От Автора
или
Детская сказка для
Взрослых
Когда-то, давным-давно, в дни своей юности, я работал слесарем-сантехником. Не то, что бы эта работа мне нравилась тогда - просто она тот момент я был студентом. И, как лю-
бому , студенту, мне нужны были деньги. Тогда, как в прочем, и по сей день, мне казалось
не важным как их заработать: подметать улицы или месить человеческие испражнения в унитазах. Какая разница! Ведь деньги, как известно, не пахнут. Так думал я, но все мои знакомые относились к моей работе негативно. Мои однокурсники, «правильные пацаны», ехидно высмеивали тот способ заработка, что я избрал. Девчонки, в моём присутствии, демонстративно чихали и закрывали свои курносые носы надушенными платочками-дескать запах. Это задевало много больнее «пацанских» подначек. Да, запах
у моей работы был специфический. И я, поверив в эту чушь, «отмывал запах», по нескольку раз в день под душем, изведя коробки шампуней и декалитры туалетной воды,
которую выливал на бренное своё тело. Так, что работа, в то время, не приносила мне должного удовлетворения, а доставляла одно лишь мелкое и обидное разочарование. Так
было когда-то…
Это сейчас я понимаю, что та котельная, где начинал работать, была частью меня самого,
предначертанным началом моего Пути. Я знаю, что это так. Так должно было быть и никак иначе быть не могло.
В моей памяти и по сей день всплывают лица моих коллег. Моя душа с радостью посылает каждому из них яркие лучики любви. Благодаря этим людям я стал тем, кем я стал. Кем? Об этом каждый из нас узнает в конце своего пути, в конце своего необыкно-
венного путешествия души. Но об этом позже…
А тогда, много лет назад, я ничего не знал о своём пути. Не знал о том, что такое
Душа. Да и есть ли она у меня вообще? Я не видел волшебных красок окружающего мира.
Я не умел разговаривать с деревьями, не умел слушать мелодичный звон весенней капели. Тогда мир мне казался наглым и злым. Он был полон скорби, душевных страда-
ний и не сбывшихся надежд. Это был мир в котором власть и вес имели лишь деньги.
И, в опрометчивой погоне за звонкой монетой, миллиарды людей отправлялись на её до-
бычу, посвящая «золотому тельцу» свои лучшие годы жизни, жертвуя своей свободой и
бессмертной душой. Вот такие мрачные мысли роились тогда в моей юношеской голове.
Именно так я воспринимал окружающий мир, ровно до того момента, как в слесарку, где
я сидел, ожидая заявок, раздался треск рокового телефонного звонка. Это звонил вахтёр
одного из пяти учебных корпусов студенческого городка. В его корпусе лопнула труба го-
рячей воды. Я помню, что тогда очень расстроился потому, что все мои мечты о спокой-
ном ночном дежурстве мгновенно рассыпались в прах. С самым чёрным чувством в душе,
я переступил порог котельной, отправившись на вызов. Я не знал тогда, что это были мои
первые роковые шаги, положившие начало великого странствия души…Однако Стоп!... Пусть всё идёт по порядку.
Два ангела
На крыше панельной пятиэтажки сидели два ангела. Один был молодым: на вид еще совсем мальчик с длинными золотистыми вьющимися волосами. Он сидел на крыше и, свесив с нее свои стройные ноги - обутые в изящные золотые сандалии- что-то непринужденно играл на тонкой тростниковой флейте. Второй ангел – был в облике стройного пожилого мужчины с огненно рыжими волосами. Его пожилое морщинистое лицо заросло длинной огненно рыжей бородой, время от времени развевающейся под порывами теплого ночного ветра.
Пожилой ангел, как и его молодой златокудрый спутник, был наг. Ангелам не нужна была одежда, ведь они не были людьми. Даже их теперешние обличья были ни чем иным как камуфляжем - красивым костюмом, лишь приближенно отражавшим их внутреннюю сущность.
Пожилой ангел сидел рядом с мальчиком на корточках и, задумчиво подперев свою голову рукой, внимательно вслушивался в чарующую мелодию тростниковой флейты.
Внизу раскинулся самый обычный человеческий город. Конечно, с высоты пятиэтажного дома было трудно увидеть его во всей полноте, но для взора ангела, проникавшего в суть вещей, то было неважно. Он и так видел все: что было, что есть и что будет.
-Тебе нравиться моя музыка? - спросил своего напарника мальчик, закончив играть на флейте.
-Ты делаешь успехи, мой юный друг. – улыбнулся ангел, тот что был в облике пожилого мужчины. - Тебе легко дается это умение.
-Если бы все давалось так просто, - заулыбался златокудрый мальчуган, довольный похвалой взрослого ангела. –То у меня давно были бы крылья, такие же красивые как у тебя.
-Крылья необходимо заслужить. – поучительно произнес старший ангел. –И я вижу, что тебе скоро представиться удобный случай.
-Правда? – восхищенно воскликнул мальчик.
-Правда. – улыбнулся его наставник. – Вон смотри! Видишь? – Мужчина показал рукой куда-то вниз. – Видишь, там в низу, между учебными университетскими корпусами идет дежурный сантехник?
-Вижу. – прошептал маленький ангел, посмотрев туда, куда указывал его наставник. – Он слишком молод для сантехника, учитель.
-Он студент и подрабатывает тем, что дежурит по ночам в котельной университета. - ответил мужчина. –Сейчас он идет на очередную заявку. В одном из этих учебных корпусов лопнула труба горячей воды. Ему необходимо устранить аварию.
-Но ведь это опасно! – взволновано вскричал мальчик. Ведь он тоже был ангелом и имел способность проникать в пространство будущего. Он мгновенно увидел цепочку причинно-следственных связей приводившей юного сантехника к неминуемой трагедии.
-Разве он не чувствует опасности, учитель? – не унимался маленький ангел.
-Чувствует. – ответил Учитель. – Но не придает этому чувству никакого значения. Он не слышит свою душу, которая что есть силы предупреждает его об опасности. - ангел вздохнул. –Я посылал ему предупреждающие знаки, которые увидела его душа. Но…его разум оказался сильнее. Разум не придал значения знакам, отверг их и силой своей логики подавил предупреждающие крики души.
-Неужели он настолько глуп, что не смог увидеть явные знаки? – вновь спросил мальчик.
-Нет, он не глуп. - рассмеялся ангел. - просто он не научился слушать свою душу. У людей так часто бывает. Разум подавляет душу, и человек не слышит ее. А потому перестает замечать явное. И от этого он часто страдает, не понимая за что же его вновь наказал мир.
-Какие они странные, эти люди. – тихо произнес молодой ангел. Для него было необычным то, что кто-то не умел читать душу мира как раскрытую книгу- так, как это с легкостью делал он.
-Они не такие уж странные. – ласково произнес учитель. – Просто у них не принято учить букварь мира. Обучать людей приходиться нам.
-Для этого мы принимаем людские обличья и бродим среди них? – спросил своего наставника мальчик.
-Да. – ответил учитель. – А еще мы принимаем облик ветра, дождя, случайных событий, неожиданно врывающихся в жизнь человека. Все это нужно для того, чтобы он научился читать Душу Мира, смог постичь запредельное и тем самым обрести свою целостность. – пожилой ангел улыбнулся, видя, что молодой ученик слушает его открыв рот.
-Этой нелегкой работой придется заняться и тебе малыш. – произнес наставник. – Ты ведь хочешь получить красивые крылья, не так ли?
-Конечно! – воскликнул златокудрый мальчуган, вскочив на ноги. –Я готов начать хоть сейчас!
-Тогда займись обучением молодого сантехника, которого мы только что видели. – ответил старший ангел. – Смотри, он уже вошел в учебный корпус и о чем-то разговаривает с вахтером: наверно спрашивает у него на каком этаже лопнула труба. – Мужчина поднялся на ноги и размеренно пригладил свою курчавую бороду. –Торопись, малыш. – сказал он. – Помоги этому юноше выучить всеобщий букварь. Помоги ему увидеть Душу Мира.
Маленький ангел, не говоря ни слова, вдруг превратился в яркий белый огонек. Он, подобно маленькой звездочке, прочертив белым шлейфом ночную мглу, стрелой помчался в низ.
-В добрый путь. – промолвил пожилой ангел, следя за стремительным полетом своего ученика. –В добрый путь, малыш. В добрый путь.
Глядя смерти в глаза.
В подвале, в который я спустился, чтобы перекрыть воду, пролегал кабель электропроводки, дающий питание тусклым подвальным лампочкам. Кабель был старым, казалось, что про него забыли и не меняли вот уже несколько сотен лет. Постаревшая изоляция на нём пожухла и частично опала, тем самым, оголяя электрические провода. Вода, уже просочившаяся в подвал, капала на незащищённую электропроводку, грозя в любую минуту вызвать короткое замыкание.
