Переход к переводу – CTRL+F «К ДЕЛУ»
А пока – обязательный трёп, конечно. (Предупреждаю сразу: в вольном трёпе я не особо ограничиваю себя в лексике).
Для начала – трёп о трёпе. ИБО, тут вот некоторые граждане интересуются в письмах: «Тёма, почему твои переводы сопровождаются такими обильными и велеречивыми наслоениями всякого левого ****обольства, никак не относящегося к теме?» И даже ставят на вид: «Публике не интересны твои досужие, зачастую бредовые рефлексии, равно как и сомнительные упражнения в остроумии. Что ты жлоб, псих и циничный ублюдок – про то вся мировая общественность и так давно знает. Поэтому – гони переводы стишков, но не надо гнать сверх того!»
Отвечу по порядку. Я много ****оболю, ибо когда я не йобарь-террорист и не эстет-эсэсовец – я ****обол-задушевник. Многие влиятельные мужчины считают последнее моё амплуа самым безобидным и приятным. Хотя иные фемины отдают преферанс первому.
Касательно же «поставляемого на вид» – позволю себе задать встречный вопрос. Следует ли рассматривать пожелание взыскательной публики как творческий заказ? И в этом случае – располагает ли заказчик достаточным движимым и недвижимым имуществом, которое можно было бы принять в качестве обеспечения гонорара? Поскольку креативный бизнес – дело серьёзное, настоятельно рекомендую оценивать свою платёжеспособность с максимальной вдумчивостью, во избежание досадных недоразумений в отношениях сторон.
Вместе с тем, должен отметить, я нисколько не возражаю против размещения моих прозарушных переводов на иных общедоступных сайтах. На самом деле, мне это даже в какой-то мере льстит. И я не лью аллигаторовых слёз, даже когда публикатор берёт лишь собственно перевод, а мой трёп выбрасывает за борт, как не подобающий формату сайта. Но всё же убедительно прошу давать в подобных случаях кратенькую ссылку на изначальную, прозарушную публикацию. Надеюсь на понимание.
Уф!
Неудобно всё-таки четырьмя пальцами печатать, без участия срединных. :-)
Поэтому – расслабимся и сделаем шажочек в направлении темы.
Значицца, будучи жлобом сугубо троглодитской душевной организации, я делю все музыкальные произведения не по жанрам и направлениям, но исключительно по их потребительским свойствам. То есть, мне абсолютно не важно, какому культурному течению принадлежит композиция, – мне важно лишь, для каких целей можно схомячить её ушами.
Например, коллекции Фабрики Звёзд и хиты Евровидения – имеют выраженный медицинский, оздоровительный эффект. Они предотвращают алкогольную интоксикацию, способствуя «аварийной» экстракции из организма излишков выпитого бухла, прежде чем спирт всосётся в кровь. Но лет с семнадцати проблема «пережратости» видится мне весьма умозрительной. А похмелье представляется в целом приятным лирическим состоянием, которое отличается от обычного лишь тем, что в умиротворённом бодуническом благодушии я не грежу пулемётным расстрелом всей Госдумы, а готов довольствоваться децимацией Единой России. Соответственно, потребности слушать Фабрику Звёзд и хиты Евровидения – не возникает. И я их не слушаю.
А что слушаю – служит мне допингом, десертом и фоном для раскрытия моей личности во всей её многогранности и во всём разнообразии её занятий. Так, например, Григ с его глубокими, насыщенными, чуточку печальными и чертовски проникновенными тонами – очень хорош, чтобы мучить пленников своего узилища. Эти чарующие буколические мелодии так трогательны, что уже через пару минут генералы плачут, как дети, а министры вспоминают номера своих счетов в такой же укромно-буколической, как музыка Грига, Гельвеции.
Но, конечно, если этого не происходит – в ход идут, по нарастающей, «Пятёрка» Бетховена, «Реквием» Вольфганга нашего Амадея и, как апофеоз, «Dies Irae» Верди. То есть, напоследок производится этакая боксёрская реквиемная двойка по мозжечку клиента, на добивание.
В случае особого упрямства, если даже «Dies Irae» не пробуждает сознательности в очерствелой душе под грифом неуместной секретности, я задумчиво хмурюсь и говорю: «Друг мой, вы не оставляете мне выбора, кроме как поставить «Раммштайн». Вы точно уверены, что вам это надо?»
