Записки несчастливой девочки.
Эта сатира была написана в 2006 г. во время выборов губернатора Санкт-Петербурга. В ней изображены кандидат в губернаторы Валентина Ивановна Матвиенко, президент РФ, активно продвигавший "тетю Валю", крупный бизнес, ну и, конечно, народ.
Месяца три назад позвонил наш папа из Москвы и в своей обычной манере чиновника высокого ранга – скороговоркой и суховато - проговорил примерно следующее:
-К вам там приедет тетя Валя из Житомира. Вы ее не помните, но бабушка помнит. Она вам все про нее расскажет. Валентина у нас в доме раньше жила, когда учиться в город приезжала, так что квартиру знает, наведет порядок. А то пока я в Москве, все грязью заросло. Вы линолеум в коридоре перекладываете, а в туалете бачок потек. Я когда прошлый раз приезжал, видел. Ну ладно, ладно, времени у меня мало, работы много, так что вы тетю Валю слушайтесь. Как меня. Через недельку я и сам заеду на денек, увидимся.
Бабушка по своему обыкновению начала ворчать, что тут мужик нужен, а не баба, Вальку эту она, мол, хорошо помнит, и та больше по части пыль в глаза пускать, чем хозяйством заниматься. Вот так, - подумали мы с братом и насторожились, представляя себе этот «пылесос наоборот». Новая домоправительница не заставила себя долго ждать. Настойчивый звонок с утра пораньше разбудил всю квартиру. Тетя Валя вошла походкой гренадера, сверкая кожей черного просторного пальто и пронзительно посмотрела на нас, как комиссарша на пьяную матросню в доисторическом фильме про линкор «Беспощадный», ставший большевистским – мол, кто тут не хочет комиссарского тела? Мы потупились и даже бабуля слащаво подтвердила свое желание видеть в приезжей даме хозяйку квартиры.
Вечером она нам нашептала, что тетя Валя с юности была боевитой, энергичной девочкой - учила детей ходить строем, петь песни про партию. Сама она любила эту партию очень сильно, и партия не забывала Валю. Но потом времена изменились и партия, как удовлетворенно шипит наша соседка Валерия Ильинична, дала дуба. И тут Валя про прежнюю владычицу дум моментом забыла, потому что уже выросла на партийных харчах в деловую и прагматичную тетеньку. А вот бабушка, хоть от партии никаких подарков, кроме почетной грамоты, не видела, все почему-то забыть ее не может и нынешнюю власть хает. Тете это не нравится: она строго говорит, что бабка просто в маразме и ее слушать нам не надо. Слушать надо саму тетю Валю и, конечно, папу, который любит хороших детей, строго наказывает хулиганов и всегда помнит о нас.
Папа приезжал домой не то чтобы редко, но в основном с гостями, показывал им нашу большую квартиру, картины, которые прабабушка Екатерина Алексеевна давным-давно из-за границы привезла. Картины гостям нравились, они хвалили папу и тетю, особенно когда садились за стол - пробовали тетины пироги, закуски и, понятно, пили водку. Своим усердием Валентина, видимо, пришлась папе по душе, потому он как-то доверительно сказал ей, что квартира большая, и многое требует ремонта. Нужны деньги.
Тетя любые папины слова воспринимала как приказ. Через недельку к нам зашел какой-то мужик – как оказалось нефтяник, вернувшийся из тундры с длинным рублем, осмотрел квартиру, угостил тетю привезенными с собой коньяком и дорогими закусками из элитного магазина. Они хорошо посидели, и нефтяник решил пожить у нас годик-другой, платя Вале за аренду помещения. Таким, подходящим для него помещением, оказалась моя комната – большая и светлая. Тетя Валя решила, что мы пока можем перекантоваться в одной комнате с братом, а на деньги нефтяника сделаем ремонт «удобств», как она выразилась с провинциальной деликатностью. Еще через недельку тетя привела гладкого мужчину в красивом костюме, который масштабно торговал газом. Тот подарил нам с братом по яйцу «Киндер-сюрприз» и сказал, что это для нас газ – ерунда на кухне, а на рынке он в большой цене. Так что газовщики живут богато, и нам тоже помогут. Но для этого ему надо детально разобраться в ситуации. В результате бабку перебросили к нам с братом, а в ее комнате, после евроремонта и приобретения итальянской мебели, поселился газовщик. В садике во дворе спилили деревья и устроили гараж для машин нашего топливно-энергетического сектора.
В квартире стало тесно. Нефтяник и газовщик вели себя по-хозяйски, что-то все время обсуждали, спорили, водили гостей и подруг. А тут еще и дедушка Яков нарисовался. В молодости он торговал американскими штанами, которых – в это сегодня трудно поверить – тогда было не достать днем с огнем. Бабушкины товарищи-коммунисты «взяли его за попу» и могли куда-то посадить, но он сумел отмазаться. Может быть, как смеются наши мальчишки, как раз благодаря наличию этой самой попы. Среди коммунистов тоже всякие оригиналы встречались, хоть бабушка в это и не верит. А чего не верить: например, наш завуч-педофил – это каждый первоклашка знает - тоже когда-то был комсомольским секретарем. Но даже если случилось и так, мы с братом дедушку Якова не осуждаем: ведь сегодня всем известно, что тот, кто хочет жить, должен уметь вертеться.