Я помню, как меня сильно тряхнуло, и какая-то могучая сила отшвырнула меня к стене подвала. Странно, но я не потерял сознания. Я лежал на полу в луже горячей воды и застывшим взором смотрел на стену. По стене, извиваясь подобно гигантской змее, полз электрический кабель. Мне показалось, что кабель был живым. Я явственно почувствовал на себе взгляд пары невидимых глаз, устремлённых на меня.Электрический кабель вдруг неожиданно загудел как трансформаторная будка. Этот гул постепенно сложился в слова.
-Что, хреново себя чувствуешь?-произнёс кабель.
-Да,так…-кое-как выдавил я из себя.Слова мне довались с большим трудом.-Бывало и хуже.
-Хуже чем теперь не могло быть.-заявил голос.-Ты умираешь.
«Это верно.»-подумал я.-«Вот уже и предсмертные глюки пошли. Разве мог я раньше разговаривать с электрическим кабелем?»
-Я не электрический кабель.-пояснил голос, словно читая мои мысли.
-Кто же ты?-с замиранием сердца спросил я, боясь услышать нечто ужасное. Куски обветшалой изоляции на проводе изогнулись в подобие кривой усмешки:
-Я твоя Смерть!
Я часто задышал.Ритм моего сердца ускорялся с фантастической скоростью и, в какой-то момент ,мне показалось, что оно вот-вот выпрыгнет у меня из груди.Похоже, я и в правду умирал.
-Ты боишся меня?-спросила Смерть,таращась на меня кусками обветшалой проводки.
Я попытался улыбнуться:
-Нет.Ведь я уже умер.Просто я думал, что моя смерть будет выглядеть иначе.
-Чтож, у Смерти множество обличий.-задумчиво произнёс голос.-Но всегда одна СУТЬ.От неё не убежать.Не скрыться.Она приходит к каждому в своё время.
-Выходит ,моё время уже пришло?-спросил я.
-Да,пришло.И ты познаешь суть Смерти.-ответил электрический кабель.Он змеёй подполз ко мне и стал,подобно удаву,обвиваться вокруг моей шеи.Я стал задыхаться.Я понял,что это действительно конец.И в тот же самый миг,миг осознования собственной смерти,внутри меня ,неожиданно,в друг родилось новое неистовое чувство!Я понял, что ХОЧУ жить.
-Постой,-прохрипел я.-Ты не ошиблась выбрав именно меня?
Смерть на какое-то мгновение перестала меня душить.Петля кабеля ослабла и я смог спокойно дышать.
-Нет.Не думаю, что я ошиблась.-вкрадчиво проговорила Смерть.-Думаешь,ты случайно оказался ЗДЕСЬ-в нужное время и в нужном месте?
Я промолчал,не зная ,что ответить ей.
-Нет,твоё время пришло.-продолжала Смерть.-Разве ты не помнишь,как часто звал меня к себе?Ты говорил,что тебе надоело влачить своё жалкое существование в этом злом и не хорошем мире.-голос зловеще рассмеялся.-Вот мы и встретились,дружок!И ты ещё думаешь,что не готов для познания моей сути?!
-Я не готов!-перебивая Смерть крикнул я.
-Разве тебе не надоело влачить в этом мире жалкое существование?-вновь спросила меня Смерть.
-Нет.-твёрдо ответил я.Я ощутил как в меня стала вливаться какая-то могучая сила.Мой голос обретал твёрдость и уверенность.Слова вдруг стали сами срываться с моих губ.
-Я ещё не выполнил своё предназначение.-сказал я.-Моя миссия в этом мире ещё не закончена.Придёт час,мы встретимся вновь и я познаю твою суть.Но только не сегодня!Не сейчас!
-Ты храбр.-прошипел голос.-Я чувствую в тебе ЖИЗНЬ.Уверен ли ты в том,что сказал мне сейчас.
-Да.-уверенно ответил я.В тот миг я был уверен в этом как никогда!
-Чтож,-задумчиво произнесла Смерть.-Вероятно я где-то допустила ошибку.Пока ты и в провду не готов для познания моей сути.-голос тяжело вздохнул.-Я ухожу,но твоё время скоро настанет и тогда мы встретимся вновь.Надеюсь при нашеё следующей встрече ты будешь готов для восприятия моей СУТИ и тогда ты поймёшь, что же такое СМЕРТЬ.
Меня вторично тряхнуло.На этот раз я потерял сознание…
За пределами сновидения
Я снова услышал этот странный звук. Я перестал записывать лекцию и огляделся. Мои однокурсники увлеченно слушали преподавателя и под диктовку что-то царапали ручками в своих тетрадках.
«Неужели они ничего не слышат?» - подумал я.
Иосиф Викторович – самый вредный препод по высшей математике – приставными шагами прошел мимо моей парты.
- Пусть имеются два ряда с положительными членами, - чеканя слова, выговаривал он. – Пусть ряд каждого члена будет не больше соответствующего ряда 4 по отношению к ряду 2 и 3.
«Полную чушь он несет - снова подумал я. – У меня голова пухнет от его болтовни».
Я записал в тетрадь последние фразы профессора и отложил ручку в сторону. Всё, хватит! У меня больше нет сил слушать и записывать эту чушь! Я задумался, соображая, как бы мысленно пообиднее обругать профессора, но тут вновь услышал этот резкий скрипучий звук. На этот раз противное звучание длилось несколько дольше. Так звучат заржавевшие дверные петли, жалобно прося хотя бы капельку самого захудалого масла.
«…Пусть задан ряд с положительным членом три…» - зудел нудный голос лектора.
Нет, это просто безобразие какое-то! Откуда доносится этот противный скрип?!
«…То есть, если кю будет меньше единицы, то ряд будет сходиться…»
И, похоже, кроме меня этот таинственный звук больше никто не слышит.
«…Замечание: если предел равен единице, то отношение без предела, начиная с номера больше единицы, то ряд расходится…»
Скрип раздался снова. Странно, но, может быть, эта какофония предназначалась персонально для меня и звучала только в моей голове?
«…Возьмем и мысленно поделим…»
Да, наверняка это так и было! Может, это какое-то сообщение внеземных цивилизаций или тому подобная вещь? Хотя, нет! Бред какой-то!
- Ага, - прогнусавил чей-то голос. – Так и есть, парень!
Я чуть не подпрыгнул на месте. Я глянул на своего соседа. Колян, пыхтя, записывал лекцию с такой скоростью, что его шариковая ручка чуть не плавилась от перегрева. Нет, это гнусавил не Жманин. Да и голос был не его. Но тогда чей?
- Молодой человек! – перед моей партой, словно из-под земли, вырос Иосиф Викторович. – Что вы всё головой вертите? Опять болтаете со своим соседом? Ну-ка, покажите мне свою тетрадь… Ну-ну, - профессор критически осмотрел одну-единственную исписанную страницу. – Продолжайте в том же духе. Только потом, не обессудьте, если сдадите экзамен на неудовлетворительную оценку.
Вернандский, кряхтя, занял свое место у доски.
- Итак, продолжим… Так как предел равен нулю, то ряд сходится…
«Урод» - зло подумал я.
- Точно, - согласился со мной чей-то голос.
- Да ты кто? – мысленно вскричал я.
- А зачем тебе знать, кто я?
- Ты меня достал, сволочь.
- Ну вот, - обиделся невидимка, - еще и не познакомились, а он уже обзывается!. Меня, кстати, Кроликом зовут.
- Кем? – переспросил я.
- Не кем, а как, - поправил меня голос. – Меня зовут Белым Кроликом.
- Ну, здравствуй, братец Кролик, - съехидничал я, заметив, что стал разговаривать с невидимкой вслух. – Как дела?
- Все отлично! – обрадовано воскликнул Белый Кролик. – А у тебя?
- Плохо, - пожаловался я. – Препод этот надоел. Несет всякую чушь.
- Хочешь, чтобы он заткнулся или вообще исчез отсюда? – поинтересовался невидимка.
- Желательно и то, и другое.
- Пожалуйста…
Иосиф Викторович вдруг запнулся на полуслове. Я посмотрел на него и ужаснулся. У препода исчез рот. Вернандский стал дико ощупывать свое лицо, пытаясь нащупать то, что у него так неожиданно исчезло. Вся аудитория ошарашено смотрела на постепенно бледнеющего лектора. Несколько минут прошло в гробовом молчании. А потом, совершенно неожиданно, на преподавательский стол откуда-то сверху упало нечто маленькое и розовое.
- Интеграл во втором ряду равен полусумме оснований двух пирамид! – Голос профессора раздался так неожиданно, что все студенты вздрогнули. Иосиф Викторович с удивлением посмотрел на свой стол, и глаза его чуть не вылезли из орбит от увиденного зрелища. По столу, кривя губы и показывая студентам длинный язык, скакал рот профессора Вернандского. Гаденыш обзавелся маленькими куриными ножками, которыми очень потешно подрагивал при прыжках. На лице преподавателя застыл немой крик ужаса.
