1961 г. Апрель.
- Хорошо пошла...
- Ага. - Гагарин задумчиво посмотрел на небо
и, не глядя направил мощную струю на центр большого колеса.
- В яблочко!! - буркнул Королев.
Королев глубоко вздохнул, выпрямился и поправил фуражку по кокарде.
Мотор автобуса мерно стучал под капотом.
- Юрка, хотел тебе сказать, ты там без выкрутасов, ладно?
Космонавт спокойно взглянул на наставника и улыбнулся:
- Все будет хорошо, не волнуйся, батя.
В ответ он увидел строгий взгляд наставника.
Шло время...
- А этого, зачем мне на хвост посадили, с камерой? - сказал резко Юрий и изменился в лице.
- Так надо, - Королев схватил Гагарина за плечо,- киношник нужен, нужен для хроники.
Юрий достал сигарету и протянулся к зажженной
спичке.
- Партия, понимаешь. Сергеич Сам звонил только полчаса назад.- продолжал Королев, - спрашивал, все ли в порядке, как настроение, ну и так далее, страна на тебя рассчитывает, герой.
- Я, бля, Летчик! Вот возьму и не полечу, все!
Вдруг Юрий сменил выражение лица и расплылся в завораживающей улыбке:
- Шучу я…
- Так!!! Все! Отставить разговоры! Поехали...
Все сели обратно в транспорт и тронулись к ракете.
Провожающие были молчаливы, как на похоронах. Осознание
того, что эта весна может перевернуть ход истории
задевало, каждого из присутствующих.
На стартовой площадке было много людей в штатском, смысл присутствия которых я не совсем понимал, также много военных. Я снимал
на камеру все, что происходит, и профессиональными движениями заправского оператора плавно менял планы.
- Эй, Крассовко, вот фамилия бесовская, хохол что ли? Ну-ка иди сюда, я познакомлю тебя, - крикнул во все горло Королев,
опрокидывая рюмку водки.
Толпа расступилась, и я увидел Гагарина. Он обнимался с пожилым работником космодрома и хлопал его по спине. Сняв камеру со штатива, отправился навстречу.
Юрий протянул мне широкую ладонь:
- Почему не готов еще, где скафандр, товарищ режиссер?
Я замешкался.
- Еще пару кадров, Юрий Алексеевич, освещения мало...- суетился я.
- Ладно, - прервал он интеллигентно, - поговорим еще, ты хоть летал, на самолетах, например?
- Честно - да. Но, Ракета - это ж другое дело?
- Ну, в общем да, крылья поменьше, да и взлетов обычно больше,
чем посадок, - пошутил Юра, и все вокруг улыбнулись. Я, как и все, заметил наше с Гагариным внешнее сходство, хотя, конечно, он был помоложе и посимпатичнее.
Я не скрывал волнения, и руки у меня дрожали,
как на следующий день после празднования первого января Нового 61-ого года...
Когда меня вызвали зимой в КГБ, я не догадывался, насколько серьезно мое положение и величина ответственности.
Лысый Генерал-Майор встретил объятиями и сразу предложил выпить.
- Я смотрел все ваши фильмы, талантливо. Хотя я далек от культуры на,
сами понимаете, служба.
Я выпил полстакана водки и успокоился.
- Партия нуждается в вашей помощи. Сам попросил привлечь именно вас, – сказал Лысый и закурил по-сталински трубку, вовсю
пытаясь выглядеть прилично.
Но таких людей выдают руки - руки мясника, толстые
колбаски пальцев.
И тут я не сдержался:
- Понимаю. Но на этот раз предлагаю не выезжать на натуру,
все можно снять в студии. Если опять есть потребность в стаде коров, можно использовать монтаж. Оргии красноармейцев, попавших на молочную ферму с голыми доярками, снимем на Мосфильме,
декорации уже присмотрел, я уже об этом подумал, представьте:
в кукурузном поле..
- Кроссовко!! Не спешите, – перебил он, - на этот раз без натуры не обойтись.
Вы с Гагариным не знакомы?
- Простите, что? - не понял я.
- Вы в детстве мечтали в космос полететь?...
Так я узнал о том, что полечу с Гагариным и буду снимать
хронику полета прямо из корабля.
Сам полет, как мне объяснили, займет не более 10 минут. Затем -
дело техники, мягкая посадка, плюс ко всему - месячный отпуск в шикарном санатории на полном пансионе в Сочи для высокопоставленных особ и орден, пока, правда, не сказали какой.
Что я чувствовал? Не знаю. Мысли перемешались. Да и потом выбор не велик, так как уже была в запасе у этого "лысого" путевка и в другой "санаторий" на несколько лет, в случае моего отказа.
Меня подвезли на специальной машине прямо к ракете.
