ЧАСТЬ I. Мы порой сами ищем приключения на свою голову!
Эти события произошли в июне 2006 года ещё задолго до того, как я узнал, что зачислен во Всероссийский молодежный лагерь-семинар “РОСТ-2006”, который проводился ежегодно в сентябре под Нижним Новгородом. Точнее, тогда, в те летние дни, моя поездка туда была под большим огромным вопросом. И меня тогда бы устроил ответ от организаторов этого мероприятия, что я туда уже точно не поеду, чем долгое его ожидание. Хотя, тем не менее, проходил месяц за месяцем, с того одного из майских дней, как нами были заполнены анкеты-интервью на этот лагерь, по которым уже Москва решала, кого брать, кого нет, но ответа не было. А тот же ответ, что пришел из Москвы, в июне, оставлял сплошные неопределенности, как на меня, так и ещё на восемь человек, поставив вердикт – рекомендован условно. Ещё троим членам нашей творческой группы – среди них был мой друг Вася – не рекомендован, то есть всё – им дорога в “РОСТ” была в этом году уже закрыта. При этом, активная жизнь нашей творческой группы МОО “Росток”, созданной при кафедре педагогики нашей педагогической академии, преподавателем Станиславом Сергеевичем Луткиным продолжалась. Так было и в те июньские, июльские дни, даже после окончания сессии. Бесконечные разъезды по близлежащим к Нижнему Тагилу сёлам, сборы на кафедре педагогики были тогда чуть ли не ежедневными. Но не обходилось тогда, увы, и без приключений, порой не всегда случайных, а наоборот, самими нами провоцируемых. Так было и однажды, 27 июня, когда мы с Васей после 14 часов 30 минут сели на электропоезд-экспресс до Екатеринбурга, который помчал нас туда, заманивая в школу практической журналистики – редакцию газет “Школьная” и “Студенческая жизнь”. Теплый солнечный день, мягкие кресла вагона 2-го класса, быстро мчавшегося фирменного электропоезда-экспресса, симпатичные вагонные проводницы и многое другое в тот день встретило нас с Васей очень хорошо, ничего не предвещая плохого. Мы даже тогда не заметили, как прошло 2.5 часа пути, в то время, согласно своему расписанию, наш поезд прибыл в Екатеринбург, чтобы через полчаса отправиться обратно в Нижний Тагил, но уже без нас. Хотя мы с Васей не особо-то об этом переживали, но, на мой взгляд, об этом думать стоило больше, потому что к моменту нашего приезда в Екатеринбург было уже около пяти вечера, а в Нижний Тагил в тот день вернуться было нужно, потому что в Екатеринбурге нам негде было ночевать. “Ничего, как-нибудь вернемся”, – подумал я, и мы с Васей, покинув поезд, вошли в метро. И вскоре подземная электричка помчала нас к станции “Площадь 1905 года”, а после мы не без труда, обойдя больше половины кварталов центра Екатеринбурга, нашли эту редакцию, где в тот день проводилось собрание по школе практической журналистики.