- Чижик-пыжик, где ты был? – пропел рот, видимо, обращаясь к профессору, и, не дожидаясь ответа, продекламировал:
- На Фонтанке водку пил!
Затем существо спрыгнуло со стола и стало носится вокруг Вернандского, лопоча при этом всякий бред о каком-то малиновом пиджаке, который якобы съела моль. Иосиф Викторович хотел было схватить разбуянившийся орган, но последний ловко увертывался и подпрыгивал, тем самым не давая себя поймать. К тому же, рот на всю аудиторию ругался трехэтажным матом и всячески поносил своего владельца.
Наконец, существо с гиканьем выскочило из класса и убежало в соседний коридор. Профессор опрометью выбежал из аудитории, помчавшись за улепетывающим ртом.
- Гениально! Как это тебе удалось?! – воскликнул я, Обращаясь к невидимке.
- Так… Фокус-покус, - просто ответил Белый Кролик.
- Ты джинн-невидимка, да?
- Может быть, - задумчиво ответил голос. – Ты веришь в волшебство?
- Нет, - ответил я. – Волшебство – это чудо, а чудес, как известно, не бывает.
Я немного подумал, а затем добавил:
- Волшебство есть нечто иррациональное, необъяснимое. Это то, что нельзя пощупать руками, а значит, не доказуемое. А раз не доказуемое – значит, ЭТОГО нет.
- Ты можешь мне сказать, где находится грань между рациональным и иррациональным, между реальностью и вымыслом? – мягко спросил меня Белый Кролик.
- Ну… - начал я и запнулся. Я вдруг почувствовал, что моя голова начинает пухнуть от этой тарабарщины еще сильнее, чем от надоедливой лекции Вернандского.
- Не можешь! – торжествующе констатировал невидимка. – Тогда почему ты отрицаешь то, что наверняка есть, но еще не изучено? Ведь мир далеко не так прост, как ты думаешь. Вот, взять, хотя бы, меня. Как ты объяснишь, что мой голос слышится только тебе?
- Не знаю, - честно признался я. – Может, я заснул за партой и вижу сон?
- А ты проснись! – посоветовал Кролик. – Проснись и открой глаза. Ты окажешься в Реальном мире и увидишь самую настоящую реальность.
Я задумался. О какой это настоящей реальности говорит невидимка? Я и так нахожусь в самом настоящем Реальном мире. Тут я вспомнил прыгающий рот профессора Вернандского и моя уверенность в собственной правоте постепенно угасла. В реальном мире то, что я увидел, просто не могло быть! Может быть, я действительно сплю и вижу сон?
- Что мне нужно сделать, чтобы проснуться? – поинтересовался я.
- Ничего! – ответил голос. – У тебя просто должно быть намерение проснуться.
- И всё? – удивился я.
- Да, – тихо произнес Кролик. – Это всё.
Я зажмурил глаза, сосредоточиваясь на намерении проснуться, а потом медленно открыл их. Я сидел на своем месте за партой. Вокруг, воспользовавшись отсутствием лектора, вовсю шумела аудитория.
- Я проснулся, - обрадовано подумал я.
- Ещё нет, - снова раздался голос Белого Кролика. – Тебе не хватает желания для пробуждения. Пойми, - наставляющим тоном бубнил голос, - чтобы покончить со сном, ты должен проснуться. Чтобы проснуться, нужно иметь намерение пробудиться. Но этого мало! Надо еще желать пробуждения.
- А вдруг я не хочу просыпаться? – возмутился я.
- Тогда, - сурово произнес голос, - ты будешь вечно жить в мире иллюзий.
- Может, мне эти иллюзии нравятся, - не унимался я.
- Я знал, что ты садомазохист, да ещё полный кретин! – вспылил невидимка, а затем более мягко добавил: - У тебя много нераскрытых талантов и огромный творческий потенциал. Будет очень обидно, если ты зароешь всё это в землю. Если ты проснешься, то увидишь то, что ранее было скрыто от твоего взора. Ты увидишь, что мир не так плох, как тебе всегда казалось, что в нём есть место для чуда и волшебства. Ты увидишь великую Душу мира и, если повезет, то услышишь её божественную музыку. И тогда ты вырвешься из невидимых оков, опутывающих всё человечество. Мир иллюзий исчезнет, и ты получишь свободу.
- Свободу? – переспросил я. – Свободу от чего?
- Свободу от влияния предопределенного рока, - загадочно ответил голос. – Свободу от ложных стремлений, от стереотипов социума. Ты получишь великий дар – право выбирать свою судьбу. Этот дар есть у каждого человека с самого рождения, но только проснувшийся ото сна может всецело его использовать.
Кролик замолчал. Я посмотрел на своих однокурсников. Неужели они мне снятся? А как же мои друзья, университет, семья, работа? Неужели всё это лишь огромный сон?
- Да, - снова раздался голос невидимки. На этот раз он говорил тихо, почти шептал: - Это всего лишь Большой сон, и всё человечество сейчас спит. Просыпаются некоторые, и я – один из них. – Кролик на секунду замолчал, как бы обдумывая свои следующие слова, а затем продолжал:
- Когда-то я тоже спал. Я жил среди иллюзий и видел лишь серые тени. Но тогда мне казалось, что это был реальный мир, что это была Жизнь. Я жил, как все, и ничем не отличался от других людей. Я часто спотыкался и больно падал, любил и страдал, смеялся и плакал. Жизнь, как щепку, крутила меня в своем водовороте до тех пор, пока я не проснулся. Это произошло неожиданно. Я просто закрыл глаза, потом открыл их и понял, что всё, виденное мною до этого, было лишь мимолетным сновидением. Сначала я испугался и растерялся, но потом несказанно обрадовался, осознав, каким бесценным подарком одарили меня Высшие Силы. Я увидел настоящий мир – реальность без теней и иллюзий. Здесь – истинная безграничная свобода.
Голос снова замолк. Я надолго задумался. Вся жизнь – это огромный сон. Но если проснуться, то что находится там, за пределами сновидения.
- А ты проснись и увидишь – вкрадчиво произнес Белый Кролик.
Я зажмурился с твердым намерением проснуться. Перед внутренним взором я увидел тьму.
- А теперь открой глаза, - скомандовал невидимка.
Я раскрыл веки, но снова ничего не увидел. Вокруг было темно. Хоть глаз выколи.
- Пустота, - отрешенно подумал я. – Или я ослеп?
- Нет, - успокаивающе произнёс Белый Кролик. – Так было и со мной после пробуждения. Скоро это пройдёт. Ты поймёшь, что к тебе вернулось зрение, когда увидишь маленькую сверкающую звездочку.
Я не знал, сколько прошло времени, но я действительно увидел вдалеке маленькое белое пятнышко.
- Это дверь, - пояснил Кролик. – Пройдя сквозь неё, ты окажешься в реальном мире.
Я осторожно пошёл в сторону белого пятна. По мере моего приближения маленькое пятнышко увеличивалось в размерах. Когда я подошёл совсем близко, то увидел, что белая звездочка была огромным светящимся шаром размером с двухэтажный дом.
- Вперёд, - прошептал Белый Кролик.
Я протянул руку и дотронулся до шара. На ощупь его поверхность была мягкой и тёплой. Я по локоть утопил в сфере свою правую руку. Вроде бы, внутри была пустота. Я глубоко вдохнул, набрав в грудь побольше воздуха, и, задержав дыхание, шагнул в таинственный шар. Пространство вокруг меня вспыхнуло какими-то нереальными фантастическими красками, и… я проснулся!
Безмолвие мира
Я сидел в слесарке и курил длинную гавайскую сигару. Я размышлял о странном сне, приснившемся мне этой ночью. В памяти постоянно всплывал какой-то прыгающий рот и не менее странный кусок электрического кабеля, называющий себя моей смертью.
Я усмехнулся. Приснится же такое!
Я выпустил изо рта несколько колец табачного дыма и широко зевнул. Была глубокая ночь, но спать мне больше не хотелось. Тусклый свет единственной лампочки какими-то нереальными бликами отражался от поверхности старенького пластмассового телефона, скромно лежащего на уголке деревянного столика, покрытого засаленной скатертью.
В слесарку иногда залетали мелкие насекомые сквозь открытое окно, принося с собой ароматы спящего мира. Свежий ночной ветерок уносил из котельной запахи пота и гари минувшего дня, а взамен оставляя приятную прохладу и пьянящий запах лаванды, росшей под окном слесарного помещения.
Колышущийся от ветра дым тлеющей сигары, завиваясь по спирали, неторопливо вылетал в окно, чтобы затем раствориться в ночи и смешаться с ее ароматами.
Над площадкой перед котельной горел свет одинокого уличного фонаря. Его свет, словно луч прожектора, вырывал из сгустившейся тьмы то крыши железных бункеров, то густые кроны деревьев с колышущейся зеленой листвой. Ветер раскачивал фонарь из стороны в сторону, и тот отвечал ему жалобным скрипом.
