Рассказ
Живностью Пётр Иванович увлекался с детства . Живя в селе, волею судеб, маленький Петя был погружен во многообразие сельской природы. Мало что могло ускользнуть от глаз любопытного парнишки: голуби, попугайчики, канарейки, декоративные куры и прочее живое тащилось юным натуралистом в дом постоянно.
Ни уговоры, ни наказания отлучить дитя от его привязанности к животным успеха не приносили. Устав бороться с увлечением отпрыска, предки плюнули на его выходки и лишь со стороны дивились происходящим.
Движение по жизни ( сначала Пети и с возрастом - Петра Ивановича ), в независимости от условий проживания, всегда сопровождалось контактом с братьями меньшими. Даже, учась в институте, в общежитской комнате Пётр умудрялся содержать аквариум или клетку с канарейками, что не всегда радовало соседей по комнате.
Будущее Петра Ивановича складывалось с переменным успехом, но всегда в сопровождении милых сердцу существ. Так и дожил со временем любитель природы до материального благополучия.
Уже в солидном возрасте , занимая приличную должность, обладая собственным домом в городе и дачей в элитном районе, Пётр Иванович ни только не охладел к своему хобби, но и приумножил его возможности.
Любил седеющий метр на досуге помлеть в кругу своих любимцев. В голубятне мог просиживать часами , восхищаясь подобием человеческих отношений у птиц.
-- Всё, как у людей - взахлёб рассказывал он своим друзьям - и любят , и изменяют, и даже «голубые» среди них водятся! С ума сойти...
А на лето часть своего хозяйства Пётр Иванович переводил на дачу. В специально оборудованном птичнике разгуливали разных мастей и пород куры, мерзко стрекочущие цесарки, взрёвывал красавец павлин. На веранде, в вольере захлёбывались трелью кенары, что приводило Петра Ивановича в неописуемый трепет.
Вот и теперь, в пригожий субботний вечер, когда дачи заполнялись соседями, их родственниками и друзьями, Пётр Иванович, вдоволь пообщавшись со своими питомцами, в шортах вывалился на грядки с овощами, дабы салатик сварганить к ужину и расслабиться за рюмкой «супа» под яблоней, где жена уже накрывала стол. Не успев хлопнуть вторую, голоса за калиткой уже в нетрезвой форме выкликнули Петра Ивановича из-за стола и увлекли разговором приобщиться к их компании.
Сосед по даче Иван Степанович мент, недавно ставший пенсионером, любовно относился к житейским слабостям Петра Ивановича и к его общительному характеру.
- Не дело, Петя,- фамильярно раскинув руки, направился к соседу сосед - что же это ты тихо сам с собой ведёшь беседу?.. народ, может, тоже интересуется?
- Пётр Иванович растянул улыбку на весь портрет и потребовал от пришедших присоединиться к трапезе.
- Не, не, не ... - закочевряжился Иван Степанович, но, тем не менее, продвинулся к столу - разве что по единой ... и ко мне!..
Спутник Ивана Степановича не был знаком Петру Ивановичу, поскольку был приезжим родственником соседа из вновь образовавшегося зарубежья, но человек, похоже, свойский, а по сему не заставил себя долго упрашивать и последовал примеру пенсионера. Выкушав по единой, и, не прислушиваясь к возражениям жены Петра Ивановича Инги, потянулись на соседскую дачу. Тут же появилась Катерина - жена мента в отставке и категорически повлекла за собой жену натуралиста.
Отмечались соседи, как всегда, по всей программе и песнями, охмелев,
заполняли всю округу, часто вовлекая своей общительностью в компанию и других соседей.
Так случилось и в этот раз. Присоединились ещё несколько человек из соседей. Загудели. На других дачах, судя по громкой музыке, тоже не говели.
Чуча, поджарая смесь карликового терьера и болонки, охранявшая хозяйство Петра Ивановича, заинтересованно вертелась между хмелеющими дачниками в надежде на презент. Иногда получалось. Дачники её за буйный нрав называли «Таможня». Без пропуска по дачной улице ни кому не пройти: не подаришь что-нибудь вкусненького, облает с ног до головы. И лаяла-то Чуча не по-собачьи: как зальётся, родимая, лай в сплошной визг сливается.
Допоздна отводили душу соседи и по « конурам» разбрелись глубоко за полночь.
Пётр Иванович с перегреву сходу окунулся в глубокий сон.