Но нет - не припомню случая, чтобы дело дошло до «Раммштайна». И это правильно. Потому что под «Раммштайн», как это ни удивительно, мучить не в кайф. Кто-то из моих просвещённых читателей, конечно, кивнёт с понимающей улыбкой и скажет: «Ага, под «Раммштайн» – в кайф мочить, а не мучить!»
Что ж, такой подход, безусловно, имеет право на существование, но здесь всё сугубо индивидуально. Я, например, под «Раммштайн» люблю готовить. Жрачку. Для меня это в высшей степени творческое занятие, хотя и малость утомительное, а бодрящие «фашистские» ритмы – мешают заскучать, держат в тонусе.
А вот старые советские/революционные песни - офигенно способствуют всяким литературно-публицистическим экзерсисам. В этих простых и звучных аккордах - море искреннего, зажигательного задора, а в ещё более простых текстах – такая прорва каверзного, нарочитого кретинизма, что на фоне этих ребят, советских поэтов, начинаешь чувствовать себя почти что честным парнем.
Хотя, конечно, в океанах словесности прямых маршрутов не бывает, поэтому одним лишь пассионарным пассатом - не насытишь свои паруса. Приходится ловить вдохновение от разных ветерков по всей розе, от Металлики до Перцев, от Моррисона до Саши Васильева.
То же самое можно сказать и про битвы на интимном фронте. Правда, здесь приходится считаться и со вкусами гендерной супостатки, согласовывать плей-лист. Впрочем, едва ли я смог бы влюбиться в девицу, которая слушает Бритни Спирс.
Помню, на заре нашего романа мы сидели с Женькой в каком-то совершенно левом кабачке – нас занесло туда случайно – и всё было мирно и мило, но тут из динамиков заквакала Бритни Спирс.
Женька, едва не поперхнувшись своим беллини, сердечно попросила меня: «Обещай, что никогда не будешь мне изменять под эту песню!»
Я пожал плечами: «Hon, да я физиологически не сподоблюсь. Нет, только под Вивальди, на худой конец – под Шаинского!»
Женька дежурно и предсказуемо прошлась насчёт «худого конца» - но в целом успокоилась.
Хотя на самом деле, ни Вивальди, ни даже Шаинский - в амурных утехах не цимес ни разу. А цимес - что-нибудь романтическое, но не слишком приторное и сентиментальное. В последнее время – идеально канает Stadium Arcadium и прочие вещички с того же альбома Перцев. Пока что не приелось.
Есть же песенки, под которые очень душевно рулится. Чисто дорожные такие «бодрилки», ванильный крем к серому тесту асфальта. Их, разумеется, тьма тьмущая, но в последнее время нас что-то потянуло на старенькое, прибило по Роллингам. Из их же творений – самой «рулезной» (рулёжной) оказалась добрая и весёлая песенка “Mother’s Little Helper” («У моей мамочки есть одна маленькая штучка», как сказал бы пошляк О. Бендер).
Она давно, уж лет пятнадцать живёт в моих favorites, но только на днях я познал её автомагистральные достоинства, и проникся ими до самых светлых глубин своего кромешного нутра. Особенно умилительно – когда едешь не один, а с семейством. Потому что это истинно семейная песенка. Она никого не оставляет равнодушным, по крайней мере, в нашем прайде. Даже трёхлетнее Исчадие экстатически прётся и подпевает с заднего сиденья, хотя мы решили покамест не омрачать его раннее пост-эмбрионство изучением инглиша.
Нет, мы понимаем, что в своё время иные дворянские дети уже к трём годам лопотали по-французски бойчее, чем на родной мове, – но чем это всё кончилось? К этим рафинированным полиглотам заявились угрюмые мужланы в кондовых флотских бушлатах и с пролетарской прямотой сказали «Слазь! Кончилось ваше время!» А наши высоколобые аристократы крови и духа только и сумели, что вымолвить сокрушённо-философичное «C’est la vie…»
Поэтому, во избежание такого досадного форс-мажора и пердюмонокля, мы решили, что пусть наше Исчадье сначала научится в детском садике компетентно ругаться матом – а там уж займёмся инглишем. Да, ещё годик – потерпит. А пока – только песенки.
Но впрок, на будущее, пожалуй что, переведу я эту милейшую вещь. Полагаю, Роллинги этого достойны. Хотя я прекрасно понимаю, что и Джаггер, и многие прочие рок-папаши – отъявленные мерзавцы, абсолютно асоциальные и вредные типы. Самое скверное в них – возмутительная живость и резвость в их-то изрядные лета.