В небе висел яркий диск, светящийся желтоватым светом. Полнолуние. Мне показалось, что сегодня Луна светит несколько ярче, и лунные зайчики, отражавшиеся на оконном стекле и подоконнике, были сказочно красивы. Я удивился про себя, что ранее не замечал этих чудесных лунных бликов, этого мягкого серебристого света полной луны.
Неожиданно я почувствовал на себе чей-то невидимый взгляд. Не вставая с потрепанного кресла, я осмотрел слесарку. Однако, в комнате никого не было.
Я нервно передёрнул плечами. Наверное, показалось. Говорят, что у человека помутится рассудок, если долго смотреть на полную Луну.
Усмехнувшись, я посмотрел в окно и взглянул на светящийся желтый диск. По моей спине пробежал холодок. Вместо Луны на небе висело круглое, улыбающееся человеческое лицо. Его контуры расплывались в ярком жёлтом сиянии, а голубые светящиеся глаза, четко выделяющиеся на этом странном лице, смотрели прямо на меня.
- Ты почему не спишь? – спросило меня жёлтое лицо приятным женским голосом.
- У меня бессонница, - сказал я. – Ты кто?
- Луна, - безразличным тоном ответило лицо. – А ты кто?
Я – дежурный слесарь, - чуть испуганно пролепетал я и подумал: «Вот это да! Насмотрелся на Луну. Теперь крыша поехала».
- Да никуда она у тебя не поехала, - ласково произнёс лунный голос, словно читая мои мысли. – Просто мне захотелось перемолвиться с кем-нибудь парой слов. Скучно мне, понимаешь?
- Ага, - сказал я и с опаской взглянул в окно. Луна словно приблизилась и теперь висела прямо над окошком слесарки.
- Не бойся, - сказала Луна и печально улыбнулась. – Однако, если я мешаю тебе, то могу удалиться.
- Нет, постой! – воскликнул я, поддаваясь какому-то странному внутреннему порыву. – Честно говоря, мне тоже скучно и… одиноко!
- Понимаю, - снова улыбнулась Луна. – Мне тоже знакомо это чувство. Знаешь, как мне одиноко висеть среди всей этой ночной черноты?
- Но ты не одна на ночном небе, - заметил я, - вокруг тебя миллиарды маленьких звездочек.
- И всё же я одинока, - печально вздохнула Луна. – Звёзды далеки и даже мне не докричаться до них. Но даже если бы я и смогла – они не захотели бы со мной разговаривать.
- Почему? – спросил я.
- Потому что я – Луна, - ответило жёлтое лицо. – А они – Звёзды. Понимаешь?
- Нет, - ответил я и растерянно улыбнулся.
- Когда-нибудь ты поймёшь разницу между нами, - загадочно произнесла Луна. – Всему своё время.
Некоторое время мы молчали. Иногда где-то среди бункеров раздавался лай сторожевых собак. Иногда откуда-то из темноты до нас доносились звуки ночного города: шум проезжающих автомобилей, дробный перестук трамвая, идущего по железнодорожной колее, неожиданно раздававшееся и вскоре затихающее вдали пьяное пение ночных прохожих.
- Слышишь? – спросила меня Луна.
- Что? – не понял я.
- Тишину, - ответило жёлтое лицо. – Ты слышишь её?
Я затаил дыхание и прислушался, но, к своему разочарованию, ничего не услышал.
Я ничего не слышу, - ответил я.
- Глупенький, - хихикнула Луна. – Тишину не надо слушать ушами. Попробуй услышать её своим сердцем. А лучше – почувствуй её!
- Чем почувствовать? – удивился я.
- Своим сердцем, - терпеливо произнесла Луна.
- Но ведь это полный бред, - пробормотал я. – Как я могу услышать и почувствовать тишину своим сердцем?
- Да ты не думай о том, каким образом можно услышать тишину, - пояснила Луна. – Ты просто слушай… Слушай…
Чарующий голос Луны перешёл в еле слышный шёпот, пока, наконец, не смолк совсем. Я выглянул в окно. Мне показалось, что тьма, долгое время клубившаяся вокруг пятачка света, источаемого уличным фонарем, ожила. Она медленно, подобно черной антрацитовой жидкой краске, стала растекаться по освещённому участку земли и поглощать рассеянный свет. Прошло каких-то несколько мгновений, и в сгустившейся тьме исчезли и уличный фонарь, и деревья, и освещённый пятачок земли. Сквозь открытое окно сгустки тьмы, словно щупальца осьминога, стали просачиваться в слесарку.
Тьма растворила в себе и старенький пластмассовый телефон, и деревянный стол, и засаленную скатерть, и моё кресло, укрытое старенькой фуфайкой. Вскоре померк свет единственной лампочки, и меня окружила непроглядная мгла. Тьма при этом не была чем-то неосязаемым. Напротив – чернота была вязкой, как кисель. Она обволакивала меня со всех сторон, лезла мне в лёгкие, затрудняя дыхание. В этой вязкой тьме тонули абсолютно все внешние звуки. Не было слышно ни лая собак, ни шума проезжающих автомобилей. Не было слышно ничего! Вокруг царила абсолютная тишина.
- Ну, как? Теперь ты чувствуешь её? – спросил меня знакомый женский голос. Передо мной висел жёлтый лик Луны. Тьма каким-то странным образом не поглотила его.
- Кажется, чувствую, - задыхаясь, ответил я и громко кашлянул, ощущая при этом, как из моих лёгких вылетают вязкие частички тьмы. Но кашель мой был каким-то беззвучным. Его, как, впрочем, и все звуки, поглотила Тьма.
- Тьма – это тишина? – неожиданно спросил я.
- Не совсем, - ответила Луна. – Тьма – это всего лишь часть тишины, но не сама тишина.
- Тогда что же это такое – тишина, и откуда вообще она берётся? – не унимался я.
- А ты разве не догадываешься? – спросила меня Луна.
- Нет, - честно признался я.
- Жизнь создаёт тишину, - загадочно произнесла Луна.
- Каким образом? – удивился я. – Если я, допустим, стучу молотком по водопроводной трубе – разве я создаю тишину?
- Шум и звуки – это тоже тишина, - еще более запутывая, произнесла Луна. – Твоё сердце стучит – это тишина. Ты поёшь – это тоже тишина. Ты молчишь – и это тишина. Разговаривая друг с другом, мы тоже создаем тишину, - Луна помолчала немного, а затем тихо добавила: - Тишина – это безмолвие Мира. Это Смысл, рождающийся между строк Великой книги Бытия.
- Честно говоря, я ничего не понимаю, - ответил я. – Твои объяснения кажутся мне лишёнными всякого смысла.
- Не ищи скрытый смысл в моих словах. Его в них нет, - ласково произнесла Луна. – Когда придет время, ты всё поймёшь и узнаешь в сотню раз больше, чем я тебе рассказала. Когда придёт время…
Тьма куда-то исчезла. В слесарке снова горел свет единственной лампочки, освещавшей стол с телефоном и скатертью, кресло с фуфайкой и деревянный настил пола. За окном горел свет уличного фонаря. За ним из ночной мглы нестройными рядами выступали очертания железных бункеров и густых крон раскачивающихся от ветра деревьев.
Где-то совсем рядом заиграл на своей маленькой скрипке крошечный сверчок. На ночном звёздном небе висела полная Луна.
- Со временем ты поймёшь всё, о чём мы с тобой говорим, - сказала она. – И, знаешь, я очень благодарна тебе за то, что ты скрасил моё одиночство.
- И тебе большое спасибо, Луна, - поблагодарил я золотистый лик Луны.
- А теперь давай помолчим и опять послушаем тишину, - попросила меня Луна.
- Давай, - согласился я и приготовился слушать.
Я слушал тишину и размышлял над словами, сказанными Луной. Я думал о тишине, о тьме, об одиночестве и о бесчисленных миллиардах звёзд, сиявших в ночном небе.
Луна, одиноко висевшая наверху, молчала и тоже о чём-то размышляла. О чём тогда думало ночное светило и по сей день осталось для меня неразгаданной тайной.
Первый поцелуй Осени
Мы встретились неожиданно, можно даже сказать – совершенно случайно. Произошла эта встреча в месяц падающих листьев. Я помню, как шёл с работы по городской алле. Было раннее утро. Солнце, пока ещё тусклое, но уже набравшееся сил за долгую ночь, зевая и протирая кулачками заспанные глазки, лениво вставало над городом.
Деревья, стоявшие, как часовые, по обеим сторонам асфальтовой дорожки, что-то шептали друг другу колышущейся от дуновения слабого ветерка золотистой листвой, которая успела не только пожелтеть, но и порядком опасть на землю. А потому под моими ногами расстилался и, так же, как деревья, шелестел шикарный разноцветный ковёр.
