Принцесса
В детстве я завидовала девочкам, у которых есть братья. Мне казалось, что это очень интересно, когда дома возле живет такое непохожее на нас, отчаянное, суровое и веселое существо. И существо это любит вас, потому что вы ему родная сестра. А теперь я не жалею об этом. По-моему, он... (Берет Медведя за руку. Тот вздрагивает.)
По-моему, он нравится мне больше даже, чем родной брат. С братьями ссорятся, а с ним я, по-моему, никогда не могла бы поссориться. Он любит то, что я люблю, понимает меня, даже когда я говорю непонятно, и мне с ним очень легко. Я его тоже понимаю, как самое себя. Видите, какой он сердитый.(Смеется.)
Знаете почему? Я скрыла от него, что я принцесса, он их терпеть не может. Мне хотелось, чтобы он увидал, как непохожа я на других принцесс. Дорогой мой, да ведь я их тоже терпеть не могу!
Е.Шварц
Обыкновенное чудо
ЛЕРА МЕЛЬНИКОВА
Ну почему мне всегда утром не хватает нескольких минут на то, чтобы с достоинством спуститься вниз к машине и, никуда не торопясь, доехать до офиса?!
Данькин вопль застал меня уже в прихожей.
-Ты со мной не попрощалась!
Контрольный поцелуй в мятую, горячую со сна щеку, и я уже почти готова вылететь.
Из кухни выглянула Наталья Ивановна, Данькина няня, и укоризненно спросила:
-Сегодня опять допоздна? Поешь где-нибудь, а то уже и смотреть на тебя страшно!
Я посмотрела в зеркало на свое отражение, подкрасила губы. Действительно, выгляжу неважно. Почти четыре месяца мы делали проект, мой первый самостоятельный проект, и мне, конечно, здорово досталось. Хотя, кажется, сегодня уже все позади: вечером Игорь Левада, мой непосредственный начальник, позвонил из Москвы и предупредил нашу секретаршу Елену Андреевну, что возвращается в Питер. О результатах своей поездки он ей не доложил, но голос у него, по ее словам, был довольный.
Я подмигнула переминающемуся с ноги на ногу Даньке, который хочет в туалет, но боится пропустить момент моего ухода. Кинула в сумку золоченый футлярчик, схватила с полки ключи и поцеловала Даньку.
По дороге к лифту я наткнулась на какие-то ящики, и, конечно, зацепила колготы. Надеюсь, что стрелка не поехала. Я озабоченно приподняла подол офисной юбки: черт, так и есть, зацепка превратилась в полноценную дыру и спущенная петля угрожающе поползла вниз.
Уже в полном расстройстве я подняла голову и обомлела: незнакомый молодой мужчина стоял у лифта и с веселым одобрением наблюдал за моими действиями. В этот момент дверь лифта открылась, и он вежливо пропустил меня.
Зеркальные стенки кабинки беспристрастно отразили мою пунцовую от стыда физиономию. И откуда его, интересно, принесло? На нашем этаже были всего три квартиры, в одной жили мы с Данькой, в другой – Наталья Ивановна, а третья уже год как пустовала. Правда, с полгода назад там начали ремонт, но я что-то не слышала, чтобы туда въехали жильцы. Надеюсь, что парень этот здесь человек случайный, и больше никогда мы не встретимся. Эта мысль меня окрылила, и я пришла в себя. В конце концов, ничего страшного не случилось.
Учитывая обстоятельства, при которых мы встретились, спускались мы в молчании. Правда, когда я уже покидала кабину лифта, мне показалось, что в его глазах плещется смех, но, может, мне и правда только показалось это?
Проходя мимо почтового ящика, я заметила, что в дырочках белеет конверт. Ну, конечно, письмо от тети Кати. Я зажала в руке конверт и помчалась к стоянке машин.
Ужасно люблю получать тетины письма. Пожалуй, она – единственная из моих знакомых, кто способен оставить потомкам эпистолярное наследство и еще пишет по старинке письма. Все прочие, в лучшем случае, обходятся SMS-ками. Нет, конечно, какую-то корреспонденцию я получаю. Но обычно это уведомления от налоговой инспекции, штрафы из ГИБДД или прочая деловая чепуха, вроде рекламы.
А тетя Катя пишет настоящие письма. Ужасно подробные, с изложением всех сопутствующих написанию письма событий, например таких, как приход соседки за рецептом кекса, или просмотр телепередачи. Замечательные письма про урожай крыжовника (о, Господи, как же я люблю ее крыжовенное варенье!), про то, что Маркиза ( это тетина кошка) опять принесла котят, что у Никодимовых дочка вышла замуж за шофера отца, и все почтенное семейство сходит с ума от такого мезальянса, а сама виновница торжества совершенно счастлива и уже ждет ребенка… Все новости нашего дачного поселка я узнаю первой. Кроме того, по письмам тети запросто можно отслеживать цены на местном рынке, и на мониторинг правительству тратиться не придется. Нужно намекнуть тете Кате, чтобы предложила свои услуги финансовым службам.
Мне уже почти удалось забыть досадное происшествие у лифта (все-таки я вела себя в этой ситуации как-то не слишком ловко!), как у выезда со стоянки возник огромный джип с тонированными стеклами. Я никогда не спорю на дороге с водителями подобных монстров, поэтому скромно притормозила, пропуская его. Неожиданно темная громада остановилась и замерла, послушно уступая мне дорогу. Я недоуменно тронулась. В этот момент боковое стекло опустилось, и я увидела за рулем моего нечаянного знакомца. Теперь он уже откровенно насмешливо смотрел на меня сверху. Подняв приветственно руку, он махнул мне.
Я с достоинством наклонила голову и выехала в переулок. Этот наклон головы я подглядела у самой английской королевы, мне казалось, что я неплохо исполняю его. Впрочем, о каком достоинстве могла идти речь, если щеки у меня опять предательски заполыхали?
По дороге на работу мне кое-как удалось собрать волю в кулак, и в дверях приемной я появилась, уже вполне владея собой.
Увидев, что я вошла, все как-то странно заулыбались и разбежались по комнатам.
-Ну, ты, детка, даешь! – укоризненно пробасила Елена Андреевна. – Игорь Генрихович уже дважды спрашивал о тебе.
Я виновато покивала, и просунула голову в кабинет главного.
-Можно?
Как всегда красивый, широко улыбаясь, он поднялся мне навстречу.
-Входи.
Надо сказать, у меня сложились замечательные отношения с моим начальником. Замечательные – потому что все их замечают и, как мне кажется, делают неправильные выводы. Игорь - великолепный мужик, умный, насмешливый, всегда дорого и со вкусом одетый, часы, телефоны и машины которого являются предметом зависти всех наших сотрудников мужского пола, все понимающий про наших офисных девиц, знающий цену и себе и другим.
Года два назад, когда я только пришла в контору, у меня наметился с ним роман, ну, то есть я попросту чуть не влюбилась в него. А он, если уж говорить начистоту, был только насмешливо нежен со мной. Уж и не знаю, чем бы все это кончилось, если бы однажды я не познакомилась с его дочерью. У Игоря тогда прихватило спину, и он отлеживался на даче. Нам, конечно, до зарезу срочно понадобилась его подпись, водитель был занят, и решили отправить меня.
Там на даче, я и встретилась с Еленой. Я посигналила от ворот, но в доме меня не услышали, зато по песчаной дорожке к воротам подкатила в инвалидной коляске очаровательная девушка моих лет, с пышными рыжими волосами.
-Вы к папе? – спросила она меня.
Я уточнила:
-К Игорю Генриховичу.
Девушка запечалилась:
-Ему сделали укол, он, кажется, заснул первый раз за сутки. Может быть, вы немного подождете?
Я кивнула.
Мы познакомились с Еленой. Она покатила впереди меня, остановилась около веранды и я помогла ей подняться по пандусу.
-Может быть, по чашечке кофе? – с надеждой в голосе спросила она.
Я улыбнулась:
-С удовольствием!
Девушка оказалась действительно милой, мы болтали с ней, сидя на веранде. Я рассказывала ей о проделках Даньки, и она заливисто хохотала.
Игорь вышел на веранду, и, морщась, спустился к нам.
Лена подняла на отца свои отчаянно синие глаза:
-Папа! К тебе приехали!
Он ласково провел рукой по волосам девушки:
-Спасибо, милая.
В его голосе были непривычные для моего слуха интонации. Мои родители разбились на машине, когда мне не было и двух лет, и отцовской ласки я просто никогда не знала. И в тот момент почувствовала острую зависть к этой больной девушке, которую так любят. Правда, мне тут же стало стыдно.
Игорь подписал мои бумаги. Я сварила кофе и для него, и мы еще посидели на веранде.
Потом отец и дочь пошли к воротам, провожая меня, и, неожиданно для меня, Игорь предложил:
-Приезжайте с Данилой к нам в гости, мы все будем рады.
Лена так обрадовалась, что отказаться просто было немыслимо.
Потом я познакомилась и с матерью Елены. Это была малоразговорчивая женщина с такими же рыжими, как у дочери, волосами. Лицо Жанны можно было назвать красивым, если бы не уродливые шрамы, покрывающие левую часть лица. Впрочем, она их затейливо прятала под прядью волос. Я заметила, что она старается повернуться ко мне таким образом, чтобы шрамы не были видны. Потом, когда мы окончательно сдружились, Лена рассказала мне, что во время аварии, в которой она повредила позвоночник, за рулем была ее мать.
