Сипящий динамик тихонько наигрывал «Темную ночь» - любимую песню моего деда. Ее пели еще в годы Великой Отечественной… Самой кровопролитной войны в истории человечества. Как тогда думали. А потом, в середине двадцать первого века, наступила настоящая «темная ночь», Dark Night. Так Пентагон прозвал свою операцию по «дарованию свободы, демократии и порядка для России», на самом деле направленную на силовой захват природных ресурсов и территории России.
Внезапно песню перекрыли колокола громкого боя, которые тут же заткнул своими матюками каперанг Мягков:
- Вашужмать! Всем боевая тревога! Наши доблестные наземные локаторщики просрали целое звено авиакрейсеров!!! И если наши не менее доблестные артиллеристы с «Николая Второго» тоже слажают, то можете заказывать цинковые гробы для всего их экипажа! Цветочки на могилку я беру на себя, черт бы их побрал!
Пока разъяренный командир крейсера отчитывал команду крейсера-побратима за их убогость (естественно Мягков использовал куда более г[cut]лубокие обороты великого и могучего), я успел одеться по форме и почти добежал до своего места по боевому расписанию. А именно – кабины истребителя палубного базирования Су-63.
- Андреич!!! Боезапас стандартный? – огорошил меня вопросом Михалыч, техник моей машины – невысокий мужичок лет пятидесяти с рыжей растительностью на лице.
- Пошутил чтоль? Откуда ж мне знать, я в отдыхающей вахте был. Я вообще не в курсе че там творится! – ответил я пытаясь восстановить дыхание. Пробежаться почти через весь крейсер – это вам не по квартире до туалета сходить.
- Ага. Значит стандартный.
- Истребителям! – снова ожил «глас неба», или «папа», как за глаза прозвали командира. – Боезапас противокорабельный!
- Понял? – попытался я перекричать «папу».
- Да понял, понял – отмахнулся Михалыч и понесся к арсеналу, чтобы захватив по пути помошников притащить тележку с торпедами и заменить ими на подвесах истребителя кассеты с обычными ракетами. А я тем временем нацепил шлем и внимательно слушая командира стал забираться в кабину машины.
- Пока на земле все спали, с юга, под прикрытием гор, прорвался отряд противника состоящий из трех крейсеров. Наш всеми фибрами души до самой печенки любимый красавец-побратим невинноубиенный Николашка не смог взлететь. Точнее попытался, но его тут же посадили. Подойти близко эти уроды пока не могут – артиллеристы там все же продрали глаза и стали палить во все стороны. Но и взлететь им не дают – расстреляют к чертовой матери.
Командир замолчал на пару мгновений. Видимо знакомился с оперативной сводкой.
Надо сказать, что корабли серии «Император» имели много достоинств, но и один немаловажный недостаток. При взлете его двигатели жрали столько энергии, что отрубались все остальные системы, в том числе и приводы артиллерийских установок.
- В общем так. Сейчас мы срываемся с места и идем на всех парах туда же. Но еще раньше нас туда несутся наши дорогие истребители. Ребятки! Уродуете там все по максимуму. Сносите все что можете. Если кто завалит тушку – представлю к ордену, не пожалею вазелина. Все, истребителям – взлет по готовности.
Слушая «папу» и знакомясь с информацией на экране я не заметил, как техники во главе с Михалычем поменяли вооружение. Кто-то постучал в фонарь машины:
- Командир, можешь взлетать!
Я машинально кивнул, дочитывая сводку. Бой предстоял тяжелый – впереди нас ждали три крейсера класса «Джаггернаут». Сильные машины, но совершенно не способные вести бой против легких машин – истребителей и штурмовиков. Хотя этот недостаток компенсировался их огромной живучестью – завалить такую дуру мог только другой крейсер, да и то не всегда.
Авиакрыло нашего крейсера состояло из девяти машин, все – «сушки» седьмого поколения. Нашей задачей сейчас было не уничтожить врага (хотя, конечно, желательно), а максимально их потрепать и оттянуть внимание на себя, пока не подгребет наш крейсер – «Александр Третий».
- Ведомые, вы как? – спросил я на радиочастоте звена, попутно застегивая шлем на подбородке и проверяя системы машины.
- «Трезубец», все в норме!
- «Кувалда» готов!
- Это «Джокер». – в этот раз я уже обращался к диспетчеру. - Прошу разрешения на взлет.
- «Джокер», это диспетчер. Взлет разрешаю. Открываю ангар.