К сожаленью, её директор, Виталий Александрович Дубровский, проводивший его, разочаровал нас с первых же минут встречи с ним и в течение нескольких часов нам “пудрил” мозги. “Принцип нашей работы таков – мы на вас будем давить, придираться ко всему, что вы напишете, публиковать и платить вам те же далеко недешевые проездные между Екатеринбургом и Нижним Тагилом, будем лишь тогда, когда вы будете чего-то стоить (по их скромному мнению) и многое другое!” Большинство даваемой им информации было нам непонятно, но ни я, ни Вася, ни ещё две девочки из Екатеринбурга, пришедших в тот день на это собрание, не решались его спросить. Потому что, едва кто-то из нас ему задавал вопрос, он сразу же начинал всех нас поучать и понукать, приводя в пример неудачные случаи из жизни его учащихся, при этом, не давая нам советов как этих случаев избежать, но, затягивая, таким образом, и без того свою долгую скучную лекцию. Странно, было лишь одно – я, следивший по своим часам за временем, не решался встать, выйти из здания редакции, да, позвав с собой Васю, поехать домой. Тем временем, как лекция продолжалась и лишь к восьми часам вечера, Виталий Александрович, сославшись на то, что опаздывает на автобус до своего дома, закончил лекцию, и мы с Васей покинули редакцию. Но на улице нас ждал уже новый неприятный сюрприз. Потому что в это время начался дождь с грозой. А мы с Васей были одеты по-летнему, лишь у меня в сумке был зонт. Можно было, конечно же, дождь переждать, но времени терять уже нам не хотелось. Поэтому мы вдвоем, встав под один зонт, побежали в обнимку к трамвайной остановке. Представляю тогда, что подумали о нас окружающие, но в тот момент выхода другого не было, к тому же, что у Васи не было зонта. Да еще ко всему этому периодически ударяла молния, один разряд которой задел стоящую неподалеку одну из легковых машин, в результате чего у нее сработала сигнализация. Но это для нас теперь было уже не столь важно, и мы продолжали бежать к остановке, откуда трамвай 15 маршрута повез нас на автовокзал. И всё бы хорошо, но с этой историей мы тогда торжественно опоздали на ближайший автобус до Нижнего Тагила. Я только и видел, выйдя с Васей из трамвая, как он проехал мимо нас, но все же, поначалу пытался его остановить, махнув рукой, дав, таким образом, водителю сигнал об остановке. Но, увы, водитель этого автобуса останавливаться даже не подумал, поскольку не имел права брать левых в зоне города. Хотя, безусловно, междугородние автобусы левых брали и будут их брать, но до тех пор, пока в роли этого левого не окажешься ты сам, как было это в тот день и с нами с Васей. При этом возможность успеть на этот автобус у нас была, если бы не моё глупое желание ехать из центра Екатеринбурга до Южного автовокзала на прямом трамвае, а не с пересадкой в метро, из-за чего мы потеряли очень много времени. И вот результат – нам пришлось, застряв на автовокзале больше, чем на час, выбираться из Екатеринбурга на 10-ти часовой маршрутке, которая приехала в Нижний Тагил лишь в 12-ть часов ночи. Но, а пока добрались до своих домов, был уже и вовсе час ночи, к счастью все обошлось.
Глупая уж эта была затея, хотя и казалась очень заманчивой, когда мы с Васей, приняв участие в майской конференции “Проблемы студенчества на современном этапе”, проводимой в Уральском государственном педагогическом университете города Екатеринбурга, прочли в материалах этой конференции рекламу об этой школе. Думали – что это перспектива развития, а в реальности оказалось не таким, и впоследствии мы в неё больше не возвращались. Даже я, вернувшись уже через день после того собрания в Екатеринбург, на собеседование с председателем Уральской ассоциации студентов, Ильей Семеновичем Шахновичем по лагерю-семинару “РОСТ”, не решился туда зайти, то ли забыв, то ли потому что был сильно озадачен проблемами предстоящего собеседования.
Часть II. “Пусть ты даже если и не попадешь в “РОСТ”, но теперь хоть знаешь, чего хочешь в жизни!”
