Глубокая ночь. Он стоит на веранде, одетый в тяжелое кожаное пальто. Дует сильный ветер. Его длинные до плеч волосы, развиваясь, бьют по бледному лицу. Из глаз катится… слеза? Нет, наверное, это от ветра. Туманный взгляд, направленный куда-то далеко в себя.
В руке его – меч. Он испачкан кровью, а мертвое тело лежит за спиной. Дождь капает с крыши веранды. Он слышит каждый его удар о сырую землю, и от них закладывает уши.
Веранда уже долгое время заброшена людьми, и её крыша в некоторых местах протекает. Вот…небольшая капля попала ему на плечо и, чуть подумав, скатилась сквозь складки грубой кожи на большой палец черной перчатки. Он не выдержал, скрежет от её полета заставил нагнуться чуть вперед. Тем самым он подтолкнул её к мечу. Её путь продолжился по светящейся в ночи стали. Она обмывала в нем отражение луны и капли запекшейся крови. Сорвавшись, вся на кончик меча, начала тянуться вниз, нехотя оторвалась и ударяясь о пол веранды, разлетелась на десятки таких же как она…
Она попала на его желтый сланец, намочив немного мизинец, опустилась ещё ниже и сквозь рыхлую землю полилась дальше, наверное, в ещё один другой мир. Здесь светлеет солнце и имеет ли значение, что прошло двенадцать часов. Семьсот двадцать минут – это не больше, чем расстояние из одного мира в другой. И насколько оно оказывается большим, на столько и сокращается жизнь, чтобы познать этот другой мир.
Он плакал из-за того, что порезал палец о рыболовную леску. Его маленькое лицо опухло, глазки сузились. Рука была беспомощно вытянута вперед. И утреннее солнце уже оставило на ней первый загар.
Сначала он почувствовал невыносимую боль, именно в этот момент он и начал кричать, а продолжил уже, наверное, от привычки.
Вдоль небольшой ранки начала сочиться кровь. Лицо его вытянулось то ли от удивления, то ли от страха. Кровь же набухала на кончике пальца, готовясь сорваться вниз. Он захотел посмотреть на это поближе и потянул руку к груди. Но пару минут раньше, и он бы успел. Капля оторвалась и упала вниз, не оглянувшись на оставленный след.
Он только успел опустить за ней глаза, чтобы проследить за стремительным полетом. Она упала в густую траву и, наверное, разлетелась на десятки таких же, как она…
Прошло ещё двадцать четыре часа. Интересно, сколько их ещё? Расстояние до этого мира оказалось в два раза большим. Тысяча четыреста сорок минут – это всего лишь время, жаль только, что другое.
Над нёй нависла тень лейки. И капли со звоном ударялись о белые лепестки, а потом, раздваиваясь, расстраиваясь, просачивались в рыхлую землю. Стало свежо. Влага питала корни и возможно со временем она позволит ромашке выпрямится и дотянуться ….Но до солнца ли? Белые удлиненной формы лепестки почти касались земли. А жёлтое солнышко словно пронизано черными точками. Но это не крошки звезд….О, да они перемещаются, маленькие букашечки.
Она была похожа на сгорбленную старушку. Может, зеленый стебель погнул подол чьего-то пальто глубокой ночью? Или совсем рядом ступила нога в детских сланцах? Она не могла знать. Ведь это был другой мир, а её жизнь так коротка и мала, что не хватает времени увидеть его целиком….слишком большое расстояние.
2003-2004 гг.