По сути дела, все они – живая пощёчина антинаркотической пропаганде. Заглядывая лет на десять вперёд, теряюсь в мучительных раздумьях: как объяснить своему киндеру, когда он войдёт в самый паскудный с родительской точки зрения возраст, что наркотики – это не только кайф и крутняк, но и загубленная молодость. «Сынок, твой папа такой красивый и здоровый, потому что он решительно и бескомпромиссно отвергал это пагубное зелье… в смысле, бывали и такие ситуации, когда он отвергал предложенный косяк… нет, правда, если бы твоё зиготирование состоялось в кумарном угаре – ты мог бы вырасти ещё большим засранцем… ты мог бы даже родиться девочкой… круглой дурой и косорылой уродиной…»
А он ухмыльнётся гадко, как только подростки умеют, и кивнёт: «Ага, вроде Лив Тайлер! А то ещё – давай, прогунди мне про загубленную молодость Мика Джаггера и Оззи Осборна!»
Нда, на редкость несознательные подонки, эти рок-н-рольные и хардовые ребята. Им бы, со всех обкурок и долбёжек, загнуться лет сорок назад, для дидактической наглядности – а они, на седьмом десятке, по сцене скачут жеребчиками, своим лихим топотом расшатывая и без того зыбкие устои благонравия. Просто свинство! Вот и втирай после этого, что трава вреднее чизбургеров…
Впрочем, как раз эта песенка, Mother’s Little Helper, – отчасти искупает прегрешения Джаггера и Ричардса перед антинаркотической пропагандой, поскольку здесь, в мягкой, ненавязчивой и доступной форме, честные дамочки предостерегаются от чрезмерного увлечения «психотропией». Такой текст – можно и детям показывать.
Итак, К ДЕЛУ.
Вряд ли можно заподозрить в современном мире существование людей, которые не слышали этой песни, но на всякий случай – загрузить mp3 можно, скажем, здесь:
http://webfile.ru/1428381
Оригинал:
What a drag it is getting old
"Kids are different today,"
I hear ev'ry mother say
Mother needs something today to calm her down
And though she's not really ill - there's a little yellow pill
She goes running for the shelter of a mother's little helper
And it helps her on her way, gets her through her busy day
"Things are different today,"
I hear ev'ry mother say
Cooking fresh food for a husband's just a drag
So she buys an instant cake and she burns her frozen steak
And goes running for the shelter of a mother's little helper
And two help her on her way, get her through her busy day
Doctor please, some more of these
Outside the door, she took four more
What a drag it is getting old
"Men just aren't the same today"
I hear ev'ry mother say
They just don't appreciate that you get tired
They're so hard to satisfy, You can tranquilize your mind
So go running for the shelter of a mother's little helper
And four help you through the night, help to minimize your plight
Doctor please, some more of these
Outside the door, she took four more
What a drag it is getting old
"Life's just much too hard today,"
I hear ev'ry mother say
The pursuit of happiness just seems a bore
And if you take more of those, you will get an overdose
No more running for the shelter of a mother's little helper
They just helped you on your way, through your busy dying day
А теперь – перевод:
Мамина подружка
Ну и дрянь – старенья процесс…
«Нынче отпрыски чудят» -
Так все мамы говорят
Маме срочно надо чем-то снять свой стресс
И хоть мама не больна - жёлтой капсулке верна
И бежит она в объятья доброй феи в жёлтом платье (1)
Что забот развеет тень, скрасит трудный этот день.
«Нынче уж не тот расклад», -
Так все мамы говорят
У плиты весь день стоять ей не в умат
Лучше взять картошку фри (2), стейк мороженный горит -
И бежит она в объятья доброй феи в жёлтом платье
Две таблетки гонят тень, снова светел её день.
Душка док, ещё чуток!
За дверью съест ещё штук шесть (3)
Ну и дрянь – старенья процесс
«И мужик-то нынче гад» -
Так все мамы говорят
Мужикам плевать, что голова болит
Так им трудно угодить – надо б нервы остудить
Что ж, беги скорей в объятья доброй феи в жёлтом платье
Та шестёрка скрасит ночь, если брачный долг невмочь.
Душка док, ещё чуток!
