НА КРЫЛЬЯХ ПОБЕДЫ
В селе Нестеровка Карасукского района Алтайского края в семье батраков Орловых 25 ноября 1917 года родился ещё один сын – Яков. Ему не исполнилось и года, когда отец заболел чахоткой и умер. Мать вышла замуж во второй раз. В семье было девять человек. Жили трудно, вдоволь хлеба не ели, но отчим, знатный конюх колхоза, воспитал всех детей. Яков запомнил на всю жизнь тот мешок сухарей, который дала ему мать в дорогу, когда он отправился на заработки в Омск. Год проработал матросом на Иртыше, каменщиком в Караганде. Но очень уж хотелось Якову учиться, ведь за его плечами было только семь классов. И он поступает в горнопромышленный техникум, практику проходит в шахте и после окончания учёбы остаётся работать здесь слесарем.
В эти годы звучал призыв: «Все на самолёты!» И Яков тоже мечтал стать лётчиком и с завистью смотрел в небо. Он ещё в деревне любил упасть в траву и смотреть долго-долго на проплывающие снежные облака в форме замысловатых фигур.
Впервые он увидел самолёт на картинке в доме солдата, вернувшегося с гражданской войны. Якова поразила эта железная птица, в кабине которой сидел человек в больших очках. А когда он узнал, что эта «птица» летает, то потерял покой. Главной мечтой его жизни стала мечта о полёте. И когда появилась возможность записаться в аэроклуб, он с жадностью стал учиться летать. После трёх показательных вылетов инструктор выпустил его в самостоятельный полёт.
В 1940 году Якова призвали в армию. Но он не оставил мечту об авиации, небо взяло его в плен окончательно и бесповоротно. Он подаёт рапорт о поступлении в авиационную школу. Командование части удовлетворило его просьбу и направило в Тамбовскую авиационную школу пилотов, которую он в 1941 году по ускоренной программе окончил с отличием. Яков мечтал попасть на фронт, тем более что братья уже воевали, но командование оставило его инструктором в школе: стране нужны были хорошие лётчики, и обучать их должны смелые, грамотные наставники. В это время началась эвакуация школы. Перегоняли самолёты до Энгельса –– заправят, и дальше до Чкалова. За четыре дня перегнали все самолёты. И сразу же интенсивно, с большим усердием продолжили обучение молодых пилотов.
Наконец в 1943 году Орлов попал на фронт. Теперь ему самому пришлось переучиваться на новый тип самолётов –– ИЛ-2 и ПЕ-2. В июле он попадает в 11-й разведывательный авиационный полк и с этого времени начинается его фронтовая летопись.
Ещё месяц он совершенствовал технику пилотирования на самолёте ПЕ-2, с августа начались боевые полёты как лётчика-разведчика. Разведку вели в районе Ржева: проводили съёмки пути движения отступающих немцев, скопления железнодорожных составов. Фотографировать было очень трудно, так как внизу всё горело, но, несмотря ни на что, задания всегда выполнялись.
С каждым вылетом оттачивалось мастерство пилотирования и разведки Якова Орлова и ему стали поручать выполнение самых сложных и ответственных заданий в полной уверенности, что они будут выполнены. И он оправдывал доверие начальства. Так, обнаружение экипажем двадцати железнодорожных составов на станции Орша, а на аэродроме в Балабасово –– 120 вражеских самолётов помогло командованию принять меры к своевременному их уничтожению. За полёты с августа по ноябрь 1943 года Яков Орлов получил первую награду –– орден Красного Знамени.
В декабре 1943 года экипажу Орлова было поручено разведать дороги от Витебска на Полоцк, Лепель, Оршу. По метеорологическим условиям вылеты самолётов запрещены, но разведданные были срочно необходимы, и экипаж Орлова вылетел на задание. С высоты в 150-200, а где и 100 метров произвели фотографирование. Во время выполнения задания самолёт Орлова находился под интенсивным зенитным обстрелом противника. От зенитных снарядов удалось увернуться, но тут появились два истребителя «Фокке-Вульф –– 190» и стали атаковать их самолёт. Выручила высокая техника пилотирования и слаженность экипажа –– атаки немцев были отбиты. Пока отбивались от фашистов, израсходовали почти всё горючее и еле дотянули до своего аэродрома.
