Кира всегда знала, что будет успешным адвокатом, откроет свое кафе и заведет любящего мужа. К этому она стремилась, когда впервые увидела, что у других людей может быть все абсолютно не так, как у нее. В третьем классе, после детской продленки за ее подругой Катей зашел папа. А Кира знала, что у подруги нет отца, а только мама. Катя ушла с гордо поднятой головой, а мальчик по имени Рома сказал:
-Да уж, наша Катя дает!
-Что дает? – не поняла Кира.
-Пришел за ней «субботний папаша», она и думает, что мы этого не знаем, - ответил ей Ромка и покачал головой.
Кира уже хотела, было сказать что-нибудь язвительное, но вдруг вспомнила, что у Ромки тоже нет отца. Вот только этого Кира никак не могла этого представить.
Спустя несколько лет она поняла, что означает «субботний папаша», тогда Кира долго плакала. И долго лежала на папином плече и всхлипывала, вспоминая тот день.
-Кира? – неожиданно, в самое ухо, шепнул чей-то голос. – Ты чего?
Кира открыла прекрасные серые глаза, дневной свет, пробирающийся сквозь окно, ослепил их, Кира отстранилась и часто заморгала.
-Матвеева, чем Александр I отличается от Александра II? – перебил строгий голос школьного историка.
-Я не знаю, правда, – призналась Кира.
-Не знает? – удивился учитель. – Так теперь знайте, что ваши родители должны посмотреть Ваш дневник.
-Хорошо, Мария Семеновна.
Кира закрыла глаза. А та самая Катька начала тихо обвинять Марию Семеновну. Кира ее не слышала. Она опять разочаровывает папу. А ведь он так должен гордиться Кирой.
Кира зашла в пустую квартиру. Длинные письма, присланные по факсу, лежали на кухонном столе. Одна открытка, без подписи, невольно привлекла ее внимание. Это было приглашение на выставку фотографий, как поняла Кира. Она быстренько переоделась, набросила на хрупкие плечики твидовое пальто и выбежала из дома.
Через несколько минут такси с визгом остановилось возле городского музея исскуств. Кира заплатила водителю и побежала к зданию.
Обычные фотографии ничем не поразили Киру. Она ходила из зала в зал, делая вид заинтересованной отличницы. Зато будет, что рассказать Катьке! В последнем третьем зале Кира остановилась выключить мобильник. Разносящийся по залу звон залил худые щеки Киры красной краской. Звонила Катька. И что ей нужно? Кира отключила телефон, подняла белокурую головку вверх и… обмерла. Перед Кирой стояла она сама. Да, это была ее жизнь, отражающая все горечи Кириной жизни. Кира не могла понять, где она находить, на модной выставке фотографий или в каком-то туннеле, в котором она не может найти выход. Кира смотрела на фотографию. На ней была изображена молоденькая девушка, она уютно сидела на подлокотнике отцовского кресла, где расположился он сам. Мама девушки стояла позади него. В ее глазах читалось отчуждение, прикрытое фальшивым благополучием, а девушка сидела как статуя. Кира поняла, что она не может сделать шаг без предупреждения отца. А сам он сидел, в нем играло безразличие. Но мать всячески пыталась это скрыть. Картина называлась «Дружная семья», но Кира не согласилась с ее названием. Она бы назвала ее совсем по-другому, хотя вряд ли ее кто-то мог бы понять.
-Как вам эта фотография? – спросил ее чей-то приятный прокуренный голос.
-Нужно время, чтобы понять, - загадочно ответила Кира, не поворачиваясь. – Я понимала ее совсем недолго, - она повернулась и столкнулась с…пониманием. Ответ на это прекрасное чувство она нашла в его медово-карамельных глазах.
Кира подошла к следующей картине. На ней была изображена очень красивая бабочка. Обычная фотография не произвела впечатления, но фотограф долго стоял и всматривался в нее.
-Я Марат, - представился фотограф. – Художник и одновременно фотограф.
-Кира, школьница и любительница тусовок.
В глазах Марата запрыгали чертики. Кира улыбнулась ему одними глазами и быстрым шагом направилась к выходу.