Я спешно взял все свое новое оборудование, немецкую камеру мне дали прямо перед полетом. Там же, на стартовой площадке на космодроме, я в последний раз встретил Генерал-майора. Он
подошел ко мне и шепнул на ухо:
- Ну, прощай. Не сердись...
- Да ничего, - ответил спокойно я.
На мгновение мне показалось, что более родного человека на
планете у меня нет. Затем он добавил:
- Помни инструктаж, солдат.
Трап отъехал, и я проник в основной отсек управления ракетой.
Командир уже сидел без шлема на своем рабочем месте Я расположился напротив, закрепил аппаратуру.
...Ее звали Марфа. Мы познакомились на съемках фильма "Кукурузина" на востоке Украины.
Девушка очень понравилась Никите Сергеевичу, и он попросил снять ее в главной роли. Удивительно сладострастная и чувственная девушка с карими глазами и длинными волосами. Мы лежали в
кукурузе и наслаждались друг другом. Съемочная группа еще не собралась.
- Слушай, давай уедем? - спросил я, - ты знаешь, такое бывает не часто. Купим домик в Мексике, на берегу океана, и будем снимать настоящее кино про людей, рыб, животных, а не эту порнуху. Ты видела когда-нибудь, как спариваются киты?
Она молча накинула летнее прозрачное платье на голое тело.
- Нет, Гриш. Кит – это, конечно, хорошо. Ты режиссер-неудачник, а я - Киевская девка,
проститутка с Крещатика.
- Ну и что? Чего же ты хочешь?- недоумевал я.
- Хмм.... Вот был бы ты... космонавтом, тогда другое дело.
Она засмеялась и, вскочив, побежала в полупрозрачном платье сквозь зеленые листья кукурузного поля.
В ракете.
- Юрий Алексеевич, не пойдет, давайте еще дубль, - сказал я и приподнял штатив.
- Седьмой, седьмой заправка закончена, - руководил Гагарин.
- Жизни нет, мертвечина. И вы сидите, как манной кашей объелись! - я поменял очередную
бобину пленки и завел камеру.
- Мне что тебе, станцевать?! У нас старт через полчаса.
- А у меня задание. И вы должны слушаться, - сказал я сердито.
- Ну, говори, что делать?
Я задумался. Люди захотят увидеть его обычным парнем, парнем из соседнего двора. В каждом герое есть душа, вот ее и надо открыть. Нужна фраза, простая, как будто он на даче и едет на озеро купаться.
Тут меня осенило:
- Лексеич, а Вы когда на озеро летом с женой на машине ездили, что говорили?
- На машине? Ты что? - Мотоцикл! Газку дашь, и..
- Ну, так что говорили-то? - переживал я.
- Поехали… - неуверенно произнес Гагарин.
- Вот, а теперь то же самое, только громче и уверенно.
- Поехали, ядрена вошь!!
- Снято!... Последние можно отрезать..
За последний час мы с Юрием хорошо подружились, выпили водки и
уже обсуждали, какую наживку будем брать на рыбалку, как вдруг все резко изменилось.
Он сухо стал инструктировать меня, что и как надо делать при посадке, а потом ... я очнулся в кресле.
Гагарин что-то ворчал в рацию и отпихивал ногой упавшую камеру.
- Что такое? Юрий Алексеевич, что не так?
- Все не так, Гриша. Пойми, тошнит меня от этих "игрулек" в космос.
Я не кинозвезда. По-настоящему хочу полететь!
- Я вас понимаю, наверно. Но зачем лететь, когда можно просто все снять на камеру? И потом партия..
- Что ты заладил, партия, партия, - сказал он, приматывая меня плотно изолентой к креслу.
- Я не могу участвовать в этом космическом самоуправстве!
- Тогда не мешай мне хотя бы, - произнес Гагарин и заклеил мне изолентой рот.
В центре полета командный состав забеспокоился, Гагарин не вышел на связь в положенное время.
Королев попросил экстренно связаться с "Востоком".
- Вы можете, нах, разобраться, что там происходит? Включите микрофоны!
Из динамика раздался шорох и обрывки фраз.
- Восток, Восток, я Земля, как слышите меня, прием...
По центру управления раскатисто, как гром среди ясного неба, прозвучали слова Гагарина:
- Ах ты, ****ый ты на *** .... вот тебе, получи... морда режиссерская..
Связь прервалась и в Центре воцарилась тишина. Королев сел и глаза его округлились.
- Это с корабля?
- Так точно, - рапортовал связной офицер.
- С корабля "Восток"?
- С Космического корабля, который мы сегодня запустили… - ответствовал другой офицер из свиты.
- Ааа.. - Уныло отреагировал Королев и улыбнулся. - Ну, бля, держись. В общем, все понятно. Фомич залил ему топлива под завязку.
Королев встал и пошел из Центра.