Редкий вылет проходил без препятствий, без риска для жизни –– ввязываться в бой не разрешалось, и потому так необходимы были смекалка и сообразительность. Яков Никифорович вспоминает:
–– Чтобы выполнить задание, приходилось придумывать разные способы и хитрости. Особенно было трудно перелетать линию фронта. Обычно мы летали за облаками, а если над лесом, то, чуть не касались за верхушки деревьев. Передовую иногда перелетали так низко, почти над головами немцев, находившихся в окопах, которые при виде нашего самолёта начинали стрелять из пулемётов и автоматов. И вот, чтобы нас не сбили, мы придумали такую хитрость: штурман стрелял из пулемёта в воздух, так как в солдат ему трудно было попасть, а немцы, видя пулемётные очереди, падали на землю и скатывались в окопы, а мы тем временем перелетали передовую и углублялись в немецкий тыл.
Помню, под Полоцком нам надо было сфотографировать аэродром. Низкая облачность мешала выполнить задание. Пошёл на хитрость: вынырнул из облаков и выпустил шасси. Немцы даже не начали стрелять, подумали, что советский разведчик приземляется. А наш экипаж, воспользовавшись заминкой, сфотографировал местность, убрал шасси и скрылся.
А вот ещё был случай: заданный объект находился за линией фронта. То, что её сложно перелететь –– это одно. Другая задача –– сфотографировать местность в тылу врага. Набрав высоту и как бы уходя в сторону от важного пункта, самолёт стал оставлять белую (инверсионную) полосу, которая видна только на большой высоте. Приблизившись к объекту, самолёт резко снизился –– полоса исчезла, развернулся на 90 градусов, взял курс на объект и сфотографировал его…
Во время разведывательного полёта в конце января 1944 года в районе города Улла (между Витебском и Полоцком) самолёт Орлова был трижды атакован четырьмя «Фокке-Вульфами –– 190», но задание выполнили. Экипаж первым в полку доставил разведданные по оборонительным рубежам противника на реке Западная Двина и вокруг города Улла.
В период подготовки наступательных операций командованию полка были необходимы разведданные по оборонительным рубежам противника и экипажем Орлова неоднократно доставлялись ценные сведения о наземных расположениях войск противника в крупных городах и укреплённых районах –– Полоцке, Витебске, Двинске, Вильнюсе, Шяуляй, Каунасе, Риге и других. Так, в конце июня 1944 года экипажем Орлова были обнаружены строящиеся оборонительные укрепления противника в городе Борисове и севернее его. За эти ценные сведения командование наградило Якова Никифоровича орденом Отечественной войны 1-й степени.
Только за июль 1944 года экипажем Орлова на оборонительном рубеже Полоцк-Витебск было отснято 2000 квадратных километров территории противника, вскрыты все вражеские оборонительные рубежи, укрепления, группировки войск и техники. На аэродромах Ликены и Двинск Восточный было обнаружено по 20 самолётов, на железнодорожной станции –– до 50 железнодорожных составов. Полученные и вовремя доставленные сведения способствовали успешному продвижению наших войск. Заслуги фронтового лётчика-разведчика были отмечены уже вторым орденом Красного Знамени.
И хотя ввязываться в бой не разрешалось, экипажу Орлова всё же неоднократно приходилось вступать в бой с самолётами противника. Так было в конце августа, когда они шли на задание по фотографированию переднего края обороны немцев в Латвии под прикрытием 12 наших истребителей. Машина Якова была атакована 16 немецкими самолётами. От гибели самолёта спасли искусство пилотирования и смелость командира, а также умелое взаимодействие с пилотами прикрытия. В бою было сбито два самолёта противника –– экипаж самолёта Орлова израсходовал весь боекомплект. Самолёт вернулся в часть с успешно выполненным заданием.
За бесстрашие, за слаженные действия экипажа и умелое выполнение самых сложных заданий командование полка назначило Якова Орлова командиром звена. И оно не ошиблось в выборе: только за четыре месяца личный состав звена получил 31 благодарность командования за отличную работу.
Экипаж Орлова только в начале сентября восемь раз вылетал на фотографирование переднего края обороны противника на участке Митава –– Бауска. При выполнении заданий самолёт встречался огнём немецких зениток, его атаковали четыре истребителя. Но экипаж умело отбивал атаки немцев, уклонялся от снарядов зениток и успешно фотографировал заданные площади. Им удалось вскрыть новый оборонительный рубеж противника, состоящий из противотанковых рвов, дотов, траншей и позиций для артиллерийских и миномётных батарей. Эти ценнейшие сведения помогли наземным войскам успешно провести наступательные операции.