На следующий день после нашей с Васей злополучной поездки в Екатеринбург, в социально-педагогической академии при кафедре педагогики днем состоялось собрание нашей творческой группы под руководством Станислава Сергеевича Луткина. В ходе этого собрания решались организационные вопросы по тренировочному походу на гору “Синяя”, расположенной недалеко от железнодорожной станции “328 километр”, посёлка Баранчинский, проекту “ЭКОДЕСАНТ” на берегах реки “Чусовой” и многое другое, в том числе и собеседовании с Ильей Семеновичем Шахновичем кандидатов, рекомендованных условно в лагерь-семинар “РОСТ”, в городе Свердловск (Екатеринбург). Один из рассматриваемых вариантов – приехать в Екатеринбург и пройти это собеседование – был 29 июня, то есть уже назавтра. Когда туда собиралась ехать выпускница художественно-графического факультета, будущая преподавательница нашей социально-педагогической академии, Оля Мехоношина. Но к ней присоединиться тогда из нашей творческой группы почти никто не решился. И лишь я один, желая как можно быстрее пройти это собеседование, решил на следующий день ехать вместе с Олей. А уже на следующий день после шести тридцати утра ждал ее у входа в здание Нижнетагильского вокзала с билетами на экспресс. После же, когда Оля подошла, мы прошли в вагон, и вскоре фирменная электричка помчала нас в бесконечную даль. Как обычно по утрам это бывает, все вагоны этого поезда, в том числе и третий класс, не отличающийся по сидениям от обычной электрички, в котором мы ехали, были переполнены людьми. Одни из них, не выспавшиеся этой недавно закончившейся ночью, дремали, другие сидели и просто о чем-то думали, а третьи, в том числе и мы с Олей Мехоношиной, тихо разговаривали друг с другом. Во время этой беседы Оля мне показала свой красный и почетные дипломы выпускницы нашей академии, а после рассказала о плюсах и минусах тренингов, проводимых у нас на кафедре педагогики под руководством Станислава Сергеевича Луткина и других тренеров. Эта информация нужна была мне для оформления презентации тренинговых программ на предстоящем выезде в поселке Новоасбест, который намечался у нас с 1 на 2 июля. Тем временем, как я, показывая свой сборник со своей научной статьей, ознакомил Олю с материалами конференции “Проблемы студенчества на современном этапе”, которая проходила 31 мая нынешнего года, где мы с Васей приняли непосредственное участие, да другой информацией, не обойдя вниманием поездку к Виталию Александровичу Дубровскому. И всё вроде в моем разговоре с Олей Мехоношиной было хорошо. Но внезапно Оля вспомнила про материалы собственной выставки, которая недавно проходила в Екатеринбурге, и ей нужна была помощь, чтобы эти материалы вывезти сегодня из Екатеринбурга. А это означало, что нам с Олей нужно будет возвращаться в Нижний Тагил вместе, при этом я ещё, будучи в Тагиле за час до отправления поезда, приобрел билет на обратный путь только для себя, но уже не третий, как хотела Оля по дороге в Екатеринбург, а второй класс. И мне казалось, что Олю это не устроит, пусть даже разница в ценах на билет между вторым и третьим классом этого электропоезда была и довольно незначительной в отличии, по сравнению с пассажирскими поездами. К тому же, что в отличии от билетов на пассажирские поезда, которые можно было в любое время сдать в кассу с возвратом денег, билеты на электричку, пусть даже и фирменную, сдавать было проблематично. С подобной ситуацией я столкнулся за неделю до нынешней поездки с Олей в Екатеринбург, когда думал, что поеду на это собеседование, но тогда, поздним вечером, Станислав Сергеевич мне сообщил, что выезд отменяется. При этом, что у меня уже был билет на утренний экспресс до Свердловска, и я утром, чтобы не потерять деньги, побежал этот билет сдавать в кассу вокзала: в одной из касс у меня тогда этот билет не приняли, в другой тоже и лишь в третей кассе этот злополучный билет согласились перепродать кому-то из уезжающих, таким образом, я получил свои деньги назад.