Я не спеша шёл по дороге, с жадностью впитывая в себя открывшееся мне буйство красок. Я впитал в себя богатое убранство осыпавшейся листвы. Я ощутил себя свежим утренним ветерком, свободно летающим между столетними деревьями. В какой-то момент я осознал, что способен понимать шелест деревьев, голоса птиц и дуновение ветра.
- Солнце встаёт! Солнце встаёт! Доброе утро! Доброе утро! – щебетали воробьи.
- Доброе утро! Доброе утро! – важно покачивались деревья.
- Солнце встаёт! Просыпайтесь! Просыпайтесь! – голосил утренний ветерок, качая толстые ветки тополя, на которых как раз примостилась пара серых ворон.
Я смотрел на пробуждающуюся природу и в какой-то момент почувствовал, как что-то пробудилось внутри меня самого. Что-то необычное и таинственное очнулось от долгой спячки и растеклось теплом по всему моему телу. Мысли о бессонной ночи и опостылевшей работе куда-то исчезли, и на душе стало чуточку теплее. В тот миг я был счастлив.
Вдруг меня коснулся встречный порыв ветра. Мимо меня проходила очаровательная незнакомка. Мне запомнилось её длинное красочное платье. Ткань была со вкусом разукрашена замысловатыми разноцветными узорами. Над всей палитрой красок преобладали красные, желтые, оранжевые тона и их разнообразные оттенки.
Когда мы поравнялись, незнакомка посмотрела на меня и наши взгляды встретились. Её глаза были тёмно-оранжевого цвета с красными искорками на дне – совсем как золотисто-бурая осенняя листва, раскинувшаяся у меня под ногами. Странно, но мне показалось, что я уже где-то видел эту девушку, и мне будто бы был знаком этот ласковый и чуточку печальный взгляд необычных оранжевых глаз.
- Привет, - просто сказала она.
- Здравствуй, - растерянно ответил я. Мне вновь показалось, что голос незнакомки тоже был знакомым. Я силился вспомнить, где бы я мог его слышать, однако моя память хранила молчание.
- Простите, - сказал я, - мы, случаем, не встречались ранее?
- Встречались, - согласно кивнула девушка. – И не раз.
Я удивлённо взглянул на незнакомку. А она, чуть прищурившись, смотрела на меня. Меня пробрала лёгкая дрожь. Её глаза светились оранжевым пламенем.
- Ещё раз прошу прощения, - я судорожно улыбнулся. – Но я никак не могу вспомнить, где я вас видел. Вы не могли бы мне напомнить?
Девушка грустно улыбнулась и с явным разочарованием тяжело вздохнула. От неё мне в лицо пахнуло утренней прохладой, перемешанной с ароматом прелых листьев.
- Неужели ты всё забыл? – печально произнесла она. – Помнишь тот день, когда ты сидел на деревянном крылечке своего домика? Наступал вечер. Солнце клонилось к закату, окрашивая багряным румянцем перистые облака. А когда совсем стемнело, ты разжёг во дворе костёр из старого сушняка. Тогда не было ничего, кроме ночной мглы, озаряемой красно-оранжевым пламенем костра, да серебристым светом бесчисленных звёзд на ночном небе. Я сидела рядом с тобой и грелась у огня, так как перед этим прошёл сильный дождь и я промокла до нитки. Помнишь?
Я подавленно молчал. Я смотрел на знакомую незнакомку и не знал, что ответить. Всё, что она рассказывала, было в далёком прошлом, и сейчас я не мог припомнить, чтобы тогда кроме меня у костра находился кто-то ещё. Подувший ветер взъерошил длинные рыжие волосы незнакомки. В лучах утреннего солнца они отливали багрянцем. Мне показалось, что голова незнакомки была охвачена живым огнем.
- А помнишь, как ты гулял в лесу? – продолжала незнакомка. – Ты заблудился тогда и долго искал верную дорогу. Я видела тебя. Ты наудачу пошёл по лесной тропке и вышел на маленькую опушку. Там мы снова встретились. Я ждала тебя, стоя у молодой березы. Тогда на мне было то же платье, что и сейчас. Я поманила тебя за собой и вывела на лесную дорогу. И всё это время я пела тебе песню, а деревья шуршали пожелтевшей листвой и подпевали мне. Неужели ты не помнишь этого?
Я молчал. Я подумал, что голос девушки был и вправду похож на шелест пожелтевшей листвы. Меня бил озноб. Мне было холодно. Может быть, в этом был виноват холодный утренний ветер?
- Ты дрожишь, потому что тебе холодно? – прошептала незнакомка, прижимаясь ко мне. Она провела рукой по моему лицу и долго-долго смотрела мне в глаза. Мы молчали.
- Я согрею тебя, - наконец прошептала незнакомка. – Потому что ты ещё помнишь меня и хранишь эту память вот здесь, - девушка дотронулась рукой до моей груди в том месте, где билось мое сердце. Странно, но мне сразу же стало теплее, и я более не замечал холодных порывов утреннего ветра.
- Как тебя зовут? – тихо произнёс я.
- Осень, - так же тихо ответила она и нежно поцеловала меня в губы.
Музыка души
Однажды я сидел на берегу пруда и задумчиво слушал многоголосый хор квакающих лягушек. Была ночь. В небе светились миллиарды маленьких звёздочек, серебристыми блинами отражаясь на зеркальной глади лесного пруда. Ветер, шуршащий листьями камыша, легонько раскачивал кроны береговых берёз, укрывшихся под сумрачным тёплым плащом июльской ночи.
В летнем ночном небе круглый диск луны, недавно выплывший из-за тёмного облака, светил мне в лицо желтоватым отражённым светом. Я заметил, что Луна что-то аккуратно рисовала на поверхности пруда своими необычными лунными красками.
- Что ты рисуешь? – шёпотом спросил её я.
- Я рисую ночные цветы, - улыбнувшись, ответила она. – Я хочу подарить их тебе.
- За что? – спросил я.
- За то, что однажды ты скрасил мо ё одиночество, - нежно прошептала Луна. – За то, что ты самый добрый, самый щедрый, самый мудрый и самый красивый на свете. И… - Луна, вдруг запнувшись на полуслове, игриво посмотрела на меня. – И вообще, я дарю их тебе просто так.
Я густо покраснел от стеснения. Я не знал, что ответить ей. Меня ещё никогда не называли самым добрым и щедрым. Я не считал себя самым красивым на свете и уж тем более самым мудрым.
- Спасибо, - только и смог пролепетать я.
Луна звонко рассмеялась и, взмахнув невидимой кисточкой, нарисовала на воде аккуратную серебристую тропинку. Подчиняясь кисти необычной художницы, она тут же запетляла по поверхности пруда, огибая нарисованные букеты роз и фиалок. Благодаря этой лунной тропинке вся картина вдруг приобрела законченный фантастический вид. Поверхность пруда светилась от буйства ярких лунных красок.
- Тебе нравится моя картина? – шёпотом спросила меня Луна.
- Да, - восхищённо прошептал я. – Я в жизни не видел ничего подобного.
Я улыбнулся Луне и добавил: - Спасибо тебе. Это прекрасно!
Луна обняла меня за плечи и нежно прошептала:
- Видишь среди этих узоров одну главную линию, ловко огибающую букеты цветов?
- Да, - ответил я.
- Это волшебная лунная дорога, - пояснила Луна. – Если тебе вдруг станет одиноко, то обязательно приходи к этому пруду. Каждую ночь на его поверхности я буду рисовать для тебя эту лунную дорожку, чтобы ты, ступив на нее, смог прийти ко мне в гости.
- Спасибо, - вновь поблагодарил я Луну. – Я обязательно зайду к тебе в гости.
Я немного помолчал, и затем скромно спросил: - А можно, я буду заходить к тебе просто так?
- Конечно, можно, - ласково прошептала Луна и нежно поцеловала меня в щёку.
На берегу пруда мы просидели довольно долго. Время для нас остановилось. Оно исчезло, словно его никогда не и было в помине. Обнявшись, мы созерцали серебристую гладь пруда и с каким-то странным упоением в сердце слушали многоголосый хор лягушек. Было что-то прекрасное во всём этом: тёплая звёздная ночь, серебристая гладь пруда, мерцающая фантастическими узорами, лунная дорожка, поднимавшаяся от поверхности пруда и уносящаяся куда-то далеко-далеко в чистое звёздное небо. Я чувствовал на своих плечах объятия Луны, ощущал на своём лице её теплое спокойное дыхание. Я слушал чарующий многоголосый хор поющих лягушек., и в какой-то миг моя собственная душа вдруг наполнилась счастьем. Я ощутил, что внутри меня стала зарождаться музыка.
- Знаешь, внутри меня стала звучать какая-то мелодия, - поделился я своими ощущениями с Луной. –Это не песня, нет. Это именно музыка. Музыка без слов.
Луна промолчала. Она лишь улыбалась и загадочно смотрела на меня.
- Ах, если бы под рукой был какой-нибудь музыкальный инструмент, - продолжал я, - Я бы обязательно сыграл бы тебе эту мелодию.