Любое, самое сложное задание было по плечу Орлову, и он был неутомим и бесстрашен в их выполнении. На всю жизнь врезался в память один из опасных полётов 14 сентября 1944 года. Яков Никифорович так рассказывает о нём:
–– Вылетели мы в 4 часа утра. Прямо при взлёте нас подкараулили два немецких истребителя. На высоте 800-900 метров они атаковали нас, попали в мотор, и самолёт загорелся. Прыгать с парашютом было нельзя, так как у штурмана уже в кабине была обнаружена неисправность парашюта. Не бросишь же боевого друга. Я быстро развернул горящий самолёт и сумел посадить его на своём аэродроме, несмотря на то, что один двигатель не работал и горел. А когда сели, то быстро покинули горящий самолёт и скрылись в кустарнике. И это было сделано вовремя, потому что немецкие истребители низко пронеслись над горящим самолётом и прошили его пулемётными очередями. Машину спасти было невозможно. А через два часа мы на другом самолёте вылетели на выполнение задания. Всё сделали, как положено, возвращались домой с лёгким сердцем, с чувством исполненного долга. И вдруг над своим аэродромом увидели воздушный бой, в котором принимали участие все наши самолёты. Немецких самолётов было также предостаточно. Нам ввязываться в бой было нельзя, потому что у нас были ценные разведданные, которые ждало командование, да к тому же горючее было на исходе. Мы уже начали приземляться, уже выпустили шасси, когда у нас на хвосте появился немецкий истребитель и своей пулемётной очередью пробил шасси. Спускаться нельзя и в воздухе не будешь болтаться. Тогда я принял решение садиться на фюзеляж. Жалко машину, но не было другого выхода. Приземлились удачно. Такой выдался день –– два раза подбили, а экипаж невредим и задание выполнено.
Да, иногда уже на родном аэродроме, приземлившись после трудного полёта, думаешь: как это удалось остаться живыми? Я считаю, что каждый командир, если он действительно командир, обязан выполнить любой приказ, даже если это грозит ему гибелью. И многие лётчики так и поступали…
Всего за годы войны экипаж Орлова совершил 185 вылетов. За образцовое выполнение боевых заданий и проявленные при этом мужество и героизм, Якову Никифоровичу Орлову 23 февраля 1945 года было присвоено звание Героя Советского Союза. Яков Никифорович считает, что такой успех был возможен только благодаря дружному и слаженно работавшему экипажу.
–– Вместе со мной всю войну пролетали штурман Фёдор Лежнюк и стрелок-радист Иван Круподёров. У нас были одни мысли, одни взгляды, мы делили на троих хлеб и махорку, победы и поражения. А самое главное: мы знали, за что воюем, и даже в самые трудные времена верили в победу, и эта вера шла с нами через всю войну.
9 мая 1945 года Яков Никифорович записал в своей лётной книжке: «Конец войне –– День Победы! Конец немецкой агрессии. Больше отныне и навсегда немецкие зенитки не стреляют по мне и «фоккеры» не гоняются. Да здравствует Победа!»
2 июня 1945 года Яков Никифорович Орлов принимал участие в историческом параде Победы в Москве. За свою долгую жизнь он ещё дважды шествовал по Красной площади в торжественном марше: на параде в честь 55 летия и 60 летия Великой Победы.
За свой ратный подвиг Орлов награждён орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны 1-й степени, орденом Красной Звезды, медалями.
После окончания войны ещё 12 лет Яков Никифорович служил в авиации, летал на самых современных машинах. Летал сам и учил летать молодёжь. После увольнения своим местом жительства выбрал Тамбов –– город, где он «встал на крыло». В 1959 году пришел на завод «Электроприбор» и проработал три десятка лет инженером механического отдела. Я. Н. Орлов не оставался в стороне от общественной жизни: при его непосредственном участии был создан совет ветеранов завода, который он возглавлял многие годы. А в 1970 году в Тамбове на Октябрьской площади открылся мемориал воинам-тамбовчанам, погибшим в годы Великой Отечественной войне, и именно Я. Н. Орлов в составе делегации был удостоен чести доставить из Москвы от памятника Неизвестному солдату в Александровском саду Вечный огонь в Тамбов.