А теперь, спустя эту неделю, электропоезд-экспресс мчал меня вместе с Олей Мехоношиной и другими пассажирами в Екатеринбург. Хотя по поводу билета мои опасения оказались напрасны. Потому что, узнав о моем обратном билете, Оля сказала, о том, что хочет купить билет обратно в тот же вагон, что и я. Меня это устроило, и я даже сам предложил ей, по приезду в Екатеринбург, достать второй билет. Что Олю немного даже тронуло. “Женя, может не надо, ведь ты мне уже сегодня утром покупал билет до Свердловска?”, – спросила она, якобы не желая меня затруднять. Но мне это было и не особо трудно, даже наоборот, очень даже и легко. Поэтому данный вопрос вскоре был “исчерпан”. Тем временем как за окном вагона быстро мчавшей нас фирменной электрички “пролетали” известные до боли места: город Невьянск, Верх-Нейвинск, другие мало известные населённые пункты, а также леса, луга, железнодорожные переезды и многое другое. Где-то в районе станции “Исеть”, которую проскочил, не останавливаясь, наш скоростной электропоезд, я увидел поворот на Ганину Яму – место, где была захоронена семья из династии царей Романовых. И в данное время там находился мужской монастырь, что меня немного даже удивило. “А что разве Ганина Яма находится не в самом Екатеринбурге?” – подумал я. Но, увы, на этот вопрос мне в данный момент никто не мог ответить. И лишь, когда уже я, спустя много месяцев, в октябре, приехал с экскурсией на Ганину Яму, то всё понял. Хотя всё это было лишь уже много месяцев спустя.
Но а тогда, 29 июня, быстро мчавший нас электропоезд-экспресс не ждал времени и, делая за время всего 2.5 часового пути от Нижнего Тагила до Екатеринбурга лишь три остановки в пунктах “Невьянск”, “Верх-Нейвинск” и “Виз”, когда как таковых остановочных пунктов между этими городами было намного больше, быстро приближался к своей конечной станции “Свердловск (Екатеринбург)”. “Женя, ты нормально в Екатеринбурге ориентируешься?” – спросила меня Оля, незадолго до того, как наш поезд остановился на конечной станции. “Да”, – ответил я. “Тогда, мы сейчас, наверное, с тобой расстанемся и встретимся у здания Уральского государственного педагогического университета (УРГПУ), в двенадцать сорок, или ты пойдешь со мной?” – спросила меня Оля. Не думая, я выбрал первое, к тому же, что у меня за время пути между Нижним Тагилом и Свердловском появилась мысль, как провести несколько часов свободного времени. Поэтому, покинув поезд и пройдя полный народу длинный тоннель, отделявший, словно невидимая стена, железнодорожные платформы вокзала Екатеринбурга от города, мы с Олей сразу же разошлись в разные стороны. Оля пошла сначала по магазинам, а после в Уральский государственный университет (УРГУ), по своим делам. Тем временем, как я, не выходя из здания вокзала, пошёл в кассу, чтобы купить билет для Оли на вечерний экспресс до Тагила – мест рядом, увы, не оказалось, зато вагон один кассиры, сравнивая с моим билетом, всё же выписали. Процедура эта была недолгой, к тому же, что в кассах не было очереди. Поэтому я вскоре так же, как и Оля Мехоношина, покинул вокзал. И после городской автобус 21-го маршрута повез меня по городу в сторону района медицинского городка, где проживали родители моего отца. Район, с которым было связано столько хороших воспоминаний, при жизни мамы моего отца. Хотя и другие места, мелькавшие за окном салона медленно идущего автобуса и расположенные еще далеко до этого района, мне были не менее знакомы. Центральный район города – улица Ленина, плотинка и другие достопримечательности, где мы еще шесть лет тому назад, любили гулять с отцом, при жизни его мамы, бабы Вали.
А что было теперь? Обстановка ещё при её жизни и без того была накаленной по вине её мужа, деды Вовы Иванова, который фактически и свёл ее в могилу. Не проходило ни дня, чтобы они не ругались, даже когда мы приезжали к ним в гости. Но, а после её внезапной смерти от инсульта в 2001 году и вовсе было что-то. Ища врагов вокруг себя, он в своих бедах винил даже сына и в довершении всего, не спрашивая совета своих родственников, подарил свою квартиру незнакомой женщине, которая согласилась за ним ухаживать. При этом, что нам стало известно об этой сделке лишь через год. Да я и сам порой бывал свидетелем этого предвзятого отношения к нам. И вот теперь, спустя несколько лет, бывать у него в гостях мне не удавалось с 2001 года, пользуясь свободным временем, решил наконец-то взглянуть в глаза этому родственничку, который и меня порой тоже доводил до слез.
