«Ото всего, что сердцу мило
тогда я сердце оторвал..»
Пушкин.
Тот день у меня не сложился: починил два видика, за один дали какую-то мелочь, за другой – напоили кофе. Вернувшись домой, сообразил, что цену надо назначать заранее. Но для этого открыть бы рот и заговорить. Пора: пол-года в стране, словарный запас какой-никакой набрался. А не могу – смущаюсь своего акцента. Вот жене хорошо: абсолютный слух, десять лет преподавала музыку студентам; то немногое, что выучила, выговаривает чище, чем некоторые аборигены. Где она, кстати? – время и ей вернуться с охоты. А, вот! – легка на помине. Нина вихрем влетела в комнату. Казалось, она искрится от возбуждения. Неужели нашла работу?
– Не просто нашла, а работала по специальности! – и, хлопнувшись в кресло, она стала рассматривать кисти своих рук, шевеля растопыренными пальцами.
– Дим, помнишь, как я готовила Бетховена, а играть дали Галке Фоминых: у неё была такая беглость, такие пальчики! Как я плакала... А здесь мне сразу доверили Моцарта, одной из десяти!
Нина подняла указательный палец и назидательно добавила: «Потому что – демократия!»
– Лапка, ты играла Моцарта! – у меня спёрло дыханье.
– Скажем, исполняла Моцарта. Вольфганга Амадея. Да!!! На конвейере, на винзаводе, упаковывала ликер «Амадеус» в праздничном оформлении.
Моя физиономия вытянулась, наверное, так, что Нина расхохоталась, спрятав лицо в ладони и отвернувшись. Ее плечи долго еще вздрагивали от смеха. От смеха, от чего же еще!
P.S.
С годами все образовалось. Нина сегодня не смотрит на цены, просто говорит «хочу это!» и каждое лето водит по карте тем самым назидательным пальчиком, выбирая очередную европу для отпуска, я – облазил весь мир. Но! Ей не сыграть Бетховена, как когда-то сыграла Галка Фоминых, а мне не побывать на лучшем на Земле месте: излучине Березины между Светлогорском и Якимовой слободой. Удачной эмиграции, друзья! Цена несуразна, правда, но...
© Copyright: Dima, 2006
Свидетельство о публикации №1606170146