Мы с Данилой часто посещали дачу, и не всегда заставали там Игоря, чему я отчасти была рада.
Помню, как-то раз мы с Еленой уехали гулять, познакомились с одной из их соседок, и она зазвала нас пить чай с домашним печеньем. К тому времени, как мы вернулись домой, Жанне уже впору было объявлять нас в международный розыск. Лена убеждала ее, что мы просто заехали поболтать с соседкой, но Жанна, с бледным и напряженным лицом, все никак не могла успокоиться.
-Я уж думала, что-то случилось! Я запрещаю тебе покидать пределы дома и сада, - сердито выговорила она ей.
Но, совершенно неожиданно, Игорь поддержал нас:
-Ну, вот что, сама можешь прятаться от людей, сколько хочешь, а Ленку не трогай! Пусть общается с людьми, не все ей в четырех стенах сидеть!
Лена попросила меня:
-Не обижайся на нее, пожалуйста! – Она вздохнула и пояснила: - Понимаешь, в том, что со мной случилось, она винит только себя, потому что тогда была за рулем. Она и операцию по пластике лица делать категорически отказывается. Мне кажется, она этим вину передо мной искупает. А мне от этого только хуже! Я же вижу, что у них с папой творится! Раньше она совсем не такая была.
Постепенно Жанна привыкла к нашим отлучкам. Игорь написал мне доверенность на управление «Фольксвагеном», который был оборудован для перевозки кресла, и мы с Леной и Данькой стали ездить в город, посещали кафе, выставки, ездили в большие магазины за покупками. Ну да, то, что для большинства людей представляется каторгой еженедельных закупок, для Лены оказалось праздником. Она получала удовольствие, делая покупки каких-то мелочей для дома, очень радовалась, когда ее приобретения приходились впору.
Если честно, перед тем, как тащить в город Лену, мы с Данькой делали пробные визиты в это место, и внимательно смотрели, есть ли там грузовой лифт, имеются ли пандусы, достаточно ли места для наших маневров с коляской. По молчаливому уговору, Лене мы никогда о своих предварительных визитах не докладывали.
Постепенно и Жанна отошла, оттаяла ее замороженная красота, она распушилась, как елка, внесенная в комнату на Новый год. Как-то я попросила ее сделать перевод технического текста из журнала (Игорь рассказал, что до аварии она работала техническим переводчиком в каком-то научном институте), а через несколько дней она сама за чаем рассказала нам, что созвонилась со своей старой подругой, и та очень обрадовалась, и предложила Жанне брать переводы домой.
Чуть виновато улыбаясь, Жанна сказала:
-Ну, просто чтобы не забыть язык совсем!
Лена и Игорь, переглянувшись, сразу же одобрили ее решение.
Общение с людьми явно шло ей на пользу. Осенью мы с Леной ненавязчиво подсунули ей проспект одной из клиник пластической хирургии, но даже не стали разговаривать об этом.
На новый год Игорь подарил мне огромный букет белых роз, просто целую охапку, ничего не объясняя. Наши офисные кумушки утвердились в мысли, что между нами все, как и положено между мужиком и бабой: а то еще дружбу какую-то выдумали, курам на смех!
А потом позвонила Ленка и объявила сногсшибательную новость: Жанна сдала все анализы и ложится на операцию. Сейчас у них все хорошо, и я думаю, что Игорь связал перемены в поведении Жанны с моим появлением в их доме.
Вообще в последнее время мне очень не хватает общения с Ленкой, телефонные разговоры и электронная почта не идут в счет. Она уже год живет в Германии, замужем и, кажется, очень счастлива.
К истории ее замужества, так уж вышло, тоже косвенно причастны мы с Данькой. В прошлом году мы ездили посмотреть выставку фотографий начала века, и Данька познакомился там с молодым человеком, передвигавшимся по залу в инвалидной коляске. Они заспорили с ним о сравнительных достоинствах моделей колясок.
Данька и познакомил Марка с Леной. Мы еще немного поболтали, но я уже тогда заметила впечатление, которое произвела ее внешность на парня. Данька запросил мороженого, и мы пригласили нового приятеля с нами. Марк, родом из поволжских немцев, уже несколько лет жил с родителями в Германии. Русский язык он знает прекрасно. Он очень обстоятельно рассказал о себе: учится, работает в фармацевтической фирме, принадлежащей отцу, сюда приехал к родственникам на каникулы.
Данила сфотографировал нас на память.
Марку позвонили на сотовый, и вскоре к нам подошла улыбчивая хорошо одетая дама средних лет, его мать, и, извинившись, они нас покинули.
Я с удовлетворением отметила, что в дверях Марк оглянулся, ища глазами Лену.
На обратном пути Лена была молчалива. Мы завезли ее на дачу, нас усадили пить чай, и я рассказала о нашем новом знакомом.
Жанна украдкой покосилась на Лену:
-Может быть, стоило поддержать знакомство?
Лена пожала плечами:
-Навряд ли мы когда-нибудь еще встретимся. Он здесь в гостях, скоро уедет в свой Гессен.
Данила проворчал, облизывая пальцы:
-Ничего не скоро! Он сказал, что еще две недели здесь пробудет.
-По всему городу искать его, что ли? – Лена сердито сказала: - Мама, Лера, давайте закроем эту тему.
Мы уже собирались укладываться на ночь, когда на лестничную площадку вышел Данька, в пижамных штанах и босой.
-Лена, ты только не сердись. Честно, я только хотел отправить фото, а это он сам тебе написал. И на словах просил передать, что завтра в полдень ждет нас всех около летнего кафе на Балтийской.
-Кто? – ничего не поняли мы.
Данька пошлепал босыми ногами по лестнице, протянул нагревшийся в его руках аппарат изумленной Лене:
-Учти, я ничего не читал!
Лена глянула на экран, счастливо засмеялась и поцеловала Даньку в живот.
Он недовольно хрюкнул:
-Вот еще, нежности!
Она засмеялась:
-Почему ты думаешь, что это – мне?
Данька сердито вывернулся:
-Ну не мне же, в самом деле?!
Через две недели Лена улетала в Германию с Марком и его родителями. На обратном пути из аэропорта я достала из сумки зеркальце и подправила размазанную при прощании тушь.
-Замечательный парень, я Ленке завидую даже. Все-таки здорово, что Марк тогда решился написать ей СМС-ку.
Данька хмыкнул:
-Ну да, решился бы он, как же! Я его полчаса уговаривал. Да еще растолковывал, как найти это кафе на набережной. Помнишь, ты меня еще ругала, что у меня быстро деньги кончились? У него тариф знаешь какой?! Ого-го!
Мы с Жанной переглянулись, и я с ужасом спросила:
-Так что, не писал он ей? Говори скорее, горе мое!!
Данил пригорюнился и сказал:
-Написал, если честно, я сам. – Он поднял голову и посмотрел на нас своими чуть раскосыми глазенками: - Но, во-первых, я его об этом предупредил, а во-вторых, все получилось просто здорово, на мой взгляд! Я же видел, как он на Лену смотрел. Просто вы, взрослые, всегда все что-то крутите, нет сказать прямо и честно! Вот когда мне в прошлом году понравилась Маринка Круглова из старшей группы, так сразу честно подошел и сказал. Помнишь, я ей все время вкладыши дарил?
Потрясенная, я промолчала некоторое время, а потом мы дружно принялись хохотать.
Вытерев глаза, Игорь сказал:
-Выпороть бы тебя за такую самодеятельность, да что-то не хочется. – Он повернул голову к Даньке и спросил: - Кстати, а что там сейчас с этой Маринкой?
Данька, обрадованный тем, что такой сложный вопрос разрешился так легко, и тем, что, кажется, ругать его не будут, отмахнулся:
-Да что Маринка? Тем более, что это когда еще было-то! Теперь я в школе учусь, у нас в классе свои девчонки есть, так тоже ничего!
В общем, Даньку на радостях простили. С Леной мы теперь только по телефону и разговариваем, она все зовет в гости. Я обещала Даньке, что этим летом обязательно выберемся.
Иногда мы с ним приезжаем на дачу, Жанна и Игорь нам всегда рады. Она совершенно выздоровела и, кажется, избавилась от своих психологических проблем. Я рада за них с Игорем. А с ним у нас утвердились какие-то странные любовно-дружеские отношения, являющиеся предметом обсуждения в нашем коллективе, понятные только нам самим.
Вот и сегодня он с удовольствием смотрел на меня, когда я вошла.
Я присела в кресло около стола и подняла на него глаза:
-Ну, что там с проектом?
Он удовлетворенно улыбнулся:
-Я рад, что доверил его тебе и твоей группе. Заказчики очень довольны. Они на днях перегоняют нам очередной транш и уже даже практически оговорили еще один, большой и серьезный проект, но это немного позже. Думаю, что прорабатывать его будешь тоже ты. Группу мы твою увеличим, ознакомишься с документами и напишешь заказ на комплектацию специалистами и техникой.
Я с недоверием глянула на него:
-Что, и правда все так здорово?
Он засмеялся, подошел к двери и выглянул. Спросил что-то у Елены Андреевны, и, услышав ее утвердительный бас, повернулся ко мне:
-Пойдем, у меня еще сюрприз для тебя.
Мы спустились по парадной лестнице, Игорь галантно открыл передо мной дверь, пропуская вперед.