Вспоминая военные годы. Яков Никифорович говорит:
–– Не могу забыть своего верного «железного» друга –– самолёт ПЕ-2. Американские самолёты готовились на продажу, они были красивее советских. А россиянам было не до дизайна, перед нами стояла одна задача –– выпустить военной техники в большем количестве и с лучшими боевыми качествами. Поэтому наш самолёт дымит, пыхтит, а тянет. А моторы на самолётах не работают, а поют. У нас семья певучая, это от мамы пошло, она в церковном хоре пела, а я подпевал ей. Вот на певучий манер я и моторы налаживал. У нас и сейчас семья музыкальная: есть певцы, музыканты.
Со своей женой Зинаидой Михайловной Яков Никифорович познакомился на фронте. Она так рассказывает об этом:
–– В октябре 1943 года я дежурила на аэродроме. Вижу, приземлился самолёт. Я подошла, спросила: «Всё в порядке, ребята?» Ушла в свою машину и тут один из пилотов, высокий, статный, подходит следом. Представился Виктором. Вечером после кино пошёл провожать вместе с. моим командиром медицинской службы. А утром, когда я пришла на службу, он смотрит на меня и смеётся: «Теперь я знаю, кто тебя пленил. Яков –– смелый, боевой парень, и если ты ему понравилась, то он добьётся ответной симпатии». «Какой Яков? –– удивилась я. –– Он представился Виктором». «Всё правильно. Виктор –– от слова Виктория, что означает –– победа. Я и говорю, что из его плена тебе теперь не вырваться». И командир оказался прав: с того дня мы с Яковом не расставались. Мои переживания во сто крат увеличились –– до этого я вместе со всем обслуживающим персоналом переживала за всех своих лётчиков: уйдут на задание, а мы смотрим в небо, ждём, гадаем, все ли вернуться? А тут свой, близкий человек, который с каждым днём всё роднее становился.
Был такой случай: когда у Якова подбили самолёт, то командир эскадрильи отдал ему свой, он у него не с номером, а со звёздочкой был. Вот я эту «звёздочку» и высматривала среди всех. А тут среди приземлившихся не вижу «звёздочки». Я бегом к самолётам, к стоящим там лётчикам: «Ребята, где Яшина “звёздочка”? Что с ним?» А ребята улыбаются: «Успокойся, не переживай так, живой он. Да вот он идёт».
А Яков подошёл, обнял меня за плечи, грустно так произнёс: «Нет моей “звёздочки”, сгорела». И тихо, только для меня говорит: «То их было две у меня, а теперь ты одна будешь светить». –– Зинаида Михайловна тяжело вздыхает, вытирает бежавшие по щекам слёзы, затем продолжает:
–– Если бы вы знали, как тяжело вспоминать. Я родом из-под Витебска. До войны работала фельдшером в Минской области. 22 июня собралась в гости к парню, нарядилась в белое платье. И тут услышала выступление Молотова. В доме сидеть не могла, хотелось быть среди людей. Вышла на улицу, в парке встретила знакомого парня, присели на скамейку –– поговорить, проститься. Мы понимали, что завтра оба отправимся на фронт. А он был почти рядом : небо над нами вдруг почернело –– это немецкие самолёты сплошной чёрной тучей шли на восток.
23 июня я уже была в части под Минском на аэродроме Мачулище. А 24-го город бомбили. Небо опять стало чёрным от немецких самолётов. А наших ни одного не видно.. Так больно было на это смотреть. Мы направились к Могилёву. Все дороги были запружены беженцами и отступающими частями армии. А немцы летали над колоннами так низко, что даже их лица с торжествующей ухмылкой было видно. Они расстреливали людей в колоннах, гонялись даже за одиночками, пытавшимися скрыться от этого ада. Все дороги были усеяны трупами. Тот, кто пережил этот кошмар, никогда его не забудет. А как забыть ребят-лётчиков, погибших в первые два года войны? Их было столько, что и не сосчитать: прибывал полк –– одну-две недели воевали и уходили на переформирование, так как оставалась треть, а иногда и буквально единицы самолётов, и личного состава. А мы, ждущие на земле, каждого из них оплакивали…
–– Да, так оно и было, –– вступил в разговор Яков Никифорович. –– мы, находясь в небе, твёрдо знали, что на земле нас ждут, верят в нас. –– Потому так и дрались, так защищали наших близких, нашу Родину.
В этом году Я. Н. Орлову присвоено звание «Почётный гражданин города Тамбова.