Луна протянула мне откуда-то взявшуюся тростниковую флейту.
- Сыграй, - сказала она.
Я взял в руки дудочку. Музыка звучала внутри меня, с каждой секундой становясь всё громче и громче. Но я не играл её на флейте. Потому что вдруг вспомнил, что не умею играть ни на одном музыкальном инструменте.
- Почему ты не играешь? – удивилась Луна.
- Если честно, - ответил я, - Я не умею играть на флейте.
- А ты попробуй, - посоветовала Луна.
- Но у меня нет слуха, - застенчиво пробубнил я, вспомнив, как однажды на вечеринке с друзьями попробовал сыграть на акустической гитаре.
- Он и не нужен, - улыбнулась Луна. – Музыка звучит внутри тебя. Твоя душа поёт, и этого достаточно. – Луна с любопытством смотрела на меня.
Я всё же не решался играть на флейте. А вдруг моя музыка не понравится Луне? Она посмеётся над моей неуклюжей игрой, как это обычно принято у людей, а затем, презрительно надув щёки, важно скажет, что из меня плохой музыкант. А потом, чтобы я не портил её тонкий слух, она презрительно фыркнет, повернётся ко мне спиной и вновь улетит на небо, чтобы там найти себе нового друга. Того, который бы не портил ей слух своей неумелой игрой. Того, кто был бы более красивым, более щедрым, более добрым и мудрым. Я тяжко вздохнул, продолжая сжимать в руках тростниковую флейту. Обдумывая свои грустные мысли, я забыл, что Луна – не человек. Она же внимательно смотрела на меня.
- Сыграй, - вновь попросила Луна. – Клянусь, я не буду над тобой смеяться.
Я лишь скромно улыбнулся ей. Набравшись храбрости, я осторожно поднёс кончик флейты к своим губам, а затем так же осторожно в него дунул. Флейта заиграла сама собой. Музыка, появившаяся внутри меня, чудесной трелью вырвалась наружу. Я, не задумываясь, зажимал пальцами отверстия музыкального инструмента и слушал звуки, которыми флейта наполняла окружающий мир.
Раньше я никогда не слышал столь чудесную мелодию. Даже многоголосный лягушачий хор затих и, затаив дыхание, слушал мою музыку. Ветер, перестав раскачивать кроны деревьев и шуршать длинными листьями камыша, незаметно присел на тонкую ветку берёзы. Свесив с неё ноги, он задумчиво внимал чарующему звучанию флейты.
Так пела моя душа. Это была музыка без слов. Её волшебная мелодия, сливаясь с окружающим миром, уносила сознание всех, кто её слушал, куда-то вверх – всё выше и выше. И где-то там, высоко-высоко наверху, заиграла иная музыка. Кто-то или что-то призывно отвечал мелодии волшебной флейты. От этой новой божественной мелодии завибрировал и зазвучал весь окружающий мир. То была музыка Великой Души Мира, и тот же невидимый музыкант, в чьих руках звучала новая флейта, гармонично вторил мне, стараясь поддержать мелодию моей души.
И вот, в мире зазвучали две тростниковые дудочки. Одна мелодия была музыкой моей души, а вторая – музыкой неизвестного автора, которая, органично дополняя мелодию моей флейты, постепенно сливалась с ней. Незаметно в звучавшую музыку вплетались всё новые и новые звуки.
Вновь запел многоголосый хор лягушек, умело вписавшись в мелодию своим стройным пением. Сверчки, примостившиеся на листьях камыша, достали свои скрипки и мастерски исполнили несколько партий под размеренный аккомпанемент совиного уханья.
Всё это плавно вплеталось в игру двух флейт, создавая небывалую, фантастическую музыку. Она, эта божественная музыка, звучала размеренно и свободно. Я и не заметил, как вдруг в мире зазвучала одна общая мелодия. Внимая ей, всё моё существо наполнилось теплом и радостью. В тот миг я был счастлив. И я знал, что вместе со мной в тот миг был счастлив весь окружающий мир. А волшебная флейта играла ещё очень долго. Она играла до самого восхода солнца, давая возможность всем, кто не спал этой ночью, услышать фантастическую музыку Души.
Когда тучи плачут
Я шёл по аллее городского парка. Мне всегда нравилось гулять здесь. Тёплое солнце ярко светило, отражая свои лучи в голубой глади пруда. Вода искрилась под солнечными лучами, создавая на поверхности пруда фантастическое заманчивое мерцание.
В пруду плавали белые лебеди. Они, гордо выгнув свои длинные шеи, неспешно рассекали гладь чистого голубого водоёма. Мне нравилось наблюдать за этими благородными принцами. Мне нравилась их гордая осанка. Эти птицы казались мне самим совершенством. Я подошёл к пруду поближе, чтобы получше рассмотреть лебедей и полюбоваться их белым оперением.
На берегу в тени разлапистой ели стояла длинная деревянная скамейка. На ней сидело тучное неизвестное существо. Кажется, оно тоже наблюдало за лебедями. Я подумал, что за моими любимыми птицами лучше всего наблюдать вот именно так: сидя на лавке, в прохладной тени дерева, защищавшего наблюдателя от палящих солнечных лучей.
Я осторожно приблизился к лавке и взглянул на странное существо, которое не смог рассмотреть издалека. Это была тёмная дождевая туча.
- Простите, - обратился я к туче. – Я не помешаю, если присяду рядом с вами?
- Нет, - сказала Туча, посмотрев на меня парой печальных глаз. – Не помешаешь. Присаживайся.
Я присел на лавку. Белые лебеди медленно проплывали вдоль берега. Туча печальным взором наблюдала за ними.
- Эти птицы прекрасны, неправда ли? – произнёс я, пытаясь заполнить неловкую паузу.
- Да, - согласилась Туча. Она печально вздохнула и произнесла:
- Когда я пролетала над Африкой, то тоже видела пруд, в котором плавали белые лебеди.
- Белые лебеди в Африке? – удивился я. – Никогда об этом не слышал.
- И всё же они там были, - настойчиво произнесла Туча. – Они плавали в прозрачной прохладной воде и вили гнёзда в береговых камышах. А потом… - Туча запнулась и её глаза наполнились слезами. Кажется, она не могла более произнести ни звука.
- Что же было потом – осторожно спросил я.
- А потом пруд высох под лучами палящего африканского солнца, - всхлипывая, ответила туча. – Лебеди улетели и больше никогда не возвращались туда. А я… - Туча тяжело вздохнула. – А я долго-долго ждала их там. Я надеялась, что они вернутся, ведь это были мои единственные друзья. Я… - Туча снова начала всхлипывать. – Я долго плакала от одиночества. Мои слёзы наполняли пересохший пруд, но к полудню он снова высыхал. Я долго ждала своих друзей, но они не возвращались, наверное, забыв про меня. – Туча судорожно вздохнула и перестала всхлипывать. – Однажды мимо меня пролетал ветер. Он сказал мне, что мои лебеди теперь живут в другой стране – далеко от Африки. Он предложил мне прилететь к ним в гости. Я быстро собрала свои пожитки и полетела вместе с ветром на встречу к своим друзьям. Мы проделали долгий путь. Вместе с ветром мы залетали в разные страны. И там я увидела слишком много горя, но так мало радости. Я видела высыхающие озёра, реки, отправленные промышленными стоками. Я видела огромные поля вырубленных лесов. Я пролетела над отравленной радиоактивной землёй. Я ощущала, как Мир стонал и плакал, созерцая то, что сделал с ним человек. Тогда вместе с Миром плакала и я. Мои слёзы орошали измученную землю, и на ней вновь зеленела трава, расцветали букеты удивительных цветов, буйным лесом поднимались деревья. – Туча чуть-чуть посветлела, вспоминая своё путешествие. Кажется, она на какое-то время забыла о своей грусти.
- Ты встретилась со своими друзьями? – спросил я её.
- Да. – Печально ответила Туча, вновь начав темнеть. – Но они не узнали меня. Лебеди забыли меня, найдя себе новых друзей, в лице таких же белых лебедей, как они. – Туча всхлипнула. – Я прилетела сюда, чтобы в последний раз посмотреть на своих бывших милых друзей, поплакать на берегу и растаять без остатка. Мне незачем больше жить. У меня нет друзей. Я самая одинокая и несчастная Туча.
- Не умирай, - улыбнулся я, обняв содрогающуюся Тучу. – Хочешь, я буду твоим другом?
Туча удивленно посмотрела на меня, на мгновение перестав всхлипывать.
- Хочу, - робко произнесла она. – А ты правда хочешь со мной дружить?
- Да, - как можно ласковее ответил я.
- Тогда, - Туча вновь начала всхлипывать, - Тогда я буду плакать от счастья!
- Давай, - обняв Тучу, произнёс я. – Давай плакать от счастья вместе.
И я вдруг заплакал. То плакала моя душа, вспоминая грустный рассказ Тучи. Я плакал, вспоминая весь свой жизненный путь. А ещё я плакал от счастья. Потому что сегодня на берегу паркового пруда моя душа обрела нового друга.