Внизу, прямо у входа, собрались все наши сотрудники. В руках у Сережи Семыкина я заметила шампанское. Когда мы вышли, все расступились, и я увидела серебристую, цвета топленого молока, новенькую Шкоду. В недоумении я повернулась к Игорю, и он, улыбаясь, протянул мне на ладони связку ключей:
-Это твоя часть премии, а с ребятами разберетесь сами.
Все сразу зашумели, поздравляя меня, Семыкин выстрелил шампанским. Подоспевшая с подносом Елена Андреевна раздала всем бокалы и конфеты.
Меня уговорили на круг почета. Игорь, уловив мою нерешительность, уселся рядом. Вначале я запуталась в рычажках, и Игорь успокаивающе положил ладонь на мою руку. Впрочем, все у меня быстро получилось, и под восторженные вопли моих соратников по борьбе я проехала до светофора, а потом обратно.
Конечно, успокоиться всем удалось только к обеду. Выслушав от всех более или менее завистливые поздравления и требования немедленно обмыть премию (а то ездить не будет!), я выбрала, наконец, время, и распечатала тети Катин конверт.
Я бегло просмотрела первые три листа (мониторинг цен - потом вечером почитаю все подробно и со вкусом!), и, дойдя до четвертого листа, будто споткнулась. Тетя писала, что здоровье ей уже не позволяет жить одной, да и дочь, недавно овдовевшая, зовет ее к себе, так что по осени она думает перебраться к ней и внукам в Самару. За дедовой дачей приглядывать будет просто некому. Если за последние девять лет я так и не нашла времени и желания пожить летом на даче, может быть, я приму предложение соседей, и продам ее? В общем, мне нужно приехать и самой переговорить с потенциальными покупателями. Да и оформление покупки, ей, тете, уже не по силам. В конце письма тетя просила позвонить ей и сообщить свое решение.
Я со вздохом отложила листки, исписанные мелким теткиным почерком, со старомодными завитушками в буквах. Невидящим взглядом посмотрела на экран монитора. Кажется, поработать сегодня не удастся.
Легко сказать – продать дедову дачу… А если с ней связаны такие воспоминания, да что воспоминания, вся моя жизнь?
Стоило мне только подумать о нашей старой даче, и передо мной, как живой, встал огромный, отделенный от улицы кованой металлической оградой, участок, заросший старыми деревьями, переходящими в лес на склоне горы. Передняя часть сада, на которой размещался дом, обычно имела довольно ухоженный вид, зато позади начинались настоящие джунгли. Сколько приключений мне и моим друзьям удалось пережить там! Мы были и индейцами, и благородными разбойниками, и даже доисторическими людьми, - соответственно тем книгам или фильмам, которые смотрели. Вдобавок ко всему, через участок протекал ручей, и дед построил там настоящий каменный мост, являвшийся обычно центром наших игр.
Лежа в гамаке, я читала книги и мечтала о романтических приключениях, благородных героях и представляла себя в роли необыкновенных красавиц в брабантских кружевах ( до сих пор толком и не знаю, что это за кружева такие). Моим фантазиям способствовало то, что бабушка позволяла мне наряжаться в свои старые вечерние платья, которые остались в доме со времен ее служения Мельпомене. Бабушка только умоляла меня аккуратно с ними обращаться. Про каждый наряд она могла рассказать целую историю, и не было в мире более благодарного слушателя.
Когда-то бабушка «служила в театре», как она изысканно выражалась. Оттуда ее и забрал дед. Он тогда был офицером, вдвоем, а потом и втроем (с моим папой!) они объездили всю страну, так что в театральной карьере бабушки была поставлена жирная точка. Потом деду предложили работу в институте, который он возглавлял до самой своей смерти. Конечно, это в честь деда я занялась теплотехникой и гидравликой, закончила аспирантуру и работаю по специальности. Теперь я нахожу романтику в красоте математических формул и изяществе и лаконичности термодинамических расчетов. Впрочем, это приносит и свои практические плоды: вот, например, получила машину в виде премии! Конечно, это не нобелевская, но тоже радует.
Дед не признавал никакой вычурности, поэтому дом, который он построил, имел довольно строгие простые линии, но ему было нельзя отказать в благородстве и достоинстве. Комнаты в доме были просторными, везде было много света. Когда я подросла, в мое распоряжение отдали мансарду, и там у меня был свой мир, полный книг, покоя, любви близких людей. Я даже как-то не замечала, что у меня, в отличие от всех других детей, нет мамы и папы. Во всяком случае, я не страдала от этого.
Осенью дачи пустели, а вот к лету сюда дружно съезжались целыми семьями. Все лето ходили друг другу в гости, то на свежее вишневое варенье, то на летний пирог с абрикосами, то расписать пулю в преферанс. В середине лета обязательно ставили какой-нибудь спектакль, силами дачников, все с удовольствием пели, танцевали, привлекали и взрослых. С соседями завязывались многолетние дружеские отношения, которые поддерживались и зимой. Все непременно поздравляли друг друга с праздниками, днями рождения и юбилеями, часто созванивались, особенно перед началом дачного сезона.
Мои родители и погибли неподалеку от нашей дачи: машина сорвалась в пропасть. Отец разбился сразу, а мама умерла по дороге в больницу. Воспитывали меня всегда дед с бабушкой.
Когда мне было 17 лет, произошло самое значительное, на мой взгляд, событие в моей жизни. У меня случился роман со взрослым сыном наших соседей, Андреем Тобольцевым. Ему тогда уже было лет двадцать восемь, и у него даже был сын Илья от первого, как все шепотом говорили, раннего и неудачного брака. Первую жену его я совсем не помню, а Илья всегда жил в семье родителей Андрея.
Владимир Георгиевич уже тогда был директором какого-то крупного предприятия, по-моему, что-то связанное с обороной, и не часто радовал нас своим присутствием, а Лидия Петровна проводила на даче время с мая по октябрь. Кроме всего прочего, я была дружна с младшим братом Андрея, Игорем. Впрочем, все звали его Гошей.
Дом они вели на широкую ногу, у них бывало много гостей, всегда была прислуга. Правда, раньше это так не называлось, и все в доме звали Ольгу Алексеевну, которую они привозили с собой на дачу, работавшую в этой семье кем-то вроде домоправительницы, скромно и необидно – помощница по хозяйству. Хотя, на мой взгляд, «домоправительница» ей подходило гораздо больше.
На лето они нанимали еще и кухарку, которая готовила на всю ораву гостей. Много лет у них работала на кухне одна и та же женщина – соседка нашей тети Кати. Она кормила нас с Гошкой на кухне, и я обожала ее вишневые сухарики. Много лет спустя я попросила тетю Катю взять у Ефимии Денисовны рецепт сухариков, но то ли вкус у меня с тех пор изменился, то ли что-то я сделала не так, а только у меня они не получились такими вкусными.
Тем летом все помешались на латинских танцах. В поселке уже появлялись первые «новорусские» дома, но удавалось как-то втягивать их чванных хозяев в наш старый дачный мир. В том году после долгих споров ставили спектакль из жизни пиратов, целый месяц сочиняли стихи и разучивали танцы и песни для спектакля.
Мне пришлось танцевать с Гошей. Он был довольно неуклюжим полноватым юношей в очках, учился на год старше. Кажется, он был в меня отчаянно влюблен, что не способствовало его успехам в танцах. Моя бабушка терпеливо с нами занималась, отстукивая такт кастаньетами.
И однажды за этим занятием нас застал Андрей, возвращавшийся с моря. Он насмешливо наблюдал за нашими мучениями от калитки, а потом уверенно отобрал меня из рук Гоши, и так ловко подхватил твердыми руками, повел и крутанул, что только юбки взметнулись. Я увидела неожиданно близко его скуластое лицо с гладкой загорелой кожей и смеющиеся чуть раскосые глаза…
В общем, Гоша наотрез отказался танцевать. Поскольку никого больше на замену не было, Андрей решил выручить нас. Кое-что пришлось срочно переписать, но спектакль прошел с огромным успехом.
Уже во время репетиций я заметила, что Андрей выделяет меня среди всех, и мое сердечко отчаянно трепетало, когда в танце я нечаянно его касалась. Конечно, я поняла, что влюблена в него. А тут еще южные ночи с запахом ночной фиалки и душистого табака, с огромными звездами на небе, стрекот цикад, мерцание светлячков…Кроме всего прочего, хочу отметить, что все это сопровождалось каждодневными купаниями в ночном море, поездками на машинах, поздними ужинами с коньяком и шампанским (для детей, как говорил Андрей).
Одна из таких поездок и закончилась тем, чем должна была закончиться.
Андрей был так нежен со мной. Он привез меня домой, и мы еще долго целовались внизу, не находя в себе сил расстаться. Остаток ночи я почти не спала. Мне казалось, я не могу дышать от счастья.
Финал моего романа был ошеломителен. Утром на пляже Гоша сказал мне, что Андрей уехал в Москву, на дачу в этом году он не вернется. Кажется, он собирается осенью жениться на дочери компаньона Владимира Георгиевича, хотя он, Гоша, этого никогда бы не сделал. Она вредная и противная, разговаривать с ней вообще невозможно, потому что она все время жеманничает. И что Андрей в ней нашел? Правда, внешне она ничего, и папаша у нее при деньгах. Наша мама страшно рада этому обстоятельству, да и эта Алла уже год Андрея обхаживает.
