- Пятьдесят четыре,- Острый – рядовой механик-водитель, а по местным меркам дембель со стажем, отслуживший уже почти два с половиной года (рядовой состав в отличие от сержантов прибывал в расположение воинских частей по истечении трех-четырех месяцев службы, а увольнялся на три-четыре месяца позже) - неженатый парень двадцати двух лет от роду откуда-то из-под Ростова, крепкого телосложения, упакованного в ушитое по моде хб, с кривой улыбкой, обнажившей краешек золотой коронки, вставленной еще в школе вместо выбитого в драке зуба, брякнул на солдатскую табуретку пачки афганей,-
пятьдесят четыре тысячи.
- Ну, ты мрачный тип, что сдал, признавайся?- Вася Шахтер, двухметровый детина, тоже рядовой того же призыва, стрелок кпвт, познавший еще на гражданке прелесть шахтерского труда, выпустил струю белесого дыма, в палатке запахло чарзом,- Гаврюша, принеси воды,- обратился он к молодому, стоявшему в тамбуре палатки, Гаврюша был поставлен на стреме – наблюдать, чтобы в палатку не нагрянули офицеры.
- Да ничего я не сдавал - старшина, сучара, нашел при шмоне затарку, приказал отнести обратно в парк,- все, что наскреб, дали два автобуса и одна бурбухайка. Бача думал, Острый не найдет, Острый нашел, гы, Шахтер, дай затянусь…
- А ты где стоял?
- Да мы у подбитых «Ураганов» тащились,- вступил в разговор Вовчик-Волга,- высокий дембель, подстать по росту Шахтеру, но рыхлого телосложения. Как умещались в БТРе Вовчик-механик и Вася-стрелок – это вопрос вопросов. Но мы вопросы тут не задаем, а наблюдаем за развитием событий, которые развиваются февральским вечером в дальней от основного входа части палатки мотострелков.
- Да, в этот раз особисты шмонали мрачно. Прикинь, даже ящики с цинками заставили вскрывать,- Сорока вставил свое замечание в диалог дембелей. Сорока был рядовым младшего призыва, но отличившись несколько раз в выполнении особых поручений Шахтера, получил его покровительство и ранг «шарящего», поэтому был допущен в обсуждение добычи, полученной в последней колонне, которую сопровождал батальон.
Колонна доставила из Кабула пополнение запасов полка – продовольствие, запасные части, горючее и боеприпасы. Семьдесят восемь машин, в числе которых Камазы с тентованными кузовами, Уралы-наливняки и бортовые. Как правило протяжка ниточки – колонны – заключалась в следующем. Впереди шел БТР саперов, которые спешивались в подозрительных местах и местах , где до этого случались подрывы и засады, и проверяли колею на наличие мин и фугасов. За машиной саперов следовали БТР-ы мотострелкового батальона, которые вырывались вперед и занимали оборону на участке трассы из расчета одного-двух километров трассы на одну коробочку. После прохождения грузовиков БТР-ы снимались и, обгоняя колонну, шли занимать позицию на следующем отрезке. И так до самого пункта назначения – теплого стана в стольном граде Кабуле. Самое интересное и опасное начиналось в случае подрыва или обстрела колонны, тогда коробочки съезжались в место нападения, становились в цепь, образуя бронированную стенку, и обрушивали море огня в сторону противника, а в это время по трассе на предельной скорости мимо живой стены мчались грузовики. Интересной эта опасность становилась в том случае, когда она миновала, и никто не пострадал. Тогда молодые люди чувствовали себя героями, выполнившими поставленную задачу. Героями они и были. Ведь их сверстники в это время вели довольно веселую и беззаботную мирную жизнь в стране, доживающей последние годы. Страна подстать насекомым, имеющим цикл развития с превращением, прошла стадию куколки, но прежде, чем стать бабочкой, под действием революционных сил мутировала в самопожирающегося великана, неизвестного науке. И никому уже не нужная война продолжалась. А они оказались в ее эпицентре. Им надо было выжить. Выжить и вернуться. И они воевали. Воевали, совершали подвиги. Мотивация – присяга, а больше – собственная честь. И никаких материальных дивидендов великан-мутант не гарантировал своим верным солдатам. Простая арифметика доходов и расходов солдата дает понимание того, что даже существовать, если это делать честно по закону, невозможно. И они тоже становились мутантами. Герои, но преступники. Или воры. Или стукачи. Вирус неуставщины и беззакония развивался в контингенте быстро, система борьбы с этим вирусом не поспевала изменяться адекватно, не говоря уже о превентивности…
- Да, ты мрачный тип…- Шахтер потянулся с деланным томлением,- но на мрачных типов есть типы мрачнее…- с этими словами он вывалил из наволочки на кон пачки местных денег…- семьдесят две тысячи наличными и восемнадцать долга, долг бача отдаст в следующую колонну…- Шахтер деланно поклонился, как актер в ожидании оваций…
- Фиу-фиии,- присвистнул Острый,- значит, ты тент и колеса сдал,- а как же шмон?
