Мой сын макает в ведро с водой обломок ветки и рисует тайные, одному ему ведомые письмена, на стенке бака для воды. Он держит ветку двумя руками, сосредоточен и серьезен.
Рисунок живет несколько секунд и высыхает, не оставив следа. Но сын снова и снова выводит влажные руны необходимости самовыражения.
Наверное, это нужно ему.
А я вспоминаю великого китайского каллиграфа, который рисовал иероглифы необычайной красоты, мокрой кистью на асфальте. Рядом стояли люди и любовались его творениями, умирающими прямо у них на глазах. Наверное, в этом есть какой-то тайный смысл. Самовыражение для себя, не настраиваясь на вечность, не расставляя ненужных акцентов.
Мудрый ребенок и опытный мастер. Просто оба они знают что-то великое, но, не имея возможности объяснить это словами даже себе, берут в руки кисть, окунают ее в воду и рисуют.
Все по-настоящему прекрасное, бессмысленно и скоротечно… молодость… жизнь… любовь… рисунки водой… Наверное больше всего они нужны тому, кто держит в руках кисть.
Моя голова просто кладбище миниатюр, хороших и не очень, прекрасных и непонятных. Их никто никогда не увидит, они почти никому не нужны.
Я веду острым пером по чистому листу своего разума. Вспыхивая, на мгновение появляются образы… и умирают. Мне этого вполне достаточно… я проживаю их короткую жизнь ярко, насыщенно… Мотылек, долетевший до свечи, прекрасен в последний миг жизни. Факел… смерть за стремление к прекрасному.
У меня только один читатель, но он тонкий ценитель, поэтому мои творения ему малоинтересны. Я его понимаю и не обижаюсь… глупо обижаться на Творца.
Я стою за спиной сына. Ему повезло больше, у него два зрителя. Но мы ему не нужны. Он сосредоточенно ведет мокрой палкой по горячему железу, даруя жизнь мотыльку своего умирающего знания.
Умирать легко, сынок… жить с знанием, гораздо труднее.
Рисуй…
20.05.07 23.30