Мне показалось, что внезапно началось солнечное затмение. Потом мне сказали, что я потеряла сознание, и, к моему счастью, предположили, что я перегрелась на солнце. Не знаю. Ни до, ни после этого я сознание не теряла. Даже когда врач в больнице сказал, что ничего сделать нельзя, что дедушка умер, и я мечтала хоть на минуту потерять сознание, чтобы прекратилась эта дикая боль в сердце, но нет. Сознание я больше не теряла никогда. Как, впрочем, никогда больше так не влюблялась.
Уже вернувшись осенью с дачи, я поняла, что беременна.
Дед только неодобрительно покачал головой:
-Что же ты, девочка, со своей жизнью делаешь? – и еще спросил: - Замуж, я так понимаю, ты не собираешься?
-Нет. Это только мой ребенок.
Он поморщился:
-Вот только не надо так трагично. Ребенок – наш, ты ведь не откажешь нам с бабушкой в праве помогать тебе?
Я разревелась.
-Дед, прости меня, я сама не знаю, что говорю. Я так люблю вас!
Когда родился Данька, я очень болела. Даже не знаю, что бы я без них делала одна с ребенком. Но потом все наладилось. Я продолжала учиться в институте, добилась, чтобы мне, как отличнице, дали индивидуальный план обучения, Данька нас только радовал.
Дед никогда меня не спрашивал о том, кто отец Данилы. Но на дачу мы больше не выезжали, ни до, ни после его смерти.
С Тобольцевыми тоже практически отношений не поддерживали. От общих знакомых я узнала, что Андрей тогда все-таки женился, у них растет дочь. Гоша закончил медицинский, работает в московской клинике. А после смерти бабушки (она пережила деда всего на полгода) и вовсе отношения прекратились.
Впрочем, чего лукавить, существовала веская причина, по которой я не желала отдыхать на даче. Дело в том, что семья Тобольцевых в свое время приехала из Уссурийска, и одна из бабушек Андрея была кореянкой. И ее восточная кровь победила европейскую: и Владимир Георгиевич, и Андрей были скуластыми, смуглыми, с характерным разрезом глаз. По воле провидения, Данила унаследовал эти же черты. Но если у старшего Тобольцева эти черты были выражены в большей степени, то в лице Андрея их уже разбавила материнская европейская кровь, а у Даньки прабабкина кровь уже только угадывалась в черноте волос, гладкости кожи, слегка раскосом разрезе глаз.
Сначала я была все еще влюблена в Андрея, и радовалась тому, что в лице малыша вижу черты его отца. А потом время взяло свое, и я, пожалуй, пожалела об этой причуде природы. В общем, я поняла, что посещение дачи с сыном породит массу ненужных проблем и вопросов. Так все и шло, до сегодняшнего дня.
Я еще немного поразмышляла обо всем этом. Потом сложила письмо, поднялась и вошла в приемную.
Елена Андреевна как раз готовила Игорю кофе. Я поставила чашечку на поднос, налила еще одну, для себя, и вошла к нему.
Игорь вопросительно поднял от бумаг глаза.
-Чему обязан? – улыбнулся он. – Обычно ты меня на работе визитами не балуешь. Или подарок не понравился?
-Игорь, мне нужен отпуск.
-Что-то случилось? – встревожился он.
-Нет, просто получила письмо от тети. Мне срочно нужно ехать продавать дачу.
-Это где-то на черноморском побережье? – задумчиво рассматривая меня, спросил Игорь.
-Да, на самой границе с Абхазией.
Он помолчал, отставил чашечку в сторону и кивнул:
-Что же, принимая во внимание то, что ты только что сдала проект… Учти, много времени я тебе дать не могу, но если ты уложишься в месяц, это было бы здорово. Заодно и отдохнете с Данькой. Ты, конечно, возьмешь его с собой?
Я уклончиво ответила:
-Игорь, я еще не решила.
Он недоуменно поднял брови:
-Не понял. Ты его собираешься оставить в городе?
Видя, что я ничего не собираюсь пояснять, поднял руки:
-Что-то ты темнишь, но, вижу, делиться не собираешься. – Он поднялся, подошел к окну и достал сигареты. – Если хочешь, Данька поживет у нас на даче. Ты же знаешь, Жанна будет рада.
-Нет, нет, я еще ничего не решила. – Я тоже поднялась. – Просто хотелось получить принципиальное согласие моего начальника.
Игорь грустно улыбнулся:
-Мне казалось, что с твоим начальством у тебя никогда проблем не было. – Он отвернулся к окну. – Мне не нравится, что у тебя появилась какая-то тайна от меня. Жалко, что здесь нет Лены, она живо бы все из тебя вытянула.
Я уже была в дверях, когда он повернулся и сказал:
-Дай слово, что если тебе понадобится моя помощь…
Я кивнула и вышла, так и не дождавшись окончания фразы.
Вернувшись к себе и еще немного поразмыслив обо всем, я подумала, что возьму Даньку с собой, и плевать на все. Я – взрослая самостоятельная женщина и бояться мне просто некого.
Мы отметили предстоящий отпуск в кафе, расположенном неподалеку от офиса. Мои сложные отношения с начальником имели в плюсах еще и то, что никаких вопросов мне особо не задавали. Когда у нас появлялся новый молодой мужик, как-то так случалось, что он начинал проявлять к моей персоне, скажем так, повышенное внимание. Правда, через некоторое время все это сходило на нет: я так понимаю, коллектив уже поработал, и парню разъяснили, что ему это не нужно... Мне это, в принципе, не мешало. Отношения со всеми у меня были ровными и товарищескими.
Я тепло простилась с ребятами, и решила на работу не возвращаться.
Еще в обед я отдала ключи от новой машины водителю, чтобы он зарегистрировал ее и перегнал на стоянку у моего дома, а сама заехала в супермаркет. Подумала: эх, праздновать, так праздновать! Накупила всяких вкусностей, ветчины, упаковку замороженных морепродуктов, овощи и зелень, добавила к ним Данькин любимый торт, две упаковки свежей клубники и мороженое.
Нагруженная пакетами и свертками, я ввалилась в квартиру.
Водитель занес наверх ключи, и Данька изнывал от любопытства, что это за машина стоит у нас под окнами. Как только он услышал новость о моей премии, его просто снесло вниз: он обожает технику в любом виде, и уже, несмотря на невысокий рост, умеет водить машину. Я позволяю ему вести машину по дороге на дачу, там особого движения нет.
Наталья Ивановна помогла мне рассовать продукты. Она искренне порадовалась за меня. Мы много лет живем по соседству, она знала меня еще девочкой, была дружна с бабушкой. После ее смерти она взялась присматривать за Данькой. Пенсия у нее крошечная, так что ей это тоже кстати.
Я рассказала ей о полученном письме, пригласила ее с нами:
-Боюсь, что мне предстоит возня с документами и все перипетии борьбы с бюрократией чиновников местного розлива. Хотелось бы, чтобы за Данькой кто-то присматривал.
Но Наталья Ивановна отказалась:
-У меня давление, сосуды, мне нельзя так резко менять климат. Может быть, лучше оставить Данила дома? Ты ведь знаешь, что он мне совсем не в тягость.
-Нет, нет, я уже все решила, мы едем вместе. Может быть, тетя Катя мне поможет. Да и Данил уже достаточно взрослый.
-И когда же вы думаете ехать?
-В принципе, на работе меня уже отпустили, но сроку на все мои дела дали всего месяц. Поэтому откладывать поездку мы не будем: завтра же сделаем необходимые покупки, соберем вещи и документы. А там и помчим с ветерком. Заодно и машину обкатаем.
Возвратившегося к нам Даньку новость о предстоящей поездке просто подкосила. Он и так не отличается спокойным характером, а сегодня в него просто чертенок вселился. Он поминутно лез целоваться, пел и дурачился, хватал ложкой салат.
Утомленная нашей возней Наталья Ивановна, несмотря на наше приглашение, от ужина отказалась и сбежала к себе. Я подозреваю, чтобы насладиться в тишине и покое любимыми сериалами.
Я приготовила ужин и попросила Даньку вынести пакет с мусором.
Через некоторое время я поняла, что он слишком долго задерживается. Конечно, подъезд у нас охраняется, но лифты и мусоропровод расположены довольно далеко от квартирных дверей. Обеспокоенная, я выглянула на лестничную площадку.
Данька (все еще с пакетом в руках!) разговаривал с незнакомой девочкой его лет, ну, может, чуть старше. Девочка сидела на подоконнике и болтала худенькими ножками.
Данька повернулся на мои шаги:
-Мама! Это Саша, она наша новая соседка. Представь, она будет учиться в нашей школе.
Я кивнула:
-Очень приятно познакомиться. Можешь называть меня Лерой, а вот этот молодой человек с мусорным пакетом в руках – Даниил, можно Данька или Данила. А почему ты сидишь здесь одна?
Данька шмыгнул к мусоропроводу и на ходу пояснил:
-Ее прекрасная няня ушла еще в шесть часов. Она сидела одна, а потом ей показалось, что загремел лифт, она хотела встретить папу, но его не было, а дверь захлопнулась.
Саша печально кивнула:
-Ключи и телефон остались в квартире.
Я вздохнула:
-Данька, приглашай Сашу к нам, как раз и поужинаем вместе.