- Шахтеры по земле ходют, а работают под землей,- Шахтеру нравилось впечатление, которое произвела его добыча на собравшихся.
- Васек, хва темнить, колись, как удалось особистов обойти?- визгливый голос Вовчика задыхался от любопытства хозяина.
- Деньги к деньгам…- Вася продолжал купание в лучах славы.
- Завтра опять колонна, что делать будем? – Острый, раздосадованный проигрышем Шахтеру, попытался перехватить инициативу в разговоре.
- Есть танковый тент. Будет лежать в парке. Сорока и Череп пойдут в три часа и отнесут его на броню. Фрола я предупредил, он ночует на машине, примет. Шмон будет вечером, утром перед выездом шмонать не будут, не успеют.
Поскольку на этот раз колонна была назначена на следующий день после возвращения, технику в парк не загоняли. Бтры выстроились поротно. Механики проводили обслуживание допоздна, так что многие остались ночевать в БТР-ах.
- Гаврюша, я же просил воды!...
- Несу-несу, это кто здесь беспредельничает? – ко всеобщему шоку у всех собравшихся палатку потряс командирский голос Калпина.
- Всем оставаться на местах! Встать! Смирно! Отставить!- акцентированный удар повалил Острого, метнувшегося к табуреткам, на которых Везувием покоилась горка афганей,- это, я так понимаю, перепало Вам от благодарного афганского народа. Это – на языке военных прокуроров есть мародерство, бандитизм и прочие преступления, за которые вам светит Колыма. Воробьев, ты хочешь на нары?
- Никак нет, то…- следующий удар отправил в нокаут Шахтера,- шахтинский волк тебе товарищ…
- Буру сюда,- капитан перешел с языка уставных команд на обычный здесь сленг,- фамилия, солдат?
- Молотков.
- Дембель?
- Да.
- И эти тоже дембеля? – кивнул Калпин на Шахтера и Острого.
- Да.
- А ты?- схватил Калпин за ремень Сороку.
- Никак нет, я из осеннего призыва.
- Тогда вот что, сынок, я как старый пожарник тебе говорю, сейчас тут будет жарко, марш отсюда, и чтобы все забыть, что ты тут до этого видел…
Сорока, метнулся к дверям палатки на полусогнутых, напяливая шапку.
- На дембель хочешь?- спросил Калпин Волгу.
- Да,- и без того писклявый голос Вовчика превратился в фальцет.
- И они хотят? – кивнул на скрюченных солдат капитан. Острый и Шахтер пришли в себя, но не поднимались, опасаясь добавки.
- Хотят.
- Это правильно. А раз так, - Калпин открыл дверцу буржуйки, из которой пыхнуло жаром горящего в ней угля,- бери это и жги…
- Товарищ капитан, это дембельская касса…
- Молчать! Я считаю до трех…Раз…
Вовчик, трясущимися руками отправил пачку афганей в печку. Буржуйка загудела. Сухая бумага занялась мгновенно…
- Дежурный по роте!- дежурный по роте в момент появления Калпина находился вместе с остальным личным составом роты в столовой на ужине, но пока суть да дело, вернулся в расположение,- тревога, строиться, послать дневального за офицерами!- Калпин начал показательные выступления.
Гаврюшкин, прозевавший появление Калпина, исчез. Рота ушла в колонну. Через четыре дня Гаврюшкина поймали при попытке найти еду в солдатской столовой. Все четыре дня он провел, скрываясь на полигоне в брошенном остове сгоревшего танка. Причину побега выяснить не удалось, молодой солдат не признался, боясь попасть в разряд стукачей. Особисты повелели перевести его в другое подразделение, что и было исполнено. Дневальный Череп был наказан дембелями, утром сумел доковылять до брони, в колонне он потерял сознание, был отправлен в кабульский госпиталь. Там хирурги сделали все возможное для спасения, при операции на оторванной селезенке из брюшной полости солдата было откачано четыре литра крови. Экстренное переливание результатов не дало. В сопроводительном письме значилось «Умер от болезни.»
Командир роты заменился без наград, хотя это был боевой офицер, проявивший мужество и героизм, но «остальные показатели роты» вычеркнули его из списка награжденных.
Вовчик погиб в следующей колонне, когда БТР был подбит из гранатомета.
В ночь накануне смерти Вовчика Сорока был застрелен часовым в парке, когда пытался вынести танковый тент. Часовой был представлен к награде за образцовое несение службы. Каковы судьбы Шахтера и Острого нам неизвестно, как и то, что отвечают они своим детям на просьбу: «Пап, расскажи о войне.»
До окончания ненужной войну оставалось четыре года…