Я плакал от счастья. И вместе со мной заплакала Туча, оросив землю холодным, проливным дождём.
Я – Белый Кролик!
Однажды, когда мне стало грустно и одиноко, я вновь пришёл к волшебному лесному пруду. Была тёплая июльская ночь. В небе, как и в первый мой приход, светили яркие серебристые звёзды. От их мягкого света гладь пруда мерцала фантастическими цветными бликами. А от самой кромки тёмной воды поднималась вверх, сотканная из лунного света, яркая дорожка. Она, закручиваясь в воздухе широким серпантином, уходила высоко-высоко вверх – до самого ночного неба. Я с восхищением смотрел на это чудо, лелея в мыслях новую встречу с Луной.
Рядом со мной прошелестел стеблями камыша ветер.
- Куда это ты собрался? – спросил он меня, присев рядом со мной на берегу пруда.
- Я иду в гости к Луне, - ответил я. – Она говорила, что я могу приходить к ней, когда мне одиноко и грустно.
- А разве тебе одиноко? – спросил меня Ветер. На этот раз он прошелестел кронами береговых берез.
Я задумался. Раньше я действительно чувствовал себя одиноким и самым несчастным существом на свете. Но это было раньше, а теперь… Теперь всё было по-другому. Ведь у меня появились удивительные друзья. Осень. Луна. Ветер. Туча. Весь мир – в каждой точке времени и пространства – был моим другом. Нет. Я мысленно улыбнулся. Нет, я не был одинок.
- Так тебе одиноко? – повторил свой вопрос ветер.
- Нет, - я неловко улыбнулся. – Мне просто грустно.
- Почему? – удивился ветер.
- Мне жалко высохшее озеро, - ответил я, вспоминая свой разговор с Тучей. – Мне жалко весь Мир. Я жалею увядающую природу в период засухи и зноя. Мне жалко певчих пташек, замерзающих в зимнюю стужу. А ещё… - Я запнулся, но всё же нашел в себе силы продолжать. – Мне жалко самого себя.
- Почему? – Снова спросил меня ветер.-
Потому, что я, видя красоту окружающего мира и жалея его обитателей, так и не разобрался в себе самом. – Я грустно улыбнулся. – Я не ответил себе на самый главный вопрос: о том, кто я, и где моё место.
- Ты действительно хочешь знать это? – спросил меня ветер. Кажется, он улыбался.
- Да, - чуть слышно ответил я.
- Как часто ты смотришься в зеркало? – неожиданно спросил меня ветер. Я растерялся: к чему этот вопрос?
- Я смотрюсь в зеркало каждый день, - сбитый с толку неожиданным вопросом ветра, ответил я. – И каждый день я вижу в нём одно и то же отражение. Отражение самого себя, которое меня не очень-то радует.
- Почему? – вновь спросил меня ветер.
Я подумал, что у ветра было ещё много разнообразных «почему» и просто так он от меня не отстанет. Его вопросы стали меня потихоньку раздражать, но я интеллигентно молчал, копя росшее раздражение в своей душе. В тот миг я забыл о Луне.
- Почему тебе не нравится твоё собственное отражение? – Не унимался ветер, теребя меня за рукав рубашки.
- Потому, что зеркало отражает меня таким, какой я есть, - ответил я. – А во мне есть много того, что я хотел бы изменить, но не могу.
- Что же это? – спросил меня ветер. Я подумал немного и сказал:
- Ну вот, например, я хотел бросить курить. Пытался отказаться от этой дурной привычки, но не смог. – Я вздохнул. – Мне не хватило силы воли. А потому я не совершенен, и зеркало каждое утро, словно насмехаясь надо мной, регулярно отражает мне моё несовершенство.
- А когда последний раз ты смотрелся в зеркало? – задал очередной вопрос любопытный ветер. Я ответил не сразу. Я вспомнил, что уже несколько дней ни разу не смотрелся в зеркало.
- Давно, - ответил я ветру. – Я давно не смотрелся в зеркало. Мне кажется, что это было тысячу лет назад.
Ветер звонко рассмеялся, игриво взъерошив на моей голове волосы.
- Тогда посмотри в зеркало сейчас, - сказал он. – Клянусь, тебя удивит то, что ты в нём увидишь. Посмотри в воду, - ветер всколыхнул гладь пруда. – Это самое настоящее зеркало. В нём отражается всё. Что было, что есть и что будет. Это зеркало Мира.
- Зеркало Мира? – Переспросил я его.
- Зеркало Мира, - подтвердил ветер. – Если ты действительно хочешь узнать, кто ты на самом деле, то посмотри в этот пруд. И в нём ты увидишь себя. – Ветер понизил голос до полушёпота. – Себя настоящего.
Я подождал, когда рябь на поверхности пруда улеглась. Я затем с трепетом посмотрел в тёмную зеркальную воду. В ней я увидел своё отражение. На меня удивлённо смотрели чёрные глаза белого кролика.
- Что это? – удивлённо прошептал я. Я видел, как белый кролик пощупал лапой свои длинные кроличьи уши.
- Не «что это», а «кто это», - поправил меня ветер, шурша листьями камыша. – Это твоё отражение, - продолжил он. – Разве ты не узнаёшь самого себя?
- Нет, не узнаю, - ответил я, отшатнувшись от пруда. – Разве я… Кролик?
- А как ты думаешь? – вновь прошелестел камышами ветер.
Я посмотрел на свои руки, но вместо них увидел маленькие кроличьи лапки, поросшие пушистым белым мехом.
- Значит, это правда, - прошептал я, шевеля своими длинными кроличьими ушами. – Я – Белый Кролик!
- Ты – Белый Кролик, - подтвердил ветер. – Я так счастлив, что ты теперь знаешь, кто ты на самом деле.
- Я тоже счастлив, - прошептал я. Внутри меня всё кипело от неожиданного вспыхнувшего счастья. Я знаю, кто я. Я – Белый Кролик!
- Ты не забыл, что собирался попасть в гости к Луне? – спросил меня ветер.
- Забыл, - честно признался я. – Но теперь вспомнил! Спасибо тебе большое, ветер!
- Не за что, - загадочно прошептал он. И, пролетев над гладью пруда, унёсся куда-то ввысь.
Я с разбега прыгнул на лунную дорожку. Она тонко зазвенела и слегка прогнулась под моим весом. Я совершил ещё один прыжок, а потом ещё один и ещё. Гладь пруда быстро осталась далеко внизу. Там же остался обширный город, мигавший внизу миллионами цветных огней. Я поднимался по лунной дорожке всё выше и выше. В те мгновения я ощущал себя невидимым бесплотным духом, уносящимся на своих невидимых крыльях вверх – в бескрайнее звёздное небо.
Я поднимался долго. Вокруг не было ни души. Лишь один раз по пути мне встретился серый филин, дремавший на тёмном дождевом облаке. Распахнув свои огромные, как два блюдца, жёлтые глаза, он с удивлением наблюдал за странным белым кроликом, огромными прыжками скачущим вверх по тонкой луной дорожке.
На самом верху, там, где кончалась лунная дорожка, меня ожидала Луна.
- Привет! – сказала она, едва я остановился, чтобы перевести дух.
- Здравствуй, дорогая Луна! – улыбнулся я. – Я счастлив, что вновь увидел тебя.
- Пойдём, - ласково прошептала Луна. – Я покажу тебе свой сад.
- Пойдём, - также шёпотом ответил я.
Мы долго бродили с Луной по необычному волшебному саду. Мы медленно шагали по воздуху, любуясь расцветавшими вокруг нас плодовыми деревьями. Здесь росло много яблонь и груш. Луна озаряла их своим светом, и деревья светились, словно объятые ярким жёлтым огнём. Это зрелище настолько восхитило меня, что я остановился и долго созерцал распускавшиеся на ветках груши фантастические мерцающие цветы. Едва на волшебном дереве распустился жёлтый бутон, как по всему саду разнёсся сладковатый умиротворяющий запах. Я вдыхал этот божественный аромат и моя душа наполнялась умиротворением и покоем.
- Тебе нравится здесь? – спросила меня Луна.
- Да, - восхищённо ответил я. – И, знаешь, я бы хотел остаться здесь навсегда.
Луна ничего не ответила. Волшебный сад вдруг исчез, и мы снова оказались рядом с волшебной лунной дорожкой.
- Я рада, что тебе понравился мой сад, - улыбнулась Луна. – Я была бы рада, если бы ты остался здесь со мной навсегда. Но, к сожалению, это невозможно.
- Почему? – огорчился я.
- Потому, что тебе необходимо вернуться назад, - загадочно улыбнулась Луна и кивнула вниз. Там, далеко внизу, я увидел город. И в этом городе было здание, в подвале которого лежало тело молодого парня. Над ним склонились какие-то люди в длинных белых халатах.