Может ли человеку под глубоким кайфом что-нибудь снится? А Петру Ивановичу снилось и даже слышалось:
- Проснись, Петь, проснись. Что-то Чуча разрывается. Выйди. Может кого чёрт занёс по - пьянке.
- Отстань - буркнул Пётр Иванович и завалился на другой бок.
- Ну,блин Клинтон - уже не на шутку возмущалась Инга и спихнула мужа с дивана.
- Ты, что спятила? - в свою очередь озлился Пётр Иванович и уселся на полу.
- Иди проверь!.. Нажрался. Иди, говорю.
Пётр Иванович, кряхтя и чертыхаясь, поплёлся в кладовку, взял ружьишко,
вправил патрон заряженный крупной солью в ствол, и вышел на террасу.
Чуча, не унимаясь, бросалась в сторону курятника, демонстрируя свой неподражаемый лай.
- Ты бы хоть голос подал - почему-то шептала в ухо жена.
- А тебе, что Чучи мало? - и ещё нетрезвым голосом произнёс – Ик-то-там?
У курятника послышался какой - то шум и усилился Чучин визг.
Пётр Иванович бабахнул. Таможня стала успокаиваться и вскоре подбежала к хозяевам, помахивая своим поросячьим хвостиком. Удовлетворённая исполненным долгом, потягиваясь, поскуливала. Втроём проследовали к курятнику и, убедившись, что следов преступления нет, удовлетворённые вернулись к дому.
Пётр Иванович, раздосадованный тем, что его грубо сорвали с дивана и отправили в ночь, остограммился в тайне от жены и вернулся в тепло постели.
Утренняя свежесть располагала к глубокому сну до храпа. В распахнутые ставни окна вливалась птичья колготня и редкие лучики солнца через крону орехового дерева.
Чуча связалась с кем-то из прохожих и вымогала своё. Запахло поджаренной свежей картошкой, что приятно щекотнуло по носу храпящего Петра Ивановича , он зашевелился и подал голос:
- Ну, что там, мать?.. Чукча кусить хочет.
- Спи, спи - послышалось в ответ - до обеда ещё время есть - подначивала Инга. А со двора уже слышались голоса и настырный, заведомо ментовский, стук в калитку.
- Ну, ты даёшь, сосед! Уже водка потеплела, а ты всё дрыхнешь. Пора, красавец наш, вставай, вставай, родимый, - дурашливо гремел Иван Степанович.
Пётр Иванович сбросил ноги с дивана и обмяк сидя. Вставать не хотелось, но от соседа не отстать. Если вцепится, - бульдог-бульдогом.
Нашествие соседей Инга восприняла как должное и уже накрывала стол.
Выйдя на веранду, ещё сонный метр с восхищением заслушался трелью кенаров в вольере и на время забыл о гостях.
Катерина, не мешкая, подключилась к организации застолья, с явным удовольствием похрустывая малосольным огурчиком.
Не успели гости и хозяева обосноваться за столом, как со стороны курятника послышался какой-то шум и хоровое кудахтанье кур.
- Что за чёрт? - подумал Пётр Иванович и приподнялся из-за стола.
- Да сиди ты, Петя, - запротестовал Иван Степанович - твой Петя сам разберётся со своим гаремом. Давай сперва причастимся. Но Пётр Иванович не возымел гласу соседа и поспешил в сторону непрекращающегося шума.
Раздосадованный Иван Степанович махнул рукой и остограмился самолично. Тем временем хозяин, подойдя к курятнику, почему-то принял г-образную позу и с открытым ртом смотрел во внутрь. Тут-то и всё застолье заинтересованно потянулось к месту события.
- Во! - всплеснула руками Инга - опять притащил. Да когда же ты угомонишься? - запричитала жена, глядя на дерущихся петухов. - Тебе, что?.. своих мало ?
- Да не приносил я - оправдывался в недоумении хозяин.
Два кочета,свой и пришелец, в изнеможении уродовали друг друга. Хозяин наседал, чему Пётр Иванович нескрываемо радовался. Куры, в заметно увеличенном количестве, стоя полукругом, созерцали поединок.
Пётр Иванович, открыв дверь, протиснулся в вольер, отнял у своего кочета чужого и передал его жене.
- Брось его в клетку в крольчатнике. Потом разберёмся ...