Девочка смущенно улыбнулась и вежливо отказалась:
-Нет, нет, вот если только папе позвонить…
Я резонно заметила:
-Саша, у нас сегодня маленький семейный праздник. Я купила любимый Данькин торт. Как ты думаешь, мы сможем его нормально съесть, зная, что ты сидишь здесь на подоконнике, совершенно одна?! И папа может задержаться. Он ведь, наверно, не знает, что няня ушла?
Саша вздохнула. Было заметно, что она сидит здесь давно, и занятие это ей поднадоело.
Я подвела итог спорам, взяв ее за руку:
-Пойдем, напишем папе записку на дверь, и будем ужинать.
Ужин затянулся. Наевшиеся дети отвалились от стола, и Данька уже жмурился, как сытый котенок. Дети помогли мне собрать со стола, и я отправила их в комнату смотреть мультики, а сама осталась мыть посуду.
Потом решилась, плотно прикрыла дверь в кухню и набрала номер Лены.
Внимательно выслушав мою историю, подруга поддержала мое решение взять Данилу в поездку с собой. При этом она вздохнула:
-Я надеюсь на его здравомыслие.
Я хмыкнула:
-О моем здравомыслии ты и не мечтаешь?
Лена помолчала, а потом добавила:
-Знаешь, у нас с Марком сейчас все так хорошо. И я четко понимаю, что ни любовь родителей, ни твоя дружба не дали бы мне такого острого ощущения счастья. Я желаю тебе…
Она всхлипнула, и у меня в носу тоже защипало. Лена справилась первой:
-Пообещай мне, что ты не наделаешь там глупостей. Надеюсь, что ты говоришь мне правду, и у тебя там все действительно отгорело.
В дверь позвонили, но дети почему-то не спешили открывать. С трубкой в руках я помчалась на нетерпеливый звон, на ходу прощаясь с Леной, успев только услышать ее встревоженное:
-Кто это к тебе так поздно?
Открыв дверь, я увидела утреннего молодого мужчину. Он держал в руках нашу записку.
Что и говорить, познакомившись с Сашей, в принципе, я этого и ожидала. К моей радости, я не покраснела и, вполне сохраняя самообладание, пригласила его войти.
У него было усталое, замученное лицо.
-Извините, ради бога, за причиненное беспокойство…
-Ну, что вы, Саша – замечательный ребенок. Она помогла мне с ужином. А сейчас они с моим сыном Данилой смотрят телевизор.
Я распахнула дверь в зал и оторопела: на разбросанных подушках посреди зала, освещенные мерцанием плазменного экрана, крепко спали Саша и Данила.
Мужчина хмыкнул. Я виновато посмотрела на него и показала ему телефонную трубку, которую все еще держала в руке, пояснив:
-Понимаете, я заговорилась с подругой, а они, видимо, наелись сладкого и уснули. – Я подумала, что он, может быть, тоже голоден, и неожиданно для себя предложила: - Пойдемте, я накормлю вас ужином.
Он отрицательно покачал головой:
-Уже поздно. Давайте, я заберу Сашу…
Сама не знаю, почему я стала настаивать. Может быть потому, что выражение лица у него было расстроенным, и он совсем не напоминал утреннего моего знакомца.
-Не отказывайтесь. У нас сегодня отбивные с луком, и салат, и дивная ветчина. А еще торт и мороженое. Заодно и познакомимся, все-таки соседи.
Он кивнул:
-Хорошо. Только закрою дверь в свою квартиру, а то так и бросил.
Я выключила телевизор, зажгла торшер и прикрыла за нами дверь.
Он вернулся через несколько минут с бумажным пакетом, в котором была бутылка виски и китайское сливовое вино. Кажется, именно такое мы в прошлом году пили прошлым летом на даче. Оно нам с Леной очень понравилось. Спиртное было явно из магазина дьюти фри. Наверное, он работает в порту.
Я мысленно обрадовалась, что успела навести в кухне порядок. Усадила гостя, собрала на стол.
Он с интересом наблюдал за мной. Я предложила ему на выбор вино или виски, и он, конечно, выбрал последнее. Пока я доставала тяжелый стакан для виски и вынимала лед из формочек, пискнула микроволновая печь.
Мой гость изумленно глянул на огромную отбивную с луком и шампиньонами, исходившую сытным мясным духом на его тарелке:
-Ого!
Я подумала и достала рюмку для себя:
-Все-таки за знакомство надо выпить!
Мой гость кивнул, налил мне и поднялся:
-Мы ведь еще не познакомились по-настоящему, хотя видимся не первый раз. Меня зовут Сергей, Сергей Данилович Чайка.
Я улыбнулась:
-Удивительное дело, вы – полный тезка моего деда, а ведь отчество у вас не слишком распространенное. А вот меня зовут Валерия Николаевна, и фамилия у меня Мельникова, самая распространенная в мире, после Кузнецовых. Если подружимся, можете меня звать просто Лерой. Вы ешьте, пожалуйста, а то все остынет.
Мы разговорились. Квартиру он купил прошлой осенью, а ремонтом заняться все времени не было. Потом поручил все известному декоратору, на взгляд Сергея, получилось претенциозно и глупо, полный ужас. Правда, Сашка считает, что все очень стильно. В общем, только на этой неделе они сюда переехали, чтобы посреди учебного года не менять Сашке школу.
Сергей сердито покрутил головой:
-Нянька – дура. Просил же, как человека, не оставлять девчонку одну. Вот почему так: и плачу, вроде, нормально, а все одни идиотки попадаются. А как-то из агентства вообще садистку прислали. Я тогда не сразу заметил, что Сашка какая-то пугливая стала. Как-то резко повернулся к ней, а она рукой закрывается. Эта сволочь ее лупила. Я ее прямо с лестницы спустил, и шмотки вниз покидал. Думал, убью.
-Ну, может, надо было какие-то рекомендации проверить, самому документы посмотреть? – я вздрогнула и поежилась.
Сергей мрачно посмотрел на меня:
-Вот эта, которая садистка, заслуженный педагог, сам бумагу видел.
Мой гость удовлетворенно отодвинулся от стола. От десерта и мороженого отказался наотрез:
-А то я рядом с детьми усну. Вот если бы кофе? – мечтательно произнес он.
Я поднялась, достала турку, всыпала порошок. По кухне поплыл аромат свежесваренного кофе.
В дверях появилась заспанная Саша. Она молча запрыгнула на отца, уткнулась носом в его шею. Сергей погладил ее худенькую спину с выступающими лопатками, и подобревшим голосом сказал:
-Эй, привет!
Он виновато глянул на меня:
-Лера, вы, наверное, устали. Мы сейчас пойдем, да, Саша?
Не показывая лица, она рассудительно сказала:
-Сразу уходить нельзя. Нужно сначала о чем-нибудь поговорить.
Мы засмеялись. Сергей спросил меня:
-Вы не знаете кого-нибудь по соседству, чтобы договориться хотя бы на первое время? Нужно присмотреть за Сашей и помочь по хозяйству. Кроме того, сегодня выяснилось, что мне необходимо на несколько дней уехать в Ростов. С собой ее брать немыслимо, это просто рабочая командировка.
Саша засмеялась:
-Обычно мне воспитательниц подбирает папин зам. По-моему, подбирает на свой вкус. Потом они знакомятся с моим папой, сразу же западают на него, и начинают при нем со мной сюсюкать. Он их, надо сказать, мгновенно вычисляет и рассчитывает кучами. Иногда даже по две в месяц бывают. Если честно, мы с ним даже спорим иногда, как долго очередная няня продержится.
Сергей только глаза закатил.
Я подумала и предложила:
-Если хотите, я попробую договориться с Данькиной няней. Мы с ним все равно на месяц уезжаем к Черному морю. У меня там неожиданно образовались дела, нужно продать дачу, которая осталась еще от деда. А Наталья Ивановна, она живет в 48-ой квартире, будет свободна от нас целый месяц. – Я скосила глаза на Сергея и ехидно заметила: - Она точно выдержит ваши чары.
Саша с завистью сказала:
-А я на Черном море никогда не была. Обычно папа меня за границу тащит. В прошлом году мы отдыхали в отеле, где вообще, кроме меня, детей не было. Пока папа ездил на свои бесконечные совещания, мной занималась одна девушка. Она совсем не знала русский язык, и, по-моему, работала массажисткой. Зато она показала мне танец живота, папа это так назвал.
Я посмотрела на веселую Сашкину мордаху, и мне в голову пришла замечательная мысль:
-У меня предложение: если папа тебе позволит, мы с Данилой возьмем тебя с собой, и две недели я честно и добросовестно займусь вашим отдыхом и оздоровлением. А потом вы, освободившись, подъедете к нам. Как раз, думаю, к тому времени всякие кадастровые съемки и документы по земле и дому будут готовы, и я смогу заняться делами, а вы побудете с детьми на пляже.
Сергей глянул на замершую Сашу:
-И вы хотите, чтобы я попробовал отказаться от этой идеи? Да Сашка меня теперь просто замучает! – Он посмотрел на меня: - Ну, допустим, я соглашусь. Когда вы думаете ехать?
Саша вдруг отчаянно завопила:
-Ура!!
Сергей поморщился:
-Подожди, я же сказал: допустим!
-Все равно, ура!!
Я положила руку на сердце:
-По крайней мере, танец живота мы разучивать не станем, это я вам гарантирую!