На левом борту, ниже артиллерийской палубы, открылись дверцы ангара, скрывающие за своей броней три истребителя. Такие же створки открылись по правому борту и на корме. Это тоже было отличительной особенностью крейсеров класса «Император» - наличие палубной авиации. Естественно не в масштабах авианосцев, которые тягали до полутора сотен боевых машин, включая штурмовики и фронтовые бомбардировщики. Но тем не менее – и этого порой было предостаточно, чтобы переломить ход боя. Спустя мгновение машина с нарисованным черной краской шутом на хвостовом оперении вырвалась из полутьмы крейсера на свет дневной.
До места дислокации «Николая Второго», который занял обратно отвоеванную буквально неделю назад авиабазу «Теберда», было двадцать километров. Для истребителя – полторы минуты лета. Для крейсера – минут десять, а то и пятнадцать хода. Для «Николая» и полторы минуты могли оказаться роковыми – судя по показаниям радара американцы подбирались все ближе и ближе, осмелели сволочи.
- Форсаж! – приказал я ведомым, и радостно заметил, что и два других звена, рванули на предельной скорости, с огромными перегрузками. Не хотелось бы оказаться в самом пекле втроем. Уже через минуту мы оказались в зоне обстрела «Джаггернаутов». Но это нас беспокоило мало – попасть по нам для их неповоротливых орудий было непосильной задачей. Обычно такие крейсера используют для прикрытия авианосцев. Но тут, видать, командование противника решило пойти ва-банк.
- Наконец-то! – это прорезался голос диспетчера с «Николая». – Принимаю вас, все в норме, воздух чист.
- Угу… а что вам тогда тут воняет под носом своим выхлопом? – пробурчал я под нос.
И уже громче, в открытый эфир выкрикнул:
- Вас приветствует дикая эскадрилья с «Александра Третьего, Тишайшего»! – И тут же, пронесся на огромной скорости мимо ходовой рубки «Николая» пуская первую торпеду в носяру одного из «Джаггернаутов», и сразу начал уходить с опасного курса.
- Это вы-то с тишайшего? Да не поверю ни в жизнь! Совсем охренели, на семистах километрах в час мимо рубки носиться! Нас тут чуть не сдуло нафиг!
- Леха!!! ЛЕХА!!! Ты чтоль?
- А то! – отозвался Алексей Митрофанов, мой давний друг, а по совместительству руководитель полетов лежавшего на грунте пузом крейсера. - Вы там как? Прикроете? А то мы тоже хотим повоевать!
- Проснулись, блин! Где ж вы раньше-то были?
Уже через полминуты в воздух поднялись еще девять машин. И тут такое началось!!!
- Внимание! – раздался бархатный голосок «Настеньки», системы оповещения истребителя. – На радаре множество отметок, приближаются с юга.
Вот только этого и не хватало. Ловушка. Как котят заманили. Сейчас эти три десятка истребителей с недобитого неделю назад при штурме базы авианосца, который мы так и не смогли нагнать, дадут нам жару. Да и авианосец присоединится. Захватить базу захватили, а вот в охранении оставили только нас. Все остальные ушли в другой район.
О, а вот и нашего комэска, «Ядро», сбили ракетой… Хорошо катапультироваться успел. Вашу мать…
- Вашу мать! – это снова был голос Мягкова. – Ну как так можно, а?!?! Если мы выберемся из этой заварухи, я лично, слышите – ЛИЧНО, буду вставлять фитили локаторщикам! «Джокер», родной, принимаешь командование над эскадрильей.
«Джаггернауты» стали отходить под прикрытие истребителей и авианосца. Теперь достать их не сбив истребители противника было нереально – тяжелые и неповоротливые торпеды шустрые и маневренные истребители просто-напросто расстреляют.
На дистанцию уверенного обстрела наконец-то вышел «Александр Третий». Смотри-ка, какой молодец, за девять минут добрался. Интересно, главному механику медаль дадут, или пистон вставят, что он так изнасиловал силовую установку?
Первый же залп накрыл неприятеля, но не принес ему значительных повреждений. Пользуясь неразберихой под шумок таки поднял свое бренное тело «Николай». Как только он набрал необходимую высоту – тут же открыл огонь из всех стволов, благо его положение относительно неприятеля позволяло вести огонь всем бортом. Но и это не давало ощутимого результата.
А у нас, истребителей в смысле, началась самая что ни на есть веселуха. Белые росчерки ракет по голубому небу, за которыми следуют взрывы. А иногда, если повезет, и диалог, примерно такого типа:
- Я «Молот»! Меня подбили. Как сито, крылья на соплях держаться! Иду на базу!
- Это база. «Молот», у меня для вас две новости, хорошая и плохая. Плохая – садиться некуда, артиллерией размесили весь аэродром. Хорошая новость – ремонтные ангары так же развалились, так что падайте где угодно, машина все равно больше не встанет.
