Шесть утра. Рейсовый автобус. Благодаря острым локтям и некоторой невоспитанности, граничащей с хамством, мое место у окна. Можно, покрепче прижав к себе рюкзак, задремать. Искусство спать, причем весьма крепко, со снами, но при этом не расслабляя хватку, уже превратилось в рефлекс. В ушах тихонько ворочаются с боку на бок случайные аккорды, плеер пережевывает собственную память, как я сейчас яблоко. У каждого свой завтрак. В рюкзаке все самое лучшее, что у меня есть, точнее, осталось: крем для рук, морская раковина, ежедневник, давно превратившейся в путевой дневник, ну, и деньги, само собой – я не совсем попрощалась с головой, чтобы сжечь еще и их, а еще книга. Даже Книга. Вроде ничем не примечательная, одна из. Из моря и океана фантастики, выплеснутой на сушу в бешеном количестве в последние десять лет. Книга о чести и подлости, показательных казнях во благо всего народа и Долге перед всеми теми, кому ты дал надежду, веру, смысл и цель жизни. Как легко и ненужно – иметь цель жизни. Зачем мы живем? Вопрос из разрыва риторических, но кто об этом, правда, думал? Применительно лично к себе? Чтобы быть как все? Учиться, работать, рожать, растить детей, зарабатывать и тратить деньги? Ходить на выборы, а потом ругать власти? Не ходить и до хрипоты спорить с телевизором? Ему-то что? Не у него может быть инфаркт…Книга о цене победы, особенно если победа означает жизни твоих друзей, даже больше, чем друзей, тех, о ком ты обязан позаботиться, за чьи жизни отвечаешь. Перед Создателем и собственной совестью. А если необходимо, то ценой этого становится и твоя жизнь. Раз уж между честью и жизнью, своей честью и их жизнями, а еще тремя десятками миллиардов существ с других планет, ты выбрал отнюдь не первое… Разве может один человек знать столько? Может. Может научиться столькому? Может, пожалуй. А может вынести? Не разорвется сердце от нервного напряжения, когда отдаешь под суд, чьим приговором будет смерть, людей, виноватых лишь в собственной глупости и наивности? Может ли почти ребенок стать старше и мудрее (а не только умнее) всех людей одной звездной системы? И что случается с ним каждый раз, когда я прочитываю книгу до последнего многоточия? Если он жив в начале, как и тот мир, в который я верю и которому отдаю свою энергию, то что происходит в конце? А потом опять с начала? Не слишком ли это жестоко? Или умерев однажды, при моем первом прочтении этой книги, все остальное стало тенью? Герой мертв, я пережила его гибель, и, беря в руки книгу в следующий раз, уже знаю, чем все кончится. Он мертв? Или каждый раз, попав в ловушку писательского таланта автора, оживает и проходит новый круг, по сравнению с которым и адские круги становятся детским аттракционом? И, если я отдам в двадцать раз больше энергии и веры в то, что герой останется жив и найдет иной способ спасения собственной души, то так все и будет? Мне не жаль, лишь бы тот мир не потерял такого Человека. Ведь и наш мир может быть всего-навсего умелым романом талантливого писателя. Кто-то верит, что завтра произойдет извержение вулкана в Индонезии, а мы можем проснуться под вопли телекомментатора о новом чрезвычайном происшествии. А можем и не проснуться, если будет жить у подножия этого вулкана. Все снова уперлось в веру. А она погубила людей больше, чем эпидемия бубонной чумы, крестовые походы и ядерные бомбардировки вместе взятые. Но с другой стороны, и спасла не меньше…
За окном мелькали деревушки и таинственные звери с аббревиатурой «п.г.т.» Подснежники удивленно осматривались вокруг и шарахались от гор мусора, удобно развалившемся по обочинам на всем протяжении Пути. Автобус не замечал ни цветов, ни первых мух, бьющихся о лобовое стекло, ни ледяного ветерка с моря. Весна осторожно распускала почки, купалась с воробьями в лужах и млела рыжим котом на багажнике автомобиля во дворе. Где я уже шесть часов, как не живу. Не большим усилием мысли я перебрасываю себя в мир моего Героя, желая придти на помощь отчаявшемуся человеку. Его отчаяние поглощало мое собственное, видя ситуацию его глазами, я забывала о своей боли, я забывала, что всего лишь еду в автобусе, куда глядят глаза водителя, что всего лишь до посинения впечаталась лбом в стекло, а из-под сомкнутых век сами собой стекают слезы. Не своей обиды, горечи и страха, а страха за того, другого, не существующего в этом мире, кто сейчас был понятнее и ближе, чем весь мой реальный мир, пробегающий за окном в противоположную от меня сторону. Плеер уснул, солнце ушло освещать другую сторону автобуса и этого мира. Ветер предостерегающе шепнул водителю об опасности, но тот лишь стряхнул пепел с сигареты в окно. Его тоже можно понять – поссорился с женой, хотя в душе и понимал, что не прав, что беременным надо прощать все капризы, но все равно злился и ругался сквозь зубы. Потому, наверное, и не заметил лесовоз, высунувшийся с примыкающей к шоссе дороги. Второй водитель был поглощен подсчетом выгоды, которую еще только стоило получить в случае доставки этой партии березы к заказчику. Но в успехе операции водила не сомневался, пропуск от любых проверок ментов был приклеен скотчем на лобовое стекло. Поэтому неожиданная встреча была неприятным сюрпризом для всех участников этой истории. Мне же было плевать на все и всех. В этот момент во сне я вновь вставала ну пути рокового выстрела. И в этот раз моя мечта сбылась. Он остался жив, хоть и с недоумением глядел на уже остывающее тело из ниоткуда взявшейся спасительницы. Это потом в сводках происшествий сообщили о пяти погибших в автокатастрофе, среди которых была и одна безымянная девушка. Документов при ней не было, на опознание никто не приехал…
* Под впечатлением от книги Сергея Садова «Цена победы»
16-17 апреля 2007г.