За зимником в вольере на навесе из шиферных листов зияла дыра. Валялись обломки шифера, мешок и просматривались следы крови на стойке навеса.
- Во, бля, - загоготал Иван Степанович - когда крадут - убывает, а тут на те... Чё ни ко мне ... гады... - радовался и сожалел мент. - Смотри, крепко, видать, напоролся. Хорошо хоть живым остался, здесь не сдох. Соседи твои постарались, наверно. Вчера, видел, сколько их было? -бубнил Иван Степанович - шпана по пьянке поживиться, наверно, вздумала ... Султана, небось, бомбанули?
Султан - сосед, что слева - общительный мужик, вчера тоже принимал активное участие в пирушке, а по сему во дворе ещё не появлялся. Видимо отлёживался.
Земельные участки соседей разделялись сеткой-рабицей и серьёзным препятствием такое ограждение не являлось. А тут ещё Султан у курятника Петра Ивановича соскладировал брёвна и пеньки после осенней корчёвки застаревших плодовых деревьев, что являлось своеобразной лестницей на навес птичника чем, видимо, и воспользовались злоумышленники.
Вскоре и Раиса, жена Султана, выплыла на крыльцо и, потягиваясь, направилась с чайником к колонке за водой. Увидела столпившихся у курятника соседей, подошла к ограде.
- Чё, кур считаете?
- Считаем, считаем - щерился Иван Степанович - иди лучше своих посчитай.
- А что случилось? - не унималась Раиса- Обокрали что ли?
Вышел, ссутулившись, Султан и, слегка покачиваясь, направился к жене.
- Иди кур своих посмотри, если они ещё там есть - подначивал мент.
Султан и за ним Раиса поспешили к своему курятнику.
- Вроде на месте - огласил бедолага удовлетворённо, но, тем не менее, стал пересчитывать своих пернатых, тыкая пальцем в направление каждой курицы. И вдруг разразился отборным матом:
- ... ... ... , восемь штук не хватает ... и петуха ... во, гады. А у тебя тоже звизданули? - Громко интересуется Султан в сторону соседа.
Двор Петра Ивановича наполнился гоготом и пересудами. Выдвигались версии содеянного, но всё упиралось в соседа с тылу. Султан,узнав, что его недостача очутилась в курятнике Петра Ивановича, притащился с мешком и с бутылкой первача, дабы забрать пропажу и за одно опохмелиться. Не сговариваясь, мужики, оценивая содержимое «фунфырика», приняли на грудь.
- Да садитесь за стол, что вы стоя-то? - приглашала Инга. Но Султан с мешком уже шествовал к курятнику.
- Смотри чужих не нахапай - вслед подначивал Иван Степанович - И чё торопишься? Пусть хоть яйцами расплатятся за ночлег твои курочки.
- А где петух? - из курятника кричал Султан.
-Ищи, ищи - не унимался Иван Степанович - может его и не было, а может, и упёрли.
- Да ладно тебе, Степаныч, пусть забирает, - сжалилась Инга - Иди, забери в крольчатнике.
- Скажи спасибо, что во время отняли, а то пришлось бы панихиду по твоему кочету справлять - не унимался шутник.
- Чё? - задиристо завозмущался Султан - Ещё не известно по кому пришлось бы справлять. Давай сведём на нейтральной полосе, тогда посмотрим.
Но когда он увидел своего окровавленного петуха, охота сводить кочетов у задиристого соседа пропала. Султан отнёс кур в свой курятник и вернулся к столу.
Эх раз, ещё раз и... мужиков потянуло на разборки. В обход отправились к соседу с тылу. Настроенная агрессивно делегация, подойдя к калитке,громко засвидетельствовала своё появление, но...поезд ушёл.
Вчерашнюю весёлую компанию, как ветром сдуло.
- Чует кошка чьё мясо съела - возмущался воинственно настроенный Султан.
Ни с чем вернулись на дачу к Петру Ивановичу с целью продолжить пирушку.
Удивила компанию позиция соседского пса Тарзана - здоровенного злющего кавказца: что-то его всю ночь не слышно было. Такое ощущение, как-будто его подменили. Вот и теперь молча моргал из будки своими бесстыжими глазищами ни на что не реагируя. Подкинули, может, что? А, может, задобрили чем? За то Чучей Пётр Иванович был доволен. Не продажная!
В полицию обращаться не стали-дохлое дело.А со шпаны что возьмёшь? Не пойман - не вор!