- Что они делают с ним? – спросил я Луну.
- Пытаются его спасти, - ответила она. – Погляди в это бледное лицо повнимательнее. Разве ты не узнаёшь этого человека?
Я пригляделся. Лицо молодого парня, тело которого люди в белых халатах осторожно погрузили на носилки, показалось мне очень знакомым. Я задумался.
- Никак не могу вспомнить, где я его видел, - задумчиво пробормотал я.
- Подумай ещё, - посоветовала мне Луна.
Я надолго задумался.
Тем временем люди в белых халатах погрузили носилки в бело-красный автомобиль. Машина, взревев мотором, быстро помчалась по улицам ночного города. Синие мигалки на её крыше ещё некоторое время слепили мне глаза. А затем машина скрылась во мраке. И тогда я вспомнил! Да! Я вспомнил этого человека. Я видел его каждое утро, когда вставал умываться и чистить зубы. Я видел это лицо в своём зеркале!
- Это был я! – с трепетом спросил я Луну.
- Это – ты! – ответила она.
- Но ведь он – человек, - прошептал я, - А я – Белый Кролик!
- Ты – Белый Кролик! – эхом ответила Луна.
Я вновь задумался. Я вспомнил свою человеческую жизнь. Я вспомнил тот Мир, который окружал меня когда-то. Это был Мир, полный разочарования, горя и несбывшихся надежд. Вернуться во всё это?! Нет. Я не мог и не хотел. Тот путь был для меня пройденным этапом. Ведь теперь я не человек. Я – Белый Кролик!
- Я не хочу возвращаться, - сказал я Луне. – Я хочу быть здесь! Рядом с тобой. Рядом с ветром. Рядом с Тучей.
- Мы все – твои друзья. И всегда будем рядом с тобой, - произнёс ветер, невидимкой промчавшись над моей головой. Рядом с Луной стояли Туча и Осень.
- Ты должен вернуться, - повторила Луна. – Ты расскажешь людям всё, что увидел и узнал здесь.
- Ты подаришь людям Силу Любви, - добавила Осень.
- Ты подаришь людям Силу Сострадания, - добавила Туча.
- Ты подаришь людям Силу Надежды, - добавил Ветер.
- А ещё ты подаришь им целый Мир, - добавила Луна, - И возможность услышать Душу Мира всем, кто готов её услышать.
- А когда настанет час нашей встречи, - вновь заговорил ветер, - Ты снова вступишь на лунную дорожку. И тогда мы встретимся вновь. Навсегда.
Мои глаза наполнились слезами. Мне было горько расставаться с друзьями. С теми, кого я очень сильно полюбил. Но они были правы – мне необходимо было вернуться. Я чувствовал, что и Душа Мира тоже просила меня об этом.
- Что ж, - сказал я, утирая слёзы, - Я согласен вернуться.
Едва произнеся эти слова, моё сознание пронзило ощущение небывалого спокойствия. Я перестал плакать, и печаль от тягостного расставания вдруг ушла из моего сердца.
Я совершенно новыми глазами посмотрел на окружающий мир. Он отозвался мне необычайно мощной волной любви. Любовь тонкими золотистыми лучиками пронзила моё сердце, наполнив всё моё существование теплом и радостью.
- Я подарю тебе свои крылья, - прошептал ветер. – Чтобы путь твой всегда был лёгок и наполнен счастьем.
- Спасибо, - поблагодарил я ветер. Я ощутил, как за моей спиной выросли мощные невидимые крылья. Взмахнув ими, я впервые в жизни полетел.
- Прощай, - долетело до меня прощальное эхо Луны.
- До встречи, друзья! – прошептал я, продолжая стремительно лететь по воздуху.
Мощные крылья размеренно взмахивали за моей спиной. В моих ушах раздавался озорной свист ветра. Я стрелой мчался по небу и моё сердце наполняла радость. Я был счастлив. Потому что я возвращался домой.
Дорога в Вечность
Я лежал на мягкой больничной койке. В палате царил полумрак. Лунный свет, пробиваясь сквозь больничное окно, мягко слепил мне глаза. Наверное, это был какой-то знак, который посылала мне Луна. Я улыбнулся, вспоминая наши беседы, и моя душа вновь наполнилась теплом и радостью. Я прислушался. За стенами больницы гулял ветер, раскачивая под окном больничной палаты крону высокого тополя. Моё сердце наполнилось радостью от того, что мои друзья были здесь. Они были рядом со мной, как и обещали. Они сдержали своё слово. И я поклялся самому себе, что исполню то, о чём они мне говорили. Я подарю людям Силу Любви, Силу Сострадания и Силу Надежды. Я подарю людям весь мир. Я расскажу им о Великой душе мира. И подарю Великую Музыку Души всем, кто готов её услышать.
Я прислушался к звукам окружающего мира. За дверью в коридоре раздались и медленно затихли мерные шаги санитара.
В больничной палате, в которой я лежал, время от времени раздавался чуть слышный храп моих соседей, мирно спящих на соседних койках. Их было двое. Кем они были, я не знал, потому что я очнулся ночью, когда дневной свет померк, а в палате отключили свет. Странно, что здесь не было дежурного освещения. Наверно, врачи решили не тревожить наш крепкий исцеляющий сон. Но я-то не спал! Внутри меня вдруг разлилось жгучее желание вскочить с больничной койки, растолкать спящих коллег и рассказать им о тех небывалых чудесах, свидетелем которых я стал.
- Не стоит этого делать, малыш, - раздался тихий спокойный голос. Я услышал, как к моей койке стал кто-то приближаться. Тихие шаркающие шаги становились всё ближе и ближе, пока не затихли около моей кровати. Я посмотрел на незнакомца. Это был мужчина в длинной чёрном плаще. Его фигура, едва видневшаяся в лучах лунного света, практически сливалась с полумраком больничной палаты.
- Они пока не готовы услышать твою историю, - вновь прозвучал голос. Незнакомец осторожно присел на краешек моей койки. Я внимательно посмотрел на пришельца, пытаясь рассмотреть его лицо. Моё сердце забилось чаще, едва я его увидел. Лицо незнакомца было непостоянным. Оно словно жило своей жизнью, и каждую секунду менялось, как в каком-то странном мистическом калейдоскопе. Я видел пожилого мужчину, а через секунду его сменил лик новорожденного младенца. Младенца сменил юноша с тёмными, как смоль, волосами, а через секунду это был сморщенный старик с длинной-длинной седой бородой. Лицо ночного гостя менялось так часто, что у меня зарябило в глазах. Всё это время незнакомец сидел молча и постоянно меняющимися глазами смотрел на меня.
- Кто ты? – чуть слышно прошептал я.
- Время, - так же тихо ответил он.
- Зачем ты пришёл? – спросил я его.
- Чтобы стать твоим другом, - ответил Время. – Твой путь только начинается, и я хочу идти по нему вместе с тобой. Вместе с твоими друзьями: Тучей, Осенью, Луной и Ветром.
- Я буду рад ещё одному другу, - улыбнувшись, ответил я. – Места на той дороге, по которой я собираюсь пойти, хватит на всех.
- Я знаю, - умиротворяющее произнесло Время. – Поэтому я всегда буду следовать за тобой. Чтобы ты не свершал, идя по своему пути, знай, что для этого пришло Время, - незнакомец загадочно улыбнулся. – Что Есть – то должно было Быть и ничего более быть не могло.
- Я не совсем понимаю то, что ты говоришь, - неловко произнёс я.
- Поймёшь, - улыбнулось Время. – Потому что я всегда буду рядом.
Ночной гость замолчал и задумчиво посмотрел в окно. Я тоже молчал, размышляя над словами, сказанные Временем.
Я долго думал, не снится ли мне всё это? Я посмотрел на ночного гостя. Время продолжало сидеть на моей койке и молча смотрело в окно. Я тоже посмотрел в окно и вдруг увидел тонкую лунную дорожку, тянувшуюся от окна моей палаты вверх – в бескрайнее звёздное небо. Я улыбнулся, вспомнив себя – Белого Кролика, резво скачущего по ней в гости к Луне. Это было самое великолепное путешествие в моей жизни. Я вновь задумался, потому что понял, что теперь не знаю, кто я на самом деле: Человек, которому снился сон Белого Кролика, или Белый Кролик, который чудесным образом стал человеком…
Время и я больше не разговаривали. Мы молча задумчиво смотрели в окно. Луна ласково светила нам своим золотистым отражённым светом. Ветер, игриво раскачивая ветки высокого тополя, насвистывал за окном какую-то весёлую песню. Душа Мира откуда-то сверху и одновременно изнутри меня самого смотрела на нас с большой надеждой и любовью. И вместе с ней яркой звёздочкой на ночном небе на нас смотрел улыбающийся маленький ангел, размеренно взмахивающий своими золотистыми крыльями.
Он знал, что всех нас ждал долгий Путь. Это была счастливая и длинная лунная дорога. Дорога, ведущая в Вечность…