"Чтобы писать полотна, художник должен быть голодным"
В коробках напротив гаснет "тёплый" свет. Миниатюрные куклы укладывают в мягкие кровати своих детей-куколок, и сами прячутся в объятья мягких одеялок и перин.
Кое-где ещё слышны отголоски Рахманинова, раздающиеся из миниатюрных телевизоров и радио. Кто-то выпускал, стоя на миниатюрных лоджиях, серые, почти незаметные облачка дыма.
Кукольный переулок медленно опустел. Заморгали фонари-торшеры на соседней улице миниатюрных зрителей.
Театр опустел и потух. Из миниатюрной дверки вышла красивая куколка, умело заштопанная и одетая по последней кукольной моде в чёрное твидовое пальто. Миниатюрная кукла добежала до первого невзрачного дома, не без усилий поднялась на четыре этажа по ветхим ступенькам.
Дома её ждал чайник, греющий чай и душу, старый диван, зеркало во весь её миниатюрный рост и чёрный миниатюрный кабинетный рояль, сделанный с особым усердием соседским мальчиком.
Держа в одной руке обжигающую кружку и тлеющую сигарету в другой, она молчала. Смотрела на афишу, висящую на стене, миниатюрного спектакля, где играла Леди Жизнь - Удивительную штуку.
Пепел пропалил диван и её домашнее платье, но куклы не чувствуют боли...
Из-за угла соседнего дома показались первые лучи "тёплой" лампы.
Этот миниатюрный мир снова оживал.
А она снова зашивала морщинки.