Видимо, последний аргумент убедил его, потому что мы договорились проехать завтра по магазинам и закупить все необходимое для морского отдыха.
Наконец, мои гости удалились. Уже оставшись одна, я призадумалась. Ну, ладно Саша, она девочка и никаких особых проблем с ней я не предвижу. А вот зачем я уговорила ( именно уговорила!!) приехать на дачу взрослого постороннего мужика?! А если у него окажется скверный характер, или, того хуже, он будет вести себя там навязчиво? Или, что не лучше, решит, что я запала на него, как очередная няня Саши?
Н-да. Впрочем, сказанного не вернешь и сделанного не воротишь, как часто говорила моя бабушка.
Мысленно я дала себе зарок вести себя с ним доброжелательно, но с холодком. Я это прекрасно умею. Что ж, с завтрашнего дня и начну.
По субботам мы с Данилой любим поспать подольше. Но сегодня он поднялся ни свет ни заря. Я услышала шлепанье его босых ног и приоткрыла один глаз:
-Кто там?
Данька радостно хрюкнул и сказал:
-Я.
На это следовало голосом ученого Кролика ответить, назидательно подняв указательный палец:
-«Я» бывают разные!
Это у нас с Данькой игра такая. Мы оба любим мультики и хорошее кино, и часто цитируем любимых киногероев. Например, если я говорю: «Ни в курточке, ни без курточки!», Данька знает, что я не сделаю этого ни за что. Это, конечно, из «Адъютанта его превосходительства». А если Данила пишет слова с ошибками, это у нас называется «ушел гулять с Щасвирнусом». Если я хвалю Даньку за что-то, он обязательно добавляет: «Я еще крестиком вышивать умею»
Поскольку я опять закрыла глаза, явно намереваясь погрузиться в сладкий субботний утренний сон, Данька решил использовать тяжелую артиллерию:
-Мама! Я проголодался!
-О, Господи! Когда же ты успел проголодаться, если только что встал?!
Но Данька уже упрямо стоит на своем:
-А вот встал и проголодался.
Сон уже отлетел от меня, и я спустила ноги на прикроватный коврик:
-Данька, какой ты зануда! Ты зачем разбудил меня в такую рань?
Он прищурил глазки-маслины:
-Ну, не знаю. Просто мне не спалось, а одному не спать неинтересно.
Я засмеялась:
-Логично. Давай не спать вместе.
Тут я вспомнила, что Данька не знает самую главную вчерашнюю новость, которую он благополучно проспал.
Я прищурилась:
-Если ты дашь мне слово, что на сегодняшний день поступишь в полное мое распоряжение и не будешь бузить, я открою тебе один очень большой секрет.
Данькины глаза превратились в щелочки. Парень он практичный, но любопытство в нем очень сильно и всегда берет вверх. Вот и сейчас, он подумал и кивнул, правда, при этом пробурчал:
-Надеюсь, твой секрет того стоит…
-Стоит, стоит! Держись за стул, я объявляю: Саша едет с нами на море!
-Ура!- Данька бестолково заскакал по комнате, теряя на ходу пижамные штаны.
Я засмеялась, но уже строго скомандовала:
-Вольноопределяющийся Данила Мельников, постель убрать, умыться и шагом марш в кухню!
Данька отдал мне честь, развернулся и, стуча голыми пятками, направился в детскую. На ходу он обернулся и, выходя из роли, сердито сказал:
-Да не на кухню, а в пищеблок. Ты вообще-то кино про армию смотришь?
Сегодня Данька, держа слово, без обычных проволочек умылся, с солдатской сноровкой убрал комнату, и, когда я вошла в кухню, увидела его полностью одетым и чинно сидящим на обычном месте. Я только хмыкнула про себя. Молча налила ему какао и подвинула тарелку с горячими бутербродами.
С полным ртом Данька спросил:
-А куда мы едем?
Я поставила турку на огонь и оглянулась на него:
-Ну, нужно купить кое-что в дорогу, и снаряжение морское подобрать. Вы же захотите там понырять, нужно купить ласты, маску, мячи, надувные матрасы.
Он завопил:
-Ура!
Тут позвонили в дверь. Я пошла, было, открывать, но Данька изловчился и опередил меня.
На пороге стояли улыбающиеся Саша и Сергей.
Мы загрузились в его джип. Я скептически подумала, что со стороны это выглядит подозрительно похоже на семейную вылазку по магазинам, но комментировать ничего не стала. Памятуя о своем вчерашнем обещании, вела себя сдержанно и доброжелательно-холодно. Причем, кажется, переборщила: Сергей стал как-то подозрительно поглядывать на меня.
Он привез нас к Пассажу, где мы оставили машину и прошлись пешком. Только моими стараниями им не удалось скупить весь магазинный ассортимент. Впрочем, хорошо, что Сергей был с нами: он толково подобрал детям спортивное снаряжение. Пока мы с Сашей выбирали себе купальники и пляжные сумки, Сергей и Данила куда-то исчезли и вернулись с пневматическим ружьем для подводной охоты и кучей всяких прибамбасов в коробках и футлярчиках.
-Это еще зачем? – поинтересовалась я.
-Ну, я – небольшой любитель греться на солнце, да и Данила тоже предпочитает активный отдых. – Он любовно погладил футляр с ружьем и подмигнул Даньке: - Я все равно давно собирался купить себе такое. Года три назад мы с друзьями отдыхали на Пхукете, там я и попробовал подводную охоту. Не поверишь, потом полгода ночами снилось, что я ныряю.
-Вот здорово! – восхитился Данила.
Я некстати подумала, что ему, неверное, не хватает мужского общества. Вон как за Сергея уцепился.
Потом мы в универсаме купили продукты в дорогу и там же, в кафе под симпатичным тентом в белый горошек, пообедали.
Дети отошли в сторону и бросали крошки двум жирным голубям.
Сергей посмотрел на меня и спросил:
-Не жалеешь, что связалась с нами? Какая-то ты грустная сегодня.
Я и не заметила, что мы давно перешли на ты!
Мне стало стыдно, я положила ладонь сверху на его руку и извиняющимся тоном сказала:
-Не бери в голову. Я просто отвыкла общаться с людьми. И поверь, я действительно рада, что Саша едет с нами.
Дома мы упаковали вещи, причем я не поленилась проверить, что именно Сергей уложил в сумку Саши.
Наконец, все было готово, и мы спустились к машине. Сергей озадачился:
-Вроде, утром ты на другой ехала.
Данька небрежно сказал:
-Это маме премию дали, - подумал, и добавил, слегка запнувшись, - почти мобелевскую.
Сергей с уважением кивнул:
-А, мобелевскую… Тогда понятно. – Он повернулся ко мне: - Что, действительно машина совсем новая?
-Ну да.
Он нахмурился.
-Не боишься в такую даль? Вдруг что-то…
Мне показалось, что, как и большинству нормальных мужиков, ему не нравится, когда женщины садятся за руль. Но потом я решила, что несправедлива к нему. Конечно, он просто волнуется за Сашку. Я терпеливо проговорила:
-Сережа! Везде есть сервис, кроме того, машина очень хорошая. А вожу я с восемнадцати лет официально, но дед мне доверял ездить за рулем лет с двенадцати. – Я уверила его:- Поверь, я всегда аккуратна и стараюсь не нарушать правила и не гонять.
Саша пришла мне на помощь:
-Папа, мы тебе даем слово, что каждые четыре часа будем выходить на связь.
Не доверяя мне, он сам проверил машину: тормоза, масло, бензин. В просторный багажник мы еле-еле затолкали все наши сумки и коробки. На заднее сидение я бросила две подушки, пояснив:
-Да они полдороги проспят.
На что и Данька и Саша заверещали, что они ни за что не уснут, и вообще могли бы не спать, если бы только взрослые их не заставляли делать это.
Разошлись пораньше, договорившись подняться в пять утра.
Возбужденный происшествиями сегодняшнего дня, Данька сразу уснуть не мог. Он вертелся и приставал ко мне с вопросами. Я решила молчать, и вскоре услышала мерное тихое сопение.
Против моих ожиданий, утром дети легко поднялись. Я напоила их горячим какао с ванильной булкой, налила кофе в термос.
Прошлась по квартире, проверяя, все ли выключила. Я еще вчера договорилась с Натальей Ивановной, что она присмотрит за квартирой в наше отсутствие, но предосторожность никогда не помешает.
Наконец, все ритуалы, включая присесть на дорожку, были соблюдены, и мы загрузились в машину.
Я всегда в детстве особенно любила момент, когда, наконец, машина трогается и выезжает со двора. Когда я подросла, дед разрешал мне ехать на переднем сидении, и я воображала себя штурманом. Я прокладывала дорогу по карте, объявляла бабуле, какой населенный пункт будет следующим. На заправках я бегала в кассу платить за бензин, и от собственной значительности казалась себе выше ростом и старше. Я любила смотреть в окно на пролетающие мимо окрестности, расплющив нос. Бабушка всегда ругала меня за это, уверяя, что я расшибусь, но я все равно прилипала к стеклу.
А еще я любила особенную дорожную еду. Мы с бабушкой обязательно укладывали в пластиковые судочки картошку, яйца, сваренные вкрутую, пупырчатые огурцы, зеленый лук. В дороге нами придирчиво выбиралось место для привала. Бабушка доставала из промасленной бумаги золотистую курицу, и дед отламывал мне ножку. Честно сказать, вкуснее я ничего не ела. И запивали все это великолепие холодным бабушкиным компотом.