Тем временем, как автобус № 21 продолжал везти меня по городу, с каждой новой остановкой углубляя меня всё дальше и дальше в знакомые места. И вот, спустя около двадцати минут, остановился на остановке “Мед. городок”, остановке, с которой у меня было связано столько хороших воспоминаний при жизни бабы Вали, и про которую недавно ещё зимой во время учебы сочинял диалог по английскому языку на тему “Как спросить дорогу?”. Здесь я вышел из автобуса и, немного пройдя в глубь дворов, подошел к девятиэтажному дому, в одной из квартир которого и жил папа моего отца. На двери его подъезда был установлен домофон, но я, не зная тогда ещё, как им пользоваться, его как бы проигнорировал. А в подъезд попал, потому что в это время, оттуда, открыв дверь, выходил человек. После же, я на лифте поднялся на девятый этаж к квартире своего деда. Но видимо не судьба мне была попасть в тот день к нему в гости. Потому что мой звонок в дверь видимо никто не услышал. Хотя и стук тоже был проигнорирован. Возникало впечатление, что в этой квартире больше никто не живет, а с дедом что-то случилось, тем не менее, я, еще немного подождал, а после покинул, так и не попав туда, эту злополучную квартиру. К тому же, что пока я добирался с железнодорожного вокзала до этого района, прошел один из трех часов моей свободной прогулки по городу. А мне еще хотелось до собеседования с Ильей Семеновичем, побывать в фотографическом музее имени фотографа XIX века Метенкова, который находился в районе центра Екатеринбурга. Поэтому ещё по дороге в “Медицинский городок”, спросил у автобусного кондуктора, как мне до него добраться, желательно без пересадок. Поначалу кондукторша предложила мне выйти, посоветовав пересесть на другой автобус. Но, увидев, что я пока выходить не собираюсь, предложила на обратном пути сесть в троллейбус.
Поэтому, покинув дом своего деда, которого никогда не любил за его поведение, я отправился на ближайшую троллейбусную остановку, расположенную у магазина “Белореченский”. И вскоре троллейбус 3-го маршрута повёз меня в центр города. А, когда через двадцать минут троллейбус стал подъезжать к нужной мне остановке, кондукторша сама подошла ко мне, чтобы сказать о том, что я приехал. И действительно, как только дверь троллейбуса открылась, я сразу же увидел Фото-музей имени Метенкова.
Это было большое двухэтажное здание, где на втором этаже располагались выставки фотографий, а также различные музейные экспонаты, связанные с историей фотографического дела, в том числе старинные фотоаппараты различных модификаций. И всё это занимало второй этаж. Здесь были представлены краткая биография самого фотографа Метенкова, фотографии, как его, так и других авторов, причём не только прошлых лет, но и современные. Из современных цветных фотографий мне запомнились тогда цветные фото змеи-медянки и эскалатор, видимо Свердловского метрополитена. Фотографий здесь было много, и все они были довольно красивыми. Единственное, чего я недопонимал в этой выставке, так это зачем было одной команде фотографов, чьи работы были здесь тоже представлены, называть себя “Бравый тормоз”. Но это так и осталось загадкой, даже когда я, завершив осмотр всех экспонатов музея, стал спускаться на первый этаж, где располагался обычный фото центр “KONICA ФОТО-ЭКСПРЕСС”.
