровопролитными, и постепенно Ибрагим-бек начал терять власть над территорией. Понимая, что все уже кончено, 21 июля он с сорока семью бандитами пытался перейти границу и уйти в Афганистан. Но, преследуемый “Кызыл отрядом” под руководством Султанова Мукума, был пойман на территории Кукташа Таджикской ССР.
То, что сейчас опергруппе попался участник банды, еще раз свидетельствовало о возможной принадлежности этого человека к трагедии в горах Тангимуш. Касым хмуро оглядел бандита и коротко сказал своим спутникам:
- Ведите этих подонков в милицию!
Два милиционера пинками подняли преступников и, связав им руки веревкой, повели в Гиссарское районное отделение НКВД. Впереди шел Касым, держа в руках револьвер. Люди с изумлением смотрели на бывших басмачей и тихо перешептывались. Они подозревали, что сотрудники милиции поймали особо опасных преступников. Охранять баранов остались следопыт, чабан и колхозник, им потом следовало доставить остатки угнанного стада обратно на территорию Узбекистана.
В райотделе Касым представился дежурному и передал ему предписание Бухарского областного управления НКВД о расследовании преступления в горах Тангимуш. Он также доложил, что его группой задержаны убийцы, бывшие члены бандформирования Ибрагим-бека. Имеются вещественные доказательства.
Дежурный по райотделу сразу известил об этом начальника. Преступников завели в камеру, а узбекская опергруппа предстала перед очами районного руководителя. В беседе с ним Миррахимов и Таксанов рассказали о событиях в горах Тангимуш и как они поймали бандитов на территории Гиссарского района.
Начальник приказал привести преступников. Четыре милиционера быстро доставили в кабинет Ишкуватова и Буриева. Допрос продолжался недолго. Они не смогли объяснить, откуда у них следы укусов от собак, почему чапан залит кровью и порван во многих местах. Ишкуватов долго врал, что деньги взял взаймы у родственников, а кинжал носил, чтобы резать баранов.
- А баранов откуда достал? Родили, что ли? - усмехнулся Абдурахмон. – Ведь вы, сволочи, только недавно вышли из лагеря НКВД.
В итоге Ишкуватов сломался и признал, что они вместе с Буриевым убили мальчика.
- В тридцать первом году, после того, как ваша армия ликвидировала Ибрагим-бека, я остался в горах Тангимуш. Возвращаться домой не хотел, так как милиция меня сразу бы арестовала. Я жил в неприступных местах, охотился и часто бывал в гостях у этого шакала - Джангибая Бойматова, пусть отсохнут его внутренности, и сгниет язык…
- Ты давай без выражений! – прикрикнул на него начальник.
Ишкуватов дальше сообщил, что у него оставалась трехлинейная винтовка, наган, кинжал и большое количество патронов. Но, видимо, чабану надоело кормить преступника и дрожать перед угрозами басмача, и однажды летом 1932 года он пригласил своих родственников – Янгибаевых Чари, Сари и Малика, чтобы они помогли справиться с преступником. Те ночью напали на спящего бандита, сумели обезоружить и связали. Вымазав лицо Давлята сажей, Бойматов и Янгибаевы посадили его на ишака задом наперед и доставили в районное отделение милиции. После расследования дела Ишкуватов был приговорен к расстрелу, но, учитывая его молодость и “раскаяние”, приговор был заменен десятью годами лишения свободы.
- Тогда я поклялся отомстить предателю! – кричал Давлят так, что изо рта летела пена. – Я решил, что если останусь в живых, то вернусь обратно в горы Тангимуш и выпью крови Джангибая. Поэтому, когда закончился мой срок, я в начале 1938 года со своим товарищем, с которым вместе находился в заключении и вместе освободился, приехал в Денауский район Сурхандарьинской области к своим родственникам. Там мы жили десять дней, подготовили нож, палки, продукты, необходимую одежду. Мой родственник из Хорезма подарил мне полосатый чапан, и эта чертова собака порвала мне его.
- Смотри, Абдурахмон, - прошептал Касым, ткнув локтем Миррахимова. – Этому негодяю жаль халат, а не жизнь ребенка!
Миррахимов сжал зубы и насупил брови. Его душила ярость.