Я вздохнула и оглянулась. Сзади на меня совсем не сонно смотрели маслины Данькиных глаз и сияли Сашины голубые глаза. Я подмигнула им, и дети завозились, уже полные предвкушения новых впечатлений от поездки.
Сергей с тоской на нас посмотрел и сказал:
-Черт, надо было все бросить и ехать с вами.
Я подняла к нему лицо:
- Сережа! У меня на заднем сидении – все самое дорогое в моей жизни. Я даю тебе слово, что буду внимательна и осторожна. Дети тебе будут звонить, как обещали. Все, отдыхаем на полную катушку и ждем тебя, чтобы я могла заняться делами!
Сашка до половины вылезла в окно, обхватила его шею тоненькими прутиками рук, потом последовало суровое мужское рукопожатие, я прощально взмахнула рукой – и мы плавно выехали из спящего темного двора.
Выяснилось, что не одна я люблю ехать в отпуск на машине. Можно сказать, что с компанией мне повезло. Мы и пели, и рассказывали стихи, и играли в любимые нами с Данькой игры, отгадывали города, животных, загадывали предметы. Я подумала, что Саша нам очень подошла.
Дважды мы останавливались перекусить и размяться. Дети регулярно отзванивались Сергею.
Ближе к обеду, несмотря на выходной день, движение стало интенсивнее, и скорость пришлось снизить. Конечно, пару раз постояли в пробке, как всегда, к лету дорожники затеяли ремонт.
На ночлег устроились в небольшом мотеле, прямо посреди соснового леса. Поужинав, посидели на крыльце. Мотель, несмотря на то, что сезон отпусков уже начался, был заполнен примерно наполовину, и ночующих было мало. Нам составила компанию огромная хозяйская собака. Дети с ней мгновенно подружились, отдав ей котлеты от ужина.
Поднялись рано, умылись холодной водой. Данька, поднять которого в обычный день – это целая история, сегодня вскочил раньше всех. Я всегда знала, что мой сын – ответственный парень.
Чем ближе к югу, тем труднее трасса. В Краснодарском крае прекрасные дороги, но набрать скорость не получалось. А за Джубгой дорога пошла вдоль побережья, машины шли уже сплошным потоком. Правда, вид за окном радовал то зарослями субтропических растений, то мелькнувшей между санаториями полоской моря, то глубокими ущельями, на дне которых вилась белая полоска речки.
К вечеру, когда уже стемнело, усталость взяла свое и, утомленные дорогой, дети уснули. Я поставила диск и ехала дальше в молчании. Ничто теперь не отвлекало меня, и я про себя думала о том, как-то встречусь я с нашим старым домом. Попутно всплыла мысль, приехали Тобольцевы на дачу, или еще нет? А может быть, мне повезет, и они в этом году решат отдыхать где-нибудь на Багамах?
Я придирчиво пошарила в собственных мыслях, но, кажется, не обнаружила и следа от прежних чувств к Андрею. И очень хорошо!
В дачный поселок я въехала глубоко за полночь.
Несмотря на то, что в последние годы здесь многое изменилось, и новые русские застроили каждый свободный клочок земли, я уверенно вела машину. Около знакомой кованой ограды я остановилась, и у меня сильно забилось сердце.
От освещенного крыльца ко мне спешила тетя Катя. Мы расцеловались, и я показала ей в окно машины на заднее сидение. Тетя Катя всмотрелась и ахнула:
-А это что за Мальвина?
Я улыбнулась. Действительно, Саша чем-то неуловимо напоминала барышню из сказки.
-Это дочь моего приятеля. – Лаконично ответила я. – Позже он тоже к нам присоединится.
Тетя Катя на меня любовно посмотрела:
-Да ты просто красавица, вся в мать! Что значит, хорошая порода!
Я с ехидством подумала, что тетя Катя до пенсии работала учительницей биологии в местной школе, так что про породу ей ли не знать!
Я глянула на часы: поздновато для звонков. Но, уверенная, что Сергей не спит, набрала его номер:
-Сережа, это я. Мы уже на месте.
Он вздохнул:
-Дети спят, конечно?
-Как сурки. Мы тут вокруг них ходим и разговариваем, а им хоть бы хны.
-Вас кто-то встретил?
Я засмеялась:
-Конечно. Это моя тетя, дедушкина сестра, она нас здесь ждала. Все, Сережа, утром созвонимся. Пойду извлекать детей из машины и укладывать спать.
-А я думала, вы до полудня спать будете, гуси-путешественники! – засмеялась тетя Катя. Она шла к нам по дорожке, мощеной плиткой.
Завтракать мы затеялись на веранде – уж очень симпатично солнце освещало рыжий плиточный пол, веселыми зайчиками просвечивало сквозь листву винограда, уже полностью затянувшего беседку.
-Они меня подняли ни свет ни заря, - откликнулась я, целуя тетю в бархатистую душистую щеку.
Данила облизал ложку со сгущенным молоком и деловито спросил:
-А какой смысл ехать к морю, если сидеть весь день взаперти?!
Тетя повернулась ко мне и сказала:
-Весь в тебя. Ты тоже в детстве и дня без моря прожить не могла.
Я кивнула и развела руками:
-Да я и не спорю. Мы уж и вещи разложили, и позавтракали. Так что, хочешь, не хочешь, а надо к морю идти.
Тетя Катя покивала головой:
-Вот и идите, конечно. А я тут вам пирожков с абрикосами и малиной принесла, с собой на пляж возьмите. Детям там обязательно есть захочется. – Она протянула мне здоровенный пакет, пахнувший сдобой и ванилью. – А как вы разместились? Ты, конечно, в свою мансарду забралась?
Я махнула рукой:
-Как же! Там теперь Данька с Сашей хозяйствуют, они так решили. А чего спорить? Я пока в гостевой спальне поживу, а Сергея разместим в дедушкином кабинете, если ему понравится.
Тетя Катя сообщила, что сосед, который хочет купить дом, еще не приехал, но обещал буквально на днях. Родственники его жены тут живут, неподалеку. Было решено, что сегодня отдыхаем, а с завтрашнего дня займусь делами, вызову техников из БТИ и землеустроителей.
Дети уже переминались на месте от нетерпения, и догадливая тетя Катя сказала, что она зайдет попозже, чтобы можно было спокойно поговорить.
Мы с Сашей уложили в пляжные сумки коврики, сухие купальники, полотенца, крем, книжку с приключениями Тома Сойера (Даньке задали на лето!) и пакет с пирожками.
Закрыв калитку, мы уже через пару минут оказались на пляже.
Здесь все здорово изменилось со времен моего детства. Везде стояли киоски, маленькие кафе, пестрящие рекламой, лотки с мороженым и напитками. Тропинка на склоне, которой я много лет назад бегала к морю, волшебным образом превратилась в мраморные ступени, на которых и Золушке не стыдно было бы потерять хрустальную туфельку.
Я подняла лицо к солнцу, закрыла глаза и вдохнула запах моря, ощутила легкий ветерок от воды и подумала, что все же кое-что осталось прежним. В подтверждение моим мыслям, с веранды летнего кафе зазвучал голос Сезарии Эворы, которая пела бессмертную «Бесса ме мучо». Эта мелодия, правда, в другом исполнении, сопровождала нас все то волшебное лето.
Данька дернул меня за руку, и я опомнилась.
Мы устроились неподалеку от крупных валунов, в кружевной тени местного деревца. Уж не знаю, как они называются правильно, а мне они кажутся похожими на оливы, только плоды у них мелкие.
Мы сгоняли Даньку за лежаками, бросили на них полотенца и сумки. Я вспомнила, что бабушка никогда сразу меня в воду не пускала. Она говорила, что сначала нужно остыть. Я изнывала на берегу, ожидая того момента, когда бабушка, наконец, даст разрешение. А вот дед, зная мою любовь к воде, никогда и ничего мне не запрещал. Причем я ни разу не простудилась от многочасового купания в морской воде.
Поэтому я не стала возражать, когда Данька и Саша, скинув шорты и майки, ринулись в воду, а даже и сама к ним присоединилась.
Мы не вылезали так долго, что у Даньки и Саши кожа на руках стала шершавой, как бывает, когда долго возишься в воде. Наконец, мы с восторгом рухнули на нагретые солнцем полотенца.
Я намазала плечики Саши кремом, потому что кожа у нее белая, и вмиг можно получить ожог. Данька же, от природы смуглый, еще и успел загореть во время наших дачных вылазок. Ему солнце уже не страшно.
На пляже народу еще немного. Обычно курортники подъезжают к концу июня, когда вода достаточно прогреется. Но мне, если честно, всегда нравились пляжи в начале и конце лета, когда не так многолюдно.
Около одиннадцати часов мы собрались уходить.
На веранде ближнего кафе собралась довольно шумная компания. Судя по тому, что хозяин кафе сам подавал им шурпу, я поняла, что гости важные. А по тому, что они выбрали на завтрак, поняла, что вчера они здорово перебрали и сегодня, видимо, лечат похмелье.
Когда мы проходили мимо, один из парней обратил на меня внимание и, нахально разглядывая почти в упор, протянул:
-О-о-о!
Данька сердито на него глянул, но я положила руку ему на плечо: не хватало нам конфликтов здесь, да еще в самый первый день!