А после, покинув музей, пошёл пешком вдоль плотинки и дальше, в сторону здания городского совета, главной улицы города имени Ленина. По дороге, наслаждаясь тёплым свежим воздухом июньской погоды, но и, конечно же, свободой от всех. Солнце в тот час было за горизонтом, отсутствовал дождь, подувал лёгкий ветерок. Так что погода в тот момент было довольно благоприятной. Я даже и не заметил, как дошёл до остановки “Площадь 1905 года”. Где-то здесь, не далеко, находилась редакция газет “Школьная” и “Студенческая жизнь”, а также ее директор Виталий Александрович Дубровский. Но я, озабоченный мыслями предстоящего собеседования, даже и не подумал туда заходить. Наоборот, я повернул в другую сторону от этой редакции и, обойдя вокруг здания Городского совета, вышел к станции метро “Площадь 1905 года” и по лестнице стал спускаться в него. А после, купив в кассе разовый проездной жетон, вставил его в турникет и, пройдя через этот, так называемый, “пропускной” автомат, встал на эскалатор, который медленно повез меня вниз, еще глубже под землю, где и располагалась сама станция и платформы для посадки в подземные поезда.
Покрытая красным мрамором станция “свидетельствовала” о том, что в 1905 году было пролито очень много крови. Хотя, возможно, современные люди, спешащие куда-то, выходя и входя в подъезжающие к этой станции подземные поезда, курсирующие здесь с интервалом в десять минут, вряд ли это замечали. Пришёл поезд, раздвинулись разные стороны двери вагонов: “Станция “Площадь 1905 года””, следующая – “Геологическая” или другая, в зависимости от направления, – объявлял машинист, и люди начинали входить и выходить из поезда. Тем временем, как между платформами по две стороны, “убегали” в темный тоннель рельсы. С одной стороны платформы поезд появлялся из темного тоннеля, останавливаясь и автоматически распахивая свои двери для ожидающих его пассажиров. С другой же стороны платформы, поезд, простояв на остановке, зачастую меньше минуты, закрыв свои двери, трогался и, набрав скорость, скрывался в темноте. Так было со мной, ожидающим в тот час на этой станции поезд до остановки “Машиностроителей”. И это был для меня, пожалуй, первый раз, когда я оказался в метро один без друзей, своих знакомых или родственников. Но думать было некогда – вскоре пришла подземная электричка, и я вслед за другими пассажирами прошел в один из её вагонов. “Осторожно, двери закрываются, следующая станция “Динамо””, – объявил машинист, и, закрыв свои двери, подземный поезд помчал меня по темному прямому тоннелю вдаль. А уже, меньше, чем через двадцать минут, я вышел из поезда на станции “Машиностроителей”, где, поднявшись на поверхность, направился к зданию Уральского государственного педагогического университета (УРГПУ). Здесь, я без труда нашел кабинет Ильи Семеновича Шахновича и зашёл к нему. Трудно сказать, о чём мы с ним разговаривали. Потому что Илья Семенович расспросил меня обо всём, зачастую вопросы были далеко не по лагерю “РОСТ”. И эта беседа мне больше напоминала дружеский разговор, чем так называемый кастинг для отбора кандидатов, лишь некоторые из задаваемых им вопросов были связаны с этим лагерем. Так вопрос, что ты знаешь о “РОСТе”? Я попытался объяснить, но тут выяснилось, что про “РОСТ” совершенно ничего не знаю: “Но если сам туда непосредственно попаду, то непременно узнаю”, – объяснил я в ответ. Ведь мне про этот лагерь почти никто ничего не рассказывал. Даже Илья Семенович не особенно много мне тогда рассказал про него. И большинство информации о лагере-семинаре “РОСТ”, мне стало известно лишь, будучи в сентябре уже в самом “РОСТе”, куда я уже был точно зачислен лишь во второй половине июля. Но даже тогда мною осталось много непонятного. Не обошел Илья Семенович в ходе той беседы со мной и майскую конференцию “Проблемы студенчества на современном этапе” и спросил моё отношение к ней. “Мне конференция в целом понравилась, но, увы, меня не устроило то, что в ней, объявляя победителей по секциям, не говорили, за что им вручают призы”, – ответил я. И, правда, наши с Васей доклады, могли претендовать на