Александр и Андрей

Игорь Бурдонов
Это цикл квадратюр. Квадратюра - это квадратная микроатюра. Микроатюра - это еще меньше, чем миниатюра. Квадратная, потому что 4 предложения самое большее по 4 строки.

Александр сказал: - Я расскажу Вам деревенскую историю.

Человек, у которого есть жена.

Пока по огородам и улицам деревни плывёт белый утренний туман, человек, у которого есть жена, сидит за печкой и не выходит во двор.
Но стоит только солнышку выглянуть из-за берёзовой рощи и своими лучами рассеять пары воды, человек появляется на крыльце, а потом и у калитки, и начинает ждать, когда вернётся его жена.
Но она никогда не возвращается.
И вот наверху зажигаются звёзды, в низинах зреет серый ночной туман, а человек, у которого есть жена, уходит в избу и ложится в кровать спать.

Андрей ответил: - Это что! А вот...

Юрист N.

Вы, конечно, слышали о юристе N, который шариковой ручкой рисует маленькие кружочки у себя на лбу.
Как-то раз в процессе одного особенно сложного и запутанного дела он нарисовал целую дюжину таких кружочков.
Но знаете ли Вы о том, что вот уже три года, как юрист N не нарисовал ни одного кружочка.
А всё потому, что у него отобрали ручку в тюрьме общего режима, где юрист N отбывает наказание за убийство другого известного юриста N-штрих, который не рисовал у себя на лбу кружочки, а рисовал квадратики.

- Давайте лучше поговорим о любви, - миролюбиво предложил Александр.

Прикосновение.

Даже во сне её мучили воспоминания: нет, не столько о самом мужчине, сколько о прикосновении к её левому предплечью холодного и влажного кусочка его кожи.
Даже когда она с головой погружалась в переделку рекламных проспектов, пытаясь закончить работу в срок, её левое предплечье нет-нет, да подрагивало.
Она пыталась найти противоядие в прикосновении к своей правой щиколотке горячего и сухого кусочка кожи другого мужчины, старого друга, всегда готового придти на помощь.
Но всё тщетно, и её подсознание уже понимало это, а она ещё не понимала и только тихо скулила, сжимая в руках холодную и влажную ручку душа.

Андрей осторожно возразил: - Это точка зрения женщины. Мужчина рассуждает иначе.

Белые трусики.

У неё были трусики, белые как свежевыпавший снег.
Другой бы подумал "Эх, хорошо бы...", но я не подумал.
Потом я долго думал, почему я не подумал, хотя, казалось бы, мог подумать, ведь я же знаю, что надо думать.
В конце концов, я надумал, что снег в середине лета просто не в моём вкусе.

- Ну, и глупо, - сказал Александр: - Вот настоящая космическая история.

Песня древних.

Космический зонд не вернулся, и старый пилот почесал своё нижнее ухо.
Вся команда знала, что это может вызвать серьёзные осложнения во время скачка.
Но что поделаешь: ухо так чесалось, что у китайского манипулятора отломились все белые пальчики.
Галактика погружалась в сумерки, и только древние, как всегда, летели нигде и пели песню о планете с непроизносимым именем.

- Я предпочитаю мистику, - безапелляционно заявил Андрей.

Саагун уходящий.

- Лучше быть драным мёртвым котом с остекленевшими зрачками и вытянутыми лапами.
- Лучше валяться на мусорной куче вместе с консервными банками и полиэтиленовыми пакетами.
- Лучше быть утопленным незрячим котёнком, чем выносить эту безумную комедию прощания, лёжа под грудой цветов в деревянном гробу.
Так решил Саагун и последний раз ушёл в себя.

- Дурацкая история! - воскликнул Александр: - Вот настоящий космический триллер.

Паракратическая республика Бугуния.

Паракратическая республика Бугуния была уничтожена в результате нашествия инопланетян.
Поскольку внешне они ничем не отличались от людей, никто этого не заметил, а потом не стало и людей.
Когда умирал последний человек, ему сообщили, смеха ради, об истинном положении дел.
Он принял это за шутку и отбыл в мир иной с блаженной улыбкой на устах в окружении многочисленных детей и внуков.

Андрей нахмурился: - Сами Вы дурак! Лучше послушайте...

Как устроен этот мир.

На западе мира, к северу, и к югу от Железной Дороги Лес стоит на песке.
Тот, кто бродит по Лесу, часто видит старые, полузасыпанные воронки от бомб и снарядов и длинные канавы, в которые превратились окопы давней войны.
Здесь можно найти много стреляных гильз разных калибров, даже гильзу от артиллерийского снаряда, стабилизатор авиационной бомбы, пустые пулемётные ленты.
Всё это стало ржавым и лежит в песке, а ржавчина смешивается с песком, потому что ржавчина - это прах металла, песок - это прах земли, а воспоминания - это прах жизни.

Александр не выдержал: - Слюни и сопли! Куда лучше настоящая художественная история.

Картина.

Когда гости проснулись, они стали рассматривать картину.
Те, кто сидел справа, увидели маленькую девочку в белом платье, которая разговаривала с большой мохнатой гусеницей.
Те, кто сидел слева, увидели голую беременную бабу без головы, которая держала в приподнятой руке какую-то грязную тряпку.
Художник сидел на балконе в плетёном кресле и смотрел в безоблачное небо синими мёртвыми глазами.

- Да что Вы понимаете в искусстве! - заорал Андрей: - Лучше послушайте...

Яблоки и груши.

За Кремлёвской стеной на холме растут старые яблони и груши.
Они большие, старые и корявые.
Неизвестно, бывают ли на них яблоки и груши.
И если бывают, то кто их собирает и кушает.

- Плевать я хотел на Ваши фрукты! - Александр презрительно рассмеялся: - Вот, что я Вам скажу...

День непонятного предназначения.

Он затушил сигарету и засунул Своё Дело под диван.
Потом вышел в Деревню, которая ревела, завывала, всхлипывала и хохотала, противопоставляя себя ему.
Из окна дома слева на него выплеснули ведро помоев, с крыши дома справа на него свалилось бревно.
Тогда он ПОНЯЛ.

Андрей взвыл: - Полное дерьмо! Не можете говорить, так слушайте...

Человек в форменной одежде.

Человек в форменной одежде остановил меня и попросил прикурить.
Я потом долго думал, почему он меня остановил?
Наверное, что-то в моей жизни было неправильно, и где-то я совершил ошибку.
Человек в форменной одежде, если ты слышишь меня, отзовись!

- Однако, странно Вы рассуждаете, - едва слышно произнес Александр и взвел курок.
- Отчего же? По-моему, вполне логично, - прошептал Андрей и тоже взвел курок.