За дверью съест – ещё штук шесть
Ну и дрянь – старенья процесс
«Нынче жизнь – кромешный ад», -
Так все мамы говорят
Птицу счастья не поймать, всё маета
А глотнёшь ещё колёс – выйдет верный передоз
Обретёшь покой в объятьях доброй феи в жёлтом платье -
Подсобила, ясен пень (4), фея скрасить гиблый день.
Примечания:
1) Возможно, кто-то сочтёт такой вариант перевода слишком вольным и цветистым, я же исходил из того, что любые варианты со словами «помощник(ца)», «подружка» и т.п. – едва ли могут передать энергичность и смачность оригинала. Поэтому решил усугубить троп.
2) Если кому интересно, в оригинале – «пирог быстрого приготовления», но я решил не делать культа из нюансов полуфабрикатной кулинарии.
3) Вообще-то, четыре. Ну да какая нафиг разница? Той мамаше, по ходу, уже точно – никакой. Горстью больше, горстью меньше…
Впрочем, если кого-то слишком напрягает допущенная статистическая погрешность, можно так:
«А шаг за дверь – четыре сверх»,
Или –
«За дверь едва – плюс дважды два»… ну и т.п.
Но мне больше нравится мой вариант.
4) Ввёл фигуру усиления под свою ответственность, и пусть это будет на моей совести (которой, впрочем, нет). Однако ж, если кто-то полагает данный вариант слишком фривольным и экспрессивным, можно что-нибудь такое:
«Нет нужды бежать в объятья доброй феи в жёлтом платье –
Помогла, отринув лень, фея скрасить трудный день».
Кстати, порылся по сети в поисках «конкурентов». Наткнулся на весьма недурной перевод Г.Агафонова. Его тоже можно показывать детям в просветительских целях. Вот ссылка:
http://songs.hut.ru/r/rollings/roling.rus.html
///
Возвращались с гасиенды. Погода стояла в самый раз, мы стояли в пробке, в плейлисте стояли Роллинги. Что в целом скрашивало пробку. Тут завелась как раз эта песенка. Женька мечтательно вздохнула и молвила:
- Эх, и как я ещё на колёса не подсела?
И выразительно посмотрела в мою, драйверскую сторону.
Я нахмурился и проворчал вполголоса:
- Hon, ты серьёзно полагаешь, что горсть валиума в день оградит тебя от такого мрачного кошмара, как я? Нет, не спорю, может, суточный дозняк в пятнадцать кубов гера – и позволит тебе забыть о моём существовании… о своём, впрочем, тоже…
До этого мы с Женькой малость повздорили. Она сочла, что с моей стороны было некорректно упражняться в зоологической классификации водителя суицидальной десятины, порывавшейся резануть моего «пустынничка». Тем более, что Исчадие заворочалось в своём инфантском троне и озадачилось: «Разве это «козёл»? У «козёла» - железо большое и квадратное!»
Женька прошипела мне на ухо по-английски (её дыхание источало мятный холодок):
«Сделай милость – предоставь ребёнку учиться ругательствам в детском садике, в естественной среде, а не на твоём примере!»
Я пожал плечами и вкрадчиво прошептал в ответ: «Hon, а вот когда мы на дачу ехали и рулила ты – не припомнишь, сколько там насчиталось на трассе козлов?»
«Тогда – ОН не обратил внимания!»
«Да уж ясен перец: малец-то знает, к чьим словам стоит прислушиваться!»
«Козёл!»
Я усмехнулся и, заглаживая педагогическую оплошность, громко растолковал для киндера:
«Помнишь сказку про Сестрицу Алёнушку? Вот она расколдовала своего братика, а другой братик, у какой-то другой сестрицы – так козлёночком и остался. И ничего, вырос, даже права получил. Только вот рулить неудобно, копытцами-то. Так это он и был – и таких тут много».
Исчадие впитало фольклорную мудрость. А через пару вёрст, заприметив стоячую ментовскую тачку в разрыве «газонной» полосы, этот сентиментальный юнге с сочувствием покачал своей светлой головёнкой и выдал: «Тоже козёл! Застрял – выехать не может!»
В данном случае было трудно с ним не согласиться, мы с Женькой на пару фыркнули, а потом она выложила давешнюю свою сентенцию про подсад на колёса. Когда же я обломил её на предмет running for the shelter – махнула рукой с благодушным смирением фатализма: «Ну и хрен с тобой…»
Вот за что люблю Роллингов – так это за ненапряжность. Что под них точно плохо получается – собачиться.