одну из номинаций: “Лучшее интервью с аудиторией”, “Лучший доклад”, “Лучшее исследование” и другие номинации, которые присутствовали в информационных письмах конференции, но, видимо, это фактически не учитывалось. А доклады победителей определяли не судьи из преподавателей УРГПУ, а сами выступающие. Помню, как нам с Васей и другим участникам конференции тогда выдали анкеты, где мы должны были указать фамилии и название докладов претендентов на победу, в результате чего победитель определялся, на мой взгляд, не особо честно. Кто-кто, а я мог претендовать на “Лучшее интервью с аудиторией” уж точно. Сколько помню, никому не было столько задано вопросов, сколько мне, и я на них ответил. Меня даже поблагодарили выступающие студентки за доклад. А результат – на подведении итогов не прозвучало ни моей, ни Васиной фамилии. Я не спорю – были те, кто выступал тогда лучше нас, но когда объявляете победителей, говорите, в какой номинации или за что. По кому, по кому, а по своей секции, я не понял тогда, за что всем победителям присудили победу (Шахновичу я этого, разумеется, не говорил). “Знаешь, мне это тоже не понравилось, и мы обсуждали это после конференции”, – сказал Илья Семенович. Что было для меня довольно удивительно, потому что, на мой взгляд, редко так бывает, когда взгляд студента на ту же конференцию совпадает со взглядом на неё одного из организаторов, а Шахнович являлся одним из организаторов этой конференции.
На этом собеседование с ним закончилось, и прошло оно, на мой взгляд, относительно неплохо: Илья Семенович даже мне руку пожал на прощанье. Но к моему разочарованию, Шахнович не дал мне окончательного ответа на вопрос: “Поеду я “РОСТ” или нет?”, сославшись на то, что ещё должен пообщаться с другими кандидатами. Но даже, спустя оставшуюся часть недели и в конце следующей, когда собеседование это прошли оставшиеся кандидаты, я, увы, не знал окончательного ответа, который мне, как упоминалось выше, удалось получить, лишь во второй половине июля, незадолго до отъезда на “ЭКОДЕСАНТ”. А тогда, 29 июня, имея в своем кармане сплошные неопределенности, я, покинув кабинет Шахновича, пошел гулять по окрестностям УРГПУ, ожидая Олю Мехоношину. Но Оля, как свойственно многим девушкам из нашей страны, опаздывала на встречу. И когда после двенадцати часов я, подъехал на метро к УРГПУ, Оля сама мне позвонила по сотовому телефону, чтобы сказать о том, чтоб я её не ждал, а шёл к Илье Семеновичу на собеседование. Но с того звонка Оли Мехоношиной, а вместе с ним и завершения моей беседы с председателем Уральской ассоциации студентов, преподавателем УРГПУ, Ильей Шахновичем, тогда уже прошло больше часа. Хотя Оли всё не было. Тем временем, как я, за время её ожидания, уже не только обошел многие помещения Уральского государственного педагогического университета, но и его дворовые окрестности, при этом, мысленно возвращаясь в тот день, 31 мая, пребывания здесь с Васей на конференции. Но тогда мы с Васей здесь ничего не выиграли и с грустным настроением после пяти часов вечера, спустившись в метро, поехали в сторону станции “Геологическая”. А после, сойдя с поезда и поднявшись на поверхность, вышли к зданию Свердловского цирка. Откуда трамвай повез нас в сторону Южного автовокзала, где мы заглянули в автобусную кассу. “Во сколько будет ближайший автобус до Нижнего Тагила?”, – спросил я у кассирши. “В 17.46”, – ответила она. “На автобус до Тагила два билета”, – сказал я, просовывая в кассу деньги. И вскоре, получив билеты, мы с Васей вышли к посадочной площадке, где, сев на скамью, стали ожидать наш автобус, а когда пришло время посадки, то прошли в салон. Правда, выехав с автовокзала, наш автобус застрял в автомобильной пробке, в результате чего, мы только по Екатеринбургу ехали больше часа. Но это время для нас тогда довольно быстро пролетело. И когда наш автобус выехал на загородную трассу, то быстро помчался по шоссе, навстречу родному городу и новым великим делам. Он ехал в Нижний Тагил и ехал туда для того, чтобы, мы, вернувшись через год сюда вновь на подобную конференцию, взяли “победу”!