- Принял плавно, катапультируюсь!
И через пару мгновений видно как отделяется пилотское кресло, как раскрываются парашюты и как неуправляемая машина врезается в грязно-коричневую почву под килем.
- Суки, что ж вы делаете…
На моих глазах «Николай Второй» получил удар в борт со всех трех американских крейсеров одновременно. Бортовая броня не выдержала такого издевательства над собой и дала трещину в районе стосорокового шпангоута – машинного зала… Крейсер стал стремительно терять высоту. Техники увеличили подачу энергии и кое-как замедлили падение, но удар о землю был страшен. Крейсер погиб. Хорошо хоть не взорвался. Твари, знали куда бить… Если выживу, то гэбистам будет над чем поломать голову – откуда у противника сведения о уязвимых местах наших крейсеров.
Теперь в воздухе был только один крейсер с десятью истребителями с нашей стороны и три крейсера с двумя десятками машин противника в купе с авианосцем. Шах и мат. Нас просто раздавят.
- Так, ребята, спокуха на лицах, работаем. – почему-то голос «папы» меня успокоил. - «Джокер», обеспечь нам разворот, отгони мошкару от бортов. Наши зенитки уже не справляются.
- Группа, прикрывайте меня. - отдал я приказ одним нажатием клавиши. Ребята в ответ качнули крыльями, что значило «Вас понял». В такой напряженной борьбе не было ни сил, ни времени разговаривать.
Я начал уходить вверх, на пятикилометровую высоту. Спускаясь на огромной скорости с верха «горки», которую я начал делать, у меня был шанс сбить несколько машин противников – они просто не успеют среагировать. А тех кто решит мне помешать – отсекут ведомые.
- Ну чтож, повеселимся…
Машина пошла в пике. Очередь. Мимо. Еще очередь… Снова мимо. Черт. Надо сосредоточиться.
Очередь… Мим… ПОПАЛ!!!!
- Предельные перегрузки. Предельные перегрузки. – это «Настенька» так пыталась заботиться о моем здоровье.
- Горит, бубновый!!!! Заткнись, не до тебя, не видишь чтоли???
В глазах темнеет, но я не сдаюсь этому мороку. В азарте снова и снова жму на гашетку. Бортовая артиллерия Су-63 – две авиапушки и четыре пулемета – жрут боеприпасы как бегемот веники. Но ничего, недолго осталось. Главное дать «Александру» развернуться, а там уже проще будет, сможем уйти. Вроде и с «Николая» кто-то жив остался, рядом с гробанувшимся крейсером видны спасательные экипажи. Может и Лешке повезло?..
- Внимание! – снова в ушах зазвучал голос «Настеньки». – Обнаружены
неидентифицированные цели. Приближаются с юга.
«Эт-то что еще за хрен с горы…» - пронеслось у меня в голове. И тут же я узнал что это за «хрен» такой – на открытой волне кто-то заговорил по-русски.
- Внимание! Говорит командир линкора «Иван Грозный»! Силы США, предлагаю вам сдаться, иначе вы будете уничтожены. Повторять просьбу мы не немерены. У вас есть сорок секунд, пока вы не войдете в зону поражения наших орудий. Сопротивление бесполезно.
Ох тыж… Оказывается это не сказки… Его все же успели достроить. Если верить слухам, то «Иван Грозный», головной корабль серии «Царь» - самое грозное оружие, когда-либо созданное человеком. После термоядерной бомбы, естественно. И первый корабль оснащенный силовым полем.
Неудивительно, что через двадцать секунд на открытой волне заговорил уже американский командир:
- Don’t shoot! We’ll surrender.
Сдаются они, если по-русский.
***
В темной комнате сидели двое. Единственным освещенным непонятно каким образом местом был шахматный стол. Эти двое сидели здесь уже очень долго. Сотни, тысячи, а может быть и миллионы лет.
- И все же ты решил рискнуть? Выставить на поле боя своего ферзя… Который по силе равен пешке. – раздался легкий смешок.
- Блеф зачастую оказывается самым сильным оружием. Да, крейсер не был построен даже и на восемьдесят процентов. И уж тем более на нем не было никакого силового поля. Но как видишь – сработало.
- Но ведь мои фигуры могли и не поверить в этот блеф. И тогда бы ты потерял свой возможный козырь в будущем.
- Ну и что. Азарт – моя маленькая слабость. Это ведь всего-навсего игра, не более. Не так ли? И каков же будет твой следующий ход?
В комнате снова наступило молчание. Но судьбы «фигур» были уже предопределены.