Неожиданно, привлеченный восклицанием приятеля, от стола на нас оглянулся светловолосый парень. Он неуверенно окликнул меня:
-Лера! Ты, что ли?
Я всмотрелась и заулыбалась:
-Толик! Вот не думала, что встречу тебя!
Вся компания с интересом наблюдала за нами. Тот парень, что первым обратил на меня внимание, с завистью сказал:
-Толик! Приглашай девушку!
Тот только отмахнулся:
-Серый, это не про тебя. – Он перепрыгнул через невысокий парапет ограждения и оказался рядом с нами. – Я провожу тебя, не возражаешь?
Я засмеялась:
-Конечно. Я только вчера здесь, никого еще, кроме тети, не видела. Расскажи, как вы тут все?
Мы шли медленно, и Толик Герасименко, в детские мои годы бывший вожаком всех окрестных пацанов и зачинщиком всех проказ и придумок, рассказал, что уже три года живет здесь. После окончания летного училища лет пять он еще отслужил, а потом умер отец, мать заболела, и пришлось вернуться.
-Но я не жалею. Мы с братом здесь держим бильярдную, два ресторана. Он, вообще-то, работает в прокуратуре, но, сама понимаешь, жить надо, и надо жить хорошо. Так что без бизнеса здесь не протянешь. А недавно мы откупили часть пляжа.
Я спросила:
-Твои друзья не будут возражать, что ты задержался?
Он нахмурился:
-Ты не обижайся, они ребята хорошие. А теперь, когда знают, что ты – моя знакомая, так и вовсе беспокоиться не стоит. Я тебе на всякий случай оставлю свои координаты. – Он протянул мне визитную карточку, на которой был изображен логотип фирмы в виде уложенных бильярдных шаров, и крупным шрифтом было выведено:
ООО «Пирамида»
Генеральный директор
Герасименко Анатолий Григорьевич
На обороте карточки он написал телефонный номер:
-Если что, звони по этому номеру, я всегда отвечу.
Прощаясь, он чуть дольше, чем это требовалось, задержал мою руку, и я подняла глаза:
-Толик, я и правда ужасно рада тебя видеть. Чуть разберемся, и ждем тебя в гости. Приходи завтра к вечеру, поболтаем, вспомним друзей.
Он кивнул.
Мы прошли в дом, от крыльца я оглянулась и увидела, что Толик сел в громадный темный джип с затененными стеклами.
Наш отдых наладился просто замечательно.
Я не жалела, что мы приехали сюда на автомобиле, а не добрались, скажем, самолетом или поездом. Конечно, поездка вышла довольно утомительная, зато все окупилось тем, что мы не привязаны к одному месту. Нам удалось объехать почти все местные достопримечательности, посетить дендрарий, знаменитое озеро, водопады.
В свободные от экскурсий дни утром и вечером мы загорали и купались, а самую жару пережидали в доме. Укладывались на огромную постель в прохладной бабушкиной спальне и по очереди читали вслух книжку.
Данька спросил:
-Мама, почему, когда читаешь ты – мне смешно, а когда читаю я сам – как-то не очень?
Саша пояснила:
-Потому что у тебя все душевные силы уходят на то, чтобы читать громко. Ты бы лучше их потратил на то, чтобы читать с выражением.
Данька обиженно засопел.
Дети постепенно обжили весь дом, и старая лестница теперь только довольно поскрипывает, когда они по ней носятся, почему-то всегда вдвоем, друг за дружкой.
Я очень довольна, что Саша поехала с нами. Против моего желания, мои мысли часто возвращаются к прошлому, и я замолкаю, невольно выключаясь из разговора. Раньше Данька это сразу бы заметил, я сейчас я могу передохнуть.
А потом и вовсе я вошла во вкус наших отпускных занятий, и только неожиданно обнаруженные вещи возвращают меня к ненужным воспоминаниям.
Саша вчера нашла бабушкины кастаньеты, и их стук отозвался глухой тоской по чему-то ушедшему, что никогда не повторится.
С каждым днем солнце все больше пропитывало нашу кожу, даже у светлокожей Саши лицо покрылось золотистым загаром, и голубизна глаз стала еще ярче.
Надо признаться, что солнце, море, воздух, открытая летняя одежда, обилие фруктов, - все это сделало свое дело. Я загорела, исчезли все эти тени и морщинки, которые огорчали меня, мне ужасно к лицу все мои летние наряды, которые мы с Сашкой накупили во время поездки в Сочи. Кажется, не только я одна это замечаю: на пляже здорово прибавилось отдыхающих, и я часто ловлю на себе заинтересованные мужские взгляды.
Впрочем, дальше взглядов дело не заходит: дружба с Толиком оказалась хорошей рекомендацией, к нам никто не приближается.
Однажды, ближе к вечеру, на пляж приехала компания ребят. Видимо, пользуясь знакомством с хозяевами, они подъехали прямо к воде, в просторном багажнике организовали выпивку и закуску.
Мы все равно уже собирались уходить, но пройти нужно было мимо машины.
Один из парней ухватил меня за руку, удерживая. Я еще не успела прийти в себя от неожиданности, как от кафе к нам поспешил здоровяк-охранник. Он довольно миролюбиво пояснил парню, косясь на меня:
-Ты, это, парень, в общем, не надо тебе этого…
Несмотря на количество выпитого, ребята оценили совет и фигуру охранника, и благоразумно решили, что оно того не стоит. Мы довольно благожелательно распрощались, и охранник проводил нас к лестнице.
На мои робкие попытки поблагодарить за заступничество, он только повел широкими плечами:
-Чего там. Подгуляли ребята малость, ты уж не бери в голову.
В общем, я счастливо пожинала плоды давней детской дружбы.
Вскоре я познакомилась и подружилась с женой хозяина кафе, где первый раз встретила Толика. У них с мужем двое детей, мальчишки, а сейчас она ждет третьего. Уверяет, что муж ей клятвенно обещал девочку. Сдружились мы с ней на почве общей любви к кулинарии. Ануш замечательно готовит хачапури, кутабы. Вообще, выпечка в кафе замечательная. Мы с хозяйкой пили черный кофе, а детям подавали густое ароматное какао и свежие слойки.
Иногда к нам присоединялся Толик.
Ануш как-то спросила меня:
-Кажется, ты ему нравишься.
-С чего ты взяла? Мы просто сто лет знакомы.
Она очаровательно опустила густые черные ресницы:
-Ну, не знаю… А только он очень изменился в последнее время. С тобой он себя совсем по-другому ведет. Ты знаешь, он ведь женат.
-Знаю. Он рассказывал. – Я помолчала. – Ты, Аннушка, не беспокойся. Мы с Толиком – друзья детства. Если и было что, этим редко болеют долго.
Она недоверчиво покачала головой, но промолчала.
Скорее всего, в ее словах была некоторая правда. В том смысле, что для Толика встреча со мной сегодняшней тоже полна воспоминаний и несбывшихся надежд.
Может быть, он и был в меня влюблен в то злосчастное лето. Тогда все вдруг повлюблялись друг в друга. Рушилась многолетняя мальчишеская дружба, становились заклятыми врагами неразлучные подруги, не поделив предмет пылкой первой влюбленности. Я за своими переживаниями чувств Толика, кажется, и не заметила. А за давностью лет так просто не помнила.
В общем, тогда, вечером, он явился с огромным букетом роз и вином. Мы посидели, поболтали. Вспоминали общих знакомых. Сначала он был молчалив, но мне удалось его расшевелить. Нехотя, он признался, что женат, что у него растут две дочки. Недавно он отправил их с женой погостить к ее родне. Чувствовалось, что уходить ему совсем не хочется. Я поразмыслила над этим и призналась ему, что скоро к нам присоединится Сашин отец (что было святой правдой!), но при этом вспомнила свое прошлое актерство, и сказала об этом с такими интонациями, что, надеюсь, у Толика не осталось никаких сомнений о характере наших с Сергеем отношений.
Он звал в ресторан, но я отговорилась тем, что детей не с кем оставить. Обещала, что познакомлю его с Сергеем, посидим вместе.
Прощаясь, он криво улыбнулся:
-Ты совсем не изменилась. – И неожиданно прибавил:- Знаешь, я рад.
С Сергеем мы регулярно созванивались, хотя, в основном, беседы вели Саша и Данил. Я нечаянно услышала, что Саша называет меня «мама Лера», а за ним в наших разговорах уже прочно укрепилось смешное «папа Сережа»
Вчера я сама, не задумываясь о том, что говорю, спросила:
-Папа Сережа звонил?
Дела у него близились к завершению, оставалась только развлекательная программа. Думаю, что к понедельнику его уже можно ждать.
С продажей дачи, ради которой так спешно была организована вся эта поездка, получалась некая загвоздка. Нет, оформление документов, несмотря на сопротивление чиновников всех рангов и мастей, все-таки шло своим чередом. На днях ожидался приезд покупателя, так что вроде все было в полном соответствии с моими планами, но…
По утрам, пока дети спали, я ходила по дому босиком, и старые половицы вздыхали в такт моим шагам. Я присаживалась на широкий подоконник кухни с чашечкой кофе в руках, трогала тугие еловые лапы, пачкая руки смолой, и вдыхала ее запах, знакомый с детства. И думала, думала.
Следовало признаться хотя бы самой себе, что дачу я продавать не хочу. Нет, просто не могу.