- А с колхозницей-то что делать? - закричали вдогонку.
- Какой, на хрен, колхозницей?!!...
- Которая должна в поле найти Гагарина, после его падения.
- Пусть ждет, бля! - ответил Королев и удалился.
Ракета вибрировала, как старый трамвай на перекрестке.
Я прополз по полу, оборвав ленту, которой был связан. Голова трещала, болела нижняя челюсть. Драка, земля в иллюминаторе, камера, валяющиеся на полу.
Я почувствовал, что не хватает воздуха и начал открывать крышку шлема - все кончено...
Через некоторое время все успокоилось. Легкость и тишина. Гагарин подполз ко мне, помог снять шлем и с улыбкой продекламировал:
- А утром, когда ночь выплакала росой, всю грусть по ушедшему дню!... Как тебе? Балуюсь стишками, в свободное от
полетов время. Крассовко, добро пожаловать в космос! Смотри,
какие красивые кристаллики за стеклом, сними их обязательно. На земле такого не увидишь! - Он ухватил проплывающую мимо иллюминатора кинокамеру и протянул мне.
Я не мог вымолвить ни слова, то ли от переполняющих меня
космических ощущений, то ли от неожиданного разворота событий.
- Ладно, ты уж извини, что так получилось, жестковато, что ли. Но надо было тебя нейтрализовать.
Мимо проплыл тюбик с гречневой кашей. Гагарин схватил его и протянул мне:
- Заметил, в космосе изменяется все. Вещи начинают жить собственной жизнью, как одушевленные предметы – летают, ползают, с характером собаки!
- Я не сержусь. Меня беспокоит лишь факт
возвращения. Я домой хочу, к маме.
- Хочешь - вернешься.
- А вы? - спросил я
- Не знаю.
Я завел камеру и начал снимать землю из иллюминатора. Поразительно, она такая маленькая, и вся голубая, благодаря морям и океанам, кажется, что суша на земле занимает совсем ничтожное пространство.
- А то, может, махнем на Луну?
- Я не могу, Юрий. Я кино хочу снимать, настоящее.
- Да ладно тебе, КИНО! Пошел, посмотрю как у нас техническое состояние, не хромает ли.
Я заснул под спокойный шум механизмов в отсеке управления.
Спустя некоторое время Гагарин появился у входа в отсек корабля весь грязный с огромным гаечным ключом:
- Что-то у нас открутилось, кажись. Либо кислородный резервуар, либо...
- Да, я чувствую, дышать стало тяжело, и температура повысилась. - Заволновался я.
- Давай в другой отсек, а этот отсоединим...
Мы отправились в путь, как только Гагарин скрылся за люком, раздался взрыв, и огонь алыми языками пламени охватил все пространство вокруг.
Все...
На земле.
- Живой? - сказала женщина, наклоняясь ко мне в отсек.
- Где я?
- В Терновке, милок
Колхозница с граблями в телогрейке схватила меня за плечо и сильным движением помогла мне подняться и выйти наружу из корабля.
- Надо выбираться тебе соколик из этой консервной банки!
В вдалеке на колхозном поле я увидел бегущих людей, и несколько машин. Я вытер лицо от крови и сел на землю.
В ноздри ворвался свежий, утренний весенний ветер.
Из одной остановившейся машины выскочил Королев, еще несколько человек из свиты и устремились по грязи к посадочному аппарату, затем они подбежали ко мне.
- Ей! Оператора сюда! Снимайте первого космонавта СССР!
Все вокруг суетились и кричали хором: "Да здравствует наш Гагарин! Ура!"
Я бессильно зашевелил губами и шепотом выдавил:
- Я Гр..... Григорий Кррр.., я не Гагар..ин.
Королев наклонился ко мне, обнял за плечи и произнес:
- Что-то он бредит, отнесите его в медчасть! - произнес он во всеуслышание.
Я окинул взглядом толпу окруживших меня людей.
- Вы ошибаетесь.
Тут ко мне наклонился Королев и произнес:
- Молчи Гриша, ты теперь себе не принадлежишь, а отлет переснимем. Так что ты теперь Гагарин, и Гагарин надолго... навсегда...
На много позже, уже после парада на Красной площади мне
рассказали, как все произошло: полет длился всего несколько десятков секунд!?...
Корабль взорвался не выходя из слоев атмосферы земли...так сказали мне..
Я лежал на носилках скорой помощи и вспоминал
виды из иллюминатора, Гагарина, ракету.
Затем незаметно уснул, а Королев из моей руки вытащил недоеденный тюбик с гречневой кашей..
Вскоре американцы совершили полет на луну. В рассекреченных материалах в списках сотрудников, отвечающих за киносъемку, мелькнуло имя неизвестного мексиканского режиссера по имени Гонзо Крассовко.