Для гражданина долг первичен. У человека толпы, охломона, на первом месте себялюбие: своя рубашка ближе к телу; моя хата с краю - знать ничего не знаю; после меня хоть потоп; умри ты сегодня, а я завтра, - вот афоризмы его житейской мудрости.
Сознательный член общества и есть гражданин, а общество, состоящее из граждан, и есть гражданское общество. В сущности нация - это гражданское общество. В России оно только начинает формироваться.
Это уже не народ-сброд-разброд, а единый национальный организм с единой волей и едиными интересами. Очень важный признак - классовая борьба затухает, сходит на нет; вместо классовой борьбы - социальное партнёрство и гражданская солидарность. Поэтому национальному правительству безразлично, кого из своих граждан защищать - оно защищает любого, потому что он - гражданин. А у нас до сих пор не так - только значимых, известных, знатных, причастных к власти.
Русские до тех пор не станут нацией, пока не научатся уважать и любить себя больше, чем других, а главное, пока не приучат к этому своих правителей и будут им давать пинка тотчас, как только у тех обнаружится заботы больше о какой-нибудь Тмутаракани, чем о своём народе.
Русская всечеловечность - это всего лишь русская национальная недоделанность. Незаконченность, незавершённость русского народа, не обретшего ещё национальной формы. А став нацией, русские перестанут обезьянничать, заискивать и заимствовать, на остальной мир им будет просто наплевать. Национальному эгоизму - вот чему надо учиться. Но этого-то в мире и боятся - русского эгоизма, а не русского национализма. Когда сравняемся в расчётливости с немцами, американцами, евреями, тогда и заживём по-человечески. Но у власти у нас по-прежнему непрошибаемые интернационалисты.
Народ - каждый сам за себя, один Бог за всех. Общество атомизировано, связи хаотичны, беспорядочны, случайны, непрочны, изменчивы, прихотливы. Нация - это кристаллическое состояние общества; народ становится нацией, а общество - монолитом. Русский народ находится в самом начале этого процесса, необходимого и неизбежного.
1995 год