Ишкуватов стал дальше рассказывать, что они с Буриевым Сафаром направились к горам Тангимуш, чтобы разыскать пастуха Бойматова и исполнить свою черную клятву. После шестидневного хождения по горам и расспроса встречавшихся путников бандиты установили место нахождения Джангибая. Когда Давлят и Сафар подошли к юрте, то на них напали две собаки – черная и белая.
На их крики из юрты вышел мальчик лет тринадцати-четырнадцати и отогнал собак, которые, чувствуя недоброе, продолжали глухо рычать и лаять на нежданных «гостей». Тогда мальчик шикнул на них, а затем пригласил Буриева и Ишкуватова в юрту. В беседе бандиты узнали, что это сын Бойматова. На вопрос Давлята, где отец, мальчик ответил, что Джангибай вчера уехал домой и когда приедет неизвестно.
- Мы друзья Джангибая, - сказал, улыбаясь Ишкуватов. – Старые друзья. Давно не виделись. Я был в Сибири, а теперь вернулся, чтобы поговорить с твоим отцом.
Несмотря на свою молодость, сын пастуха оказался вполне самостоятельным, он угостил преступников чаем, приготовил для них обед. Он также предложил “гостям” дождаться отца.
Прошло три дня. Ишкуватову все не терпелось привести в исполнение свой “приговор”. Видя, что Джангибай не торопится в юрту, он посоветовался с Сафаром: может быть, стоит убить мальчика, выпить его кровь и этим самым оправдать свою клятву перед богом? Буриев одобрил это решение. Исполнение мести было отложено до утра.
Как только солнце показалось из-за горизонта, мальчик погнал стадо в горы. Бандиты встали, достали кинжалы и бросились догонять его. Возле сая они настигли жертву и стали яростно колоть. Мальчик жалобно кричал, но это только еще сильнее распалило убийц. Сам Давлят нанес не менее двух десятков ножевых ранений.
На крики мальчика прибежали сторожевые собаки. Они напали на преступников и стали кусать их, рвать одежду. Тогда Сафар взял палку и стал отгонять псов, а Давлят изрезал тело.
- Все, я чист перед богом! – произнес Ишкуватов и от радости закричал. Эхо трижды повторило слова басмача, словно подтверждая их.
Убийца накинул на труп старый чапан и стал осматривать стадо. Еще раньше, беседуя с товарищем, он решил поживиться колхозным добром. И теперь они стали отбирать баранов из стада, чтобы затем по дешевке продать.
Бандиты погнали сто семь лучших голов в направлении Джаркурганского района. Через несколько дней они достигли территории колхоза имени Жданова. Там они перешли по мосту Сурхандарью. По пути преступники продали шестьдесят баранов неизвестным людям, а оставшихся решили реализовать на Гиссарском базаре.
Бараны расходились быстро, поскольку Ишкуватов и Буриев продавали их по более низкой цене, чем базарная. Поэтому к моменту задержания у преступников оставалось тринадцать голов.
- Какая сволочь! – выругался начальник и приступил к допросу Буриева. Сафар подтвердил показания товарища. Он сообщил, что действительно познакомился с Давлятом во время отбывания срока в лагере НКВД. Именно там басмач уговорил его участвовать в задуманной мести после того, как они выйдут на свободу. Поэтому они стали прилежно себя вести, делать вид, что осознали свою вину и полностью исправились. Им скосили срок и выпустили весной 1938 года.
- Забирайте их, - мрачно произнес начальник райотдела, выслушав рассказ двух убийц. – Уверен, что эти бандиты понесут заслуженное наказание.
Касым поблагодарил его за помощь в расследовании. Вместе с коллегами из опергруппы и дехканами он доставил преступников в Бойсунский районный отдел НКВД Сурхандарьинской области. Люди, как только услышали о том, что пойманы убийцы сына чабана, вышли на улицы и стали требовать их смерти. Понимая накал страстей и необходимость скорейшего суда над преступниками, руководство области поручило вести следствие Миррахимову Абдурахмону. Оперуполномоченный блестяще справился с этим делом и в кратчайшие сроки сдал дело в судебные инстанции.
Суд, рассмотрев дело по обвинению Ишкуватова Давлята и Буриева Сафара в убийстве мальчика и краже скота, приговорил их к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор был приведен в исполнение.
Так закончилась жизнь подонков, которые посвятили ее исполнению черной клятвы.
(апрель 1998 года)