Сон в руку, или Зенит завтрашнего дня

 
Сон – в руку, или – «Зенит» завтрашнего дня.
 (История, рассказанная неизвестным болельщиком, враки – наверное).

 Он долго не мог уснуть: ворочался, вставал покурить-пописать, проваливался, минут на десять, в ненадёжную дрёму – и тут же опять вскакивал в холодном поту.
 Предчувствия – предчувствия, а тут ещё в мерзкой газетёнке гороскоп гнуснейший:
«Воздастся Вам на этой неделе – по делам Вашим…..».
Гадость какая!
Наконец – вроде уснул.
И только девчонки полуголые, что у Киркорова за спиной по телеку танцуют, сниться начали – визг тормозов под окнами.
Ох ты, Боженька мой – не уж то? Босыми ногами по полу ледяному протопал, в окошко выглянул – и точно, под окнами – Чёрный Воронок стоит.
 Батюшки-святы, допрыгался!
Бросился в рюкзачок кружки-ложки собирать, бельё чистое. А где же мешочек с сухарями, загодя насушенными? Куда это его жена задевала? Ведь говорил же сто раз – на виду держи – мало ли что!
Тяжёлые шаги по лестнице, в дверь даже звонится не стали – своим ключом открыли.
Входят двое, в штатском, неприметные все из себя.
- Фурсенко, Сергей Александрович? Президент футбольного клуба «Зенит», город Санкт-Петербург? Очень приятно, с вещами – на выход.
О, святые Угодники, за что мне это всё?
Сажают в машину, завязывают глаза какой-то тряпкой, везут – час, другой, третий.
Вдруг, в приоткрытые окна машины, врывается запах моря – всё острее, острее.
Выводят из машины, под руки тащат по каким-то ступеням, по спирали, вверх – вверх.
Сажают на табурет, снимают с глаз повязку.
Постепенно возвращается зрение: полутёмный просторный зал с высоким потолком, громадный камин, пылающий в правом углу зала, у камина – невысокая фигура в чёрном.
Человек в чёрном не торопясь, задумчиво – ворошит кованной кочергой угли в каминной топке, потом аккуратно ставит кочергу на специальную подставку, оборачивается.
Так и есть, сбылись худшие опасения – Сам, Путин, Владимир Владимирович!
О, пощадите, Боги!
- Ну, Сергей Александрович, - довольно таки спокойно спрашивает Путин, - Что же это Вы с командой сотворили? И Игры никакой нет, и игроков местных разогнали, на их места иностранцев всяких набрали. Ну, зачем это всё? Отвечайте, не злите понапрасну.
- Дык это, Владимир Владимирович, - сам Фурсенко, и голос его – оба дрожат непритворной дрожью, - Вы же знаете, «Газпром», он же - №1 в мире газовом, вот и «Зенит» номером один должен стать. Иначе как же: Спонсор - №1, а Команда спонсируемая - № 10? Нонсенс. Вот я и разогнал шушеру всякую, на их место Звёзд дорогущих набрал. А что делать – надо на первые футбольные роли выбиваться?
Путин задумчиво прохаживается по залу, заложив руки за спиной, неторопливо подходит к массивному кожаному креслу, садится, устраивается поудобнее, закидывает ногу на ногу, задумчиво глядя на розовые – с сиреневой поволокой - угли камина, веско произносит:
- Бизнесмены вы хреновы! Всё бы вам первым номером быть. А зачем, собственно? Я вот тут 1980 год вспоминаю – как мы за «Зенит» тогда болели. Как болели! За бронзу тогда бились – впервые. А команда какая – упасть и не встать, почитай, большинство – питерские пацаны, – ребята с нашего двора, – образно выражаясь. А Володя Казачонок – это что-то. Боец настоящий, до конца всегда бился.. Выигрываем, или – проигрываем, Володя всегда в пене бегает, что твой лось педальный, - по полной выкладывается! Только так и надо. А место конечное, в чемпионате занятое, - и не важно совсем. Главное – чтобы - свои все ребята, питерские, и – до конца бьются, как Володя Казачонок.
Идём мы после матча по Кировскому парку, пацаны орут: «Зенит – бронза звенит!», а девчонки пьяненькие совсем другое кричат: «Я хочу родить ребёнка от Володи Казачонка!».
Понятна, Вам, Сергей Александрович, эта сентенция?
- Конечно, понятна, Владимир Владимирович! – Фурсенко отвечает, - Исправим ошибки, непременно.
- Да, - Путин задумчиво трёт переносицу, - Надо ошибки исправлять. Первым делом, тренера хорошего поставим – да что там далеко ходить, вот Владимира Казачонка и поставим, достоин, заслужил. А далее – надо всех наших в команду вернуть, любой ценой, - Кержакова, Быстрова, Власова, Филатова, Игонина, Астафьева, Белоногова, Козлова, Евстафьева, да и Сычёв – то же наш по факту, полный перечень я отдельно представлю.
- Разрешите выполнять? В смысле – исправлять? – Встревает Фурсенко.
- А, что? – Возвращается Путин в реальность, - Исправлять надо, но не Вам, извините.
- А меня, что же - расстреляют? – Роняя скупую слезу вопрошает Сергей Александрович.
- Ну, зачем же, - улыбается Путин, - Вы на Таймыр поедете, в горы Бырранга – газ искать природный. Будете там - №1, так и в Книжке Трудовой запишем – «Бырранг - №1»! Довольны, надеюсь?
От нешуточного облегчения Сергей Александрович даже облегчился немного.

Проснулся, слава Богу – сон только. Только неудобство какое-то ощущается.
Сунул руку под одеяло, и, точно – сон в руку!