С раннего детства я как бы пребывала одновременно в двух измерениях: реальном и воображаемом, — и это было вполне естественно. Причем, воображаемое почти не отличалось от реального. Не помню, чтобы я когда-нибудь докучала родителям своим обществом, разве что настойчиво требовала читать сказки. Меня можно было спокойно оставлять надолго в одиночестве, — я его не ощущала, — играла и разговаривала с куклами, выдумывала длинные истории с зачарованными принцессами, колдунами и пр., в которые погружалась с головой и ни в какую не желала возвращаться к действительности. Конечно, тогда я еще не задумывалась о том, что есть реальность. Окружающий меня мир был настолько бесконечен, удивителен и сказочен, настолько преисполнен тайн и загадок, что мое ежедневное бытие скорее напоминало яркий калейдоскоп, нежели серое будничное существование. Просторная квадратная комната на втором этаже четырехэтажного кирпичного дома, постройки тридцатых годов прошлого века, со сверкающим оранжевым лакированным полом, двумя огромными трехстворчатыми окнами и потемневшим от времени деревянным балконом — навсегда осталась в моей душе, как нечто теплое, родное и до боли близкое. Летом мы с мамой часто расстилали на балконе одеяла и подолгу лежали, глядя на медленно плывущие в небе облака. Ярко белая облачная материя обладала поразительным свойством трансформации. Бредущий по небу караван облачных верблюдов, постепенно тая и изменяясь, в какой-то момент вдруг становился ратью небесных витязей, которые, в свою очередь, обретали контуры летучих кораблей, плывущих по синему морю в тридевятое царство…
Эта солнечная теплая комната — единственное место на земле, где я ощущала всю полноту счастья, даже не задумываясь о том, что значит быть счастливой. В девяностые годы дом перестроили, превратив в элитное жилье, — и моя удивительная комната исчезла навсегда, вернее, существует теперь лишь в пространстве моего воображения. Но все же и этот дом, и само место притягивают меня, словно магнит. Иногда я, почти того не желая, делаю солидный крюк, чтобы только подойти к своему старому двору, постоять, глядя на него глазами ребенка и испытать острое, сладостное и болезненное чувство ностальгии по прошлому. И я точно знаю, что, покидая этот мир, моя душа непременно залетит в этот двор, покружит над «своим» домом и, быть может, на несколько мгновений вновь окажется в комнате моего детства, до краев наполненной эманацией чистого счастья.