Бабушка – другое дело, она рыночных отношений не понимает.
-Где хохол прошел, еврею делать нечего, - ворчала она, намекая на то, что тетя эффективно использует каждый угол нашей квартиры. Но для дедушки дело нашлось, и место тоже. Нас с братом перевели в маленькую комнатку у кухни, где в стародавние времена ютилась прислуга, а бабку так вообще отселили в сарайчик во дворе. Там, удовлетворенно заметила Валя, «воздух чище» и, вообще, в таком преклонном возрасте уже надо к земле держаться поближе.
Дедушка Яков был богат, и тетя ему многое прощала за это. Она кокетничала с ним, строила глазки и постоянно о чем-то просила: то новую плиту в кухне поставить, то фонтан в гостиной оборудовать. Дед платить не любил, но Валя ему напрямую говорила, что папа этого хочет. А кто с папой спорит, те идут на посадку. Дедушка Яков, хоть и старый, но на посадку идти не хотел. Думал, видимо, еще полетать, порезвиться. Как он сам говорил, только на старости лет настоящую денежку в руках почувствовал. Так что все причуды тети Вали он со скрипом и брюзжанием, но воплощал в жизнь. А та любила вещи яркие, крупные, но больше бесполезные. Правда, отдать ей должное, всегда помнила, кто в доме хозяин, и старалась папу порадовать. Папе, понятно, нравилось, что наша квартира хорошела день ото дня, но за свои короткие визиты он не успевал или не хотел заметить, что прежних жильцов в доме почти не видно.
Наверно, ему казалось, что от нефте-газового благополучия нам тоже живется сытнее и радостнее. Вот только бабушка никак не могла встроиться в общую линию комфортной и достойной жизни. От денег, идущих за аренду её комнаты газовщиком, ей лично ничего не перепадало. Все забирала Валя – на ремонт и благоустройство, цветы и фонтаны. А на бабкину пенсию прожить было непросто. Тем более, что она хотела и нас, обойденных материнской лаской, тоже как-то порадовать: конфет купить, дать монет на игровые автоматы. Поэтому во дворе, рядом с сарайчиком, куда её поселили, она устроила грядки, выращивала там укроп с петрушкой, и торговала ими прямо у нашего подъезда. Вроде бы она при деле, и деньги, пусть небольшие, но капают, да и соседи довольны. Но тетя, как-то прикатив домой пораньше и идя от «Мерседеса» к подъезду, обнаружила бабку, не успевшую свернуть свой «мини-маркет». Валентина сильно разгневалась.
Получалось, что старушка, о которой ей папа поручил заботиться, вроде и не так счастлива, как должна была бы быть. Тетя считала, что сама она, газовщик и нефтяник, а также дедушка Яков, оттого как сыр в масле катаются, что они люди большого ума, работающие денно и нощно – понятно, на благо нас с братом и бабушки. И вроде как мы, хоть денег от них почти не получаем, но все равно должны быть сыты, счастливы, и любить их от всего сердца. Как когда-то Валя любила свою партию. А то, что бабка вынуждена приторговывать, чтобы свести концы с концами, домоправительнице показалось странным и огорчительным. И потом, папа мог об этом узнать, и тоже огорчиться. А ведь ему надо мыслить глобально. Вот недавно он снова позвонил и сказал, что скоро прибудет к нам с иностранными гостями.
-Важными! – подчеркнул он. Валентина занервничала и велела бабке «вылизать квартиру». Та, было, заартачилась, но тетя сменила кнут на пряник, подарила ей цветастый платок, дала денег на лекарства и на катание в трамвае, и старуха решила что «шерсти клок» все-таки лучше демонстраций с плакатами. Нефте-газ и предприниматель Яков по команде тети выложили, как они говорят, бабки.
Работа закипела. Впопыхах вещи кое-как затолкали в шкафы, но мебельные фасады сверкали лаком, пол блестел, окна радостно светились, на видных местах радовали глаз и нос кадки с цветами. Нам тетя Валя рекомендовала не высовываться без нужды из своей комнатушки, а если и шастать по коридору, то одевшись цивильно. Сама она натянула бирюзовый костюмчик, накрасилась как китайская кукла, потрепала меня по голове и помчалась встречать папу с гостями в аэропорт. Их появлению в доме предшествовал приход наряда милиции, который обшарил все углы и отгородил парадные комнаты от кухни, коридора и нашей клетушки - поскольку там, как и раньше, было обшарпано и грязно.
Музыка гремела всю ночь. Папа и тетя с гостями прыгали и веселились до упаду, а я пыталась заснуть и думала о том, что скоро, наверное, нас с братом отправят в сарайчик к бабке. В большой отремонтированной квартире мы с ним - без денег, нефти и газа - тете Вале вроде и не нужны. А еще я думала: и чего бы тете ни жить в своем родном Житомире? Ведь там и солнце ярче светит, и птички громче поют. И как там, в Житомире, живут дети? Счастливы ли они без тети Вали?
Igor Muskovitov ©, июль 2006 г.