Ты спросила меня, когда я стал мужчиной...
Чайник вскипел и отключился. Я взял его левой рукой и стал лить кипяток на свою правую руку.
Ах, как больно! Но я лью и не могу остановиться.
Кожа на руке снова стала черной, как тогда, появились трещины, сквозь которые проглядывала моя плоть. Это потом я увижу шевелящиеся сухожилия, а сейчас просто больно…
Я просыпаюсь и смотрю на руку…
Фантомные боли…
Любовь нас закружила в феврале, когда холодный западный ветер, беснуясь и хулиганя, подхватывал мириады снежинок и бросал их в лица прохожих.
Мы гуляли по улице, разговаривали, смеялись и не замечали ни мороза, ни вьюги. Мы – два влюбленных подростка, пятнадцати и четырнадцати с половиной лет.
- Ну и чего ты сегодня делал? – Спрашивает моя пятнадцатилетняя подружка.
- Я? Сначала школа, потом репетиция.
- А у вас там девушки поют?
- Есть одна.
- Красивая?
- Она старая. Ей двадцать лет.
- Пенсионерка! – Моя подружка счастливо смеется, и я смеюсь вместе с ней. Я еще не знаю, что такое ревность, я еще не знаю, что такое любовь. Я еще ничего не знаю…
- Хочешь зайти ко мне в гости?
- А можно?
- Можно. Дома никого нет. Родители уехали на три дня к бабушке…
Только в теплой комнате я понял, как сильно замерз.
- Сейчас будем пить чай, - сказала моя гостеприимная хозяюшка, - а ты пробовал когда-нибудь пить водку?
- Я? Нет. – Иногда бывает не стыдно говорить правду. – Вино… да… немного…
- У моего отца есть бутылка рома «Гавана Клуб», сейчас мы с тобой напьемся.
Теперь не помню, страшно стало или любопытно. Ром – пиратский напиток. А вдруг мы в пиратов превратимся?
Не превратились. Ром, «познакомившись» с циклом Кребса, растекся по организму согревающим теплом.
- Потанцуем?
- Я не умею…
- Я тебя научу…
Сегодня я узнал много нового – вкус рома, психоделическую музыку Pink Floyd, медленный танец и поцелуй. Детский, неловкий, но поцелуй.
Мы медленно раскачивались в такт музыке и целовались.
Неожиданно моя подружка остановилась, сделала шаг назад и поманила меня пальцем:
- Иди за мной…
…Это потом было больно, а сам процесс мне понравился.
В электрическом аппарате, невероятным образом, соединились два провода.
Почему это случилось, выяснить не удалось, поскольку при соприкосновении двух высоких напряжений произошел маленький атомный взрыв.
Сначала я увидел красивый ярко-желто-зеленый шар в сорока или пятидесяти сантиметрах от меня, затем почувствовал упругую волну обжигающего тепла.
Постепенно зрение вернулось, и я смог рассмотреть свою правую руку. Лица я еще не видел…
- Ты бы видел сейчас свое лицо…
Моя первая женщина лежала на кровати, а я, стоя на коленях между ее ног с ужасом рассматривал кровавое пятно на простыне.
- Я… тебя… поранил?..
- Теперь, ты – мой муж…
- Ничего-ничего, сынок, терпи! Образуется новая, молодая кожа! Все будут старыми, а ты молодой! – Говорил мне врач, снимая пинцетом, остатки рубашки вместе с прилипшим черным месивом, которое раньше было моей кожей.
Я ему верил и не верил. Проходя мимо зеркала, я увидел, вместо своего привычного отображения, чёрта. Да. Именно так, наверное, выглядят черти. Черное опухшее лицо, покрыто бело-розовыми трещинами, губы и щека превратились в лохмотья, усы, брови, ресницы выгорели.
- Ну-ка, пошевели пальцами.
Я пошевелил. На оголенном запястье что-то задвигалось. Сухожилия…
Вот тогда я и почувствовал боль…
Два высоковольтных провода плотоядно дожидались моего приближения…
Моя милая подружка и ее будущий настоящий муж тоже начали целоваться, когда я повернулся в их сторону…
…Ослепляющая ярость, вызванная ревностью, медленно, сжавшись в свинцовый шар, закатилась в мое продырявленное сердце. Зрение вернулось, и я увидел свою первую женщину, которая, изображая злость, что-то кричала мне в лицо, а ее мягкие, теплые руки крепко держали мои окровавленные кулаки. За ее спиной, окруженный дружками, сидел на земле мой соперник. Их было четверо, они могли меня просто разорвать, но, взглянув в мои глаза, отвернулись, подняли своего товарища и увели его прочь. Я был похож на чёрта, и они испугались.
Страшные раны на лице и правой руке зажили. Дыра в сердце зарубцевалась.
Но иногда, по ночам, меня тревожат несуществующие боли.
Фантомные боли.
Их уже нет…
Но они есть…