Хотя тогда там все было ясно. А что было теперь, спустя около месяца? Сплошная неопределенность, которая осталась даже после общения с Шахновичем, уже и Оли Мехоношиной, которую я к двум часам дня встретил у входа на станцию метро, а после проводил ее до Ильи Семеновича. Правда, Оля, рассказывая мне после общения с ним, о своей беседе, говорила ему о том, чтобы он взял всех нас. А в конце разговора Илья Семенович даже обещал отказаться брать некоторых своих студентов, которые, на его взгляд, слабее других. Но этого, как выяснилось позже, видимо не произошло, и я, зачисленный в “РОСТ”, во второй половине июля, попал туда вместо делегата, который не смог туда поехать по болезни. Хотя тогда, 29 июня, для меня поездка в “РОСТ”, даже после собеседования оставалась под вопросом. Так с этими неопределенностями, после трех часов дня, мы наконец-то с Олей, войдя в метро, сели в подземную электричку и покинули УРГПУ. О многом нужно было рассказать, о многом расспросить друг у друга. Но, увы, шум мотора быстро мчавшего нас по темному тоннелю подземного поезда, словно специально заглушал наши слова. Хотя даже это не могло долго продолжаться, потому что, через две остановки, на станции “Площадь 1905 года”, мы вышли из подземного поезда, а после и из метро, чтобы больше уже сюда не возвращаться.
Покинув метро, мы пошли уже пешком до музея, расположенного около “Союза писателей”, где находились материалы Олиной выставки. Это были большие деревянные рамки, в которых за стеклом находились авторские печати. По словам Оли, каждая такая печать, ставится автором на книги, с целью защитить права на издание. Рамок этих было довольно много. Большую часть этого груза, взял я, но, при этом и не мало было у Оли. Так, распределив этот груз поровну, мы отправились на железнодорожный вокзал. А после, вошли в длинный тоннель, отделявший мир железнодорожных платформ от здания вокзала и самого города Екатеринбург, где, как и утром, было довольно много людей. Одни, выйдя из вагона, спешили в город, а другие, наоборот, занять места в поезде или электричке. Среди этих идущих, не надолго, оказались и мы с Олей. Тем временем, как электропоезд повышенной комфортности, экспресс “Свердловск – Нижний Тагил”, ожидал нас уже на одной из отдаленных платформ вокзала. Поэтому мы, поднявшись на поверхность, предъявили проводнице свои билеты, и вскоре каждый из нас откинулся в мягком кресле одного из вагонов второго класса этого поезда. И тут Оля сказала: Пусть ты даже сейчас и не попадешь в “РОСТ”, но при этом хоть теперь знаешь, чего хочешь в жизни. Эти слова я не раз вспоминал после, а когда в сентябре, уже, будучи в “РОСТЕ”, подошёл, на вечере пожеланий, к Оле Мехоношиной, то не мог ей этого не сказать. На что Оля воскликнула: “И ты всё же попал, запомни эти слова!” Но, а тогда, в конце июня, будучи в том вагоне Тагильского экспресса, я, не зная, что меня ждёт впереди, дремал в кресле, периодически выходя в тамбур. Где наблюдал из окон автоматических дверей вагона за железной дорогой, по которой через двадцать минут, после того, как мы с Олей заняли места, увозил меня вместе с другими пассажирами фирменный электропоезд.