Какое-то время работал у нас один замечательный младший научный сотрудник, который показал себя большим знатоком кулинарного искусства. Это был упитанный розовощёкий мужчина, роста выше среднего, лет около 35, холостой. За свою жизнь он был женат дважды, но всякий раз его семейное счастье продолжалось очень недолго. Обе его жены загуляли и ушли – первая к слесарю-водопроводчику, вторая к участковому милиционеру. Возможно, случилось это потому, что у дамочек было слишком много свободного времени – ведь муж не подпускал их к покупкам продуктов и кухарничаю.
Каждый день наш сотрудник притаскивал из дома полный кожаный портфель съестного. Это могли быть всевозможные бутерброды и холодные закуски, аккуратно завёрнутые в алюминиевую фольгу, баночки с салатами и винегретами, вместительные пластиковые лохани со сложными гарнирами и прилагающимися к ним котлетами, сосисками, сардельками, купатами или охотничьими колбасками. На десерт всегда было припасено множество кульков с шоколадными конфетами, зефиром, пастилой, мармеладом, халвой, марципанами, кексами и прочими лакомствами.
Широкий подоконник, примыкающий к рабочему столу сотрудника, был им беззастенчиво аннексирован в свою пользу и вскоре стал напоминать бакалейный отдел небольшого гастронома. На подоконнике теснились сахарницы, солонки и перечницы, пакеты с печеньем, пряниками и вафлями, банки с вареньем, джемом, мёдом и сгущёнкой, коробочки с кофе, какао, чаем, каркаде и матэ.
Основную часть рабочего времени этот сотрудник священнодействовал вокруг своего подоконника, распространяя по всему офису волнующие ароматы. При этом он самозабвенно шуршал обёртками, гремел посудой, громко чавкал и, словно вентиляционная установка, шумно дул на горячие напитки.
Соседство с гурманом представляло для нас несомненное удобство и выгоду: все кому не лень столовались у хлебосольного коллеги, нахваливая его вкусную стряпню, а он никому не отказывал в прокорме. Даже начальник не только смотрел на всё это сквозь пальцы, но и регулярно выбегал из своего кабинета, чтобы стрельнуть у кормильца что-нибудь сладенького.
Так продолжалось до тех пор, пока не произошел неприятный инцидент, после которого Генеральный директор прикрыл всю эту богадельню. А случилось вот что…
В тот день позвонила секретарша из центрального аппарата и сообщила, что ровно в 14 часов к нам прибудет всё руководство, да ещё с представителями китайской фирмы.
– Шеф распорядился, чтобы офис выглядел бе-зуп-реч-но! – предупредила секретарша.
Мы прибрались, аккуратно разложили по столам свои бумаги, сидим – ждём гостей. И надо же было так совпасть, что именно в этот день нашему гурману приспичило принести ту злополучную банку кислых суточных щей!
С его стороны это была смелая новация, поскольку никогда прежде первые блюда не фигурировали в его изысканном меню. И вот я наблюдаю, как этот проголодавшийся чревоугодник украдкой достаёт из своего необъятного портфеля литровую банку аппетитных щей и, стараясь не привлекать лишнего внимания, тихонечко ставит её на подоконник. Затем он ласково опускает в банку свой кипятильник мощностью 1 кВт и включает его в розетку…
Офисные часы показывали 13:55, когда внутри банки что-то зловеще зашипело, потом тяжело ухнуло. Я инстинктивно втянул голову в плечи, и в тот же миг раздался мощный оглушительный взрыв, который разнёс банку вдребезги, а всё её содержимое выбросил вверх.
Молодая кадровичка Таня испуганно взвизгнула: «Ой!!», а пожилая бухгалтерша Клавдия Филипповна истерическим голосом завопила: «Мамочки!!!». Потом в наступившей тишине раздался интеллигентный бас системного администратора Гриши: «Нихуясе!»
Практически мгновенно по всему помещению распространился аппетитный запах кислых суточных щей. Он был настолько крепким и насыщенным, что создалась полное впечатление, будто мы очутились на кухне ресторана «Славянский базар».
Подоконник, окна, жалюзи и потолок стали представлять собой весьма мерзкое зрелище. Их безупречный белоснежный цвет, приобретенный после недавнего евроремонта, стал зелёновато-бурым, по стеклам низвергались потоки наваристого бульона, а в радиусе до 3-х метров от окна повсюду валялась, порезанная соломкой, варёная морковь вперемешку с жирными кусками мяса. С экранов новых ЖК-мониторов свисали длинные шматки капусты.
Наш гурман бестолково метался возле подоконника с салфеточкой для протирки мониторов в одной руке и развороченным кипятильником в другой.
– Сейчас… я быстро… это просто суточные щи… – лепетал он, с глупым выражением на лице.
Весь офис оцепенел, а наш говорливый начальник вообще лишился дара речи и, схватившись за сердце, рухнул на стул.
В эту минуту двери широко распахнулись и в комнату зашли Генеральный директор, два его заместителя и китайская делегация в сопровождении съёмочной группы.
– А это наш новый офис... – с гордостью начал Генеральный, но осёкся на полуслове. – К-куда мы попали? – озадаченно пробормотал он. – Что здесь происходит?!..
– А-а-а… это мы вас ждали! – выйдя из ступора, очнулся «мелкий» начальник. – Вот, хотели гостей суточными щами угостить. Но-о… кастрюльку уронили нечаянно.
Переводчик быстро залопотал, на все лады, коверкая трудное название русского блюда:
– Сю-тось-нии-ти… шю-тошь-ни-ши…
Гости никак не могли врубиться, наконец, заулыбались и дружно закивали головами. Их быстренько увели, однако дотошный телеоператор задержался и стал прицеливаться своей камерой на эпицентр выброса щей. Замдиректора – отставной чекист, широко улыбаясь, сгрёб его в охапку и со словами «Пройдемте, товарищ!» - вынес прочь.
На следующий день нам устроили грандиозный разнос и строго запретили принимать пищу на рабочем месте. Виновник конфуза не смог перенести столь кардинального изменения своего режима питания и, похудев на 10 кг, вскоре уволился.
Недавно я случайно встретил его в гипермаркете. Значительно раздобревший, он толкал перед собой чудовищных размеров тележку, доверху набитую всевозможной провизией.
19.04.2005 г.